Самые близкие отношения связывали Хемингуэя с первой женой, Хэдли Ричардсон. После расставания они продолжали крепко дружить, Эрнест всё время говорил, что ближе Хэдли у него никого нет. А ведь эта женщина сделала то, что для любого писателя равносильно смерти.
Двадцатые годы XX века, Париж, богемная нищета и, конечно, Хэдли. У Хемингуэя с женой была малюсенькая квартирка под самой крышей, с въевшимися запахами жарящихся на углях голубей. Да, они тогда всё время ели голубей: денег на еду не было, а Эрнест приноровился отлавливать птиц в ближайшем парке. В кухне и ванной стены пошли пятнами от сырости, уборная была и вовсе не в квартире, а обеденный стол был таким маленьким, что, сидя за ним, Эрнест и Хэдли всё время стукались коленками. Но тогда они были счастливы! Когда заводились деньги, ходили по кафе, вместе воспитывали маленького сына, смотрели на звёзды и много разговаривали.
Всё было хорошо, пока в их жизни не появилась самоуверенная богачка Полин Пфайффер, на которой Хемингуэй потом и женился. Но сама Хэдли считала, что всё у них кончилось значительно раньше. Она поняла это, когда прочитала сборник рассказов мужа «В наше время», где есть новелла под названием «Всё кончилось». Там парень говорит своей девушке: «У меня такое чувство, будто всё во мне оборвалось».
Хэдли считала, что у Хемингуэя всё к ней оборвалось в тот злосчастный декабрьский день 1922 года, когда она умудрилась потерять чемодан, где лежали абсолютно все рассказы, новеллы и наброски Хемингуэя, а ещё его первый роман.
Она ехала из Парижа в Лозанну, где её ждал муж. Упаковала машинописные рукописи нескольких рассказов и его первый роман в маленький кожаный саквояж. Удостоверилась, что положила туда же и вторые экземпляры, чтобы он мог править их. Оставила багаж в купе поезда и вышла купить бутылку воды и сигарет. Выкурила одну, вернулась в купе и только потом заметила, что в багажной сетке нет саквояжа. Может, кто-то из пассажиров ошибся? Но никто ничего не видел. Она плакала, умоляла начальника поезда помочь: «Пропал саквояж с важными бумагами моего мужа! Все его работы! Пожалуйста, помогите!» В поисках ей помогала торговка – та самая, у которой она недавно купила бутылку воды. Они перевернули весь вагон, но не нашли ничего.
Наутро Хемингуэй встречал жену на вокзале Лозанны. Вглядывался в проплывающие мимо вагоны. Хэдли не могла сказать ни слова, но он и сам всё понял, когда увидел, что у неё в руках нет ничего похожего на саквояж для перевозки бумаг.
Нет, он не злился. И не кричал на неё, хотя ей этого очень хотелось. Вместо этого Хемингуэй прыгнул в ближайший поезд до Парижа. Через день вернулся – тоже без саквояжа – и сказал, что не хочет об этом говорить. Всё кончено. Ничего не поделаешь. Нужно начинать сначала.
Кстати, несмотря на всю близость, они так и не поговорили об этом. Эрнест всегда уверял Хэдли, что это прошлое и не надо его ворошить.
Из интернета
Присоединяйтесь к ОК, чтобы подписаться на группу и комментировать публикации.
Комментарии 3
Но какими стали "парижские" годы для его первой жены - легендарной Хэдли?есть прелестный роман Полы Маклейн "Парижская жена" ..там про тот же Париж,но уже глазами его жены)
Хэдли Ричардсон была достойной спутницей Эрнесту на пути его восхождения к славе.
Это красивая и грустная история любви..