«Мы… приучали себя любить французов, и немцев, и всех, как будто те были нашими братьями, и несмотря на то что те никогда не любили нас, да и решили нас не любить никогда…" «Нас замечательно не любит Европа и никогда не любила; никогда не считала она нас за своих, за европейцев, а всегда лишь за досадных пришельцев. Вот потому-то она очень любит утешать себя иногда мыслию, что Россия будто бы «пока бессильна». «Когда же случалось и России – не нарушить что-нибудь, а лишь чуть-чуть подумать о своем интересе – то тотчас же вся Европа соединялась в одно и двигалась на Россию: нарушаешь!». «Не понимают они и не знаю

Зачем так рано изменила? С мечтами, радостью, тоской Куда полет свой устремила? Неумолимая, постой! О дней моих весна златая, Постой... тебе возврата нет... Летит, молитве не внимая; И всё за ней помчалось вслед. О! где ты, луч, путеводитель Веселых юношеских дней? Где ты, надежда, обольститель Неопытной души моей? Уж нет ее, сей веры милой К твореньям пламенной мечты... Добыча истине унылой Призраков прежних красоты. Как древле рук своих созданье Боготворил Пигмалион И мрамор внял любви стенанье, И мертвый был одушевлен,— Так пламенно объята мною Природа хладная была; И, полная моей душою, Она подвиглась, ожила. И, юноши деля желанье, Немая обрела язык: Мне отвечал