Предыдущая публикация
АМУР-САНАН АНТОН МУДРЁНОВИЧ (1888-1938) Ставропольская губерния, Большедербетовский улус, Бага-Бурульский аймак
Государственный деятель калмыцкого народа, писатель, публицист
Амур-Санан Антон Мудрёнович
Амур-Санан Антон Мудрёнович в Сталинградской тюрьме
Родился в очень бедной семье. Антону Мудрёнову пришлось работать уже с 8 лет. Так как богатые калмыки не хотели посылать своих детей в русскую школу, то выбрали для обучения в школе сына самого бедного и бесправного однохотонца-оруда. Антон окончил 3 класса школы. Работал пастухом, мальчиком на побегушках у князя Гахаева, супруга которого жалела его и давала ему ключи от княжеской библиотеки. В 1915 году поступил на юридический факультет Народного Университета А.Л.Шанявского, где была доступной плата за обучение. Зарабатывал на жизнь и учёбу разовыми работами, работой на складе и в библиотеке.
Во время революции вернулся в Калмыкию. В 1918 работал в Калмыцком исполкоме в Астрахани, председательствовал на Чрезвычайном съезде Калмыцкого народа.
В 1919 году направлен представителем Калмыцкого ЦИК при Наркомнаце РСФСР. Вместе с Араши Чапчаевым написали известное возвание «Братья-калмыки, судьба вашего народа в ваших руках!» которое подписал Владимир Ленин.
В 1920 году снова вернулся в Калмыкию и принимал активное участие в организации Съезда калмыцкого народа в Чилгире, объявившем о создании Калмыцкой автономии в составе РСФСР.
В последующем представлял Калмыкию в Наркомнаце и являлся членом ЦИК СССР. В это же время активно занимался публицистикой и писательством. Какое-то время работал заместителем директора нынешнего Музея изобразительных искусств имени Пушкина.
27.08.1937 года арестован на даче во Внуково и этапирован в Сталинград для проведения следствия. 16.01.1938 Выездным заседанием Верховного Суда СССР признан виновным в создании буржуазно-националистической калмыцкой организации и в тот же день расстрелян в Сталинградской тюрьме. Супруга же ещё носила ему передачи в тюремное ведомство в Москве. Как известно все довоенные руководители Калмыкии калмыцкой национальности были осуждены и расстреляны по обвинению в национализме.
СУДЬБА ДЕТЕЙ АНТОНА МУДРЁНОВИЧА АМУР-САНАНА
Интервью Эльвиры Антоновны Пестмал (Амур-Санан) Нарану Улановичу Илишкину во времена СССР
Во время революции вернулся в Калмыкию. В 1918 работал в Калмыцком исполкоме в Астрахани, председательствовал на Чрезвычайном съезде Калмыцкого народа.
В 1919 году направлен представителем Калмыцкого ЦИК при Наркомнаце РСФСР. Вместе с Араши Чапчаевым написали известное возвание «Братья-калмыки, судьба вашего народа в ваших руках!» которое подписал Владимир Ленин.
В 1920 году снова вернулся в Калмыкию и принимал активное участие в организации Съезда калмыцкого народа в Чилгире, объявившем о создании Калмыцкой автономии в составе РСФСР.
В последующем представлял Калмыкию в Наркомнаце и являлся членом ЦИК СССР. В это же время активно занимался публицистикой и писательством. Какое-то время работал заместителем директора нынешнего Музея изобразительных искусств имени Пушкина.
27.08.1937 года арестован на даче во Внуково и этапирован в Сталинград для проведения следствия. 16.01.1938 Выездным заседанием Верховного Суда СССР признан виновным в создании буржуазно-националистической калмыцкой организации и в тот же день расстрелян в Сталинградской тюрьме. Супруга же ещё носила ему передачи в тюремное ведомство в Москве. Как известно все довоенные руководители Калмыкии калмыцкой национальности были осуждены и расстреляны по обвинению в национализме.
СУДЬБА ДЕТЕЙ АНТОНА МУДРЁНОВИЧА АМУР-САНАНА
Интервью Эльвиры Антоновны Пестмал (Амур-Санан) Нарану Улановичу Илишкину во времена СССР
Амур-Санан Эльвира Антоновна с сыном Антоном
Внучка А.М.Амур-Санана Татьяна Ильинична
Внук А.М.Амур-Санана- Антон Ильич Амур-Санан-врач-педиатр
Родилась я в Москве в 1934 году на Большой Почтовой улице Бауманского района. Отца помню смутно, больше по воспоминаниям матери. Она часто говорит о нём, о его доброте, отзывчивости, любви к людям. Мама по профессии врач, давно на пенсии, живёт здесь в столице.
Жизнь меня не баловала. В 1937 году посадили отца, а вскоре арестовали и маму. Мать отца, бабушка Джиргал, выйдя на поиски сына, не вернулась домой, исчезла бесследно. Видимо утонула в Яузе. В то время ей шёл 78 год. Тогда же в железнодорожной катастрофе погиб Лиджи, муж тёти Кармадэ, сестры отца. И осталась тётя в Москве одна с тремя дочерьми на руках. Сын её, Номто, учился на военного музыканта, погиб в Великую Отечественную. При всём своём желании, тётя Кармадэ не могла взять меня с братом к себе-работая в детском саду прачкой, она еле сводила концы с концами. Нас с братом отправили в детские дома: Дензена в Симферопольский (он умер в 1941 году), а меня в Краснодарский.
Так я разлучилась с близкими. Но судьба столкнула меня с людьми, которые отнеслись ко мне, как к родной. Это было в 1942 году. Здание детдома, разбомбили фашисты, нас эвакуировали, довезли до Ессентуков. Там подошёл ко мне старик. - Чья будешь дочка? Как зовут то тебя? - Амур-Санан… Эльвира – отвечаю я, а сама смотрю на него. Глаза у старика какие-то тёплые, родные. – Калмычка, значит – говорит старик – то-то смотрю я, вроде похожа… – Я калмыков знал. Ты вот что… Со мной поедешь. В колхоз имени Карла Маркса, неподалёку тут. У меня жить будешь. Меня Иван Ивановичем зовут. Семья наша большая была, да война перетрясла. Пять сыновей на фронте. И зять тоже. Остались мы со старухой. Да дочка ещё. Четвёртой будешь…
Фамилия старика была Вязьмин. Больной, старый, а душа как вода родниковая. Чистая, бесхитростная, добрая. Что я ему- маленькая, чумазая, худущая? А вот увидел-и шевельнулось сердце. Не смог мимо пройти, взял к себе. Семь или восемь лет мне тогда было… Когда старик скончался, дочь его Елена переехала со мной в Ессентуки. Всякое пришлось испытать. И недоедание, и холод. Но рядом всегда были люди. Никто куском хлеба не попрекнул. Слова худого не сказал. Всё что было делили поровну.
Шесть лет я жила с приёмной матерью, а на седьмой родная мать отыскалась. Оказывается, она попала в Казахстан и работала в Карагандинском лагере врачом. Долго искала меня и наконец нашла. Примечание- супруга А.М.Амур-Санана, Капитолина Васильевна Гаврилова в 1938 году была осуждена ка 5 лет как ЧСИР (член семьи изменника Родины) и отбывала срок в знаменитом Акмолинском лагере для жён ЧСИР. В 1943 году срок у неё закончился, но из Казахстана её не выпускали и она работала по вольному найму в лагере, сначала санитаркой, а потом и врачом.
И оказалось у меня две матери. Сейчас то, я понимаю их состояние. А в те годы маленькой была, не понимала их слёз и переживаний. И родная, и приёмная матери считали меня своей дочерью.
Трудно было расставаться с семьёй Вязьминых. Уехала я к родной матери в Казахстан, поступила в фельдшерско-акушерскую школу, окончила. И тут встретила-случается же такое! – бывшего соседа по Москве. Лёва его звали. Учился он на лётчика, ходил в красивой форме. Стали мы с ним встречаться. Ходить вместе в кино, бегать на танцы. И вскоре признались друг другу в любви с первого взгляда, подарившей нам много счастливых минут. Но воспротивились нашей любви родные Лёвы – их конечно можно было понять. У Лёвы – будущее, перспектива лётчика. Я же – дочь «изменников Родины», вставшая на его пути. – Брошу учёбу. Не нужны мне ни самолёты, ни небо, - горячо говорил мне Лёва.
А я поступила по-своему: взяла и уехала в Ессентуки к приёмной матери. «Любить, значит не думать о себе, – думала я. – Не ломать жизнь любимому человеку …»
В Ессентуках устроилась на работу. Время притупило сердечную боль. И познакомилась я там с молодым человеком – Ильёй. Решили мы с ним пожениться. Пришли к нему домой. Отец Ильи смотрит на меня, улыбается и спрашивает: - Калмычка значит? - Калмычка, - отвечаю. Вернее, отец калмык. Но какое это имеет значение?
- Большое, - отвечает отец и смеётся. Позже, я узнала, почему он задал такой вопрос. Тут тоже целая история, случилась она ещё до революции. … Ехали на подводах крестьяне ставропольские. Солнце жжёт нещадно, ни души кругом. Безводье. Смотрят крестьяне, кибитка вдали виднеется. Странно очень, одинокую кибитку в степи редко встретишь. Повернули к ней, слезли с подвод. Подошли - ни души. Даже собаки не лают. Заглянули в кибитку – в ней больная девчушка лет пяти лежит. «Оспа» - догадались крестьяне. Раньше ведь врачей в степи не было и бороться с оспой калмыки не могли. Страшно боялись этой болезни. Косила она целые хотоны. И приходилось степнякам бросать в кибитке больного, чтобы спасти жизнь остальным. Оставляли запас еды и воды и снимались с места. Так было и в этот раз. Остановились в дверях крестьяне. Оспа – болезнь страшная! Что делать? Жаль ребёнка, но самим жить хочется. А девочка лежит и плачет. «Жаль дитя. Сказал один из крестьян, - возьму, авось выживет. Выжила девочка, прижилась в семье ставропольского крестьянина. Через несколько лет донеслась до родителей девочки весть, что жива она, что подобрал её в степи русский крестьянин. Приехали, привезли подарки новым родственникам. Девочка осталась жить в той семье, в которой её приняли и воспитали. А настоящие мать и отец навещали её. В день её свадьбы, пригнали приданное, собранный родственниками скот: коров и лошадей в подарок. ЭТОЙ ДЕВОЧКОЙ БЫЛА… ПРАБАБУШКА МОЕГО МУЖА! ВОТ ТАК В ЖИЗНИ БЫВАЕТ. МИР ДЕРЖИТСЯ НА ЧЕЛОВЕЧНОСТИ, ДОБРОТЕ И ВЗАИМОПОМОЩИ!
Помолчав Эльвира Антоновна, сказала: -- Сейчас у меня двое детей. – А живу я теперь с Лёвой. Пестмал его фамилия. С тем самым Лёвой, от которого я уехала много лет назад. – С Ильёй мы разошлись. Так уж получилось. Жизнь есть жизнь. Расстались мы по-доброму, по-человечески! Он, Илья в принципе хороший человек, ничего не скажешь. О детях заботился и заботится до сих пор. - А дети? - Дети радуют! ТАТЬЯНА ПРЕПОДАЁТ В ШКОЛЕ. Она замужем. У неё близнецы: мальчик и девочка. АНТОН ЗАКАНЧИВАЕТ МЕДИНСТИТУТ. ЗНАЕТЕ, ОН ВЗЯЛ ФАМИЛИЮ ДЕДА. АНТОН ИЛЬИЧ АМУР-САНАН В МОСКВЕ ЖИВУТ ЕЩЁ ДВА ВНУКА АНТОНА МУДРЁНОВИЧА. АЛЕКСАНДР ДОРДЖИЕВИЧ АМУР-САНАН и АППОЛОН ДОРДЖИЕВИЧ АМУР-САНАН. Их отец мой старший брат по отцу от первого брака ДОРДЖИ АНТОНОВИЧ АМУР-САНАН, был очень порядочным, очень спокойным и образованным человеком. Был учеником и сотрудником авиаконструктора А.Н.Туполева.
А в Элисте живёт племянница Антона Мудрёновича, дочь его сестры Кармадэ-ТАМАРА ЛИДЖИЕВНА МУЧКИНОВА.
Жизнь меня не баловала. В 1937 году посадили отца, а вскоре арестовали и маму. Мать отца, бабушка Джиргал, выйдя на поиски сына, не вернулась домой, исчезла бесследно. Видимо утонула в Яузе. В то время ей шёл 78 год. Тогда же в железнодорожной катастрофе погиб Лиджи, муж тёти Кармадэ, сестры отца. И осталась тётя в Москве одна с тремя дочерьми на руках. Сын её, Номто, учился на военного музыканта, погиб в Великую Отечественную. При всём своём желании, тётя Кармадэ не могла взять меня с братом к себе-работая в детском саду прачкой, она еле сводила концы с концами. Нас с братом отправили в детские дома: Дензена в Симферопольский (он умер в 1941 году), а меня в Краснодарский.
Так я разлучилась с близкими. Но судьба столкнула меня с людьми, которые отнеслись ко мне, как к родной. Это было в 1942 году. Здание детдома, разбомбили фашисты, нас эвакуировали, довезли до Ессентуков. Там подошёл ко мне старик. - Чья будешь дочка? Как зовут то тебя? - Амур-Санан… Эльвира – отвечаю я, а сама смотрю на него. Глаза у старика какие-то тёплые, родные. – Калмычка, значит – говорит старик – то-то смотрю я, вроде похожа… – Я калмыков знал. Ты вот что… Со мной поедешь. В колхоз имени Карла Маркса, неподалёку тут. У меня жить будешь. Меня Иван Ивановичем зовут. Семья наша большая была, да война перетрясла. Пять сыновей на фронте. И зять тоже. Остались мы со старухой. Да дочка ещё. Четвёртой будешь…
Фамилия старика была Вязьмин. Больной, старый, а душа как вода родниковая. Чистая, бесхитростная, добрая. Что я ему- маленькая, чумазая, худущая? А вот увидел-и шевельнулось сердце. Не смог мимо пройти, взял к себе. Семь или восемь лет мне тогда было… Когда старик скончался, дочь его Елена переехала со мной в Ессентуки. Всякое пришлось испытать. И недоедание, и холод. Но рядом всегда были люди. Никто куском хлеба не попрекнул. Слова худого не сказал. Всё что было делили поровну.
Шесть лет я жила с приёмной матерью, а на седьмой родная мать отыскалась. Оказывается, она попала в Казахстан и работала в Карагандинском лагере врачом. Долго искала меня и наконец нашла. Примечание- супруга А.М.Амур-Санана, Капитолина Васильевна Гаврилова в 1938 году была осуждена ка 5 лет как ЧСИР (член семьи изменника Родины) и отбывала срок в знаменитом Акмолинском лагере для жён ЧСИР. В 1943 году срок у неё закончился, но из Казахстана её не выпускали и она работала по вольному найму в лагере, сначала санитаркой, а потом и врачом.
И оказалось у меня две матери. Сейчас то, я понимаю их состояние. А в те годы маленькой была, не понимала их слёз и переживаний. И родная, и приёмная матери считали меня своей дочерью.
Трудно было расставаться с семьёй Вязьминых. Уехала я к родной матери в Казахстан, поступила в фельдшерско-акушерскую школу, окончила. И тут встретила-случается же такое! – бывшего соседа по Москве. Лёва его звали. Учился он на лётчика, ходил в красивой форме. Стали мы с ним встречаться. Ходить вместе в кино, бегать на танцы. И вскоре признались друг другу в любви с первого взгляда, подарившей нам много счастливых минут. Но воспротивились нашей любви родные Лёвы – их конечно можно было понять. У Лёвы – будущее, перспектива лётчика. Я же – дочь «изменников Родины», вставшая на его пути. – Брошу учёбу. Не нужны мне ни самолёты, ни небо, - горячо говорил мне Лёва.
А я поступила по-своему: взяла и уехала в Ессентуки к приёмной матери. «Любить, значит не думать о себе, – думала я. – Не ломать жизнь любимому человеку …»
В Ессентуках устроилась на работу. Время притупило сердечную боль. И познакомилась я там с молодым человеком – Ильёй. Решили мы с ним пожениться. Пришли к нему домой. Отец Ильи смотрит на меня, улыбается и спрашивает: - Калмычка значит? - Калмычка, - отвечаю. Вернее, отец калмык. Но какое это имеет значение?
- Большое, - отвечает отец и смеётся. Позже, я узнала, почему он задал такой вопрос. Тут тоже целая история, случилась она ещё до революции. … Ехали на подводах крестьяне ставропольские. Солнце жжёт нещадно, ни души кругом. Безводье. Смотрят крестьяне, кибитка вдали виднеется. Странно очень, одинокую кибитку в степи редко встретишь. Повернули к ней, слезли с подвод. Подошли - ни души. Даже собаки не лают. Заглянули в кибитку – в ней больная девчушка лет пяти лежит. «Оспа» - догадались крестьяне. Раньше ведь врачей в степи не было и бороться с оспой калмыки не могли. Страшно боялись этой болезни. Косила она целые хотоны. И приходилось степнякам бросать в кибитке больного, чтобы спасти жизнь остальным. Оставляли запас еды и воды и снимались с места. Так было и в этот раз. Остановились в дверях крестьяне. Оспа – болезнь страшная! Что делать? Жаль ребёнка, но самим жить хочется. А девочка лежит и плачет. «Жаль дитя. Сказал один из крестьян, - возьму, авось выживет. Выжила девочка, прижилась в семье ставропольского крестьянина. Через несколько лет донеслась до родителей девочки весть, что жива она, что подобрал её в степи русский крестьянин. Приехали, привезли подарки новым родственникам. Девочка осталась жить в той семье, в которой её приняли и воспитали. А настоящие мать и отец навещали её. В день её свадьбы, пригнали приданное, собранный родственниками скот: коров и лошадей в подарок. ЭТОЙ ДЕВОЧКОЙ БЫЛА… ПРАБАБУШКА МОЕГО МУЖА! ВОТ ТАК В ЖИЗНИ БЫВАЕТ. МИР ДЕРЖИТСЯ НА ЧЕЛОВЕЧНОСТИ, ДОБРОТЕ И ВЗАИМОПОМОЩИ!
Помолчав Эльвира Антоновна, сказала: -- Сейчас у меня двое детей. – А живу я теперь с Лёвой. Пестмал его фамилия. С тем самым Лёвой, от которого я уехала много лет назад. – С Ильёй мы разошлись. Так уж получилось. Жизнь есть жизнь. Расстались мы по-доброму, по-человечески! Он, Илья в принципе хороший человек, ничего не скажешь. О детях заботился и заботится до сих пор. - А дети? - Дети радуют! ТАТЬЯНА ПРЕПОДАЁТ В ШКОЛЕ. Она замужем. У неё близнецы: мальчик и девочка. АНТОН ЗАКАНЧИВАЕТ МЕДИНСТИТУТ. ЗНАЕТЕ, ОН ВЗЯЛ ФАМИЛИЮ ДЕДА. АНТОН ИЛЬИЧ АМУР-САНАН В МОСКВЕ ЖИВУТ ЕЩЁ ДВА ВНУКА АНТОНА МУДРЁНОВИЧА. АЛЕКСАНДР ДОРДЖИЕВИЧ АМУР-САНАН и АППОЛОН ДОРДЖИЕВИЧ АМУР-САНАН. Их отец мой старший брат по отцу от первого брака ДОРДЖИ АНТОНОВИЧ АМУР-САНАН, был очень порядочным, очень спокойным и образованным человеком. Был учеником и сотрудником авиаконструктора А.Н.Туполева.
А в Элисте живёт племянница Антона Мудрёновича, дочь его сестры Кармадэ-ТАМАРА ЛИДЖИЕВНА МУЧКИНОВА.
Правнучка А.М.Амур-Санана-Наталья Амур-Санан по линии первого сына Дорджи
Следующая публикация
Комментарии 7