Предыдущая публикация
В.
В. Кругляков
Моя первая кругосветка (часть 3)
Сингапур
И Индонезия (Суматра) и Малайзия страны равнинные низменные, во всяком случае, вблизи пролива. Весь день мы шли морем без берегов. Лишь один раз наперерез нам выскочила маленькая моторка с тентом на тонких стойках, с двумя человеками на борту. Один сидел на корме у руля, другой размахивал двумя красными рыбами сантиметров по 30-40. Видимо, предлагал купить улов. Мы отметили бесшабашность рыбаков: берега не видно, а они на таком откровенном корыте. Правда, штиль. До заката никаких признаков земли не видно. Лишь в сумерках по обоим бортам замигали проблесковые маяки. К югу пролив сужается, и за маревом плоские берега были не видны. Рыбаки, видимо, были на допустимом расстоянии от суши. Но змеи, акулы и прочая экзотика океана меня, не особенного любителя рыбалки, не настроили на рыболовный лад.
Нам обещали Сингапур к вечеру, видимо, из каких-то суеверий. Обедали мы уже на внешнем рейде. Подходили к Сингапуру сначала под дождем, начавшимся с вечера, а потом по серой мгле, за которой практически ничего не было видно. Ближе к концу пути мы обошли полупогружную буровую установку, которую тащил буксир, догнали контейнеровоз. Я пытался уговорить механиков не торопиться, дать ему первому прийти в порт. Может, он какой-то дефицит везет. Пусть разгрузится, а мы потом подоспеем.
Сингапур – громадный порт. Это целое государство-порт. С внешнего рейда, где море утыкано мелкими островками, город (даже не город, а его портовые и заводские окраины, что я уяснил позже) практически не виден. Горизонт осложнен заводскими трубами, портовыми кранами.
Дождались санитарные власти, потом лоцмана. Потом около часа добирались на внутренний рейд на трехдневную якорную стоянку. Пока шли, прошли мимо китайцев, японцев, сухогруза из Лондона, советское судно груженое львовскими автопогрузчиками и каротажными станциями на красно-желтых автофургонах, создаваемых в Горьком и начиняемых в Мытищах. Поставили нас между китайцем и сахалинским рыбаком из Невельска «Трохус». Для справки, судно названо по имени морской улитки. У этого «Трохуса» совершенно необычный профиль: вся кормовая часть – сплошной слип. Ни тралового мостика, никаких ограждений слипа. Кто-то из знатоков сказал, что это тунцелов.
За «Трохусом» зеленый островок, соединенный с островом и городом канатной дорогой. Это местный парк «культуры и отдыха» Синтоза с разнообразными спортивно-развлекательными сооружениями, а дальше собственно город небоскребов. По правому борту за китайцем и еще десятком судов совершенно плоский остров – сплошная нефтебаза с топливными емкостями, трубопроводами, зданиями цехов. При ночном освещении этот остров-завод выглядит значительно эффектнее, чем его спортивный, ночью мрачный собрат.
Сегодня открыл письмо, выданное мне еще дома с надписью «папе». Кроме приветствия в нем скромный список заказов. А денежные власти порта (точнее, агент) на судне пока не появлялись. Деньги же в те годы, так называемую валютную зарплату, нам выдавали в порту захода в валюте страны пребывания. Значит, и завтра ждать. А порт живет своей жизнью. Кто-то приходит, бросает якорь, кто-то дает прощальный гудок, покидая рейд. Между судами бегают ярко освещенные рейдовые катера, доставляют моряков из увольнений на борт. К кому-то подходит лоцман, к кому-то власти, санитарные службы. Все в ночи ярко светится, все движется.
Сегодня минут сорок потратил на телевизор. И в Сингапуре и в Малайзии есть программы типа наших «Время» и «Новости». Их без языка смотреть, что на красавицу в парандже. А вот реклама ясна без слов. Тут все предусмотрено. Секунд 30 и я издали узнаю консервированное молоко, таблетки от головной боли или батарейки для бытовой техники. Узнаю, какие автомашины лучше покупать, какие к ним шины. Торговая компания всегда главный герой этих криков конкурирующих душ. Посмотрел два мультика. Первый назывался примерно «Дракончик Сэм» (это в моем свободном переводе с английского). Король за что-то не любил дракончика, и посадил его в клетку в зверинце. Но дракончик был огнедышащим. Он с легкостью разрезал прутья автогеном (автогеном в самом буквальном смысле: ведь «авто-» по-русски будет «само-»). С освободившимся дракончиком подружился королевский повар и они вместе стали очень быстро готовить еду королю. Второй мультик о Гулливере, попавшем к лилипутам и спасавшим своенравную непослушную девицу, попавшую в какую-то переделку в связи с наводнением. Чье производство прочитать не успел. Во всяком случае, не местное: лица героев не азиатского типа. Возможно, это ранний Дисней, когда у него все герои были добрыми.
С утра золотисто-оранжевый свет Солнца за небольшими, но плотными облаками, сменился тучей с обычным мелко-брызговым тропическим ливнем, или проще для понимания, нашим осенним дождем, но очень теплым. Снова вышло Солнце. Прошли завтрак и обед, прошло информационное собрание, на котором было сказано, что покупать все надо в магазине «Чайка» компании Син-Сов (Сингапуро-советское предприятие по обслуживанию советских судов) и не заходить в конкурирующие магазины «Москва» и «Сочи». Там против советских моряков были провокации. Ходить тройками. Катер с берега…, автобус до Чайки в… последний катер на судно в 18 часов. А выдача денег, оформление увольнений и выход на берег (на катер) пока в неопределенной дали. Даже приобретательские страсти улеглись.
С правого борта наш Большой Белый Пароход кормил топливом «Super-Star-1» с левого поил «Water Boat». Третий помощник капитана, который говорит по-английски и еще на нескольких языках, взяв себе помощников, с представителем власти укатил за третьим видом бункеровки – за деньгами. Часам к 15 он «забункеровался» и вернулся, но раздачу потребителям отложили до после ужина. Увольнение завтра в 8. Со дня выдачи валюты мы считаемся не в океане, а в порту, как следствие, режим дня несколько отличается от собственно плавания. Если в океане завтрак с 7.30 до 8.30, обед с 11.30 до 12.30, чай или полдник с 15.30 до 16.30 и ужин с19.30 до 20.30 посменно. На каждого едока по 30 минут, то на стоянке завтрак обычно в 7.30, обед в 12.00, полдника нет, ужин в 19. На заходах четкость смены вахт нарушается. Но бывают добрые повара и буфетчицы, они кормят вернувшихся из увольнения и после 20 часов.
Поужинали. Получили доллары. Сингапурские доллары – большие веселые бумажки. С одной стороны на них изображены птицы, разные на купюрах разного достоинства, с другой парады и какие-то здания. Пока я получил деньги достоинством в 1, 10 и 50 долларов. На всех купюрах водяные знаки с жизнерадостной мордой льва. Все надписи на единственном из четырех государственных языков – английском. Деньги какие-то аполитичные: ни портретов вождей, ни каких-то справок по поводу изображений.
Рассказана программа стоянки. Завтра – магазины, послезавтра – магазины, но только до обеда (суббота короткий день), потом кино. В воскресенье экскурсия. Понедельник – день без увольнений, т.к. в Сингапуре в этот день национальный праздник. Нам советским в чужой пир лезть не положено. Во вторник сдаем негров и к концу дня уходим, поэтому увольнение возможно только до обеда.
И вот с утра в пятницу мы начали реализацию программы. Для этого нас разбили на группы по три-четыре человека. Вообще-то полагалось формировать тройки увольнения. Объяснение, почему тройки, потому что у меня (каждого меня) по два глаза, следовательно, за двумя спутниками каждый «Я» проследить может. В результате все под колпаком. Второе требование: старший тройки должен быть членом КПСС. В крайнем случае, кандидатом в члены или, хотя бы, членом комитета комсомола. И еще одно простое требование: старший должен быть из ранее бывавших, если не в Сингапуре, то хотя бы за кордоном. Нас после «утруски», после потерь 89 человек. Где набрать 30 человек, отвечающих требованиям? В общем, помпа сформировал группы без членов и кандидатов, но выкрутился, используя бывавших за рубежом. Кроме того, он допустил не тройки, а четверки. В результате мы пошли всемером. Руководителями тройки и четверки были главный геолог и его кореш по походу в Индийский океан. Думаю, что со стороны смотреть на нас было довольно забавно. Свою организованность мы начали проявлять с момента погрузки на катер. Как всегда, все получившие увольнение, столпились у трапа. Была приличная вполне трамвайная давка. Женщин, а их увольнялось сразу четыре, затерли. Слава Богу, не насмерть. Бывалые младшие командиры и начальники организовали выкрикивание своих фамилий по громкой связи для первоочередной посадки, но толпа есть толпа, и реакция вполне предсказуема. Катер берет 12 человек. Между катерами минут пять, но все стремятся быть первыми. Третьим катером вышел на берег и я. Все сошедшие с судна раньше сидят в автобусе и ждут остальных. Так что можно и не толкаться. Серебристо-серый автобус на своем веку повидал многое. Внутренняя обшивка в трещинах и дырах. Чтобы в таких пожилых машинах возили иностранцев у нас в Союзе, я не видал. А ведь эта страна и страной-то является только потому, что обслуживает иностранцев – моряков, крупно-оптовых торговцев, разного рода переговорщиков. Ведь у Сингапура нет ни сельского хозяйства, чтобы прокормиться, нет горнодобывающей промышленности, чтобы обеспечить себя сырьем. Все привозное. Вся страна – это международный порт. Живет страна обслуживанием судов и моряков.
Автобус заполнился и мы поехали. Надо сказать, что стоять в сингапурских автобусах не положено. Все сидят. Даже в городских рейсовых. Как уж этого добились в городе с двумя миллионами постоянных жителей, сказать трудно. Кстати, обычных наших толп на остановках нет.
Катером нас доставили в рабочую часть порта в район топливных емкостей. Эта площадь огорожена сеткой, поверх которой намотана колючая проволока. Вход посторонним за этот забор запрещен, о чем свидетельствуют развешанные метров через 30 – 50 щиты. Прочитать длинную английскую надпись при своем «удовлетворительном» знании английского из окна движущегося автобуса, естественно, не смог, но картинка на этих щитах понятна без перевода: один человек (довольно реалистичный контур) с поднятыми руками бежит, за ним другой в позе стрелка, из дула винтовки дым и пуля. Щиты выкрашены чем-то вроде половой краски, контурный рисунок и текст – белила.
Автобус запетлял по стоянке легковых машин и мотоциклов. Машины преимущественно японского производства, но встречаются американские, европейские, видели мы и «Жигули» а вот мотоциклы, пожалуй, только японские.
Еще когда мы садились в автобус, мне показалось, что он какой-то неправильный, нелогичный. В дороге понял: в Сингапуре левостороннее движение, поэтому расположение места водителя, дверей зеркальное по отношению ко всему привычному.
Вырвавшись со стоянки, мы попали на широкую зеленую улицу. Проезжую часть обрамляют вполне киевские каштаны, сухумские олеандры, почти одесские акации, но много деревьев незнакомых. Некоторые напоминают наши вязы. Многие похожи на типичную для Грузии мушмулу, но с огромными яркими цветами. Встречаются самые разнообразные пальмы, но их относительное количество меньше, чем в Порт-Саиде.
Проехали мимо нескольких заправок со скучающими «королями» и «королевами бензоколонок». Изредка возле них автомашина, совсем редко две. Наши шутники объяснили: все очень просто, какие могут быть очереди, если у Shell нет бензина. Но раз нас везут, то, по крайней мере, у «СинСов», хоть немножко, но есть.
Почти весь путь от причала до центра шел по деловой части города: сначала емкости с топливом, затем разные конторы (по-английски и на современном русском офисы) с крупными буквами SPA (что-нибудь вроде Сингапурского портового агентства), а дальше банки, компании. Дома все растут и растут. Если SPA по два-три этажа, то ближе к центру откровенные небоскребы. Все же кое-где между небоскребами официального Сингапура проскакивают боковые улочки, в которых приютился город, в котором живут люди. Это малоэтажные жилые здания с лавочками, забегаловками с изобилием пепси-кольных бутылочек и столиками прямо на тротуаре. Выше – жилье. Я понимаю: нехорошо заглядывать в окна и души людей, когда тебя об этом не просят, но если все открыто, все равно глаз неизбежно глаз схватывает какие-то частности. Видел я парня, стоящего на балконе. За открытой дверью в общем практически пустая комната с мужским портретом на стене. В комнате все как-то серовато, ахроматично.
Автобус привез нас к Clifford pier (Клиффорд пирс) – месту швартовки рейдовых катеров и прогулочных судов. Только мы ступили на твердую землю, точнее, на тротуарные плитки, как к нам подошли какие-то довольно пожилые мужчины и тихими деловыми голосами стали предлагать «money change». Я не понял в чем дело. Старший группы, наш главный геолог объяснил, что они предлагают сингапурские доллары в обмен на другую валюту. Очередному подошедшему я абсолютно честно сказал «I have not money». Вожди нашей «великолепной семерки» сказали: «пошли!».
И мы нырнули в какой-то билдинг. Позже, уже при втором визите в Сингапур, я узнал, что это Клиффорд-центр, а тогда я понял, что это переход через проезжую улицу. Эскалатор поднял нас на второй этаж, и мы пошли деловым шагом мимо каких-то вывесок типа «American bank». Снова эскалатор и мы на земле. Тут прямо на тротуаре устроились чистильщики обуви и продавцы мелких обувных аксессуаров типа шнурков. Под пальмами на фоне небоскребов они смотрятся довольно экзотично. Мы проскакиваем мимо, за угол, и попадаем в узкую улицу, одна сторона которой закрыта глухим забором, за которым идет стройка. Строительные леса из толстых стволов бамбука. Рабочие места на лесах завешены сетью. Остроумное решение! Ни инструмент, ни детали даже при самом неосторожном обращении не выпадут на головы прохожим.
Много лет спустя такого же рода сетки на стройках я увидел и дома, ну, не совсем дома в своем райцентре, а во многих крупных городах Украины и России.
Строится угловой дом. За стройплощадкой два билдинга. Второй наш – Singapore Soviet Shipping Company Private Limited, или проще – СинСов.
В холле первого этажа агентство Аэрофлота. Знакомые голубые плакаты с очаровательными стюардессами, «надежными как весь гражданский флот». Перед стойками (кассами) стоят довольно внушительные черные деревянные слоны. Толпы нет.
Знатоки подходят к одной мало примечательной двери, толкают ее, и мы поднимаемся по достаточно скромной лестнице на второй этаж. Такие лестницы в Союзе встречаются в домах конца эпохи архитектурных излишеств и начала новых черемушек. С лестницы такая же невзрачная дверь в узкий коридорчик с одной застекленной стеной. В коридорчике крупные тюки, доска объявлений, диванчики, автомат с газированной водой. В стеклянной стене проём в фирменный магазин «Чайка». Весь магазин – один большой зал и еще небольшая комната. Это поле, судя по косвенным признакам, дает вполне приличный урожай. Это универмаг в самом первозданном смысле слова. Тут одежда, радиоаппаратура, посуда, ковры, книги, печенье, конфеты, что-то ювелирное. Вроде магазина «мед и книги» у кого-то из юмористов первой четверти 20 века. Зал полон продавцов. Стоит подойти к стойке, полке, вешалке, как тут же появляется крошечная, в лучшем случае, полутораметровая девушка или парень (эти бывают сантиметров на 15 длиннее) и на немного смешном русском языке спрашивает: «друг, чего хочешь? Давай бери». Вообще в лексиконе сингапурских продавцов отсутствует слово «нет». У них есть все. Не дослушав покупателя, они четко говорят «есть». В самом крайнем случае они попытаются объяснить, что старая модель снята с производства, но новая никак не выйдет на мировой рынок. В «Чайке» я купил дочкам юбки из США, фломастеры из Италии, чайный сервиз из Японии. Вообще в «Чайке» доминируют японские вполне покупаемые (соотношение цены и качества) товары, во всяком случае, в магазинах, нацеленных на советских моряков. Все покупки укладываются в полиэтиленовые мешки, пакеты. Вы хотите идти дальше. Пожалуйста! Можете все оставить тут, только напишите, пожалуйста, название судна и свою фамилию. Лучше латинскими буквами. Доставим на причал. Вам жарко? Хочется пить? 20 центов и любой напиток в ваших руках. Торговля пошла хорошо – никаких центов.
Наши старшие скомандовали:
– Пошли! Пока хватит. Ковры потом.
Ну, думаю, посмотрим город. Ан нет. Мы проскакиваем пару узких улиц, сплошь заполненных лавочками. У входов стоят мужчины, реже женщины и приглашают:
– Корефан, зайди, купи.
По дороге заскакиваем в пару таких универмагов. Площадь торговых залов метров по 15–20. Пестрота товаров. Снова мы в первом, а затем во втором этаже, не так чтобы небоскреба, но здания этажей в 10–15. Эти этажи громадны по площади. В торговых точках с очень родными названиями «Одесса», «Николаев», «Находка», «Сочи» и т.п. работники относительно свободно говорят по-русски. Между входами в эти точки скамейки, возле них пепельницы. Тут курят, пьют какие-то напитки из разовых стаканчиков или из полиэтиленовых пакетов. Из пакетов через трубочки, лижут мороженое. Отдохнув, снова бросаются в гущу событий. В этих магазинах нет твердых цен. Тут принято торговаться. Для нас советских, впервые попавших в такую ситуацию, это кажется невероятным. Сварщик решил купить магнитофон «Sharp». Разговор с продавцом:
Продавец: – 180 (сингапурских долларов, что примерно соответствует 120 долларам США).
Сварщик: – нет, 150!
Продавец: – нет, 165 плюс десять кассет.
Сварщик: – идет, а шнур для записи?
Продавец: – еще пять долларов.
Sharp – это фирма. И Sony – фирма, и Panasonic и еще многое другое. Для некоторых сами эти слова – уже музыка. Кто не видел счастливых обладателей таких игрушек, оглушающих улицы наших городов, дворы, парки, пляжи криком, визгом и хрипом разных «звезд» эстрады?
Снова в «Чайку». Докупить. Забрать оставленное. По дороге еще какой-то громадный магазин. На Клиффорд-Пирс! Нас много. Человек 70 «обшарпанных», «оковренных», увешанных тюками, коробками, пакетами. Зрелище внушительное, но внушать оно может не всегда лучшие чувства. От стыда в этих случаях спасает здоровый юмор и самоирония: «кубанские крестьяне на Казанском вокзале».
На борту уже дожидается нас заказанное шипчандлеру пиво, чай и жвачка. Пиво – это хорошо. Это всегда хорошо, но сегодня, после целого дня поста особенно радует сингапурское тигриное (Tiger gold medal lager beer). При моей неопытности в дегустации таких напитков мне оно показалось вполне съедобным.
Спать! Завтра снова в город. У меня, слава Богу, кончились деньги. Может, и у всех так.
Новый день начался со старых проблем. Одна – это высадка десанта, которая была не менее активной, чем вчера. Вторая – полная корректировка планов. Никакого воскресенья с экскурсией, никакого понедельника и вторника. Увольнение до 14. В 16 с якоря сниматься. Танзанийцев и тут не забирают. Вроде, мы пойдем на встречу с другим советским Белым пароходом. Он кончает работу в Индийском океане и идет домой.
Снова рабочий причал, снова автобусом на Клиффорд, далее «Чайка», стакан кока-колы (по вкусу то же, что и пепси-кола, которую уже года полтора в Новороссийске производят). Бегом в «Москву» и в «Сочи», те самые магазины, в которые не велено ходить, поскольку там были какие-то провокации. В «Сочи» я, наконец, увидел японские и китайские поделки. Это объемные и рельефные пейзажи из коры пробкового дуба, фарфоровые боги и другая экзотика. Жаль, что денег уже нет.
Вчера на приобретение сравнительно дорогого магнитофона уходило минут по пять. Сегодня двухдолларовый зонтик торгуется минут по 20. У американцев есть поговорка «no money – no problem». Я бы несколько усовершенствовал (дополнил) эту в целом справедливую мысль: «мало денег – много проблем и много денег – а вот как дальше не знаю».
Зато я получил возможность поглазеть вокруг, пока шестеро моих спутников толкались в магазине. Оказывается, и небоскребы могут быть разной архитектуры. Это и просто коробки, и дома со скругленными углами, и многогранные призмы. Это и стекло/бетон, и довольно причудливые решетки по фасаду, и некоторая разноэтажность – часть здания существенно выше остальной постройки. Есть ступенчатые смены количества этажей. Все это я разглядываю на Шентон-уэй – широком проспекте, по которому сплошным потоком идут машины, мотоциклы, автобусы. Идут (с нашей точки зрения) с явным нарушением правил дорожного движения – по левым сторонам. Легковые машины и мотоциклы разноцветны, но покрашены по-заводскому. Автобусы же – это движущиеся рекламы на колесах. Рекламируются чай «Липтон», трусы, чулки. То, что для советских моряков было главным экспортируемым товаром – радиоэлектроника, было вне внимания рекламы. Единственный раз видел фургончик, рекламирующий доставку цветных телевизоров из пункта проката. Это, пожалуй, правильно. Дорогие товары длительного пользования в назойливой рекламе не нуждаются. Их покупают не так часто. Качество покупатель оценивает при покупке. А товары повседневного спроса, особенно, если там появляются новинки, вроде не скисающего консервированного молока, об этом целесообразно информировать.
Мои денежные спутники побежали еще в «Амурский залив» (и такая торговая точка есть). Мы безденежные члены групп возмутились, взмолились и не доходя до магазина остались в сквере среди незнакомых деревьев, незнакомых птиц и незнакомого местного населения.
Основное население Сингапура китайцы. В качестве национальных меньшинств отмечаются малайцы и индусы. Индусы – народ крупный, вполне европейских габаритов. Мужчины, как правило, в чалмах и чем-то вроде длинных юбок, очень смуглые, но не негритянски коричневые, а сероватые. Женщины обычно в сари. На лбу кляксочка иногда аккуратная круглая, а иногда бесформенное пятнышко. В правой ноздре часто украшение вроде серьги – камешек в оправе. Бедные! Как им приходится сморкаться, а то и ковырять в носу. От насморка никто не застрахован. А вот сингапурские китайцы чрезвычайно миниатюрны, особенно женщины. Они круглолицы с очень маленькими ротиками, часто в очках. Идет такая «метр – пять с кепкой». По виду вроде небольшой пятиклассницы, рядом идет вполне разговорчивый ребенок, а на бедре у нее пристроился отпрыск. Тоже ма-а-а-ленький, хотя, пожалуй, уже лет двух. Утомился шагать. В лавках и даже больших магазинах эти мелкие дамы настоящие воинственные амазонки. Берут в плен и не выпускают без выкупа (без покупки). В деловой части города китаянки в строгих костюмах: темные прямые юбки, белые блузки. Я обратил внимание, что ноги у них часто существенно смуглее рук и лиц и это не загар. Таким ровным он не бывает. Чулки при температуре за 30?
Сингапур в те годы был раем для советских моряков. Там была масса торговых точек разного калибра. В них было все, чего не хватало советским людям, но чего им по зарез необходимо: зонты, темные очки, майки с картинками и надписями, магнитолы настольные, автомобильные, портативные, недорогие ковры машинной работы.
Все время нам по пути попадались мальчишки и девчонки в школьных формах с жестяными банками в руках. Они обращались ко всем прохожим с какими-то словами, и многие кидали в эти банки мелочь. Заплатившим они наклеивали на одежду, на сумки какие-то марки. В общем, сбор каких-то взносов или пожертвований. А вдруг это сбор на антисоветскую деятельность? Когда не знаешь (когда безграмотный и бестолковый) лучше никого не поддерживать. Тем более, на глазах у соотечественников.
– I am foreign sea man.
Или как вариант: – I have not money.
«У моряков обручальные кольца – это распорные кольца антенн»
На Клиффорде, когда мы ждали автобуса к нам подошли два молодых мужчины некитайского облика. Первый обратился ко мне на совершенно непонятном (видимо, родном, приняв меня за соотечественника) языке, потом на странном английском (акцент?). Он протянул мне листовку с броским заголовком «To be born again». Другой предложил аналогичное издание «Got wont to your know». Я подумал, что «хорошую религию придумали индусы».
В конце концов, мы на своем Большом Белом пароходе. Пробую не расстраиваться тем, что так практически ничего не видел.
Позже я неоднократно наведывался в Сингапур и в значительно мере восполнил сведения о нем. Как-то раз у меня на Клиффорде даже было совершенно романтическое свидание с женой, почти как у Штирлица. Оно продолжалось минут 15. Но об этом, возможно позже. Это было уже в других наших плаваниях. А морской радиосвязи, с помощью которой мы договаривались о свидании у меня посвящено несколько небольших картинок вот, в частности, эта: «У моряков обручальные кольца – это распорные кольца антенн».
Продолжение следует
Следующая публикация
Нет комментариев