Предыдущая публикация
ЗАПОЗДАЛАЯ ЭЛЕКТРИЧКА
(Невыдуманная история)
«Да, это будет совсем глупо. Поехать в Самару на полчаса, и застрять там на полдня. И зачем я согласился зайти к тете Лизе за этими огурцами? Подумаешь, фирменный рецепт! Подарки это хорошо, но если я из-за них опоздаю, то выговор жене будет по полной программе», - думал я, стараясь рассмотреть за замерзшим окном электрички окружающий пейзаж. Не то, что бы я хотел им полюбоваться, время было зимнее, позднее, так что увидеть, чего-либо возможностей было мало. Просто электричка упорно стояла на одном месте уже минут пятнадцать. В те времена это было делом обычным, вся страна тогда стояла в очередном историческом тупике. Но, главный прикол был в том, что эта электричка из Самары была последняя, а на календаре болтался последний листочек уходящего года.
«Если я не попаду к новогоднему столу, то это будет совсем смешно. Черт, не стоят эти огурцы и помидоры, чтобы встретить Новый год в вагоне электрички»!
Хотелось поделиться своим горем, и я осмотрел немногих своих коллег по несчастью. Полная, тепло одетая женщина в купе напротив как раз тяжело вздохнула. У ног ее стояла объемная клетчатая сумка, типичная примета челнока. Спиной ко мне сидел молодой парень, довольно симпатичный, если бы не чересчур оттопыренные уши. Время от времени он разворачивался ко мне в профиль, ибо по другую сторону прохода, в купе напротив, сидела молодая девушка, чудо как симпатичная, просто куколка, да и только. Лицо ее было прекрасным, но выражение его говорило о стопроцентной недоступности кому-то либо. Честно говоря, я и сам половину дорогу пялился на это чудо природы, но, потом мне стало не до этого, ибо положенный от Самары до Чапаевска час пути закончился, не приходя в сознание, и, более того, кончался и второй час нашего времяпровождения в этом промозглом вагоне. Еще в вагоне сидела парочка: молодой, усатый цыган, и его не менее молодая, но до ужаса худощавая жена.
Время от времени мимо нас пробегал долговязый помощник машиниста. Сначала мы его донимали расспросами о причине задержки, на что он отвечал каждый раз по-разному. То снежные заносы, то обрывы проводов. Потом донимать его перестали, ибо по его несчастному лицу было понятно, что и он ничего сделать не может, и сам опаздывает еще больше нас.
- Лепяги мы проехали, а это что? – Спросила толстая женщина.
- Новокуйбышевск тоже проехали, - вспомнил я.
- Нет, это уже Жигули, - поправил парень и нервно взглянул на часы. Невольно и я сделал то же самое, хотя точно знал, что стрелка упорно стоит на половине одиннадцатого ночи.
«Если мы сейчас поедем, то в Чапаевске будем в одиннадцать. А автобусы ходят плохо, не успею», - подумал я.
Мимо нас в очередной раз пробежал помощник машиниста. Через пять минут он вернулся. Суди по его лицу, он пытался застрелиться, но даже это у него не получилось. Не знаю, что было бы дальше, но в это время с шумом раскрылась дверь, и в вагон ввалился рыжий верзила в распахнутом полушубке. Увидев нас, он дико обрадовался.
- О-о, а тут, оказывается, ещё есть народ! А я думал, один тут замерзать буду. Уснул там, понимаете, как собака. Хорошо, этот халдей, - он кивнул в сторону ушедшего помощника, - разбудил. Да у вас тут и теплей.
Рыжий плюхнулся на сиденье рядом со мной, отчего я смог рассмотреть фигурную форму его объемного носа. Затем я смог узнать много про последние часы его личной жизни, ибо он обернулся ко мне и спросил: - Который час?
При этом изо рта его пахнуло таким устойчивым перегаром!
Когда я назвал нужные ему цифры, глаза рыжего полезли из орбит.
- Чо!? Это чо, мы до Чапаевска к Новому году не доедем?
- А кто его знает?
- Нет, это непорядок! Я с вахты слинял, чтобы Новый год в семье встретить. Счас я их там потороплю.
С этими словами он двинулся в сторону кабины машиниста. Минут через пять рыжий явился обратно, и виду у него был обескураженный.
- Вот, враги, не хотят нас везти. Где-то провода оборвались. Эх, давайте, хоть тут старый год проводим. Пора уже.
После этого он сунул руку под свой полушубок, и достал бутылку водки. Из другого его кармана появился граненый стакан.
- Однако, ты запасливый! – Уважительно протянул я.
- А как же! Без этого на севере нельзя. Эй, все сюда, сейчас гулять будем!
Народ оказался понятливый, все собрались в двух смежных купе, немного уговаривать пришлось только Красотку. Я достал из сумки литровую банку малосольных огурцов, у ушастого парня нашелся обкусанный батон хлеба. Пить из одного стакана не пришлось, потому что у цыган оказалась целая упаковка пластиковых стаканчиков.
- Ой, а я водку не пью, - огорчилась девушка. Торговка искоса посмотрела на нее, и, молча, достала из своей квадратной сумки бутылку шампанского. При этом в глубине её обнадеживающе звякнули ещё несколько таких же бутылок.
- Дарю, - буркнула она. - А мне водочки плесните.
- Ого, вот это ты затарилась! – Удивился Рыжий. – Почем покупала?
- Я не покупала, я продавала. Только брали плохо. Вот, четыре штуки остались.
Открывать шампанское взялся Ушастый. Уже по тому, как он брал эту бутылку, я приготовился к худшему. Так и получилось, да к тому же большая часть шипучего напитка оказалась на дубленочке Красотки. Та сначала с визгом взвилась вверх, потом, на удивление, начала хохотать. Ушастый был готов застрелиться, но, кроме шампанского другого оружия в вагоне не было. На скорую руку отчистили красотке дубленку, потом слово взял Рыжий.
- Ну, зато чтобы так больше никогда не провожать старый и встречать новый год.
Выпили, сразу согрелись, а на голодный желудок водка сразу ударила в голову, и даже у Красавицы с шампанского сразу зарозовели щечки. Бутылку мы допили быстро, тем более что тосты сыпались из Рыжего, как из рога изобилия. Хотелось продолжения банкета, и со словами: - А, была не была! – уже я полез в сумку.
Для жены подарок тети Лизы в виде бутылки рябины на коньяке был весьма сомнительным, а нам сейчас – как раз. Торговка из той же своей сумки достала кусок вареной колбасы, у Красотки в сумочке оказались конфеты, а цыгане выложили на импровизированный стол кусок халвы. Впрочем, через пару рюмок они сделали нам другой подарок. Порозовевшая цыганка запела, да как! Ее голосина, казалось, мог разрушить хлипкие стены вагона. Не отставал от подруги жизни и цыган. Скинув дубленку и шапку, он выдал в проходе такую чечетку, что все тут же пустились в пляс! За этим разгулом мы едва не прозевали главного события в нашей жизни. Электричка дернулась, и поехала.
- Ура! – закричали все.
- За это надо выпить! – Провозгласил Рыжий, и спросил торговку. – Почем у тебя шампанское? Беру все.
- Тебе со скидной, - заверила та, и выставила на сиденье оставшиеся три бутылки.
Шампанское на водку и коньяк ложилось хорошо. Разошелся Ушастый, оказалось, что парень знает массу анекдотов, и очень хорошо, в лицах, их рассказывает. А Красотка скинула с себя маску недоступности и, лопая конфеты, смеялась во всё горло. Я один сохранял хладнокровие.
- Так, похоже, мы приедем без десяти двенадцать, - сообщил я остальным.
- Ой, тогда я к себе в Нагорный не успею, - огорчилась Красотка.
- Айда тогда к нам, у меня дом рядом с вокзалом стоит, - предложил Ушастый. – Там у меня родители, сестра, стол накрытый.
- А мама волноваться будет?
- А мы ей позвоним.
- Ну не знаю…
- А я успею, - заявила довольная, раскрасневшаяся торговка. – Я в бараке рядом с вокзалом живу.
- Мы тоже успеем, у нас дом на Вокзальной, - поддержали ее цыгане.
Выходило, что я был из всех пассажиров этой электрички самым несчастным.
- А мне вот на Проспект надо. Автобусы сейчас не ходят, в такси дорого.
- Не дрейфь, что-нибудь придумаем. Я тоже там же живу, - заверил Рыжий, и сообщил очередной тост. – За министерство путей сообщения.
Толи благодаря этому министерству, толи вопреки ему, но мы, с песнями и шутками вывалились из вагона точно без десяти двенадцать. Еще секунд тридцать все целовались, как самые близкие родственники, потом все побежали кто куда. Мы с Рыжим – к стоянке такси. Увы, там была только одна машина, да и то, она уже начала разворачиваться на выезд с привокзальной площади.
- Такси! – Взревел во всю свою луженую глотку Рыжий. – Пять счетчиков даю!
Против такого искушения не мог устоять ни один таксист в мире. Через минуту мы неслись на всех порах к Проспекту, а через девять, я, под звон курантов, ввалился в квартиру, под вопли восхищенной родни.
Рыжего я больше не видел, хотя, как он говорил, жил буквально в соседнем доме. Цыгане, видно, откочевали в другие края. Торговка так же как-то на глаза не попадается. А вот Ушастого и Красотку я вижу часто. Они меня, конечно, не узнают. Да им и не до этого. У них сейчас растет такой чудесный, толстый, лопоухий бутуз.
Евгений САРТИНОВ
Следующая публикация
Нет комментариев