Предыдущая публикация
Спор о выгодном браке
Андрей Дмитриевич ехал с дачи со своей семьёй и еле удерживал руль от негодования. Сын, которому было уже под тридцать, ни в какую не хотел жениться на дочери компаньона, что значительно упростило бы управление смежными компаниями. Какими только нелестными эпитетами не бросался Денис в сторону девушки и её отца.
— Дениска, выбирай выражение.
— А ты, Андрюш, следи, пожалуйста, за дорогой, — умоляла жена. — Ваши споры до добра не доведут.
— Мам, ну хоть ты скажи ему что-нибудь.
— Зачем только я с вами поехал, — кипятился сын. — Почему я должен жениться по его указке? Я что, маленький? Сам не могу выбрать?
— Не можешь, — обрывал его отец. — Я должен быть уверен, что компания попадёт в надёжные руки, а не к каким-то аферисткам, которые обдерут тебя как липку и хвостом вильнут.
— Да почему сразу обдерут? Ну неужели, кроме твоей принцессы Алиночки, на земле порядочных невест не осталось?
— Вот хочешь на спор, сейчас же заедем в первую попавшуюся деревню, и я найду там нормальную девушку и даже женюсь на ней. — Мать и отец чуть ли не хором сказали:
— Да успокойся ты, Денис. Но сын уже присмотрел на обочине торговок молоком и крикнул отцу:
— Так, пап, тормозни.
Отец, зная, на что способен сын в гневе, притормозил, а Денис выскочил из напряжённой атмосферы на свежий воздух. Торговки тут же загалдели, расхваливая свой товар на все лады. Но парень, увидев у одной из них табличку со странной надписью, направился именно к ней.
Домохозяйка Даша заболела. Ещё вчера она почувствовала першение в горле, но не обратила на это никакого внимания, а сегодня проснулась такой разбитой, что с трудом поднялась с постели. У неё был сильный жар, ломило кости и страшно болела голова. Но позволить себе отлежаться она никак не могла. Нужно было собрать торбочку с обедом для мужа, накормить семью завтраком, подоить корову. Никто, кроме неё, сделать этого не мог. Муж, Гена, ездил на работу в ближайший курортный городок своей машиной. По пути подвозил дочь и сына в школу, а потом забирал с остановки односельчан, работавших в его бригаде, и ехал дальше. Повзрослевшую дочку Дарья принципиально не хотела учить доению, мечтая, что уж она-то дождётся лучшей доли, чем мать. Вот и пришлось ей, проводив всех за ворота, взять подойник и, тяжело вздыхая и постанывая, отправиться в сарай. Муж, правда, успел перед работой убрать в коровнике, посыпал пол сухими опилками, так что Даше оставалось только положить скотине сена, подсоединить доильный аппарат и дождаться, когда ведро наполнится. Хорошенько почистив коровье брюхо, чтобы в подойник не попало ничего лишнего, она подсоединила устройство. Включился насос, и молоко весело побежало по трубочкам. Но тут, как назло, во всей деревне вырубили электричество, и доильный аппарат заглох. «Ой, мамочки, да что же оно всё-то одно к одному!» — застонала Даша, отсоединила подойник и села доить руками. Ночка, почувствовав, что хозяйка больна, тут же решила показать, кто тут сильнее, и стала дрыгать задним копытом, норовя попасть по подойнику. «Стой!» — крикнула Даша. «Стой, я тебе говорю! Получишь сейчас!» Ночка частенько пыталась опрокинуть подойник, поэтому супруг и купил в хозяйство небольшой аппарат. Но сегодня всё было против Даши. Корова, в конце концов, изловчилась и всё-таки ударила по посудине. Молоко, которого набежало уже с полуведра, хлюпнуло волной прямо на Дашу и окатило её с головы до ног. «Ах ты, свинья! Нет, ты не корова!» — выругалась Даша и сняла с гвоздя верёвку. «Сейчас посмотрим, как будешь брыкаться». Она привязала Ночкину ногу вместе с хвостом к деревянному столбу, так что корова могла махать копытом только назад, а не вперёд, и снова села доить. «Господи, скорее бы уже, сил моих нет!» — молила Дарья, быстро работая руками. Наконец, дело было сделано, нога Ночки отвязана, а подойник отнесён в дом. Теперь нужно было помыть доильный аппарат, который не принёс пользы, а только напрасно испачкался, потом процедить молоко, разлить его по банкам и поставить в большой таз с холодной водой для охлаждения, ну и после этого ещё переставить банки в холодильник. Когда Даше удалось, наконец, добраться до постели, было уже десять часов утра. Она выпила лекарство и моментально уснула. Ей снилось, что кто-то большой, добрый берёт её на руки и уносит из коровника в далёкую, неведомую страну, где нет этого каторжного труда и все вокруг счастливы. Даша ходила по дивному саду и думала: «Нет, ни за что не дам Насте кидать корову. Пусть едет в город, учится, выходит замуж за успешного мужчину, а сюда, в село, ни ногой, разве только нас с отцом проведать».
Дочка, которой осенью исполнилось семнадцать, училась в выпускном классе, готовилась к экзамену. Родители как могли старались, чтобы девушка не выглядела деревенской простушкой. В младших классах возили в музыкальную школу в райцентр, а сейчас оплачивали ей репетитора по английскому языку, мечтая, что та поступит в институт. Но в тот вечер муж Дарьи не вернулся домой. Сотрудники строительной бригады позвонили ей, чтобы сообщить о несчастье. Мужчина сорвался с лесов, стоявших на большой высоте, и сломал обе руки. «Его скорая забрала, — сказал один из коллег, — так что после работы пригоню вашу машину, а вы уж кого-то потом попросите, чтобы забрали Гену домой». «Хорошо, ребят, спасибо», — слабым голосом поблагодарила Дарья, у которой к вечеру ещё больше поднялась температура. «Батюшки, что ж теперь будет-то?»
Через два месяца, когда со сломанных рук Геннадия только-только сняли гипс, его дочь получила аттестат об окончании средней школы. Мать стала собирать её в город, но девушка заупрямилась. «Мам, я в этом году никуда не поеду. Ну как я могу бросить немощных родителей? Ты вон после своей простуды всё покашливаешь, одышка появилась, и с папы тоже никакой работник. Давай я буду доить корову, я умею». «Нет уж, доченька, нет, если сразу не поедешь, то потом и не сможешь, да и знания за год позабудутся, я же помню, как это бывает. Учиться нужно сразу после школы, уж поверь мне, или ты хочешь всю жизнь провести в коровнике, как я?» Даша вспомнила себя молодую. Она тоже не поехала учиться в город, чтобы помогать своим многодетным родителям. Пошла работать на ферму дояркой, и жизнь так закрутила-завертела, что не до учёбы стало. Потом ферму закрыли, и стала она обычной хозяйкой, а её подруги почти все выучились, кто на учителя, кто на бухгалтера, кто на секретаря. Работают в чистых помещениях, получают зарплату и отпускные, и больничные, если что, а у неё никаких отпусков. Одна беспросветная работа, хоть помри. Проспорив с дочерью до вечера, Дарья так и не добилась её согласия, махнула рукой. Дети, Настя и младший брат Стёпка, уже убирались в коровнике и посыпали пол. Дочь принесла подойник, подключила аппарат. Ночка покосилась тёмно-шоколадным глазом на молодую хозяйку и прижала уши. В девушке чувствовалась молодость, сила и задор. Так что рядом с ней корова не стала показывать характер. Мало ли, а вдруг она, Настя, чего доброго, огреет чем-нибудь тяжёлым по спине.
Так прошло лето. Наступил новый учебный год, выпускники стали студентами. И только Настя, которая была одной из лучших учениц в классе, продолжала помогать родителям. Отец вернулся в бригаду, но теперь выполнял несложную низкооплачиваемую работу и получал крайне мало. Скупщики, которые приезжали в деревню на машине-цистерне и собирали молоко по дворам, тоже платили немного. Поэтому Настя придумала, как повысить доходы семьи. «Мам, а давай не будем больше сдавать молоко на машину», — предложила она. «У нас рядом такая автотрасса, полно машин, можно там продавать подороже. К тому же можно носить не только молоко, но и сметану, творог». — «Нет, дочка, нет, ещё не хватало, чтобы ты, моя красавица и умница, на дороге стояла». — «Мам, ну если боишься меня отпускать, сама продавай, а я буду тебе помогать всё это выносить, ты только стой до торгов». Дарья, подумав, согласилась. «Но в самом деле, — рассудила она, — на трассе молоко в разы дороже, чем у скупщиков, а уж какой у нас вкусный творог получается, с руками должны оторвать».
Была у Даши ещё одна тайная мечта. Она надеялась, что на трассе, по которой часто ездят дачники и курортники, у неё могут появиться постоянные клиенты. А потом, глядишь, можно будет и прямо на дому продавать, недалеко ведь. А там и богатого жениха Насте найдут. Дарья написала рекламную табличку «Молоко коровы Ночки на приданное для дочки», так чтобы Настя не видела, и уложила табличку на дно сумки с банками сметаны и пакетами с творогом. Она решила продавать товар уже расфасованным, и это оказалось правильным решением. Других торговок, которые стояли у прилавка с кастрюлями и черпаками, покупатели обходили стороной, а возле Дашиных баночек останавливались и с удовольствием покупали. Она всегда останавливалась с самого края прилавка и поворачивала свою табличку к лицевой стороне к дороге, чтобы соседки не увидели и не засмеяли. Когда к ней подошёл Денис, она машинально спрятала табличку под пакет с творогом.
Парень, увидев её движение, усмехнулся.
— Что, боитесь, конкурента захейтят? — Что? — не поняла Даша и покраснела. — Да, конкурентов у нас хватает. А вам молочка или сметанки? — Да я, вообще-то, вышел, чтобы сделать предложение первой попавшейся селянке, но тут у вас одни бабушки стоят. А у вас вот на табличке написано «Наприданная для дочки». У вас дочь есть? — Да, Настей зовут, — пробормотала Даша, боязливо оглядываясь на соседок. Но она маленькая ещё, только-только восемнадцать исполнилась, да и учиться ей надо. — Странная какая-то женщина, пишет «Наприданная», а потом тушуется, — подумал Денис и поплёлся в машину. Но в этот момент задняя дверь открылась, и из неё вышла Лидия Викторовна.
— Почем у них молоко, Дениска? — спросила она сына. — Да я не спрашивал, мам, не для того выходил. И хватит меня уже Дениской называть.
Мать направилась к Даше. Она предложила ей попробовать творог и сметану из пластиковых пробников. И женщина, оценив вкус и запах товара, тут же набрала полную сумку молочной продукции.
— О, хорошо, что мы здесь остановились, — сказала мать, садясь в машину.
— Такая ароматная сметана пахнет, как мороженое, а творог, ммм, объедение. Денис слушал вполуха. В его голове застряла ничего не значащая информация. У этой торговки есть молодая дочь, которая сидит в этом селе и наверняка света белого не видит. То корову доит, то сарай чистит, а её сверстница в городе уже не знает, какими ещё удовольствиями и развлечениями себя занять от пресыщения и скуки. Денис испытал странное чувство. Не то стыда, не то досады, но тут же постарался его заглушить. Что за вздор? Думать о какой-то незнакомой девчонке. Тут ему вспомнилась Алина, дочь компаньона, которой ему всё пытался сосватать отец. Идеальная самка, всегда при поднятой брови, придававшая лицу надменное выражение. Непонятно, чего она там о себе надумала, небось даже не знает, откуда молоко берётся. А сколько гонору-то, а? Он тряхнул головой и снова попытался избавиться от мыслей о незнакомой деревенской девушке. Да чего толку думать-то, а? После такой жизни ей наверняка некогда было собой заниматься, развиваться как-нибудь. Обычная деревенская дура, подумал Денис и почувствовал, как его лицо залилось краской. «Некрасиво думать о незнакомом человеке неизвестно что», — сказал ему внутренний голос. И Денис тут же решил: «А вот возьму и познакомлюсь». А что? Место я запомнил. И когда Лидия Викторовна изъявила желание съездить на трассу за самым вкусным в мире творогом, Денис вызвался её отвезти. Мама, польщённая такой услужливостью сына, поблагодарила и даже назвала его Денисом Андреевичем, и всю дорогу была в отличном настроении. Однако, когда они подъехали к прилавку на трассе, Лидия расстроилась. Знакомой торговки не было видно. «Ай, какая же я растяпа! Ну почему не спросила, как зовут эту милую женщину и где она живёт?» — ответила Лидия, вглядываясь в лица селянок. И вдруг одна из них махнула ей рукой. Лидия тут же вышла из машины и подошла. «Я догадываюсь, кого вы ищете», — сказала та. «Девчонки вряд ли вам скажут». Кивнула она в сторону товарок. «Но я покажу, где Дарьин дом». «Так её Дарья зовут. Вот и хорошо, что вы сказали, нужно запомнить», — засуетилась мать. «Только вы меня до села подбросьте. Я только что распродалась, так что свободна», — попросила торговка. «Конечно, конечно», — согласилась Лидия Викторовна и открыла женщине заднюю дверь. Та, прихватив в своей сумке ведро, уселась в машину, и по салону потянуло едва ощутимым запахом коровника. Денис поморщился. И женщина увидела его в зеркало. «Да, сынок, от этого запаха трудно избавиться. Он так в кожу въедается, что хоть в десяти водах мойся, всё равно где-нибудь достанется. Ничего, я скоро выйду», — успокоила она.
Как только подъехали к деревне, пассажирка указала рукой влево на добротный дом с пристройкой. «Вот их дом, Синельниковых, там звонок на калитке есть». Сама, выйдя из машины, свернула направо и пошла вверх по грунтовой дороге. Лидия Викторовна и Денис подошли к железным воротам. Из глубины двора была слышна музыка. Гости выдохнули, значит, хозяева дома. Нажали кнопку звонка на калитке и стали ждать. Никто не спешил выходить из дома. Денис предположил: «А может, их нет никого, это просто радио включённым оставили». Звучание фортепианной музыки действительно напоминало музыкальную радиопередачу. Играли песню Сольвейг Эдварда Грига. «Ух, какая мелодия», — мечтательно сказала Лидия Викторовна, — «а ведь я её играла на экзамене в музыкальной школе. Кажется, это было лет сто назад».
Вдруг звучание прекратилось, и на полукруглом крыльце дома показалась стройная девушка с длинными волосами, заплетёнными колоском. «Вы к маме?» — спросила она. — Да, здравствуйте, мы к Дарье, к сожалению, не знаем её отчество. — Здравствуйте. Мама, Дарья Ивановна, заболела, вот я её и развлекаю. Улыбнулась девушка и открыла дверь. Денис смотрел на Анастасию, как заворожённый. Черты лица, походка и движение были настолько плавными, музыкальными, будто она всё ещё сидела за инструментом и издавала чарующие звуки известной мелодии. — Так это вы играли? — удивлённо спросил он. — Ну да, — просто ответила Настя. — Я в музыкалку ходила, пока училась, не любила заниматься, а теперь вот скучаю, ни дня без музыки не могу прожить. Она провела их в гостиную, где стояла тёмно-каштановая пианино. Усадила их на диван и крикнула в соседнюю комнату: «Мам, тут к тебе пришли, я сказала, что ты болеешь». — А кто же пришёл-то, дочка? — слабо отозвалась Дарья. — Не знаю, женщина, твоих ли ты, парень? Лидия Викторовна спохватилась, встала и протянула Насте руки. — Мы всем знакомы, мы семья Нагорных, хотим стать вашими постоянными покупателями. Настя тепло пожала руки женщине и слегка кивнула Денису. Но тот взял её руку и коснулся губами. — Что это вы, — удивилась Настя, — такие церемонии, будто мы на приёме. Денис промолчал. Торговка с дороги напугала его своими рассказами о неприятном запахе, и он почти был уверен, что уловит его на Настиной руке, но её рука пахла мылом и кремом для рук. Молодая хозяйка ушла на кухню и вскоре вернулась с двумя банками сметаны, двумя пакетами творога и большой банкой молока. — Столько хватит? — Хватит, хватит, — закивала головой Лидия Викторовна, — мы лучше ещё за свеженьким потом приедем. — А кто же с коровы-то управляется, если ваша мама больна, — вдруг спросил Денис. — Мы с братом-девятиклассником и управляем, — улыбнулась Настя. — У нас доильный аппарат, так что это не очень-то сложно. — А-а-а, просто я вот подумал, что от такого хозяйства весь дом должен пахнуть коровником. Лидия Викторовна округлила глаза и хотела дёрнуть сына, но Настя расхохоталась. — Мам, ты слышишь? Ой, не могу. Так вот зачем вы мне руку целовали. Тест-драйв доярки на предмет коровьих ароматов, ой, простите, — успокоившись, сказала она. — Сама не знаю, что именно меня так рассмешило.
Лидия Викторовна попросила разрешения войти к Дарье, и женщины о чём-то разговаривали, а Настя скользнула взглядом по смущённым глазам Дениса.
— Хотите, покажу вам нашу красавицу, — вдруг предложила она. — Корову? — изумился Денис. — Она не бодается? — И бодается, и лягается, и характер показывает, особенно когда чувствует, что её боятся. Но сейчас она безопасна. В стойле стоит, жуёт сено. — Ну, пойдёмте, — нерешительно согласился гость. Настя дала ему огромные калоши, накинула сверху брезентовую куртку и повела в сарай. «Вот наша ночка», — представила она свою чёрно-пегую кормилицу, старательную, жующую жвачку. При виде чужака корова выгнула спину, как кошка, и стала фыркать, раздувая свои круглые, как у бегемота, ноздри. «Ой, чует она», — струхнул Денис. «Ну-ну, не очень-то тебя бояться», — напустив голос низких ноток, прикрикнула Настя, и тут же, как ни в чём не бывало, принялась дожёвывать. Вдруг откуда-то сбоку послышалось нежное жалобное мычание. «А это кто?» — удивился Денис и подошёл к стойлу поменьше. Там на сухом сене сидел маленький пятнистый телёнок, миниатюрная копия своей мамы. «Ух ты, прелесть какая!» — чуть не взвизгнул Денис. «А его можно погладить?» — «Конечно», — разрешила девушка. День просунул руку через деревянные прутья и потрепал бычка по голове. Тот подскочил на ножки и быстро облизал руку гостя. «Ну вот, теперь придётся руки мыть», — улыбнулся Денис. «Да ничего, сейчас пойдём домой», — успокоила Настя. Вытащила откуда-то и надела резиновые перчатки и выгребала грязь из стойла мотыгой. Потом посыпала опилками и снова куда-то сложила перчатки. Когда они мыли руки в ванной, Денис спросил: «И что, вы собираетесь всю жизнь прожить в деревне возле коровы?» — «Не знаю, как получится». — «А вы бы как поступили на моём месте?» — спросила Настя и рассказала ему, как заболела мама, как травмировался отец и как ей пришлось отложить учёбу.
«Знаете, честно говоря, даже не представляю, как бы я поступил, — признался Денис. — У нас такая ситуация не может возникнуть по определению. А вот вы можете надеяться только на себя. У нас же дома есть прислуга, у отца на работе заместитель, управляющий, так что вопросов и желаний перед нами особо-то и не стояло. Вы спрашиваете, как бы я поступил? Вот сейчас отец уговаривает меня жениться на олене, это дочь компаньона. И что, я, по-вашему, должен согласиться? Ведь это выгодно отцовой компании».
Настя задумалась. «Пожалуй, нет. По-моему, жениться на нелюбимом человеке — это двойное преступление. С одной стороны, против себя, ну, здесь всё ясно, а с другой стороны, против этой девушки. Ну, только представьте, какова ей будет жизнь с человеком, который её не любит. По-моему, хуже такого наказания придумать сложно».
Денис промокнул руки мягким полотенцем и посмотрел на неё с явным уважением. «Настя, вы не представляете, как правы. Вы просто озвучили мои мысли, но вот как донести это отцу? Знаете, я от злости даже пообещал ему жениться на первой встречной селянке, поэтому и остановился тогда возле вашей мамы».
«И что, никого не выбрали?» — улыбнулась Настя. «Да кого там выбирать? Одни тётки да бабушки», — отмахнулся Денис, а Настя снова расхохоталась. «Но вообще не стоит разбрасываться словами, Денис, — неожиданно серьёзно сказала она. — Когда родители живы-здоровы, кажется, что они будут рядом вечно, но, к сожалению, это не так. Их нужно беречь. Попробуйте поговорить с отцом спокойно».
«Послушайте, Настя, я ехал сюда специально, чтобы с вами познакомиться. Да-да, мой папа почему-то считает, что если я не женюсь на олене, мне обязательно попадётся какая-нибудь аферистка, которая разорит нашу семью. Уж не знаю, откуда у него такие страхи, но я хочу доказать ему, что он неправ. Вот вы согласились бы выйти за меня замуж? — Чтобы доказать вашему папе, что он неправ? — спросила Настя. — Ну и это тоже, — признался Денис. — Но главное, чтобы я не сделал несчастными сразу несколько человек: себя, Лину, потом и наших родителей. Люди ведь должны стремиться к счастью. И мне кажется, что я могу обрести его с вами».
Настя недоверчиво посмотрела на странного гостя и покачала головой. «Нет, я не брошу больных родителей. По крайней мере, пока Стёпа не окончит девятый класс и не поступит в колледж».
Тут из спальни вышла Лидия Викторовна. «Вот что, Настенька, Дарье Ивановне нужно оформлять группу. Не дело это так своё здоровье гробить. У нас есть возможность помочь в этом вопросе и решить это быстро. И отцу тоже. Не помешало бы». Даша сказала, что у него стали плохо слушаться руки после травмы. «Ну почему бы ему не сделать группу?» — «Ах, да кто у нас в селе о здоровье-то думает? — сказала Настя. — Пока врачи из амбулатории в сельсовет не приедут, так все и ходят с болячками. Терпят».
Лидия Викторовна покачала головой и стала прощаться. «Нужно решать этот вопрос». «Ну, спасибо за вашу вкусную молочку. Нигде такой не встречали. Дай бог вам всем здоровья. А насчёт мамы я вам ещё позвоню», — сказала она, записывая новый контакт в телефон. Денис тоже записал номер Насти и попросил подумать над его словами. Она только пожала плечами. «Ну и ну, только приехала, сразу замуж зовёт. Ну кто так делает?»
Через полгода родителям Насти действительно оформили группы и пенсию. Конечно, это не решило всех семейных проблем, но всё же позволило сдать корову в аренду соседям. Лидия Викторовна твёрдо решила помочь семье. Нашла для Геннадия хорошее место работы в городе, дежурство в режиме сутки через трое, а Дарья предложила несложные занятия на дому. Скупать у соседки ночки на молоко и готовить из него свою фирменную кисломолочную продукцию для семьи Нагорных и ещё нескольких клиентов. Лучше Дарьи никто в деревне этого не делал. Стёпа поступил в колледж, и Настя со спокойной совестью тоже поехала в город учиться в пединституте.
Всё это время она созванивалась, переписывалась и изредка встречалась с Денисом, который уже точно знал, что не женится на олене. Девушка призналась ему, что любит другого парня и ужасно боится, что отец заставит её выйти за Дэна. И парень, наконец, убедил отца, что ни одна корпорация не стоит того, чтобы ради неё жертвовать своими чувствами. Сам Денис жениться не спешил. Он знал, что его невеста должна окончить институт, и потому терпеливо ждал, когда Настя получит профессию. Вот тогда он и предложит сельской красавице и умнице руку и сердце, и все, как и мечтала доярка Даша, будут счастливы.
Уютный уголок
Следующая публикация
Нет комментариев