МОНОГРАФИЯ "ПРОФИРИЕНТАЦИОННАЯ ПРАГМАТИЧЕСКАЯ ПЕДАГОГИКА" - ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ ОСНОВА ПРОЕКТА.

ПБ-3.1 ПРОФОРИЕНТАЦИОННЫЙ БЛОК - 3-1
На основе какой теории/школы осуществлять Профориентацию?
Как выбрать теорию для Профориентации?
Родителям, Молодёжи, Работодателям - становитесь клиентами, сотрудниками, акционерами!
Вступайте в группу https://ok.ru/group/70000005423239 Для участников проекта серьезная скидка.
ЧАСТЬ 1. ПЕДАГОГИКА ДЕЙСТВИЯ ПРОТИВ ПЕДАГОГИКИ ИГРОВОГО ИНФАНТИЛИЗМА
Чему научишь – то и получишь
1. МОЙ УЧИТЕЛЬ ЖИЗНИ
Я хочу найти Главного Учителя своей жизни. И хочу найти героиню этой истории.
Но все по порядку.
После поступления в Ленинградский Педагогический институт в 1980 году мне нужно было быстро съездить на Урал за разными документами и стремительно вернуться, чтобы решить массу срочных проблем в Ленинграде, среди которых заселение (въехать по квоте в хорошее общежитие), срочное оформление по группам и проч.
Стоял конец августа. В советское время – это время возвращения страны из отпусков. Столпотворение и тотальный билетный дефицитоз. Но у меня билет был и я ехал в Челябинский аэропорт спокойный, как сытый удав. Я успевал. Самолет через час. Нет проблем. В автобусе мне дали автобусный билет, который я от скуки рассмотрел. Он оказался «счастливым». Сумма первых трёх цифр равнялась сумме остальных трёх. Я посмеялся, вспомнив, что есть примета: надо билет съесть, тогда будет удача. Посмеялся и … лениво начал его жевать. И съел полностью! - посмеявшись над собой.
Аэропорт встретил меня ударом. Отменили мой рейс. «Вот она билетная удача» - злобно подумал и я и послал всех мистиков по адресу. Следующий самолёт через восемь часов – и то не факт, что будет. Проблемы с погодой. Предлагалось лететь в Москву. Я подумал: чем ждать на месте у моря погоды, то бишь лётной погоды у небес, полечу в Москву – всё-таки ближе. Там куча самолетов через каждый час, поезда.
И полетел. Прилетел. Сразу в темпе из Домодедово – в Шереметьево. Каково же было изумление, когда я понял, что попал в ловушку. Билетов не было на три дня вперёд, на поезда – на четыре. Наверное, то же самое испытывает тигр, попадая в клетку: ярость, смешанная со страхом и тупыми размышлениями, как быть. Шереметьево было забито людьми, негде было даже встать, стояла жара. Бессонная ночь подкашивала ноги. Деньги - впритык. Редкое по остроте состояние безвыходности.
В те времена меня настигали состояния романтической депрессии, этакого мизантропического размышления о несовершенстве мира. Я погрузился в это состояние, потому что на ум больше ничего не приходило. Паралич воли к действию был полный. Вспомнился счастливый билет (в том смысле, что неужели я такой плохой - даже билет не помог).
И тут случилось невиданное. Невиданное, которое имело в моей жизни гигантский, как говорят, воспитательный, эффект. На всю жизнь. Этот случай научил меня больше, чем тома и тома книг. Дело в том, что этот тупик, не имевший никаких перспектив исхода, кроме какого-то плохого, разрешился чудом: через четыре часа я уже выходил с трапа в Пулково.
Началось всё с того, что в автобусе я разговорился с соседкой, приятной молодой женщиной лет двадцати шести. Час мы проболтали и, как бы это сказать, подружились.
Когда попали в Шереметьево и после жуткой новости я погрузился в интеллектуальный транс, прижавшись к какой-то стенке среди баулов, она развернула бурную деятельность, на которую я реагировал как иссыхающий от жажды мудрец в пустыне, глядя на суетящуюся дурочку, пытающуюся в бархане выкопать колодец.
Вот она прибегает и говорит: Сергей, нужно купить билеты! Пусть на 2-е число!
Я думаю: Господи, зачем мне билет на трое суток вперед, если здесь не выжить и двух? – Но встал, как обреченный исполин протащил ноги до кассы и мы купили билеты. И снова по-грузился в медитацию о скорбной судьбе мира и умирающей советской власти. И были основа-ния, потому что Шереметьево тогда представлял малый зал, забитый орущими людьми с баула-ми и без.
Снова прибегает моя спутница и сообщает: «Сергей, я записала нас с тобой в очередь на бронь. Запомни номер 315 и 316. Когда будет перекличка – крикни». Я кивнул, удивляясь сует-ности и непониманию человеком мировой фатальности. Чтобы уехать по этим номерам, нужно ещё четверо суток: по брони проходили на очередной самолет не более десяти человек.
И вдруг – а это всё прошло стремительно – в течение полутора часов – я слышу знакомый голос, выкрикивавший цифры. Через мертвящую тоску: «Вай, да это же она!». - Снова подбега-ет моя спутница и шепчет: Сергей, запомни, ты теперь 98, а я - 97 номер!».
Это стало меня забавлять. Оказалось, она перехватила (захватила) список очереди на само-лет. Но как???
Ещё через некоторое время она прибегает ко мне и кричит: «Сергей, пойдём скорее со мной, у нас депутация к начальнику аэропорта. Что за безобразие, почему нет дополнительных рейсов!» Тогда я сказал ей: «Ну ты даёшь, да кто же тебе самолёт выдаст? Это ведь не такси. Все дополнительные самолёты уже улетели или поставлены в расписание. Я даже времени терять на это не буду».
- Пусть найдут!!! – были её слова, от которых мне стало нехорошо – остро запахло скандалом. А я скандалы не любил.
- Глупости это, я не пойду.
И не пошёл. Но через некоторое время в аэропорту обнаружилась толпа, которая выкрики-вала знакомые мне лозунги. И во главе этой толпы была моя спутница! От изумления я даже привстал. Толпа пошла к начальнику аэропорта. Ошарашенный такой наглостью, я пристроился в хвост заведённой толпе. Вышел начальник аэропорта и внятно сказал: «Самолётов нет, не нужно здесь устраивать демонстраций, вызову милицию», хотя милиции рядом было достаточно. Я даже позлорадствовал: «Ну, что я говорил!». И снова ушёл с тоской думать о судьбах падшего мира.
И вот тут наступила кульминация. Через полчаса прибегает Ольга (кажется, так её звали), хватает меня за руку и увлекает за собой: «Скорее, Сергей! В очередь! Дали дополнительный рейс. Годятся любые билеты, но все идут по очереди на бронь!»
У меня не хватит никаких красок, чтобы описать свое состояние. Всё моё существо кричало: «Этого не может быть, потому что так не бывает!»
Через полчаса мы были в самолёте. Я прилетел в Ленинград с запасом, все успел, везде устроился - не отходя от шока до сих пор.
Если сказать коротко, то меня эта история на четыре десятилетия убедило, что чудо может быть рукотворно и возможности боевого человека могут быть невероятны. Это история сформировала во мне культ Действия.
Но те же четыре десятилетия я думаю: а билет-то счастливый тут причём? Описал сюжет подробно, чтобы каждый подумал над настоящей природой удачи и чуда.
Но где же теперь эта Ольга – мой главный, правда, после бабушки, педагог и воспитатель?