Предыдущая публикация
ИЗ ЛЕФОРТОВА В ХАМОВНИКИ
(Россия, которую приобрели)
На другой день после приезда в Москву мне пришлось из Лефортова отправиться в Хамовники, в Теплый переулок. Денег в кармане в обрез: два двугривенных да медяки. А погода такая, что сапог больше изорвешь. Обледенелые нечищеные тротуары да талый снег на огромных булыгах. Зима еще не устоялась.
На углу Гороховой -- единственный извозчик, старик, в армяке, подпоясанном обрывками вылинявшей вожжи, в рыжей, овчинной шапке, из которой султаном торчит кусок пакли. Пузатая мохнатая лошаденка запряжена в пошевни -- низкие лубочные санки с низким сиденьем для пассажиров и перекинутой в передней части дощечкой для извозчика. Сбруя и вожжи веревочные. За подпояской кнут.
-- Дедушка, в Хамовники!
-- Кое место?
-- В Теплый переулок.
-- Двоегривенный.
Мне показалось это очень дорого.
-- Гривенник.
Ему показалось это очень дешево. Я пошел. Он двинулся за мной.
-- Последнее слово -- пятиалтынный? Без почину стою...
Шагов через десять он опять:
-- Последнее слово -- двенадцать копеек...
-- Ладно.
Извозчик бьет кнутом лошаденку. Скользим легко то по снегу, то по оголенным мокрым булыгам, благо широкие деревенские полозья без железных подрезов. Они скользят, а не режут, как у городских санок. Зато на всех косогорах и уклонах горбатой улицы сани раскатываются, тащат за собой избочившуюся лошадь и ударяются широкими отводами о деревянные тумбы. Приходится держаться за спинку, чтобы не вылететь из саней.
Вдруг извозчик оборачивается, глядит на меня:
-- А ты не сбежишь у меня? А то бывает: везешь, везешь, а он в проходные ворота -- юрк!
-- Куда мне сбежать -- я первый день в Москве...
-- То-то!
Извозчик разговорился:
-- Эту лошадь -- завтра в деревню. Вчера на Конной у Илюшина взял за сорок рублей КИРГИЗКУ... Добрая. Четыре года. Износу ей не будет... На той неделе обоз с рыбой из-за Волги пришел. Ну, барышники у них лошадей укупили, а с нас вдвое берут. Зато В ДОЛГ. Каждый понедельник трешку плати. Легко разве? Так все извозчики обзаводятся. Сибиряки привезут товар в Москву и половину лошадей распродадут...
Переезжаем Садовую. У Земляного вала -- вдруг суматоха. По всем улицам извозчики, кучера, ломовики нахлестывают лошадей и жмутся к самым тротуарам. Мой возница остановился на углу Садовой.
Вдали звенят колокольчики.
Извозчик обернулся ко мне и испуганно шепчет:
-- Кульеры! Гляди!
Колокольцы заливаются близко, слышны топот и окрики.
Вдоль Садовой, со стороны Сухаревки, бешено мчатся одна за другой две прекрасные одинаковые рыжие тройки в одинаковых новых коротеньких тележках. На той и на другой -- разудалые ямщики, в шляпенках с павлиньими перьями, с гиканьем и свистом машут кнутами. В каждой тройке по два одинаковых пассажира: слева жандарм в серой шинели, а справа молодой человек в штатском.
Промелькнули бешеные тройки, и улица приняла обычный вид.
-- Кто это? -- спрашиваю.
-- Жандармы. Из Питера в Сибирь везут. Должно, важнеющих каких. Новиков-сын на первой сам едет. Это его самолучшая тройка. Кульерская. Я рядом с Новиковым на дворе стою, нагляделся.
..Жандарм с усищами в аршин. А рядом с ним какой-то бледный Лет в девятнадцать господин...-- вспоминаю Некрасова, глядя на живую иллюстрацию его стихов.
-- В Сибирь на каторгу везут: это -- которые СУПРОТИВ ЦАРЯ идут, -- пояснил полушепотом старик, оборачиваясь и наклоняясь ко мне.
...................................................
Владимир Алексеевич Гиляровский
(8 декабря 1855, Российская империя — 1935,СССР) —
русский и Советский писатель,
поэт, фельетонист, беллетрист, драматург,
.................................
Следующая публикация
Нет комментариев