Предыдущая публикация
Певец родных степей
Иван Григорьевич Котюшев хакасский писатель – один из родоначальников литературы в Хакасии, наш земляк, но что мы о нём знаем?
Жизнь и творческое наследие писателя, для меня уже стали личной историей, так как в процессе жизни периодически возвращает меня к ним.
Моё первое знакомство с творчеством Ивана Григорьевича началось в школе, когда нас учащихся, брали в школьный музей экскурсоводами, как же нам нравилось это занятие. Среди прочих экспозиций была одна, посвящённая жизни и творчеству талантливого земляка. После смерти писателя, его племянница Сабурова Валентина Павловна, работавшая в Июсской школе учителем младших классов, привезла его вещи, книги и несколько тетрадок с рукописями – вот именно они и составили основу экспозиции. Рассказы о земляке всегда вызывали восторг и чувство гордости у ребят и взрослых. В тетрадках, а написаны они были в основном на хакасском языке, Валентина Павловна обнаружила стихотворение, посвящённое Июсским привокзальным тополям, которое она лично перевела на русский язык и мы с удовольствием его декламировали во время экскурсий.
Второй раз, с творчеством писателя, я столкнулась во время учёбы в педагогическом, когда нужно было написать курсовую о каком-нибудь выдающемся земляке, здесь я и вспомнила школьные годы и работу в музее. Благо Валентина Павловна жила через дорогу, она с удовольствием откликнулась на мою просьбу. Не один час провели мы с ней за воспоминаниями, хотя сведений было немного, потому что Иван Григорьевич большую часть жизни провёл в Абакане и был довольно замкнутым человеком, но то что ей было известно, она очень трогательно рассказывала и даже подарила мне небольшую вырезку из газеты «Хакасия» за 1999г. со статьёй о её дяде.
И вот теперь, работая в библиотеке, решив сделать выставку ко дню рождения писателя, вновь столкнулась с проблемой отсутствия информации об Иване Григорьевиче. Уже нет школьного музея, к большому сожалению, ушла из жизни и Валентина Павловна, а в библиотеках и Интернете практически нет сведений о жизни писателя, даже книги с его произведениями найти очень сложно. Но покопавшись в старых бумагах, нашла тетрадку с записями и заметкой из газеты, обратилась в Национальную библиотеку, нашла родственников, и вот кое-что получилось восстановить. Надеюсь, собранный и обобщённый материал пригодится в дальнейшем коллегам, учителям и просто всем кто интересуется данной темой.
Анализ творчества писателя можно встретить в специальной литературе довольно часто, а вот о том каким он был человеком, как прожил свою жизнь, к сожалению очень мало известно. И мой рассказ именно об Иване Григорьевиче – о человеке.
Котюшев Иван Григорьевич. В изданиях советского периода указано, что родился он 15 августа 1919 года в селе Намырхалар Ширинского района. Но со слов племянниц писателя Сабуровой Валентины Павловны и Арыштаевой Валентины Ивановны Иван Григорьевич родился 15 сентября 1919 года в улусе Нумурткиных Усть-Фыркальской волости Минусинского уезда Енисейской губернии в семье Котюшева Гаврилы Ивановича (имени матери пока установить не удалось). Имя мальчику дали в честь дедушки по отцовской линии. В семье Гаврилы Ивановича было шестеро детей, и нередко семья испытывала нищету и голод. У родного брата Гаврилы Ивановича - Григория детей не было, и он упросил отдать на воспитание восьмилетнюю дочь Марию. Семьи жили в разных половинах одного дома с общей оградой, и маленькая Маша могла постоянно видеть своих братьев и сестёр, отца и мать, к которым была сильно привязана. Очень скучала и постоянно плакала, хотя новые родители девочку задаривали игрушками и красивыми вещами, но это её не радовало. Григорий Иванович с женой не выдержали и решили вернуть девочку: «Или забирайте её – она уже большая и не может привыкнуть, или давайте ещё и маленького Ваню. Может быть, с ним она не будет так тосковать». Тяжело было родителям расставаться с детьми (маленькому Ване на тот момент было всего 5 месяцев), но погоревав, решили, что с более состоятельными родственниками детям будет лучше. Приёмный отец записал Марию и Ивана на себя и дал им своё отчество.
Чтобы дети не скучали так сильно по родной семье, Григорий Иванович перевёз семью в село Усть – Коль, именно там Ваня и получил начальное образование. Дальнейшее образование пришлось прервать, так как один за одним с разницей в год умерли и отец, и отчим, всю жизнь батрачившие у баев Чародовых. Мачеха так и не полюбила детей, «чужая кровь» часто слышали они в свой адрес от неё. Вскоре и вовсе вышла замуж и вернула детей обратно. Если Мария помнила и очень любила своих родных маму, братьев и сестёр, то Ваня оказался среди чужих, хотя и родных ему людей. Именно поэтому всю жизнь был очень привязан к сестре Марии (в замужестве Абумовой).
Родная мать с теплотой приняла назад детей, окружила их заботой и теплом, насколько это было возможно, ведь теперь, после смерти мужа, все тяготы по обеспечению детей легли на ее плечи. Нелегко пришлось и детям, они во всём помогали матери по хозяйству: пасли телят, овец. Дочери во всём помогали по дому. Скорее всего, именно тогда из-за голода и холода Ваня заболел «костным туберкулёзом нижних конечностей, став инвалидом», рассказывала с горечью Валентина Павловна. Среди дневных забот некогда было матери и сыну поговорить, поэтому перед сном мама приходила к постели детей, и они подолгу разговаривали. Она рассказывала об отце и родственниках, которых Ваня мало знал или не знал вовсе. Затем все эти воспоминания лягут в основу стихов «Встреча с озером Белё», «Деду Илье», «Колыбельная» и др.
Дети в семье Котюшевых подросли, встали на ноги. Благодаря советской власти им уже не нужно было гнуть спину на баев и понемногу развели свой скот стали обживаться, но тут судьба снова послала испытания: в 1930 году род Котюшевых раскулачили и выслали в ссылку в Иркутскую область на спецпоселение в г.Черемхово (где в 1935 году родилась Сабурова Валентина Павловна). По какой причине 11-летний мальчик не попал в ссылку узнать не удалось, но с того момента ему пришлось жить самостоятельно, связи с родными не было. Перебивался небольшими заработками, жил уединённо, почти ни с кем не общаясь. Утешение находил в книгах и прогулках по родным местам, вспоминая мамины рассказы. В те годы, чтобы не было так одиноко, пишет письма маме, которые, конечно же, не куда было отсылать, но именно это позволило не сойти с ума от неожиданно свалившегося горя. Тогда же в израненной детской душе начинают рождаться первые стихи.
В то время в сельский совет нужен был секретарь, среди взрослых образованных было мало и они все были заняты, тогда соседи посоветовали взять 13-летнего Ивана, так у него появился первый небольшой, но постоянный заработок. Подрос, вступил в комсомол. Работал счетоводом в колхозе. И всё время продолжал писать. Первое его стихотворение было напечатано в газете «Хызыл аал» (Красная деревня) в 1938 году. Эта публикация придала уверенности молодому поэту, и вот уже всё чаще и чаще на страницах газеты стали появляться его стихи.
Рано оставшись один, Иван Григорьевич, тоскует по братьям и сёстрам, но больше всего ему не хватало материнской любви и заботы. С каким теплом он пишет в своём стихотворении «Колыбельная»:
Усни, счастливый, спи, желанный
Всё хорошо в твоей судьбе
или
Ну, спи, мой смуглый мальчик, спи,
как будто эти строчки адресованы ему самому. Наверное, из-за этой непреодолимой тоски он без раздумий и колебаний принял мать, сбежавшую из ссылки. Последствия были для него суровыми – тут же последовало общественное порицание и исключение из комсомола. Но от матери он не отвернулся, она до самой своей смерти прожила вместе с ним. Этот поступок вызвал среди простых односельчан ещё большее уважение и поддержку молодому дарованию.
Ей он посвятил следующие строчки:
Ревниво берегу я шелковый платок,
Что перед смертью мать мне отдала на память.
Багрит его кайму узора костерок,
Как девичья щека румянца красит пламя.
Платок, завещанный, я подарю лишь той.
Что, словно белая кайма, чиста душою.
И только, как узор, пылает пусть порой
Смущенье на лице мне посланной судьбою.
Очень чутко переживал Иван Григорьевич все судьбы своих близких, однажды увидев картину И.Сурикова,
Жизнь и творческое наследие писателя, для меня уже стали личной историей, так как в процессе жизни периодически возвращает меня к ним.
Моё первое знакомство с творчеством Ивана Григорьевича началось в школе, когда нас учащихся, брали в школьный музей экскурсоводами, как же нам нравилось это занятие. Среди прочих экспозиций была одна, посвящённая жизни и творчеству талантливого земляка. После смерти писателя, его племянница Сабурова Валентина Павловна, работавшая в Июсской школе учителем младших классов, привезла его вещи, книги и несколько тетрадок с рукописями – вот именно они и составили основу экспозиции. Рассказы о земляке всегда вызывали восторг и чувство гордости у ребят и взрослых. В тетрадках, а написаны они были в основном на хакасском языке, Валентина Павловна обнаружила стихотворение, посвящённое Июсским привокзальным тополям, которое она лично перевела на русский язык и мы с удовольствием его декламировали во время экскурсий.
Второй раз, с творчеством писателя, я столкнулась во время учёбы в педагогическом, когда нужно было написать курсовую о каком-нибудь выдающемся земляке, здесь я и вспомнила школьные годы и работу в музее. Благо Валентина Павловна жила через дорогу, она с удовольствием откликнулась на мою просьбу. Не один час провели мы с ней за воспоминаниями, хотя сведений было немного, потому что Иван Григорьевич большую часть жизни провёл в Абакане и был довольно замкнутым человеком, но то что ей было известно, она очень трогательно рассказывала и даже подарила мне небольшую вырезку из газеты «Хакасия» за 1999г. со статьёй о её дяде.
И вот теперь, работая в библиотеке, решив сделать выставку ко дню рождения писателя, вновь столкнулась с проблемой отсутствия информации об Иване Григорьевиче. Уже нет школьного музея, к большому сожалению, ушла из жизни и Валентина Павловна, а в библиотеках и Интернете практически нет сведений о жизни писателя, даже книги с его произведениями найти очень сложно. Но покопавшись в старых бумагах, нашла тетрадку с записями и заметкой из газеты, обратилась в Национальную библиотеку, нашла родственников, и вот кое-что получилось восстановить. Надеюсь, собранный и обобщённый материал пригодится в дальнейшем коллегам, учителям и просто всем кто интересуется данной темой.
Анализ творчества писателя можно встретить в специальной литературе довольно часто, а вот о том каким он был человеком, как прожил свою жизнь, к сожалению очень мало известно. И мой рассказ именно об Иване Григорьевиче – о человеке.
Котюшев Иван Григорьевич. В изданиях советского периода указано, что родился он 15 августа 1919 года в селе Намырхалар Ширинского района. Но со слов племянниц писателя Сабуровой Валентины Павловны и Арыштаевой Валентины Ивановны Иван Григорьевич родился 15 сентября 1919 года в улусе Нумурткиных Усть-Фыркальской волости Минусинского уезда Енисейской губернии в семье Котюшева Гаврилы Ивановича (имени матери пока установить не удалось). Имя мальчику дали в честь дедушки по отцовской линии. В семье Гаврилы Ивановича было шестеро детей, и нередко семья испытывала нищету и голод. У родного брата Гаврилы Ивановича - Григория детей не было, и он упросил отдать на воспитание восьмилетнюю дочь Марию. Семьи жили в разных половинах одного дома с общей оградой, и маленькая Маша могла постоянно видеть своих братьев и сестёр, отца и мать, к которым была сильно привязана. Очень скучала и постоянно плакала, хотя новые родители девочку задаривали игрушками и красивыми вещами, но это её не радовало. Григорий Иванович с женой не выдержали и решили вернуть девочку: «Или забирайте её – она уже большая и не может привыкнуть, или давайте ещё и маленького Ваню. Может быть, с ним она не будет так тосковать». Тяжело было родителям расставаться с детьми (маленькому Ване на тот момент было всего 5 месяцев), но погоревав, решили, что с более состоятельными родственниками детям будет лучше. Приёмный отец записал Марию и Ивана на себя и дал им своё отчество.
Чтобы дети не скучали так сильно по родной семье, Григорий Иванович перевёз семью в село Усть – Коль, именно там Ваня и получил начальное образование. Дальнейшее образование пришлось прервать, так как один за одним с разницей в год умерли и отец, и отчим, всю жизнь батрачившие у баев Чародовых. Мачеха так и не полюбила детей, «чужая кровь» часто слышали они в свой адрес от неё. Вскоре и вовсе вышла замуж и вернула детей обратно. Если Мария помнила и очень любила своих родных маму, братьев и сестёр, то Ваня оказался среди чужих, хотя и родных ему людей. Именно поэтому всю жизнь был очень привязан к сестре Марии (в замужестве Абумовой).
Родная мать с теплотой приняла назад детей, окружила их заботой и теплом, насколько это было возможно, ведь теперь, после смерти мужа, все тяготы по обеспечению детей легли на ее плечи. Нелегко пришлось и детям, они во всём помогали матери по хозяйству: пасли телят, овец. Дочери во всём помогали по дому. Скорее всего, именно тогда из-за голода и холода Ваня заболел «костным туберкулёзом нижних конечностей, став инвалидом», рассказывала с горечью Валентина Павловна. Среди дневных забот некогда было матери и сыну поговорить, поэтому перед сном мама приходила к постели детей, и они подолгу разговаривали. Она рассказывала об отце и родственниках, которых Ваня мало знал или не знал вовсе. Затем все эти воспоминания лягут в основу стихов «Встреча с озером Белё», «Деду Илье», «Колыбельная» и др.
Дети в семье Котюшевых подросли, встали на ноги. Благодаря советской власти им уже не нужно было гнуть спину на баев и понемногу развели свой скот стали обживаться, но тут судьба снова послала испытания: в 1930 году род Котюшевых раскулачили и выслали в ссылку в Иркутскую область на спецпоселение в г.Черемхово (где в 1935 году родилась Сабурова Валентина Павловна). По какой причине 11-летний мальчик не попал в ссылку узнать не удалось, но с того момента ему пришлось жить самостоятельно, связи с родными не было. Перебивался небольшими заработками, жил уединённо, почти ни с кем не общаясь. Утешение находил в книгах и прогулках по родным местам, вспоминая мамины рассказы. В те годы, чтобы не было так одиноко, пишет письма маме, которые, конечно же, не куда было отсылать, но именно это позволило не сойти с ума от неожиданно свалившегося горя. Тогда же в израненной детской душе начинают рождаться первые стихи.
В то время в сельский совет нужен был секретарь, среди взрослых образованных было мало и они все были заняты, тогда соседи посоветовали взять 13-летнего Ивана, так у него появился первый небольшой, но постоянный заработок. Подрос, вступил в комсомол. Работал счетоводом в колхозе. И всё время продолжал писать. Первое его стихотворение было напечатано в газете «Хызыл аал» (Красная деревня) в 1938 году. Эта публикация придала уверенности молодому поэту, и вот уже всё чаще и чаще на страницах газеты стали появляться его стихи.
Рано оставшись один, Иван Григорьевич, тоскует по братьям и сёстрам, но больше всего ему не хватало материнской любви и заботы. С каким теплом он пишет в своём стихотворении «Колыбельная»:
Усни, счастливый, спи, желанный
Всё хорошо в твоей судьбе
или
Ну, спи, мой смуглый мальчик, спи,
как будто эти строчки адресованы ему самому. Наверное, из-за этой непреодолимой тоски он без раздумий и колебаний принял мать, сбежавшую из ссылки. Последствия были для него суровыми – тут же последовало общественное порицание и исключение из комсомола. Но от матери он не отвернулся, она до самой своей смерти прожила вместе с ним. Этот поступок вызвал среди простых односельчан ещё большее уважение и поддержку молодому дарованию.
Ей он посвятил следующие строчки:
Ревниво берегу я шелковый платок,
Что перед смертью мать мне отдала на память.
Багрит его кайму узора костерок,
Как девичья щека румянца красит пламя.
Платок, завещанный, я подарю лишь той.
Что, словно белая кайма, чиста душою.
И только, как узор, пылает пусть порой
Смущенье на лице мне посланной судьбою.
Очень чутко переживал Иван Григорьевич все судьбы своих близких, однажды увидев картину И.Сурикова,
В.И.Суриков "Группа людей у повозок"
на которой были изображены инородцы-степняки, как будто разглядел в суровых чертах одного из мужчин себя:
Мать говорила, весь в отца я вышел.
Мать, взгляни-ка! Вот портрет отца...
Однажды мать рассказала ему историю деда, очень задела его эта тяжёлая, полная горя и борьбы с несправедливостью история деда Ильи, которого он даже не разу не видел, и которая вылилась в пожалуй самое большое его поэтическое произведение «Деду Илье».
на которой были изображены инородцы-степняки, как будто разглядел в суровых чертах одного из мужчин себя:
Мать говорила, весь в отца я вышел.
Мать, взгляни-ка! Вот портрет отца...
Однажды мать рассказала ему историю деда, очень задела его эта тяжёлая, полная горя и борьбы с несправедливостью история деда Ильи, которого он даже не разу не видел, и которая вылилась в пожалуй самое большое его поэтическое произведение «Деду Илье».
Автор картины Максим Коков
С ребячьих лет ты пас гурты
Скупого бая
И, батрача,
Земной не видел красоты,
Но верил:
Будет всё иначе!
И с восхищением продолжает:
Ещё не брезжила заря…
Но ты в борьбе не ведал страха
И, правду сердцем говоря,
Врага разил стрелой тахпаха.
Ты был рождён, чтоб стать хайджи, -
И не было певца такого,
Чтобы тебя в родной глуши
Мог победить могучим словом.
Ты пел о мужестве борьбы, -
Хакас-батрак, тебе внимая,
В предчувствии иной судьбы
Великий гнев копил на бая.
Здесь же он с горечью сокрушается, о короткой внезапно оборвавшейся несчастной жизни своего предка:
Трудясь с утра до ночи, ты
За сорок лет не нажил дома.
Что знал ты кроме нищеты,
Лишь рабство, голод и трахому.
Работой тяжкою губя,
Бай высосал батрачью силу
И раньше времени тебя
В сырую закопал могилу.
Всё это характеризует Ивана Григорьевича, как очень чуткого, глубоко переживающего человека, сострадающего всем, ведь он и сам «хлебнул не мало горя».
Старожилы села Июс хорошо помнили молодого Ивана Григорьевича. Сохранились воспоминания Орлова Виктора Петровича: «Помню Ивана Григорьевича с начала сороковых годов. Он уже был известным поэтом. Мы с моим другом Иваном Сукиным часто бывали у него дома. Иван Григорьевич очень много читал, писал, любил ходить на природу. Нас привлекал велосипед (тогда в деревне это было редкостью), он висел в доме на видном месте – на стене. Поскольку Иван Григорьевич был инвалидом, то велосипедом никто не пользовался. Мы выучились на нём кататься, пробовали учить и Ивана Григорьевича по его просьбе, но ничего не получилось: больная нога не дала возможности осуществить его желание. Помучившись, Иван Григорьевич подарил его нам. Мы были счастливы, целыми днями катались на нём. На этом велосипеде научилась ездить вся деревенская молодёжь. Иногда вечерами Иван Григорьевич читал нам стихи на хакасском языке.
Иван Григорьевич был старше, но нам было с ним очень интересно. Он много читал, любил природу. Мы с ним обходили все окрестности. Он мог часами наблюдать закат с самой высокой горы «Сундук», сидеть на берегу Чёрной речки, слушать её тихое журчанье».
Не один час и даже не один день, посвятил Иван Григорьевич, любуясь и размышляя у вершины горы «Сундук» («Онно» на хакасском языке) её величие восхищало и завораживало его, он даже посвятил ей одно из самых известных своих стихотворений:
Гора Онно
О вершина Онно! Ты над степью царишь,
Отовсюду видна вдалеке…
Ты в апреле покрытая снегом стоишь,
Словно девушка в белом платке.
Как могучий кабан, там, вверху, на века
Бурый камень в снега твои врос.
И ночуют на склонах твоих облака,
Как над речкой ночует обоз.
Как я летом тебя приходил навещать,
Никогда не забуду, Онно!
Словно птицу, я сердце не мог удержать -
Так от радости билось оно!
Там внимал я любимым земли голосам:
Отдалённому ржанью коней,
Свисту ласточек резвых, крикливым гусям,
Шуму трактора с пашни моей.
Сколько раз ты звала меня в гости:
«Приди!»-
Дорогая вершина Онно.
Его наблюдательность и чуткое сердце очень метко передавало красоту родной природы. Каждый, кто читал его стихи, видел в них что-то своё, до боли знакомое. («Белый Июс», «Берёза», «Черёмуха» и др.)
Черёмуха
На горном кряже-исполине,
Где лес до неба достаёт
Цветы роняя, словно иней,
Опять черёмуха цветёт,
Как будто тучка, над вершиной
Сияющая в высоте.
Устав после дороги длинной
Заночевала на хребте.
Все, кто знал Ивана Григорьевича, отмечали, что он был очень скромным, трудолюбивым и отзывчивым человеком, хотя он был немногословен, но люди к нему тянулись, так как он умел слушать.
Когда началась Великая отечественная война мужчины, все как один пошли на фронт, Иван Григорьевич тоже хотел пойти «хотя бы писарем в штаб, лишь бы быть полезным», но из-за инвалидности его не взяли. Он очень переживал по этому поводу.
Много трудился, помогая фронту. Продолжает писать.
Уже в 1948 году в Москве был издан его первый сборник стихов «Белый Июс», в переводе известных советских поэтов (В.Тушновой,) В этот сборник вошли его лучшие произведения, написанные в годы Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы.
В те же годы переезжает в Абакан. Его принимают в Союз писателей.
Все, кто бывал у него в гостях, в те годы отмечают, что он очень много пишет, постоянно работает. Вообще бедным человеком назвать его трудно, но жил он довольно аскетично, за богатством не гнался. Жил уединённо. Вообще не употреблял алкоголя и «на дух не переносил», тех, кто выпивал. Всегда помогал родным.
Жизнь Ивана Григорьевича оборвалась в декабре (5-7) декабря 1979 года. Точной даты не известно, так как из-за уединённого образа жизни его не сразу обнаружили.
В разговоре с Валентиной Павловной я невзночай обмолвилась, мол, несчастный – почти всю жизнь провёл в одиночестве. Валентина Павловна улыбнулась и сказала: «Он всегда говорил нам, что он очень счастливый человек, потому что живёт в самое прекрасное время. Человек полетел в космос, строятся заводы, фабрики, люди могут учиться, и нет больше рабского труда. Его восхищало всё происходящее вокруг. Он, практически всю свою жизнь посвятил любимому делу, был признан при жизни».
Потрясающий человек с удивительной судьбой. И очень хочется, чтобы его творчество и его жизнь не ушли в забвение. Наш земляк достоин, чтобы его произведения продолжали жить в веках.
P.S. Хочется выразить слова огромной благодарности работникам Национальной библиотеки им. Доможакова за предоставленные материалы, Леонгардт Л.Е. и Котюшеву В.С. за информационную поддержку.
С ребячьих лет ты пас гурты
Скупого бая
И, батрача,
Земной не видел красоты,
Но верил:
Будет всё иначе!
И с восхищением продолжает:
Ещё не брезжила заря…
Но ты в борьбе не ведал страха
И, правду сердцем говоря,
Врага разил стрелой тахпаха.
Ты был рождён, чтоб стать хайджи, -
И не было певца такого,
Чтобы тебя в родной глуши
Мог победить могучим словом.
Ты пел о мужестве борьбы, -
Хакас-батрак, тебе внимая,
В предчувствии иной судьбы
Великий гнев копил на бая.
Здесь же он с горечью сокрушается, о короткой внезапно оборвавшейся несчастной жизни своего предка:
Трудясь с утра до ночи, ты
За сорок лет не нажил дома.
Что знал ты кроме нищеты,
Лишь рабство, голод и трахому.
Работой тяжкою губя,
Бай высосал батрачью силу
И раньше времени тебя
В сырую закопал могилу.
Всё это характеризует Ивана Григорьевича, как очень чуткого, глубоко переживающего человека, сострадающего всем, ведь он и сам «хлебнул не мало горя».
Старожилы села Июс хорошо помнили молодого Ивана Григорьевича. Сохранились воспоминания Орлова Виктора Петровича: «Помню Ивана Григорьевича с начала сороковых годов. Он уже был известным поэтом. Мы с моим другом Иваном Сукиным часто бывали у него дома. Иван Григорьевич очень много читал, писал, любил ходить на природу. Нас привлекал велосипед (тогда в деревне это было редкостью), он висел в доме на видном месте – на стене. Поскольку Иван Григорьевич был инвалидом, то велосипедом никто не пользовался. Мы выучились на нём кататься, пробовали учить и Ивана Григорьевича по его просьбе, но ничего не получилось: больная нога не дала возможности осуществить его желание. Помучившись, Иван Григорьевич подарил его нам. Мы были счастливы, целыми днями катались на нём. На этом велосипеде научилась ездить вся деревенская молодёжь. Иногда вечерами Иван Григорьевич читал нам стихи на хакасском языке.
Иван Григорьевич был старше, но нам было с ним очень интересно. Он много читал, любил природу. Мы с ним обходили все окрестности. Он мог часами наблюдать закат с самой высокой горы «Сундук», сидеть на берегу Чёрной речки, слушать её тихое журчанье».
Не один час и даже не один день, посвятил Иван Григорьевич, любуясь и размышляя у вершины горы «Сундук» («Онно» на хакасском языке) её величие восхищало и завораживало его, он даже посвятил ей одно из самых известных своих стихотворений:
Гора Онно
О вершина Онно! Ты над степью царишь,
Отовсюду видна вдалеке…
Ты в апреле покрытая снегом стоишь,
Словно девушка в белом платке.
Как могучий кабан, там, вверху, на века
Бурый камень в снега твои врос.
И ночуют на склонах твоих облака,
Как над речкой ночует обоз.
Как я летом тебя приходил навещать,
Никогда не забуду, Онно!
Словно птицу, я сердце не мог удержать -
Так от радости билось оно!
Там внимал я любимым земли голосам:
Отдалённому ржанью коней,
Свисту ласточек резвых, крикливым гусям,
Шуму трактора с пашни моей.
Сколько раз ты звала меня в гости:
«Приди!»-
Дорогая вершина Онно.
Его наблюдательность и чуткое сердце очень метко передавало красоту родной природы. Каждый, кто читал его стихи, видел в них что-то своё, до боли знакомое. («Белый Июс», «Берёза», «Черёмуха» и др.)
Черёмуха
На горном кряже-исполине,
Где лес до неба достаёт
Цветы роняя, словно иней,
Опять черёмуха цветёт,
Как будто тучка, над вершиной
Сияющая в высоте.
Устав после дороги длинной
Заночевала на хребте.
Все, кто знал Ивана Григорьевича, отмечали, что он был очень скромным, трудолюбивым и отзывчивым человеком, хотя он был немногословен, но люди к нему тянулись, так как он умел слушать.
Когда началась Великая отечественная война мужчины, все как один пошли на фронт, Иван Григорьевич тоже хотел пойти «хотя бы писарем в штаб, лишь бы быть полезным», но из-за инвалидности его не взяли. Он очень переживал по этому поводу.
Много трудился, помогая фронту. Продолжает писать.
Уже в 1948 году в Москве был издан его первый сборник стихов «Белый Июс», в переводе известных советских поэтов (В.Тушновой,) В этот сборник вошли его лучшие произведения, написанные в годы Великой Отечественной войны и в первые послевоенные годы.
В те же годы переезжает в Абакан. Его принимают в Союз писателей.
Все, кто бывал у него в гостях, в те годы отмечают, что он очень много пишет, постоянно работает. Вообще бедным человеком назвать его трудно, но жил он довольно аскетично, за богатством не гнался. Жил уединённо. Вообще не употреблял алкоголя и «на дух не переносил», тех, кто выпивал. Всегда помогал родным.
Жизнь Ивана Григорьевича оборвалась в декабре (5-7) декабря 1979 года. Точной даты не известно, так как из-за уединённого образа жизни его не сразу обнаружили.
В разговоре с Валентиной Павловной я невзночай обмолвилась, мол, несчастный – почти всю жизнь провёл в одиночестве. Валентина Павловна улыбнулась и сказала: «Он всегда говорил нам, что он очень счастливый человек, потому что живёт в самое прекрасное время. Человек полетел в космос, строятся заводы, фабрики, люди могут учиться, и нет больше рабского труда. Его восхищало всё происходящее вокруг. Он, практически всю свою жизнь посвятил любимому делу, был признан при жизни».
Потрясающий человек с удивительной судьбой. И очень хочется, чтобы его творчество и его жизнь не ушли в забвение. Наш земляк достоин, чтобы его произведения продолжали жить в веках.
P.S. Хочется выразить слова огромной благодарности работникам Национальной библиотеки им. Доможакова за предоставленные материалы, Леонгардт Л.Е. и Котюшеву В.С. за информационную поддержку.
Следующая публикация
Нет комментариев