1

На Украину
(Из жизни в Аргентине)
Солнце еще не закатилось за горы, еще было светло, но уже предвечерние сумерки надвигались с другой стороны. Длинные тени легли через огород. Они тянулись до избы и еще куда-то дальше.
Анна лежала на полу в избе. Никого не было близко, кто бы мог помочь ей встать и лечь на постель. Мужа не было дома, он возвращался домой, когда уже стемнело. Он работал далеко от их села. Двое ее детей остались сегодня ночевать у сестры ее мужа, что жила на краю колонии.
От переутомления и малокровия у Анны стали часто случаться припадки. Она не могла стоять, падала на землю.
Когда она пришла в себя, она уже лежала на постели. Возле ее стоял Апанас, муж. Он молча смотрел на нее грустными глазами. Анна слабо улыбнулась и попробовала встать, но, чувствуя бессилие, снова опустилась на постель.
— Ты, Анка, лежи, не подымайся, — нежно погладив своей шершавой рукой ее руку, сказал Апанас.
— Ты ведь хочешь есть, я ничего не сготовила, — сказала Анна.
— Я сготовлю себе сам, а ты лежи. Ты не здоровая.
Еще совсем недавно Анна была неутомимой работницей. От темна до темна она была занята своими делами. Но вот уже вторую • неделю, как она почувствовала слабость.
— Апанас! — сказала Анна, — я наверно умру, смотри за детьми, чтоб им не попала злая мачеха.
Через три недели Анна умерла. Остался Апанас и двое близнецов Гриша и Галя.
— Что я буду делать? — затосковал Апанас.
Детей взяла к себе его сестра. У нее был один только сынишка, ровесник близнецам, семилетний Стась.
Мрачнее тучи ходил Апанас. Ни с кем он не разговаривал, болела душа. Жаль ему было детей.
— Поеду на Украину, — однажды сказал он своей сестре, — а потом приеду и заберу детей.
Собрался Апанас и уехал. Обнял он на прощанье своих близняток, поцеловал их, прослезился и сказал:
— Голубки вы мои нежные, нет у вас мамы. Жалко мне оставлять вас одних. — Но вы не бойтесь, я скоро вернусь за вами, возьму вас с собой, на Украину.
Глубоко запало в сердца детей слово: „на Украину“. Уехал Апанас, и от него — ни слуху ни духу. Ожидали известий, так и не дождались.
— Наверно погиб в дороге, —
решили родственники.
Трудная жизнь настала Грише и Гале в доме их тети. Ее муж не любил детей, кричал на них, а иногда ни за что и бил их. Пробовала тетя оборонять их, но и ее он начал избивать. Напьется пьяный, приходит домой и выливает свое зло на невинных детях.
— Оборванцы, нахлебники, — скрипя зубами, говорил он. — Уехал этот голодранец, оставил их мне на мою шею, у-ух, — со злости он бил всё, что попадалось под руку.
Часто дети, прижавшись в уголку, молчаливо слушали ругань дяди Дмитрия.
— А я знаю, где Украина, — сказал однажды Гриша своей сестричке. — Она вон там: видишь Галя?
Он уверял Галю, что Украина там за темным лесом Он видел, что в ту сторону пошел папа, когда простился с ними.
Галя стала собирать, что ей казалось нужным в дорогу. Она тайком, чтоб не знала ни тетя, ни Стась, откладывала кусочки хлеба и прятала их на дворе за кадушкой с мякиной. Гриша сказал, что когда станет тепло, они тогда потихоньку, чтоб никто не знал, уйдут.
Дождливая, аргентинская зима уходила день за днем. Всё ярче и теплей сияло солнышко, пели птицы, на полях зеленели посевы.
— Мы Стасю не скажем? — спросила Галя Гришу.
— Он скажет своему папе, а тот потом нас набьет, — сказал Гриша. — Мы потом пришлем ему письмо из Украины.
— И подарочек, — сказала Галя.
— И подарочек, — подумав подтвердил Гриша.
Настала весна, а с ней настало много работы. С утра и до вечера дядя Дмитрий и тетя Мария работали на поле. Надо было пахать, сеять, садить. Дома оставляли только детей. Им поручали смотреть за домом.
— Чтоб вам не было скучно, — сказал дядя Дмитрий, — вы должны пасти телят. Слышите? Если они уйдут куда, я спрошу с вас, — грозно сказал он Грише и Гале.
Ходить за телятами надо было по болоту. Там рос густой камыш, было много воды. Можно было упасть в трясину и не вы лезти. На деревьях всегда сидели большие, черные птицы. Они, как камень, падали с дерева в камыш и снова, как стрела, поднимались на дерево. Дети их боялись.
Однажды, когда вернулись с работы дядя и тетя, дети боялись показаться им на глаза. Они не досчитались одного теленка, он отстал где-то в кустах. Дядя пересчитал телят и не досчитался одного теленка.
Он очень рассвирепел, схватил детей за руку, начал на них кричать.
— Пока не найдете теленка, домой не приходите. Вон отсюда, идите.
Плача навзрыд, дети дошли на болото искать заблудившегося теленка.
В кустах они остановились, дальше идти боялись. Было очень темно. Квакали лягушки. Птицы наперебой кричали хриплыми голосами. Кто-то стонал, визжал. Это ночные птицы на все голоса наполняли ночной простор.
Немного успокоившись, Гриша сказал Гале:
— Пойдем, спрячемся в соломе в хлеву, а завтра раненько уйдем.
За ужином малый Стась спросил своего папу:
— Папа, а где Гриша и Галя?
— Ты ешь, не твое дело, — сердито ответил отец. — Они пошли искать теленка, — добавил он.
— Да вон он, теленок твой, за оградой, — сказала тетя. — Ты зря накричал на детей. — Если с ними что случится, никогда не прощу тебе.
— Ничего, это им наука, — сказал дядя, снимая с ног сапоги.
Несколько раз тетя выходила посмотреть, не вернулись ли дети. Тревожно стало ей на душе: могут напасть на них или могут потонуть в болоте. Не спалось ей в ту ночь.
Гриша и Галя ночевали на соломе, а как только стало рассветать, ушли „на Украину“.