Предыдущая публикация
РОССИЯ, КОТОРУЮ МЫ ПОТЕРЯЛИ.
ТЕЛЕСНЫЕ НАКАЗАНИЯ, ПЫТКИ И УБИЙСТВА КРЕПОСТНЫХ ЛЮДЕЙ
⬛⬜ЧАСТЬ 1⬜⬛
Все существование крепостного крестьянина в России было похоже на бессрочную каторгу. Но наряду с этим бытовала целая система наказаний для помещичьих людей, или «взысканий», как они именовались на казенном языке.
Помещик у себя в имении являлся одновременно и хозяином своих крепостных и своего рода правительственным представителем, ответственным за своевременное выполнение крестьянами государственных повинностей.
Поэтому императорское правительство позаботилось о том, чтобы наделить помещика необходимыми полномочиями для физического воздействия на «подданных».
Среди распоряжений правительства в этом роде примечателен указ от 1736 года, отдававший на усмотрение землевладельца определять меру и степень наказания крестьянам за неповиновение и побег.
В 1760 году императрица Елизавета даровала право дворянам ссылать неугодных им людей «за предерзостные поступки» в Сибирь на поселение. За каждого сосланного помещику выдавалась рекрутская квитанция. Помещик не имел права только разлучать ссылаемого с женой, хотя это правило часто нарушалось при попустительстве властей.
Детей ссылаемого владелец мог оставить у себя уже на законном основании, но в том случае, если он находил по каким-то причинам удобным для себя отправить в Сибирь и детей вместе с родителями, он получал из казны денежное вознаграждение за каждого высланного ребенка.
Помещикам предписывалось снабжать ссылаемых денежными средствами, из которых им должны были выдаваться «кормовые», а остальное тратиться на долгую и трудную дорогу.
Но дворяне постоянно пренебрегали этими требованиями, затягивая выплаты необходимых сумм, а то немногое, что все же поступало от них, немедленно разворовывалось чиновниками и надзирателями.
Ссыльных обычно отправляли речным путем до Самары, а уже оттуда пешим строем в Сибирь. До места назначения доходила едва только 1/4 часть от общего числа отправлявшихся в дорогу из Центральной России.
Многие умирали еще во время речного пути. Причиной тому было чрезвычайно жестокое обращение надсмотрщиков: для предотвращения побегов людей запирали в тесные трюмы, где в антисанитарных условиях быстро распространялись болезни.
Для женщин с грудными детьми полагалось предоставлять подводы, но и это условие редко исполнялось на практике.
Новгородский губернатор Сивере, один из немногих, кто имел смелость указывать на вопиющую несправедливость и очевидный вред этого закона, писал императрице, что, вследствие данной дворянству очередной привилегии произвольно отправлять в ссылку людей, постоянно совершаются самые возмутительные дела.
Некоторые помещики всех, кто не годится в рекруты вследствие малого роста, здоровья или других недостатков, отправляли в ссылку в зачет ближайшего рекрутского набора, а зачетные квитанции продавали.
Помещики специально изыскивали возможность купить на аукционе или другим способом престарелых или обладающих физическими недостатками крестьян по дешевым ценам с тем, чтобы немедленно затем сослать их «за предерзостные поступки» и получить вожделенные рекрутские квитанции.
В результате среди ссыльных было много как людей старых, так и, наоборот, юных, почти детей, которых трудно было устроить на новом месте. Тревогу внушали и распространившиеся болезни.
Сибирский губернатор просил сенат хотя бы на один год приостановить отправление новых партий. Екатерина распорядилась прекратить высылку в Сибирь, а расселять сосланных по городам центральной России. Но через год вновь велено было направлять их в Сибирь.
Правительство до самой отмены крепостного права издавало противоречивые распоряжения по этому поводу. При Николае I вовсе сняли даже существовавшее до той поры ограничение возраста ссылаемых и позволили отправлять в Сибирь без различия пола, возраста и состояния здоровья.
Правда, в 1853 году вышел указ, воспрещавший ссылку беременных крестьянок, но разрешившихся от бремени отправляли по этапу по-прежнему.
Право ссылать в Сибирь и получать за сосланных деньги, избавляясь в то же время от старых и больных слуг, и в самом деле казалось многим помещикам выгодным средством улучшить свое благосостояние. Судьба сосланных мало тревожила их бывших владельцев.
В то же время тяжелое путешествие пешком, в дождь и холод, занимавшее от полутора до двух лет, почти впроголодь — уносило жизни и без того ослабленных людей. Трупы умерших, среди которых было большинство женщин, стариков и детей, зарывали при дороге и двигались дальше.
Но жизнь тех, кто добрался до места ссылки, также была нелегкой. Академик П. Паллас, побывавший в таких поселениях под Томском, писал:
«Я видел больных, увечных, безумных… и значительное число старых и поседелых людей… Еще менее можно оправдать то, что бесчеловечные и корыстолюбивые помещики отрывают многих пожилых отцов от их многочисленных семей, даже от их жен, и одиноких отсылают в эту злополучную страну… Многие из них со слезами говорили мне, как тоскуют они об оставленных детях».
Сибирский губернатор также обеспокоенно докладывал в сенат, что присылаемые помещичьи люди оказываются старыми и дряхлыми, многие с обмороженными конечностями и прочими увечьями, полученными в пути.
Добравшись до места ссылки, многие не имели даже одежды, поскольку старая за время пути превращалась в лохмотья, ссыльнопоселенцы должны были наладить собственное хозяйство. Для этого они получали от казны ничтожное вспомоществование зерном и хозяйственным инвентарем.
Через три года они должны были не только начать уже платить подати в полном размере, а также нести дорожную, строительную и прочие государственные повинности, но и вернуть государству стоимость полученной первоначально «помощи».
Причем подати до следующей ревизии вносились ссыльными за всю партию, вне завимимости от того, сколько человек из них умерло по дороге, таким образом, оставшиеся в живых должны были платить государству за мертвых.
Императрица Екатерина II в 1765 году расширяет карательные возможности дворянства, даровав ему право ссылать крепостных в Сибирь уже не просто на поселение, а прямо на каторжные работы.
Так же, как и ранее, для этого не требовалось никаких других оснований, кроме желания помещика, ни суд, ни полиция не имели права задавать вопросов о причине господской опалы, не говоря о каком-либо расследовании дела.
Но если прежняя мера хотя бы формально оправдывалась правительством необходимостью любыми средствами заселения сибирских земель, то бесконтрольное пополнение числа каторжан вряд ли могло способствовать развитию и процветанию этого отдаленного края.
В то время как невольные поселенцы должны были самостоятельно устраиваться на новом месте и платить подати, каторжные принимались целиком на казенный счет наряду с обычными преступниками, осужденными уголовным судом.
Но и после этого императрица не оставляла попечение о дальнейшем расширении дворянских привилегий, и вскоре помещики получили право не только ссылать на каторгу, но и возвращать своих крепостных обратно, когда захотят. И чиновникам было приказано отдавать заключенных прежним господам по первому требованию.
В результате появления всех этих правительственных указов помещики получили в свое распоряжение новые возможности для распоряжения судьбами подневольных людей, причем за государственный счет, извлекая из произвольно налагаемых наказаний немалую финансовую выгоду.
⬜ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ ⬜
Следующая публикация
Комментарии 14
Спустя месяц после техногенной катастрофы Путин объявил о создании штаба, что выглядит как пародия на оперативную работу. Смертельная экологическая беда требует немедленных действий, а федеральный центр весь месяц только наблюдал. Теперь же вместо реального решения проблемы нам показывают красивую картинку "контроля ситуации". Вряд ли новый штаб принесет что-то полезное — туда, вероятно, войдут те же самые бездельники, которых уже ругали. Всё это не вызывает доверия.