Предыдущая публикация
Газета Серп и молот, 1979 год. Ради жизни на земле.
Один из первых председателей сельских Советов, ветеран труда Константин Савельевич Карнаухов
Преследуемая отрядами ЧОН, одна из банд Соловьева приближалась к селу Ключи Ужурского уезда. Измученные лошади еле тащились и, несмотря на понукание седоков, не прибавляли шагу.
Возле дома, на крыше которого развевался красный флаг, толпился народ с граблями и вилами в руках. Белогвардейцы сняли со спины карабины. Офицер, вытащив наган из кобуры, крикнул в толпу:
- Где у вас самый главный совдеповец?
- Я и есть председатель Совета народных депутатов, - смело крикнул с крыльца среднего роста молодой мужчина в поношенной солдатской шинели. Широкий подбородок у него поджат, как у боксера перед поединком, у переносья скуластого лица застыла упрямая складка.
«Крепкий бычок видать, - мелькнула мысль у белогвардейского офицера. – Ну, ну, посмотрим, бывалый солдатушка».
- Подходь ближе, совдеповец, разговор есть…
Люди расступились, пропуская Константина Карнаухова. Его жена, Анна, с младенцем на руках и трехлетним сынишкой, встревоженная, пошла за мужем.
- Говори, красный вожак, кони есть?
- Нет коней…
- А пашню как пахал?
- Волами, впридачу с коровами…
- Вот я тебе дам впридачу пулю в лоб, совдеповец… помет-то на улице конский…
И в наступившей тишине хлестко прозвучал пистолетный выстрел. Толпа шарахнулась, какая-то женщина заголосила. На красном флаге появилась светлая дырочка – след от метко пущенной пули.
- Мам… тятьку убьют, - захныкал мальчуган.
- Не пугай женщин да ребятишек, соловьевец…
- К стенке его, - скомандовал офицер и, слезая с коня, подошел к Карнаухову, потряс перед носом оружием. - Даешь коней?
- Нет их, а что помет, так это ваши были и чоновцы.
При последнем слове белогвардеец словно очнулся, с тревогой в глазах завертел головой по сторонам… Сказал, цедя сквозь зубы с ехидной усмешкой.
- На коже хворь у тебя вижу. Сам подохнешь, али тиф доконает.
И, выстрелив еще раз около уха Константина, скомандовал:
- По ко-ням…
Когда отряд бандитов скрылся, Анна, зарыдав, опустилась к ногам мужа.
- Ну вот еще… людей постыдись. Привыкнуть должна бы, сколько раз уже расстреливают.
- Да разве к этому привыкнешь, Константинушка…
Константин Савельевич рассказал этот эпизод из своей далекой юности и забередил этим незажившие раны свои и жены.
- Эх-ма, тяжкие были годы, за каждым углом смерть стояла… А кони-то были, правда мало, в соседней роще у лугов паслись.
И глаза Константина Савельевича озорно блеснули.
- А детишки сгинули в лихолетье: Дмитрий, Василий, Александр, Федор, - заплакала Анна Ивановна. – Сами-то тиф перенесли, а троих сыновей похоронили. Дмитрий погиб в 1942 году при обороне Ленинграда.
- Погиб, но для нас живой.
Константин Савельевич Карнаухов, житель поселка Горячегорск, проработав председателем сельского Совета народных депутатов, в годы Великой Отечественной войны бригадирствовал на Бирикчульском руднике: золото, так нужное для Родины, добывал до ухода на пенсию. Но и находясь на заслуженном отдыхе, он несколько лет работает преподавателем труда в школе.
Сейчас Константину Савельевичу 80 лет, но он не сидит без дела – вырыл и оборудовал колодец для питья себе и сельчанам с соседних улиц.
- Для людей привык жить мой Константин, - добавила Анна Ивановна, любящая жена и друг.
В. Жариков
Возле дома, на крыше которого развевался красный флаг, толпился народ с граблями и вилами в руках. Белогвардейцы сняли со спины карабины. Офицер, вытащив наган из кобуры, крикнул в толпу:
- Где у вас самый главный совдеповец?
- Я и есть председатель Совета народных депутатов, - смело крикнул с крыльца среднего роста молодой мужчина в поношенной солдатской шинели. Широкий подбородок у него поджат, как у боксера перед поединком, у переносья скуластого лица застыла упрямая складка.
«Крепкий бычок видать, - мелькнула мысль у белогвардейского офицера. – Ну, ну, посмотрим, бывалый солдатушка».
- Подходь ближе, совдеповец, разговор есть…
Люди расступились, пропуская Константина Карнаухова. Его жена, Анна, с младенцем на руках и трехлетним сынишкой, встревоженная, пошла за мужем.
- Говори, красный вожак, кони есть?
- Нет коней…
- А пашню как пахал?
- Волами, впридачу с коровами…
- Вот я тебе дам впридачу пулю в лоб, совдеповец… помет-то на улице конский…
И в наступившей тишине хлестко прозвучал пистолетный выстрел. Толпа шарахнулась, какая-то женщина заголосила. На красном флаге появилась светлая дырочка – след от метко пущенной пули.
- Мам… тятьку убьют, - захныкал мальчуган.
- Не пугай женщин да ребятишек, соловьевец…
- К стенке его, - скомандовал офицер и, слезая с коня, подошел к Карнаухову, потряс перед носом оружием. - Даешь коней?
- Нет их, а что помет, так это ваши были и чоновцы.
При последнем слове белогвардеец словно очнулся, с тревогой в глазах завертел головой по сторонам… Сказал, цедя сквозь зубы с ехидной усмешкой.
- На коже хворь у тебя вижу. Сам подохнешь, али тиф доконает.
И, выстрелив еще раз около уха Константина, скомандовал:
- По ко-ням…
Когда отряд бандитов скрылся, Анна, зарыдав, опустилась к ногам мужа.
- Ну вот еще… людей постыдись. Привыкнуть должна бы, сколько раз уже расстреливают.
- Да разве к этому привыкнешь, Константинушка…
Константин Савельевич рассказал этот эпизод из своей далекой юности и забередил этим незажившие раны свои и жены.
- Эх-ма, тяжкие были годы, за каждым углом смерть стояла… А кони-то были, правда мало, в соседней роще у лугов паслись.
И глаза Константина Савельевича озорно блеснули.
- А детишки сгинули в лихолетье: Дмитрий, Василий, Александр, Федор, - заплакала Анна Ивановна. – Сами-то тиф перенесли, а троих сыновей похоронили. Дмитрий погиб в 1942 году при обороне Ленинграда.
- Погиб, но для нас живой.
Константин Савельевич Карнаухов, житель поселка Горячегорск, проработав председателем сельского Совета народных депутатов, в годы Великой Отечественной войны бригадирствовал на Бирикчульском руднике: золото, так нужное для Родины, добывал до ухода на пенсию. Но и находясь на заслуженном отдыхе, он несколько лет работает преподавателем труда в школе.
Сейчас Константину Савельевичу 80 лет, но он не сидит без дела – вырыл и оборудовал колодец для питья себе и сельчанам с соседних улиц.
- Для людей привык жить мой Константин, - добавила Анна Ивановна, любящая жена и друг.
В. Жариков
Следующая публикация
Нет комментариев