Предыдущая публикация
Не пойму, почему никто не может решить такую простую задачу. Правда, такие мы ещё не решали. Придется считать в уме – вытащу свой допотопный сотовый опять хихикать начнут. Учительница посмотрела на меня:
- Слава Шулепин, на тебя надежда. Сразу ответ не надо. Объясни ход решения.
Кто в этом сомневался? А сосчитать-то не успел. Ладно, попробую на ходу.
- Увеличение на двадцать процентов можно выразить как количество автомобилей, умноженное на одну целую, две десятых. Надо пять раз перемножить одну целую, две десятых. Получится, примерно, в два с половиной раза.
- Вот так нужно решать задачи, - её улыбка, вдруг сменилась тяжёлым вздохом. – Жалко мне с вами расставаться, послезавтра последний звонок, и вы пятиклассники. А я ухожу на пенсию.
До звонка о математике никто не вспоминал. Грустно у всех на душе – четыре года Галина Сергеевна с нами.
***
Вот и звонок. Вышли из школы. За Игорьком отец на машине приехал.
А у меня отца – нет. Тоска! У матери денег всегда не хватает. Телефон старый с кнопками. Дома даже компьютера нет. И кроссовки все расклеились.
Самое обидное, сегодня у меня день рождения. Одиннадцать лет. Мама купит торт и что-нибудь из одежды. Попьём чай. И всё! Я понимаю – маме тяжело.
***
Вот мой дом. На третьем этаже наша с мамой квартира, двухкомнатная. Уроки не задали. Все одноклассники сейчас в компьютеры уткнутся. А мне что делать?
Вот и наша квартира. Это что за пакет на дверной ручке висит? Открытка: «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Но-ут-бук!!! Ле-но-во!!! О котором я мечтал! Он же шестьдесят тысяч стоит!? Ма-ма!!!
Дверь закрыта. Руки дрожат. Ключ в замок не попадает.
***
Что и говорить! До шести часов вечера я исчез из реального мира. К тому же там и «вай-фай» был подключён и пароль записан. Пока не зазвенел будильник на сотовом телефоне. Значит, через полчаса мама должна прийти.
Что-либо делать не мог, просто смотрел в окно. Вот и она с Юркой идёт. Это сосед из квартиры напротив. Тот на десять лет младше мамы и у него жена Оля в декрет пошла. Они оба с мамой в одном проектном отделе работают. Юра такой серьёзный – даже старше мамы выглядит.
- Мамка-а- а! – бросился ей на шею, едва она вошла в квартиру. – Спасибо!
- Сыночек! Родной мой! Денег совсем нет. Я тебе ботинки купила и тортик. Ты уж, извини!
- Спасибо, мама! – только и смог выдавить.
- Сейчас пойду, чай заварю. А ты пока ботинки примерь.
Я просто влетел в свою комнату. Не – это не сон! Ноутбук стоял на месте. Быстро сложил всё в коробку и затолкал подальше под кровать.
А кто его подарил? Такое только родным людям дарят. Кому я родной? Маме, конечно. Есть у меня ещё тётя Рита и бабушка Марина. Они вдвоём в деревне живут, очень бедно, у обеих нет мужей. Мама говорит: «Это напасть на наш род». Такую сумму они на подарок не потратят – у них таких денег никогда не было. И на дверь они подарок не повесили бы. А мама-то – тем более! Я как увидел подарок, обо всём на свете забыл и не заметил этих странностей. Здесь одни странности!
Что заставило поверить, что ноутбук купила мама? Открытка. Ой, она так на столе и лежит! «Владислав, поздравляю с днём рождения!» Так меня зовёт лишь мама. Остальные – Владик, Славик. Дядя Женя, Юркин отец – Владом, одноклассники – Славяном.
- Владислав идём чай пить!
Открытку, на всякий случай – в книжку.
- Иду! – изобразив на лице улыбку, захожу на кухню.
- Ботинки, как раз?
- Да! – а ведь даже не померил.
- Надень – я посмотрю.
Забегаю в свою комнату. Открываю коробку, надеваю ботинки. О, удобные! И как раз по ноге. Правда, такие никто в классе не носит. Ладно – мне не привыкать.
***
Уплетаю торт, разговариваю с мамой, а у самого из головы ноутбук не выходит. Теперь даже не сам ноутбук, а его загадочное появление. Выбираю момент и спрашиваю:
- Мама, а почему ты меня Владиславом зовёшь? Все – Владом или Славиком.
Лицо мамы стало грустным, взгляд застыл. Долго молчала, затем с трудом произнесла:
- Папа так назвал. Его Гришей звали. Говорил, что у него имя не звучит, а у сына должно быть красивое и звучное. И сказал, как к человеку обращаются, таким он и будет. Мы тебя с рождения Владиславом стали звать, по-взрослому звучит.
- Мама, а расскажи о папе. Только честно.
- Пойдём в зал!
Мы зашли в комнату, и мама достала с верхней полки шифоньера альбом. Из-под обложки вынула фотокарточку. На ней она, похожая на старшеклассницу, стояла рядом с крепким черноволосым мужчиной, который держал в руках ребёнка – меня.
Поднял глаза на маму, перехватил её задумчивый взгляд и спросил:
- Мама, ты его любила?
Она посмотрела на меня, словно в первый раз увидела:
- Владислав, а ты ведь у меня совсем большой, - долгая пауза. – Любила.
- А почему он от нас ушёл? Что, не любил?
- Любил. Квартиру эту для нас всех купил, и на меня записал.
- Мама, я ничего не пойму. Объясни!
- Работа у него какая-то странная была. Постоянно куда-то исчезал, иногда на целый месяц. Однажды вернулся с перевязанным плечом. Но ничего не объяснил. Когда уходил последний раз, сказал, что вернётся нескоро. Проходили месяцы, годы, а он так и не вернулся.
Я видел на глазах у мамы слёзы и задал вопрос, от которого она вздрогнула:
- Мама, ты и сейчас его любишь?
Она уткнулась мне в плечо и заплакала. И я понял, что любит.
***
Этой ночью долго не мог уснуть. Думал. Такого загадочного случая в моей жизни ещё не было. И решил, во что бы то ни стало докопаться до истины. С чего начать? Поставлю себя на место этого незнакомца.
Решил я подарить кому-то дорогой ноутбук, но так, чтобы тот не узнал от кого подарок. Повесил пакет с ноутбуком на дверь его квартиры. Но в подъезд нужно ещё зайти – сейчас везде электронные замки. Ладно, подождал немного и зашёл с кем-то живущим здесь. Повесил пакет на ручку двери и ушёл.
Не-е-ет! Я должен убедиться, что подарок возьмёт тот, кому он предназначен. Что нужный человек подходит к подъезду увидеть невозможно, тот может пройти под окнами.
Значит – наблюдал откуда-то. Это можно сделать со второго этажа или с четвёртого. Со второго он не наблюдал. Я бы его неминуемо встретил, когда поднимался по лестнице. Только с четвёртого. Увидел, что я взял пакет и зашел в квартиру, затем спокойно спустился и ушёл.
Но на незнакомого мужчину, стоящего на площадке этажа могли обратить внимания жители тех квартир. Можно у них поспрашивать. Кто у нас там живёт.
В трёхкомнатной живут муж с женой и двумя детьми. Он постоянно на работе. Жена – всегда дому. У них маленький ребёнок. И девчонка мелкая – во втором классе учится в нашей школе. У неё надо спросить – может что видела.
В однокомнатной какие-то студенты квартиру снимают. Появляются лишь вечером – у них спрашивать бесполезно. Да и не станут они со мной разговаривать.
В квартиру над нами на прошлой неделе заселился новый жилец. Страшный дядька с лицом в шрамах. У него ни о чём не спросишь.
А на нашей площадке? Тётя Соня, которая рядом с нами живёт. Смотрит в глазок, едва услышав чьи-то шаги на лестнице. Если она видела, уже пришла бы и рассказала маме.
Напротив нас – дядя Женя с тётей Светой и Юрка с Олей. Они все не любопытные. Но с дядей Женей стоит поговорить – он всегда даст умный совет.
Долго вертелся в кровати, но в голову ничего путного не приходило. И тогда решил подойти к поиску разгадки, с другой стороны. Кто мог это сделать?
Мама? Нет. Бабушка с теть Ритой? Тоже – нет. И тут мне в голову пришла ошеломляющая мысль. Папа!!! Какое-то время даже не мог нормально соображать, и слёзы на глазах выступили. Но когда успокоился – понял, что это лишь мечты.
Вернулся бы папа. Он просто зашёл бы к нам в квартиру… Поцеловал бы маму… А я обнял бы его за шею и никуда не отпускал.
Эта картина так ярко предстала перед глазами. А я смотрел, смотрел, смотрел… и не заметил, как заснул.
***
Ясно, что на следующее утро Галина Сергеевна ничего не задавала, не спрашивала, а всё вспоминала, какими мы маленькими пришли в школу четыре года назад и, какими сейчас стали большими.
А я сидел и мечтал. О папе! У всех есть отцы, и все считают, так и должно быть. У Мишки Григорьева отец пьёт, с его мамкой ругается. Но ведь он и трезвый бывает. Ездит с Мишкой на рыбалку, вместе свой старый «жигулёнок» ремонтируют. У Игорька отец, конечно, круче он в полиции работает, майор. Часто в школу за ним заезжает. У Вики Сушковой – бизнесмен.
А какой, интересно, мой папа? На той фотокарточки красивый и высокий. Где он сейчас? Может какое-то секретное спецзадание выполняет? И послал друга, мне подарок передать. Кончится задание, и папа вернётся. Будем втроём жить.
***
Отпустили нас с уроков рано. Домой шёл быстрым шагом. До вечера посижу в Интернете. Как охота маме ноутбук показать. Но она больше расстроится, чем обрадуется. Не любит, когда малознакомые люди дорогие подарки дарят. А здесь – неизвестно кто подарил.
О, дядя Женя из магазина идёт! Надо поговорить.
- Здравствуйте!
- Привет, Влад! Из школы? Как учёба?
- Завтра последний день, но оценки уже выставили.
- И у тебя, конечно, все пятёрки.
- Да.
- Молодец! Что здесь скажешь!
- Дядя Женя, а можно вам вопрос задать? – решился я на серьёзный разговор.
- Задавай!
- Вот, допустим, у мужчины жена и совсем маленький сын. А он от них ушёл. Почему это могло случиться?
- Влад, взрослые немного по-другому мыслят. Может пил, денег не зарабатывал или характерами не сошлись.
- Нет, - я задумчиво покачал головой. – Он нас любил, и деньги зарабатывал.
Дядя Женя посмотрел на меня внимательно и всё понял, но продолжил, как ни в чём не бывало:
- У женщин нет ничего важнее семьи и детей, а у мужчин есть ещё работа и долг. Воины тоже всегда любили своих жён и детей, но уходили на битвы. Возможно, и у того мужчины был долг перед Родиной, который надо выполнять.
Я задумался. С этим более-менее понятно. И тогда задал вопрос, который волновал меня сильнее первого.
- Дядя Женя, а если тот человек через десять лет вернулся, но не пришёл к жене и сыну. Какие могут быть причины? Он их сильно любил.
Дядя зачем-то потрепал меня по голове:
- Понимаешь, Влад, могут быть обстоятельства сильнее любви. Предположим, на той войне он стал инвалидом. Настоящий мужчина не станет портить жизнь жене и сыну. Вот и не стал возвращаться. Может быть, и более банальная причина. Увидел, что жена вышла замуж за другого. У его сына новый папа и они счастливы. Так зачем мешать их счастью?
Вновь потрепал меня по голове:
- Ладно, иди домой, а мне в наш магазин зайти нужно.
***
Подошёл к своему подъезду, а там баба Соня на лавочке сидит. Кстати! Подхожу, радостно улыбаюсь:
- Здравствуйте, баба Соня! Как ваше здоровье?
- Спасибо! Неплохо. Вот только спина болит. Врачи мазь выписали и посоветовали какой-то прибор купить….
Ну, это надолго! Нашей соседке лишь дай повод поговорить – не остановится. Похоже, ни о чём не знает. Зачем, только я с ней разговор затеял – теперь придётся стоять и слушать? Что-то замолчала.
А это страшный сосед идёт. Прошёл, взглядом со мной встретился. А глаза вроде добрые. И скрылся в подъезде.
- Вот ведь зыркнул! – воскликнула бабушка. – Точно уголовник. Лицо всё исполосовано, и ходит тихо, как привидение.
- Ладно, баба Соня, я пошёл, - как вовремя повод уйти нашелся. – Дома дел много.
- Иди, иди, милый!
***
До вечера устанавливал новые программы и регистрировался на различных сайтах. Пока мама не пришла. Быстро всё затолкал под койку. Неужели постоянно буду от мамы скрывать. Нет – нужно, как можно быстрее разобраться с этой загадочной историей.
После ужина сел в своей комнате за стол открыл первую попавшую под руки книгу и, уставившись в неё, стал думать.
Предположим, папа вернулся. Поставлю себя на его место.
Стою у подъезда и жду жену. Вот она выходит из-за угла, и я бросаюсь к ней. Стоп! Она идёт с Юркой и улыбается. Кто такой Юрка, папа не знает. И, наверняка, подумал то, что сказал дядя Женя.
Но ведь можно подойти, и всё выяснить. А если папа без руки или без ноги, или весь обожжённый? Он точно подумал: «Зачем я такой страшный буду мешать её счастью».
И ко мне не стал подходить именно поэтому. Подарил на день рождения ноутбук. Выходит – помнит эту дату. Папка, папка, ну, вернись ты! Буду любить тебя, какой бы ты не был.
И в этот вечер я заснул с придуманным образом моего папы.
***
Сегодня пятница. В школе последний звонок. Четыре класса позади. Жалко прощаться с Галиной Сергеевной. Осенью в пятый класс. Будет много учителей. Хватит о грустном. С сегодняшнего дня летние каникулы. Правда, особо интересного меня ничего не ожидает. К бабушке на месяц уеду. Буду помогать по огороду, ходить на рыбалку.
Подошла наша учительница, обняла:
- Слава, я на пенсию ухожу. Ты не забывай меня. Приходи в гости – всегда буду рада.
- Вы что, Галина Сергеевна, как я могу вас забыть? Вы моя первая учительница.
Она вновь обняла меня и заплакала.
***
Возвращаюсь домой. Настроение одновременно, и радостное, и грустное. Впереди каникулы, но и неизвестность. Что там будет через три месяца? Только что мама звонила, сказала, что сейчас придёт домой, и мы поедем к бабушке Марине в деревню картошку сажать. Но почему всё же неспокойно на душе?
Чем ближе подходил к дому, тем сильнее колотилось сердце, словно предчувствуя, что-то невероятное.
***
Поднимаюсь на свой третий этаж и вижу испуганное лицо бабы Сони, смотрящее куда-то вверх. На ручке нашей двери небольшой пакет с открыткой и дорогим «айфоном». А на открытке надпись: «Владислав, поздравляю с окончанием четвёртого класса!»
Я закрыл глаза и в голове замелькали картины. Мама… Фотография… Юрка… Дядя Женя… Страшное лицо… Четвёртый этаж… Баба Соня, смотрящая вверх. И вдруг всё соединилось.
Ещё не осознав этого до конца, повесил пакет на ручку и бросился вверх по лестнице. Подбежал к квартире над нами и толкнул дверь. Та бесшумно открылась.
Он стоял передо мной, высокий со страшным лицом. Я замер, словно перед обрывом. И чтобы не передумать крикнул:
- Ты мой папа!
Мой крик, словно ударил его. Он зашатался, сделал шаг ко мне, опустился на коленку и… обнял меня:
- Владислав, сынок!
Я чувствовал на спине его сильные руки, а на глазах слёзы и закричал:
- Папка, родной, ты вернулся! Я ждал тебя!
- Прости, сынок! Не мог вернуться раньше.
Он увидел в моих глазах немой вопрос, встал и подтолкнул меня в комнату. Подошёл к шифоньеру и открыл дверку. Я увидел чёрный парадный мундир, погоны с двумя синими просветами и тремя звездочками. И много орденов, и медалей.
С минуту наслаждался эти зрелищем, улыбнулся папе и, неожиданно даже для себя спросил:
- Папа, почему ты не пришёл сразу к нам?
Он, как-то виновато пожал плечами. А я рассмеялся:
- Ты увидел, что мама шла с Юркой? – посмотрел на его удивленное лицо и добавил. – Это наш сосед, сын дяди Жени.
- Это Юрка? – поднял руку на уровне пояса. – Маленький, белобрысый?
- Когда это было? – я вновь рассмеялся. – Сейчас он из себя взрослого корчит.
Папа так и застыл. Пока не послышался крик бабы Сони и торопливый топот маминых каблучков по лестнице.
Она влетела в эту квартиру с испуганными глазами. Увидела моё счастливое лицо – взгляд стал недоумённым. Затем стал подниматься выше. И вдруг её глаза расширились до невероятных размеров.
- Григорий! – вскрикнула мама и стала падать.
Мы с папой бросились к ней и не дали упасть.
***
Сегодня тридцатое августа, встреча с одноклассниками, знакомство с новыми учителями. Мы с папой едем в школу на нашем внедорожнике. Классная машина. Можно и на рыбалку съездить и в лес за грибами.
Подъехали, вышли. У нас с папой даже костюмы одинаковые и галстуки. Фамилия у меня теперь другая – Дружинин. Папа с мамой поженились – теперь у нас полная и крепкая семья. И кажется, через полгода у меня братик или сестрёнка появится.
Папа вытащил с заднего сидения огромный букет и протянул мне:
- Дальше иди один!
Я ударил по его протянутой ладони и пошел к своим одноклассникам. Не скрою, приятно, когда на тебя смотрят удивлёнными глазами. Подошёл. Вика Сушкова, не отрывая от меня зачарованного взгляда, спросила, кивнув на удаляющийся внедорожник:
- Владислав, это кто?
Я выждал паузу и гордо ответил:
- Это мой папа!
Автор: Рассказы Стрельца
Бабки начали плакать, а Витька ничего не мог понять, он таращился на стол, где в большом, продолговатом ящике, оббитом красным и чёрным материалом, с бумажкой на лбу, лежит кто -то, очень сильно похожий на мамку.
-Иди, иди малыш, попрощайся с матерью -то, ох на беду ты родился, сироткаааа.
-Чего это он сиротка, – говорит скрипучим голосом бабушка Клава, – у него родной отец имеется.
Бабки примолкли конечно, глаза в пол, бабу Клаву боялись, за её крутой нрав Боярыней называли за глаза, а может и не за нрав вообще, может по фамилии, Боярынцева она была.
Но то что побаивались бабушку, то точно.
Конечно, как и другие мальчишки и девчонки, у Витьки тоже был отец, да только не видел он его никогда.
Мамка рассказывала что приезжал, когда Витька маленький был, а больше его и не было.
Потом они поехали далеко за деревню, на кладбище.
Тогда как увидел Витька яму разрытую, так и начало до него доходить, что там мамка его, в ящике том и что сейчас её в землю закопают, как заорёт тогда Витька, как бросится к мамке.
-Мамка, мамка, – кричит,- на кого ты меня оставила? На кого покинула? Как жить я буду?
-Словно взрослый голосит, – судачат старухи, – ой, миленкааай, жизнь без мамки не мёд, то без отца можно прожить, а вот без матери.
Как девять дён справили бабушка куда-то собралась.
С вечера Витьке наказала что каша будет в котелке, в печи стоять, на обед и ужин картошки пусть Витька поест с кислым молоком, а там уже и бабушка приедет.
Затопила с утра печь, велела в обед, как погаснут все до единого угольки, закрыть вьюшку, если холодно будет, то на печь залезть, да тулупом дедовым укутаться, бабушка к ночи всё одно обернётся.
-Не забоишься? А то может к Анатольевне тебя отвести, а?
Бабушка знала что Витька не любит и боится Анатольевны, она заставляет учить его странные стихи, которые называет молитвы и целовать тёмные доски с нарисованными там людьми, нет уж, Витька дома с Мурзиком посидит лучше.
К тому же бабуля сказала что к вечеру обернётся.
Ещё через неделю, чистому, умытому, подстриженному Витьке, тихо сидящему на стуле посредине горницы, давала бабушка наказы.
-Ты, Витюшка, главное не боись, не будь тюнтей.
Мачехе спуску не давай, так мол, и так, я к отцу родному приехал, а не к тебе мол, и ты мне не указ.
Я Витюшка сама с мачехой росла, знаю как это.
Что только не было, и из-за стола меня вышвыривала, и по рукам била, когда за лишним куском хлеба тянулась, и отцу напраслину возводила, что мол ледащая я, только жру да, сплю.
Ой намаялась, бежала замуж, едва пятнадцать исполнилось, лишь бы сбежать из того пекла.
Ты на всяк случАй, хлеб, сухари суши, я наволоку тебе дам, ты в ту наволоку клади, да прячь, прячь. Чтобы голодом не сидеть, ох милааай были бы силу у бабушки, нешто бабушка тебя отдала бы, ииии, касатик ты мой.
Плачет бабушка, текут слёзы по коричневым, морщинистым щекам её, трясётся всем худеньким, старушечьим телом, прижимает к себе плачущего Витьку.
-Баба, бабинька, не отдавай меня мачехе, я не хочуууу. Я слушать тебя буду, я дрова заготавливать в лесу с дедом Никишкой буду, я учиться в школе на одни пятёрки буду, бабааааа, ууу, – захлёбывается слезами мальчишка,- баба…
-Миленькай миленькай, да рази я…да не отдадут тебя, старая я, охохонюшки, я ить не бабушка тебе, Витюша, а прабабушка. Я, мамку твою, Катерину вырастила, тебя вынянчила, золотко ты моё, внучечек ты мой ненаглядный.
А потом приехала большая светлая машина и забрали Витюшку в город.
Ох, и тяжело ему было.
Отец, не смотря в глаза Витюшке, сказал что теперь будет Виктор, так и сказал, Виктор, жить с ними. С отцом Витюшкиным, Владимиром Ивановичем и его женой, Марией Николаевной.
Целую неделю Витюшка боялся из комнаты выйти, плакал тихонечко, да в окно глядел, всё ждал что бабушка вдруг за ним приедет.
Позовут есть его, а он качает головой, не хочу мол. А ночью проберётся на кухню, хлеба стащит, да воды.
Поест хлебушка немного, а остальное на сухарики, на батарею положит горячую, они и высохнут за ночь, а утром в наволоку, что бабушка дала, положит и под матрас спрячет.
Мачеха нашла, отцу показала, тот так строго на Витюшку смотрел, Витюшке так стыдно было.
-Виктор, разве мы тебя не кормим, ты брат, что это такое выдумал? Садись со всеми за стол, кушай сколько хочешь.
Начал Витюшка со всеми к столу выходить, да только сухари сушить не перестал, стал прятать просто получше.
Витюшка плакать перестал, но всё так же дичился, боялся что сейчас мачеха свой характер и покажет, как дааст Витюшке по рукам, или за волосы из-за стола вытащит и выбросит на улицу, на мороз.
Приезжали тётя Оля и дядя Степан.
Тётя Оля что -то шептала Марии Николаевне, вроде зачем взяли Витюшку, а дядя Степан весело подмигнул и подарил пистолет, и книжку с картинками.
Настало лето, Витюшка тихонько во двор стал выходить, там с ребятами познакомился.
С мачехой никак не контактировал, только она спросит что-то, Витюшка весь сожмётся, голову в плечи втянет и молчит.
А тут ещё Васька, друг новый, сказал что мачеха у Витюшки змея, потому что папку из семьи увела, он Васька точно знает, у него тоже змея – мачеха папку из семьи увела.
Так он, Васька, по наущению мамки, когда папка его забирает, он тихонько пакостит мачехе.
То туфли ей исцарапал вилкой, то порвал юбку, то в суп уксус налил, она орёт, папке жалится, а Васька глазами хлопает и плачет, что это не он, что она специально. У папки с мачехой скандал, а им с мамкой радостно, так и надо этой змее.
– Вернулся папка, добили мы его с мамкой,- говорит весело Васька.
-Куда вернулся, -не понял Витюшка
-Домой вернулся, к нам с мамкой, – говорит Васька. – Только опять ушёл, ну как ушёл, мамка выгнала его. Пить начал, драться. Мамка и выгнала.
Пришёл Витюшка домой, взял и гвоздём на улице найденном, исчеркал все туфли этой…мачехе…Спрятал гвоздь в карман, а туфли в шкаф поставил.
Вечером пошёл мыться, снял штанишки, а гвоздь выпал и покатился, зазвенел по кафельному полу. Мачеха подняла его, посмотрела.
-Витя, – спросила тихо, – он нужен тебе?
Витюшка голову в плечи вжал и молчит, так ему стыдно стало вдруг.
А потом мачеха туфли эти надеть захотела , а они…
-Что это, Маша? Вроде гвоздём исцарапаны? – спросил отец.
Втянул Витюшка голову в плечи, вот сейчас начнётся, думает. И зачем он этого дурацкого Ваську послушал…
Она ведь ни разу плохого слова ему не сказала, и из-за стола не выгоняет, еду всё подкладывает, красивые рубашки к школе покупает, линейку, тетради и карандаши…
-А я тебе говорила, Володя, что там гвоздь в шкафу торчит, давно говорила, ты всё никак не убирал его, вот и результат…
-Где этот гвоздь? Сейчас я его вытащу.
Побежал отец к шкафу.
-Ха, проснулся, его уже давно…Витя вытащил.
-Виктор? – удивился отец.
-Да, Виктор! Наш Виктор!
А Витюшке вдруг так тоскливо и стыдно стало, что побежал он в свою комнату, забился в угол на кровати и дал волю слезам. Опять к столу не вышел, так стыдно, горько и тоскливо мальчику никогда не было.
А на второй день оказывается у Витюшки был день рождения, проснулся он, а на столе подарки стоят, как мама делала.
Это был сон, понял Витюшка…
-Мама, мамочка…
В комнату заглянула мачеха.
-Витенька, с днём рождения, мальчик мой.
-Спасибо, – тихо сказал Витя и сел в кровати опустив голову.
Подарила мачеха Витюшке много полезностей к школе и конфеты в коробке, и рубашку красивую, и свитерок, что сама связала.
На день рожденья отец машинку большую подарил и портфель, что ранец называется, тётя Оля зайца подарила плюшевого, кеды, как у взрослого и шапку с ушами, дядя Степан подарил автомат игрушечный, на батарейках, нажимаешь на курок, а на конце лампочка красная горит и звук такой, тра-та-та-та, ещё пенал подарил специальный, готовальня называется, отец сказал что в школе нужен будет.
Осенью Витюшке идти в первый класс.
А ещё…Вот это подарок, так подарок, к Витюшке приезжала бабуля его любимая, бабушка Клава.
Носки ему привезла, варежки и шарф колючий, сама связала. Всё пытала Витюшку, ласков ли отец с ним? Не забижает ли мачеха.
Витюшка головой машет, нет мол, всё хорошо.
А вскорости поехали они с папой и мачехой, к бабушке в деревню, не стало бабушки. Отец с мачехой похороны ей делали, кроме Витюшки никого и не было у бабушки.
-Дом -то продавать будете, али как, – интересуются старухи.
-Нет, – говорит отец, – это Витино наследство, вырастит и решит что с этим добром делать, а пока будем приезжать как на дачу, ребёнку воздух нужен.
Ходили отец с Витюшкой и к маме.
-Вот Катюша, Витя со мной, не переживай там… и прости меня, милая.
Вот так получилось, брат Виктор, что не смог я тебя растить, пока малышом был…
-Потому что к ней ушёл?- тихо спросил Витюшка.
-Нет, – отец покачал головой и посмотрел задумчиво на Витюшку, – вырастишь, поймёшь.
Молча ехал Витюшка домой, смотрел в окно и вытирал слёзы, не стало бабушки, остался он один на всём белом свете.
Васька рассказал Витюшке, что мамка нового мужика нашла, он мамку бьёт, Ваську обижает. Папка опять с той сошёлся, теперь его Ваську, к себе не берёт уже, так в парке погуляют и всё…
Пришёл Витюшка домой, а мачеха сидит на стуле, бледная такая. Он руки помыл и на кухню прошёл, сел тихонечко и сидит, а она сидела, сидела и падать вдруг начала.
Ох, и напугался Витюшка, думал что всё, умерла мачеха – как мама и бабушка. Как заорёт, как упадёт перед ней на коленки, тягает из стороны в сторону и плачет
-Мама, мамочка, – кричит, – просыпайся, просыпайся, не умирай, мамочка.
На его крик соседка прибежала, хорошо дверь была не закрыта, скорую вызвали и увезли мачеху Витюшкину.
Отец прибежал с работы, схватил Витюшку в охапку, а тот кричит, плачет, захлёбывается
-Папка, папочка, она умрёт, мама умрёт, как та, моя родная мама, как бабушка, её в землю закопают.
Едва успокоил отец Витюшку, а утром поехали в больницу.
-Мама…мама…
-Я здесь сынок, – не открывая глаз, говорит мама Маша.
-Ты не умрёшь?
-Нет конечно, ты же у меня ещё такой маленький.
-Не умирай, мамочка, пожалуйста.
Пошёл осенью Витюшка в первый класс, держа за руку маму и папу, счастливыыыыый.
Ночью приснились ему мама Катя и бабушка.
И только когда подрос Витюшка, то понял что Оля и Степан, не тётя и дядя. а брат и сестра его, родные по папе.
Даже спрашивать не стал у папы и мамы как так получилось.
Решил что не к чему прошлое ворошить.
Автор: Мавридика д.
Видимо, муж тоже вспомнил о дочери. Резко остановившись, он развернулся и рванул в зал, на ходу бросив жене:
- Не жди, что Машка поймет тебя! Я сделаю все, чтоб она тебя возненавидела.
Из кафе Марина возвращалась одна. Решила пройтись пешком, чтоб подумать и привести мысли в порядок. Звонко отбивая ритм каблуками по мостовой, Марина пыталась представить, чем сейчас занят муж. Собирает свои вещи? Вряд ли, он держался за эту квартиру, как паук за муху.
Решил выставить жену? Этого не может быть, ведь квартира общая, Марина имела на нее равные права. Наверное, настраивал дочь, рассказывая, какая пропащая у нее мать…
А у Маши сейчас самый сложный возраст. Пятнадцать лет – время, когда близкие кажутся чужими, а чужие готовы понять любой проступок. Как назло, в последнее время у Марины с дочерью постоянно вспыхивали конфликты. Марина была строгой матерью, а дочери хотелось перекрасить волосы, сделать пирсинг и тату. И все это во время учебы в гимназии, строжайший дресс –код которой не допускал подобных вольностей во внешнем виде. Марина не могла доказать дочери, что для лучших выпускников гимназии будут открыты двери в престижные вузы. Но дочери казалось куда важнее покрасоваться перед друзьями, большая часть которых напоминала подушечку для булавок.
Думая о дочери, Марина незаметно погрузилась в воспоминания о своей жизни.
Она росла в неполной семье. Ее воспитал отец. Строгий, местами жесткий мужчина. Мама Марины умерла при родах, больше отец не женился. Он никогда не признавался, но найти никого похожего на горячо любимую жену не смог. Поэтому все свои силы бросил на достойное воспитание дочери.
Достойным, по мнению отца, было воспитание, при котором ребенок учится только на пять, знает в совершенстве иностранный язык, играет на музыкальном инструменте, а в свободное время занимается творчеством. Марина не помнила, чтоб у нее была хоть одна свободная минута. Пока подруги бегали на свидания или просто сидели у подъезда, она учила уроки, играла на фортепиано или просиживала часы у соседки – англичанки, от которой Марина должна была впитать знание разговорного английского. Девочка окончила школу с золотой медалью и поступила в университет.
Отъезд из дома Марина воспринимала как освобождение из тюрьмы. Отец, воспитавший ее в строгости, надеялся, что дочь сохранит рассудительность и серьезность без его контроля.
Однако все вышло совсем не так. Вырвавшись из –под контроля отца, Марина почувствовала свободу, но не знала, что с ней делать. Еще на вступительных экзаменах она познакомилась с симпатичным парнем. Игорь был веселый, интересный. А главное – ему понравилась Марина. Девочка, которая считалась в классе «синим чулком», с трудом верила, что вообще способна заинтересовать кого – либо.
Молодые люди успешно сдали экзамены и поступили на одну специальность. Отношения развивались стремительно. Марина даже не сразу поняла, в чем причина ее утренних недомоганий. Соседка по комнате Катя со смехом предположила.
- Ты бы тест сделала! Не может тебя неделю из –за отравления мутить.
- Какой тест? - не сразу поняла Марина.
- На беременность! Или ты думала, я не понимаю, чем вы тут с Игорьком занимались.
Марина покраснела, как рак, только что вынутый из кипятка.
- Ты ошибаешься. – тихо пробормотала она.
- Ой, брось. Ты что, не знала, откуда берутся дети? Марин, ты чего?
Марина уткнулась в подушку, чтоб не зареветь в голос. Теперь отец точно ее прибьет. Такой позор! Беременная незамужняя дочь. О том, как вести себя с мальчиками, он с ней никогда не разговаривал. Как и о том, откуда берутся дети и что делать, чтоб их не было раньше времени.
- Ну перестань реветь! Может еще обойдется. Давай я сама сбегаю в аптеку.
Спустя час подруга пыталась успокоить ревущую в голос Марину. Положительный тест на беременность лежал на полу рядом с кроватью.
- Да ладно тебе так убиваться. Ну залетела, ты ж не первая. Поженитесь, перейдешь на заочку. Все будет хорошо. Зато будешь молодой мамочкой. Будете с дочкой подружками. Ну или Игорек с сыном будет друзьями!
Оптимизм Кати вообще не успокаивал.
- Не будет! Меня отец выгонит из дома. – истерила Марина.
- Ну выгонит, и что? Будете своей семьей жить. Когда Игорек придет?
- Сегодня.
- Расскажи ему, он тоже участвовал. Пусть тоже отвечает, не тебе ж одной за все отдуваться.
Но Игорь оказался совершенно не готов к таким новостям.
- Марин, куда нам сейчас ребенок? Ты о чем думала? Я не собираюсь в восемнадцать лет жениться. И дети мне сейчас не нужны. Делай что хочешь, я умываю руки. И вообще, может это не мой ребенок.
- А чей? У меня до тебя никого не было! – Марина не могла понять, как внимательный, любящий и нежный парень вдруг стал таким жестким и холодным.
- Не знаю. Вы, девки, хитрые. Готовы за пару свиданий парня окрутить. В общем, думай сама, а на меня можешь не рассчитывать.
Игорь ушел, а Марине казалось, что ее мир рухнул. Из университета погонят, отцу такой позор тоже не нужен. Куда ей идти с ребенком?
- Сама виновата. Самой и разгребать! – Марина встала и подошла к окну. Девятый этаж. Шансов не будет. Зато быстро и не больно. К счастью, в комнату вошла Катя.
- Ну что? Что сказал?
Ответа не требовалось, так как по лицу Марины и так все было понятно.
- Вот же поганец! А еще в любви клялся. Ну ничего, время еще есть. Завтра в больницу пойдем. Марин? Ты чего?
Посмотрев на открытое окно и потухший взгляд соседки, Катя все поняла.
- Маринка, ты с ума – то не сходи! Ну, бросил, не он первый! Не будешь рожать, значит.
- Но это же ребенок. Мой ребенок.
- И что? Жизнь теперь себе калечить? У тебя срок недель пять, а то и меньше. Ты совершеннолетняя, отцу не сообщат. Не реви, все будет хорошо.
С тех пор Катя стала для Марины лучшей подругой. Девушки поддерживали друг друга во всем, делили на двоих горести и печали. Марине и в голову не могло прийти, что именно Катя в будущем разрушит ее счастье и развалит ее семью.
Через неделю Марина избавилась от беременности. Катя обещала никому не рассказывать, но эта тайна много лет камнем лежала у Марины на душе. Игорь с того разговора почти перестал ее замечать, а в середине первого курса перешел на заочное отделение. О том, как складывалась его жизнь, Марина не знала, и не хотела знать.
На последнем курсе университета она познакомилась с будущим мужем. Тянуть с рождением детей не стали. Спустя почти год после свадьбы родилась Маша. О той своей ошибке молодости Марина старалась не вспоминать. С Катей они продолжали дружить. После замужества Кати подруги перезнакомили мужей и стали дружить семьями. Рассказать мужу о прерванной беременности Марина так и не решилась. Сначала было неловко, потом решила, что не стоит посвящать его в такие подробности. Марина считала, что муж - человек взрослый, адекватный, а потому не должен осуждать.
За шестнадцать лет брака она стала образцовой женой и матерью, была на хорошем счету на работе. Отцу было за что гордиться дочерью.
Жизнь шла своим чередом. Дочка росла, проявляя все чаще железный характер деда. Марине становилось все сложнее управляться со своенравным подростком. Муж был человеком довольно мягким, дочь баловал, поэтому на его поддержку в воспитании рассчитывать не приходилось. Едва дочери исполнилось пятнадцать, Марина сполна ощутила все «прелести» общения с подростком, находящимся в переходном возрасте. Дочь не хотела учить уроки, пропускала школу, пыталась отстоять свое право на свободное самовыражение в одежде и внешности. Марина все чаще задумывалась о том, как тяжело было отцу воспитать ее саму в одиночку. Порой просто опускались руки, а в обозримой перспективе не виделось никаких положительных сдвигов. Дочь едва ли не каждый день проверяла нервную систему матери на прочность.
- Илья, ну хоть ты с ней поговори! Я уже не справляюсь! Какие розовые волосы и кольцо в носу? У нее образцовая гимназия! Куда нам потом? В обычную школу, репетиторов нанимать? Ни в одной школе города нет такого сильного педагогического состава!
- Ну не всем же быть гениями. Может наша дочь станет талантливым музыкантом или художником?
- Ты сам- то себя слышишь? Ты учился на «отлично». И тебя на сторону не мотало. Как до тебя дошло, что о будущем надо задумываться еще в школе?
- Родители помогли. Ну это я, а это - она. Может, не стоит ей навязывать свою точку зрения? Пусть красит волосы. Переведем в обычную школу.
Марина не понимала, шутит муж или говорит серьезно. Он не мог не понимать, каких перспектив себя лишает их ребенок. Тем не менее, она решила твердо стоять на своем. К сожалению, именно эту ее твердость муж позже использовал, как главное оружие в своей борьбе за дочь.
У Кати с мужем приближалась годовщина свадьбы. Друзья пригласили Илью и Марину в кафе. Несмотря на то, что Маша была уже подростком, Марине не хотелось брать с собой на такие мероприятия ребенка. И снова муж выступил против ее решения. В итоге довольная Маша, одетая в странные мешковатые вещи, которые считались модными у молодежи, поехала с ними.
Кроме семьи Марины и виновников торжества на празднике было еще около десяти человек. В основном, это были коллеги Кати и ее мужа. Марина плохо знала большую часть приглашенных, поэтому больше времени уделяла общению с мужем и дочерью.
Катя сидела рядом с Ильей. В какой –то момент она громко обратилась к нему:
- Ой, вот смотрю на вас, такая семья идеальная. Все у вас так классно складывается. Как хорошо, что ты на первом курсе аборт сделала! Не известно, как бы твоя жизнь сложилась, если б ты того ребенка оставила.
С чего вдруг Кате приспичило именно сейчас напомнить об этом, Марина так и не узнала, а в тот момент ощущала себя так, будто ее ударило током. Вспомнить про событие, которое случилось едва ли не двадцать лет назад, да еще вот так, словно невзначай! Как подруга могла так поступить? Она знала, что Марина до сих пор не рассказала мужу о том поступке. Марина не гордилась им, но считала, что тогда у нее просто не было выбора. С мужем она познакомилась намного позже. Все годы была ему примерной и верной женой. Дочери - хорошей матерью. Марине и в голову не могло прийти, что муж отреагирует так бурно.
Вскочив с места так, что стул отлетел в сторону, Илья громко произнес:
- И как долго ты собиралась скрывать от меня такие подробности? Или тут все всё знают, а я один в неведении, как последний осел?
Илья вылетел из зала, оставив жену переваривать услышанное. Женщина быстро побежала за ним, попыталась остановить в тот момент, когда он вызывал такси.
- Илья, что ты устроил? Я понимаю, у Катьки язык без костей, мелет не соображая. Но ты- то взрослый, адекватный человек. Должен понимать, что я не поступила бы так без веских причин.
- И какие могут быть причины для убийства ребенка? – Илья старательно разжигал конфликт.
- Меня бросил молодой человек. Из –за беременности могли отчислить из вуза. Отца моего ты знаешь. Думаешь, он принял бы с распростертыми объятиями беременную дочь? Вряд ли!
- Это не повод. Просто оправдания. Неужели ты не понимаешь всю серьезность своего поступка? Ты же погубила этим наш брак.
- Почему? Это же был не твой ребенок. Почему для тебя это так важно? Мы познакомились через четыре года.
- Ты могла бы мне сразу рассказать. Я бы на тебя и не посмотрел. Я же был уверен, что связываю жизнь с настоящим человеком, порядочной и скромной девушкой. А не с потас…
- Илья! Ты за словами следи! Ты не имеешь права обвинять меня, не зная, в каком кошмаре я оказалась тогда.
- Надо было поменьше ноги раздвигать!
- Поверь мне, я сполна была наказана за свое легкомыслие и доверчивость.
- Так, все, я еду домой. Не могу тебя видеть. Где Маша?
Дочь сидела за столом, слушая, как присутствующие обсуждают то, что случилось. Девушка радовалась, что мать оказалась не такой идеальной, какой хотела казаться. Теперь будет, что предъявить ей, когда она в очередной раз начнет читать морали. Девушка уже решила, что встанет на сторону отца, который всегда позволял ей делать то, что она хотела. Тогда она не знала, в какой грязи он будет готов извалять мать.
Однако сидеть за столом с малознакомыми взрослыми быстро надоело, и Маша отправилась искать родителей. Отца она встретила у самого выхода и постаралась сделать вид, будто шокирована и оскорблена поступком матери.
- Папочка, увези меня отсюда! Только я не хочу сейчас видеть маму. Эта ее глупость…
Далее девочка бросилась к отцу, изображая глубокое потрясение.
- Ну тише, доченька, успокойся. Это тяжелое событие, но мы должны его пережить. Пойдем, я вызвал такси.
Муж и дочь демонстративно прошли мимо Марины и сели в такси. Женщина решила пройтись пешком, чтоб обдумать ситуацию. Когда она вернулась домой, дочь уже спала, а муж сидел на кухне. На столе стояла бутылка с коньяком и рюмка. Очевидно, муж уже «подпитал» свою злость и подготовился к скандалу.
- Я надеюсь, ты сама соберешь вещички и съедешь. Жить с тобой после такого я не собираюсь. Дочь тоже тебя знать не хочет.
- Илья, а тебе не кажется, то ты чересчур раздуваешь значимость этого события? Я что, первая женщина, в жизни которой случилось такое?
- Ты должна была рассказать мне! Я бы никогда в жизни не стал общаться с такой, не женился и не завел бы ребенка. Ты предала меня! Я не хочу тебя видеть! Ты не должна оставаться здесь, ты плохо влияешь на дочь. Она заснула в слезах.
-Ты прекрасно знаешь, что она тебя не воспринимает, как родителя, и, если бы не я, она бы давно тату все тело покрыла.
- И пусть! Ребенок должен быть счастлив!
-Правда? Тогда почему ты не сделал тату? В юности родители запретили, а потом? Что помешало? Это же твоя мечта была!
- Не переворачивай мои слова. Мне на работе как это объяснить?
- То есть, ты не хочешь, чтоб дочь смогла найти себе престижную работу? Двойные стандарты какие – то.
- Хватит! – муж ударил по столу так, что зазвенел стакан.
- Не кричи, Маша спит.
- Прекрати меня поучать! Ты – падшая женщина. Ты не имеешь права оставаться рядом с порядочными людьми. Чтоб завтра твоего духу здесь не было! Сегодня так и быть, переночуй, но больше видеть тебя я не хочу.
- Отлично. Собирай вещи и уходи. Не будешь меня видеть. – Марина старалась выглядеть спокойной, но внутри все клокотало. Муж вел себя, как обиженный ребенок. Словно он получил возможность припомнить ей все обиды. Нужна была лишь причина. Ее весомость значения не имела.
- Я? Ты хочешь меня выставить из моей квартиры? Самой – то не смешно?
- Это наша квартира. Ты не можешь меня выставить. Но если тебе так сложно тут жить, уходи. Мне будет тяжело с тобой разводиться, но я справлюсь.
- Ну уж нет. Ты уйдешь, а мы останемся.
- Это не тебе решать. Если тебе так принципиально, можем решать этот вопрос в суде. Только помни, чья зарплата сейчас выше.
- Ты мне угрожаешь?
- Нет, я предлагаю тебе проспаться и трезво обдумать перспективы. Утром жду твоих извинений.
Марина спокойно развернулась и ушла спать. Утром муж молча собрался на работу и вместе с дочерью ушел из дома. Маша демонстративно не замечала мать, отправившись в школу в экстремально короткой юбке. Марина позвонила на работу и взяла отгул. Все равно выдернут в школу посреди рабочего дня. Было видно, что пока она накануне шла домой пешком, муж успел настроить Машу против матери.
Заварив кофе, Марина взяла в руки телефон и написала Кате сообщение. «Надеюсь, теперь ты довольна. Больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Мой разрушенный брак – на твоей совести. Желаю, чтоб бумеранг не задерживался!» Когда сообщение было доставлено, Марина заблокировала бывшую подругу.
Спустя полчаса позвонили из школы и попросили приехать. Было видно, что с дочерью уже успели провести беседу. От утренней спеси не осталось и следа.
- Марина Владимировна, Маша сегодня нарушила требования относительно школьной формы. Я уверена, что произошло недоразумение.
- Да, я приболела, поздно заметила, что форма нуждается в стирке. Я привезла брюки, Маша может переодеться и идти на уроки.
После уроков дочь вернулась притихшая. Первой подошла к матери.
- Мам, ты меня извини за утро. Просто папа такого наговорил, вот я и решила тебе напакостить. Прости. Я слышала, что вы разводиться хотите. Если что, я хочу с тобой остаться. Ничего такого в твоем поступке нет. Я не знаю, чего папу так понесло. В общем, я так больше не буду. И розовые волосы я больше не хочу.
- Я рада, что ты все поняла. В общем, я была уверена, что у меня очень умная дочка. Ты же понимаешь, что этот молодежный бзик пройдет. Если хочешь, покрась волосы летом.
Муж вернулся вечером и первым делом направился в комнату дочери. Спустя пару минут вылетел оттуда и бросился на Марину:
- Уже настроила ее против меня? Когда успела? Ты ей угрожала? Да я тебя лишу родительских прав!
- Пап, перестань! Ты что, уйти от мамы захотел, просто повода не находил? Так иди, мы тебя не держим! – выглянула Маша.
Собрав вещи, муж ушел, а спустя пару дней подал в суд. Несколько месяцев он бился за то, чтоб отобрать у жены квартиру и оставить дочь у себя. В итоге, вынужден был отступить, так как дочь сама решила остаться с матерью. Слушая обвинения мужа, Марина не могла понять, как самый близкий и родной человек мог так быстро превратиться в совершенно чужого и незнакомого. Марине казалось, что все эти годы она жила рядом с совершенно другим человеком.
Что стало причиной такой резкой перемены, она не знала, да и не хотела знать. Марина винила себя, что не призналась мужу в самом начале отношений. Но и не считала, что из-за такого поступка можно разрушить семью.
После суда муж перестал общаться и с ней, и дочерью, считая, что Маша предала его, решив жить с матерью.
Автор: Ольга Брюс
Видимо, муж тоже вспомнил о дочери. Резко остановившись, он развернулся и рванул в зал, на ходу бросив жене:
- Не жди, что Машка поймет тебя! Я сделаю все, чтоб она тебя возненавидела.
Из кафе Марина возвращалась одна. Решила пройтись пешком, чтоб подумать и привести мысли в порядок. Звонко отбивая ритм каблуками по мостовой, Марина пыталась представить, чем сейчас занят муж. Собирает свои вещи? Вряд ли, он держался за эту квартиру, как паук за муху.
Решил выставить жену? Этого не может быть, ведь квартира общая, Марина имела на нее равные права. Наверное, настраивал дочь, рассказывая, какая пропащая у нее мать…
А у Маши сейчас самый сложный возраст. Пятнадцать лет – время, когда близкие кажутся чужими, а чужие готовы понять любой проступок. Как назло, в последнее время у Марины с дочерью постоянно вспыхивали конфликты. Марина была строгой матерью, а дочери хотелось перекрасить волосы, сделать пирсинг и тату. И все это во время учебы в гимназии, строжайший дресс –код которой не допускал подобных вольностей во внешнем виде. Марина не могла доказать дочери, что для лучших выпускников гимназии будут открыты двери в престижные вузы. Но дочери казалось куда важнее покрасоваться перед друзьями, большая часть которых напоминала подушечку для булавок.
Думая о дочери, Марина незаметно погрузилась в воспоминания о своей жизни.
Она росла в неполной семье. Ее воспитал отец. Строгий, местами жесткий мужчина. Мама Марины умерла при родах, больше отец не женился. Он никогда не признавался, но найти никого похожего на горячо любимую жену не смог. Поэтому все свои силы бросил на достойное воспитание дочери.
Достойным, по мнению отца, было воспитание, при котором ребенок учится только на пять, знает в совершенстве иностранный язык, играет на музыкальном инструменте, а в свободное время занимается творчеством. Марина не помнила, чтоб у нее была хоть одна свободная минута. Пока подруги бегали на свидания или просто сидели у подъезда, она учила уроки, играла на фортепиано или просиживала часы у соседки – англичанки, от которой Марина должна была впитать знание разговорного английского. Девочка окончила школу с золотой медалью и поступила в университет.
Отъезд из дома Марина воспринимала как освобождение из тюрьмы. Отец, воспитавший ее в строгости, надеялся, что дочь сохранит рассудительность и серьезность без его контроля.
Однако все вышло совсем не так. Вырвавшись из –под контроля отца, Марина почувствовала свободу, но не знала, что с ней делать. Еще на вступительных экзаменах она познакомилась с симпатичным парнем. Игорь был веселый, интересный. А главное – ему понравилась Марина. Девочка, которая считалась в классе «синим чулком», с трудом верила, что вообще способна заинтересовать кого – либо.
Молодые люди успешно сдали экзамены и поступили на одну специальность. Отношения развивались стремительно. Марина даже не сразу поняла, в чем причина ее утренних недомоганий. Соседка по комнате Катя со смехом предположила.
- Ты бы тест сделала! Не может тебя неделю из –за отравления мутить.
- Какой тест? - не сразу поняла Марина.
- На беременность! Или ты думала, я не понимаю, чем вы тут с Игорьком занимались.
Марина покраснела, как рак, только что вынутый из кипятка.
- Ты ошибаешься. – тихо пробормотала она.
- Ой, брось. Ты что, не знала, откуда берутся дети? Марин, ты чего?
Марина уткнулась в подушку, чтоб не зареветь в голос. Теперь отец точно ее прибьет. Такой позор! Беременная незамужняя дочь. О том, как вести себя с мальчиками, он с ней никогда не разговаривал. Как и о том, откуда берутся дети и что делать, чтоб их не было раньше времени.
- Ну перестань реветь! Может еще обойдется. Давай я сама сбегаю в аптеку.
Спустя час подруга пыталась успокоить ревущую в голос Марину. Положительный тест на беременность лежал на полу рядом с кроватью.
- Да ладно тебе так убиваться. Ну залетела, ты ж не первая. Поженитесь, перейдешь на заочку. Все будет хорошо. Зато будешь молодой мамочкой. Будете с дочкой подружками. Ну или Игорек с сыном будет друзьями!
Оптимизм Кати вообще не успокаивал.
- Не будет! Меня отец выгонит из дома. – истерила Марина.
- Ну выгонит, и что? Будете своей семьей жить. Когда Игорек придет?
- Сегодня.
- Расскажи ему, он тоже участвовал. Пусть тоже отвечает, не тебе ж одной за все отдуваться.
Но Игорь оказался совершенно не готов к таким новостям.
- Марин, куда нам сейчас ребенок? Ты о чем думала? Я не собираюсь в восемнадцать лет жениться. И дети мне сейчас не нужны. Делай что хочешь, я умываю руки. И вообще, может это не мой ребенок.
- А чей? У меня до тебя никого не было! – Марина не могла понять, как внимательный, любящий и нежный парень вдруг стал таким жестким и холодным.
- Не знаю. Вы, девки, хитрые. Готовы за пару свиданий парня окрутить. В общем, думай сама, а на меня можешь не рассчитывать.
Игорь ушел, а Марине казалось, что ее мир рухнул. Из университета погонят, отцу такой позор тоже не нужен. Куда ей идти с ребенком?
- Сама виновата. Самой и разгребать! – Марина встала и подошла к окну. Девятый этаж. Шансов не будет. Зато быстро и не больно. К счастью, в комнату вошла Катя.
- Ну что? Что сказал?
Ответа не требовалось, так как по лицу Марины и так все было понятно.
- Вот же поганец! А еще в любви клялся. Ну ничего, время еще есть. Завтра в больницу пойдем. Марин? Ты чего?
Посмотрев на открытое окно и потухший взгляд соседки, Катя все поняла.
- Маринка, ты с ума – то не сходи! Ну, бросил, не он первый! Не будешь рожать, значит.
- Но это же ребенок. Мой ребенок.
- И что? Жизнь теперь себе калечить? У тебя срок недель пять, а то и меньше. Ты совершеннолетняя, отцу не сообщат. Не реви, все будет хорошо.
С тех пор Катя стала для Марины лучшей подругой. Девушки поддерживали друг друга во всем, делили на двоих горести и печали. Марине и в голову не могло прийти, что именно Катя в будущем разрушит ее счастье и развалит ее семью.
Через неделю Марина избавилась от беременности. Катя обещала никому не рассказывать, но эта тайна много лет камнем лежала у Марины на душе. Игорь с того разговора почти перестал ее замечать, а в середине первого курса перешел на заочное отделение. О том, как складывалась его жизнь, Марина не знала, и не хотела знать.
На последнем курсе университета она познакомилась с будущим мужем. Тянуть с рождением детей не стали. Спустя почти год после свадьбы родилась Маша. О той своей ошибке молодости Марина старалась не вспоминать. С Катей они продолжали дружить. После замужества Кати подруги перезнакомили мужей и стали дружить семьями. Рассказать мужу о прерванной беременности Марина так и не решилась. Сначала было неловко, потом решила, что не стоит посвящать его в такие подробности. Марина считала, что муж - человек взрослый, адекватный, а потому не должен осуждать.
За шестнадцать лет брака она стала образцовой женой и матерью, была на хорошем счету на работе. Отцу было за что гордиться дочерью.
Жизнь шла своим чередом. Дочка росла, проявляя все чаще железный характер деда. Марине становилось все сложнее управляться со своенравным подростком. Муж был человеком довольно мягким, дочь баловал, поэтому на его поддержку в воспитании рассчитывать не приходилось. Едва дочери исполнилось пятнадцать, Марина сполна ощутила все «прелести» общения с подростком, находящимся в переходном возрасте. Дочь не хотела учить уроки, пропускала школу, пыталась отстоять свое право на свободное самовыражение в одежде и внешности. Марина все чаще задумывалась о том, как тяжело было отцу воспитать ее саму в одиночку. Порой просто опускались руки, а в обозримой перспективе не виделось никаких положительных сдвигов. Дочь едва ли не каждый день проверяла нервную систему матери на прочность.
- Илья, ну хоть ты с ней поговори! Я уже не справляюсь! Какие розовые волосы и кольцо в носу? У нее образцовая гимназия! Куда нам потом? В обычную школу, репетиторов нанимать? Ни в одной школе города нет такого сильного педагогического состава!
- Ну не всем же быть гениями. Может наша дочь станет талантливым музыкантом или художником?
- Ты сам- то себя слышишь? Ты учился на «отлично». И тебя на сторону не мотало. Как до тебя дошло, что о будущем надо задумываться еще в школе?
- Родители помогли. Ну это я, а это - она. Может, не стоит ей навязывать свою точку зрения? Пусть красит волосы. Переведем в обычную школу.
Марина не понимала, шутит муж или говорит серьезно. Он не мог не понимать, каких перспектив себя лишает их ребенок. Тем не менее, она решила твердо стоять на своем. К сожалению, именно эту ее твердость муж позже использовал, как главное оружие в своей борьбе за дочь.
У Кати с мужем приближалась годовщина свадьбы. Друзья пригласили Илью и Марину в кафе. Несмотря на то, что Маша была уже подростком, Марине не хотелось брать с собой на такие мероприятия ребенка. И снова муж выступил против ее решения. В итоге довольная Маша, одетая в странные мешковатые вещи, которые считались модными у молодежи, поехала с ними.
Кроме семьи Марины и виновников торжества на празднике было еще около десяти человек. В основном, это были коллеги Кати и ее мужа. Марина плохо знала большую часть приглашенных, поэтому больше времени уделяла общению с мужем и дочерью.
Катя сидела рядом с Ильей. В какой –то момент она громко обратилась к нему:
- Ой, вот смотрю на вас, такая семья идеальная. Все у вас так классно складывается. Как хорошо, что ты на первом курсе аборт сделала! Не известно, как бы твоя жизнь сложилась, если б ты того ребенка оставила.
С чего вдруг Кате приспичило именно сейчас напомнить об этом, Марина так и не узнала, а в тот момент ощущала себя так, будто ее ударило током. Вспомнить про событие, которое случилось едва ли не двадцать лет назад, да еще вот так, словно невзначай! Как подруга могла так поступить? Она знала, что Марина до сих пор не рассказала мужу о том поступке. Марина не гордилась им, но считала, что тогда у нее просто не было выбора. С мужем она познакомилась намного позже. Все годы была ему примерной и верной женой. Дочери - хорошей матерью. Марине и в голову не могло прийти, что муж отреагирует так бурно.
Вскочив с места так, что стул отлетел в сторону, Илья громко произнес:
- И как долго ты собиралась скрывать от меня такие подробности? Или тут все всё знают, а я один в неведении, как последний осел?
Илья вылетел из зала, оставив жену переваривать услышанное. Женщина быстро побежала за ним, попыталась остановить в тот момент, когда он вызывал такси.
- Илья, что ты устроил? Я понимаю, у Катьки язык без костей, мелет не соображая. Но ты- то взрослый, адекватный человек. Должен понимать, что я не поступила бы так без веских причин.
- И какие могут быть причины для убийства ребенка? – Илья старательно разжигал конфликт.
- Меня бросил молодой человек. Из –за беременности могли отчислить из вуза. Отца моего ты знаешь. Думаешь, он принял бы с распростертыми объятиями беременную дочь? Вряд ли!
- Это не повод. Просто оправдания. Неужели ты не понимаешь всю серьезность своего поступка? Ты же погубила этим наш брак.
- Почему? Это же был не твой ребенок. Почему для тебя это так важно? Мы познакомились через четыре года.
- Ты могла бы мне сразу рассказать. Я бы на тебя и не посмотрел. Я же был уверен, что связываю жизнь с настоящим человеком, порядочной и скромной девушкой. А не с потас…
- Илья! Ты за словами следи! Ты не имеешь права обвинять меня, не зная, в каком кошмаре я оказалась тогда.
- Надо было поменьше ноги раздвигать!
- Поверь мне, я сполна была наказана за свое легкомыслие и доверчивость.
- Так, все, я еду домой. Не могу тебя видеть. Где Маша?
Дочь сидела за столом, слушая, как присутствующие обсуждают то, что случилось. Девушка радовалась, что мать оказалась не такой идеальной, какой хотела казаться. Теперь будет, что предъявить ей, когда она в очередной раз начнет читать морали. Девушка уже решила, что встанет на сторону отца, который всегда позволял ей делать то, что она хотела. Тогда она не знала, в какой грязи он будет готов извалять мать.
Однако сидеть за столом с малознакомыми взрослыми быстро надоело, и Маша отправилась искать родителей. Отца она встретила у самого выхода и постаралась сделать вид, будто шокирована и оскорблена поступком матери.
- Папочка, увези меня отсюда! Только я не хочу сейчас видеть маму. Эта ее глупость…
Далее девочка бросилась к отцу, изображая глубокое потрясение.
- Ну тише, доченька, успокойся. Это тяжелое событие, но мы должны его пережить. Пойдем, я вызвал такси.
Муж и дочь демонстративно прошли мимо Марины и сели в такси. Женщина решила пройтись пешком, чтоб обдумать ситуацию. Когда она вернулась домой, дочь уже спала, а муж сидел на кухне. На столе стояла бутылка с коньяком и рюмка. Очевидно, муж уже «подпитал» свою злость и подготовился к скандалу.
- Я надеюсь, ты сама соберешь вещички и съедешь. Жить с тобой после такого я не собираюсь. Дочь тоже тебя знать не хочет.
- Илья, а тебе не кажется, то ты чересчур раздуваешь значимость этого события? Я что, первая женщина, в жизни которой случилось такое?
- Ты должна была рассказать мне! Я бы никогда в жизни не стал общаться с такой, не женился и не завел бы ребенка. Ты предала меня! Я не хочу тебя видеть! Ты не должна оставаться здесь, ты плохо влияешь на дочь. Она заснула в слезах.
-Ты прекрасно знаешь, что она тебя не воспринимает, как родителя, и, если бы не я, она бы давно тату все тело покрыла.
- И пусть! Ребенок должен быть счастлив!
-Правда? Тогда почему ты не сделал тату? В юности родители запретили, а потом? Что помешало? Это же твоя мечта была!
- Не переворачивай мои слова. Мне на работе как это объяснить?
- То есть, ты не хочешь, чтоб дочь смогла найти себе престижную работу? Двойные стандарты какие – то.
- Хватит! – муж ударил по столу так, что зазвенел стакан.
- Не кричи, Маша спит.
- Прекрати меня поучать! Ты – падшая женщина. Ты не имеешь права оставаться рядом с порядочными людьми. Чтоб завтра твоего духу здесь не было! Сегодня так и быть, переночуй, но больше видеть тебя я не хочу.
- Отлично. Собирай вещи и уходи. Не будешь меня видеть. – Марина старалась выглядеть спокойной, но внутри все клокотало. Муж вел себя, как обиженный ребенок. Словно он получил возможность припомнить ей все обиды. Нужна была лишь причина. Ее весомость значения не имела.
- Я? Ты хочешь меня выставить из моей квартиры? Самой – то не смешно?
- Это наша квартира. Ты не можешь меня выставить. Но если тебе так сложно тут жить, уходи. Мне будет тяжело с тобой разводиться, но я справлюсь.
- Ну уж нет. Ты уйдешь, а мы останемся.
- Это не тебе решать. Если тебе так принципиально, можем решать этот вопрос в суде. Только помни, чья зарплата сейчас выше.
- Ты мне угрожаешь?
- Нет, я предлагаю тебе проспаться и трезво обдумать перспективы. Утром жду твоих извинений.
Марина спокойно развернулась и ушла спать. Утром муж молча собрался на работу и вместе с дочерью ушел из дома. Маша демонстративно не замечала мать, отправившись в школу в экстремально короткой юбке. Марина позвонила на работу и взяла отгул. Все равно выдернут в школу посреди рабочего дня. Было видно, что пока она накануне шла домой пешком, муж успел настроить Машу против матери.
Заварив кофе, Марина взяла в руки телефон и написала Кате сообщение. «Надеюсь, теперь ты довольна. Больше не хочу тебя ни видеть, ни слышать. Мой разрушенный брак – на твоей совести. Желаю, чтоб бумеранг не задерживался!» Когда сообщение было доставлено, Марина заблокировала бывшую подругу.
Спустя полчаса позвонили из школы и попросили приехать. Было видно, что с дочерью уже успели провести беседу. От утренней спеси не осталось и следа.
- Марина Владимировна, Маша сегодня нарушила требования относительно школьной формы. Я уверена, что произошло недоразумение.
- Да, я приболела, поздно заметила, что форма нуждается в стирке. Я привезла брюки, Маша может переодеться и идти на уроки.
После уроков дочь вернулась притихшая. Первой подошла к матери.
- Мам, ты меня извини за утро. Просто папа такого наговорил, вот я и решила тебе напакостить. Прости. Я слышала, что вы разводиться хотите. Если что, я хочу с тобой остаться. Ничего такого в твоем поступке нет. Я не знаю, чего папу так понесло. В общем, я так больше не буду. И розовые волосы я больше не хочу.
- Я рада, что ты все поняла. В общем, я была уверена, что у меня очень умная дочка. Ты же понимаешь, что этот молодежный бзик пройдет. Если хочешь, покрась волосы летом.
Муж вернулся вечером и первым делом направился в комнату дочери. Спустя пару минут вылетел оттуда и бросился на Марину:
- Уже настроила ее против меня? Когда успела? Ты ей угрожала? Да я тебя лишу родительских прав!
- Пап, перестань! Ты что, уйти от мамы захотел, просто повода не находил? Так иди, мы тебя не держим! – выглянула Маша.
Собрав вещи, муж ушел, а спустя пару дней подал в суд. Несколько месяцев он бился за то, чтоб отобрать у жены квартиру и оставить дочь у себя. В итоге, вынужден был отступить, так как дочь сама решила остаться с матерью. Слушая обвинения мужа, Марина не могла понять, как самый близкий и родной человек мог так быстро превратиться в совершенно чужого и незнакомого. Марине казалось, что все эти годы она жила рядом с совершенно другим человеком.
Что стало причиной такой резкой перемены, она не знала, да и не хотела знать. Марина винила себя, что не призналась мужу в самом начале отношений. Но и не считала, что из-за такого поступка можно разрушить семью.
После суда муж перестал общаться и с ней, и дочерью, считая, что Маша предала его, решив жить с матерью.
Автор: Ольга Брюс
Девушка с детства знала, что слово матери – в семье закон и привыкла подчиняться ей беспрекословно, чтобы только не случился с ней очередной сердечный приступ.
И наплевать ей было на то, что дочь ее мечтала – вот закончит школу и как только ей исполнится восемнадцать, они с любимым подадут заявление в ЗАГС, распишутся, станут жить вместе, и наконец-то им не нужно будет расставаться вечерами.
Мать считала, что мала еще Алинка о таком мечтать. Вот сначала следует выучиться, специальность востребованную приобрести, работу достойную найти, ну или человека встретить обеспеченного и тогда уж о замужестве мечтать, а так и разговора быть не может.
Юрий, с точки зрения родителей девушки, был просто «голь перекатная». Крошечная однокомнатная квартирка в небольшом городке, да машина… старая. Парень оканчивал институт, получал стипендию, подрабатывал курьером.
— Он и Алинку заставит пойти куда-нибудь в Макдональдс официанткой, — трагически говорила мать отцу, — Иначе они просто не сведут концы с концами. Ни за что! Этому браку не бывать! Только через мой труп…
Алин анне могла возражать и со слезами на глазах сказала Юрию, что им нужно расстаться.
– Но я же подождать могу, давай сбежим, как только станешь совершеннолетней, мы справимся, я обещаю, все сделаю, чтобы ты не пожалела никогда.
Но Алина только всхлипывала и мотала головой:
– Я не могу, у мамы сердце слабое. Если я ослушаюсь и с ней случится что-нибудь плохое, как я дальше буду жить? Ты понимаешь ведь, что не смогу себя простить…
Они долго стояли возле подъезда, крепко обнявшись, а потом девушка вырвалась из объятий любимого и крикнув:
– Не надо мучиться, прощай, – убежала.
Теперь Алина целыми днями лежала в своей постели и, закрыв глаза, думала о любимом. Когда-то они жили в одном городе, по соседству, Юра был старше Алины, но им было настолько весело вместе, что этой разницы оба не замечали. Мальчишка делал для своей подружки бумажные кораблики и они вместе запускали их по лужам после дождя, угощал ее мороженым. Алина так любила кошек, что каждому котенку старалась помочь. Увидит на высоком дереве жалобно мяукающего пушистого мальца, бежит за Юрием и тот не смеет отказать, спасает бедолагу. В подвале обнаружила кошку с котятами, опять же Юрку позовет помочь туда забраться, накормить их молочком.
А потом родители Алины переехали в большой город, квартиру свою продали, купили на новом месте побольше, посовременнее. Юрка вскоре в армию ушел, вернулся в город, где теперь жила Алина, поступил там в институт. И они снова начали встречаться. А когда у него мама умерла, которая одна его растила, Алина как могла утешала парня, и он был очень благодарен ей за это.
И ведь раньше родители девушки никогда не говорили ничего о Юрие плохого, а тут ну будто подменили их.
Алина не хотела думать о будущем и когда получила аттестат, поступила не в институт, а в колледж, лишь бы корочка была. Училась как в тумане, а когда окончила учебное заведение и начала немного возвращаться к прежней жизни. Нашла работу, повезло, в престижной фирме, и родители надеялись, что теперь их дочь устроит свое счастье. В таком то огроменном офисе наверняка найдется тот самый – обеспеченный, влиятельный, который увлечется их Алиной, ведь она довольно симпатична, мила, стройна…
Но им и в голову не приходило, что уже ни одного такого ухажера их дочь, как говорила часто бабушка Алины, на пушечный выстрел к себе не подпускала.
И уже не на шутку обеспокоенные личной жизнью дочери к ее двадцати пяти годам, родители решили подарить ей тур – поездку на теплоходе по Волге в каюте «люкс». И в этом путешествии, проведённом «на воде», Алина познакомилась с Семёном. Он сразу начал активно за ней ухаживать, сдаваться не собирался, хотя Алина проявляла абсолютное безразличие к его персоне. И в конце концов девушка не смогла устоять, приняла ухаживания настойчивого кавалера. Когда теплоход заходил в порт очередного города, мужчина брал такси и вместе с Алиной отправлялся на экскурсию. Вечера они проводили в баре – Семён заказывал коктейли, танцевал с девушкой, не скупился на комплименты.
И очень быстро, буквально к концу круиза, сделал ей предложение. Алина залилась румянцем от неожиданности, и после недолгих раздумий, дала положительный ответ. Ей импонировал Семён – красивый, подтянутый, галантный. Он всегда был со вкусом одет, а когда первый раз приехал к Алине в гости, мать, выглянув в окно, увидела его машину – дорогую иномарку.
После этого она стала разговаривать с потенциальным женихом дочери гораздо ласковее.
Молодые подали заявление. На свадьбу решили особо не тратиться – достаточно посидеть в кругу родственников. Алина в нежно-розовом платье была прелестна, как весенний цветок. Семён не сводил с неё восхищённых глаз, подливал шампанское. А когда пришла его очередь говорить тост, сказал, как мечтает о детях — в очередной раз заставив девушку покраснеть.
Жить стали у Семёна. Квартира у него была сравнительно небольшая – студия, но с роскошным ремонтом. Мужчина сказал, что как только появится потомство, это жильё они продадут, купят просторный дом и будут растить детей где-нибудь за городом, в окружении природы.
С первых дней муж часто говорил о детях, но забеременеть Алине никак не удавалось. Месяца через три она заметила, что супруг очень недоволен этим обстоятельством, и стала его утешать. Ничего страшного, это очень даже нормально, если с ребёнком придётся немного подождать. Время есть, они ведь оба молоды. Зато пока можно пожить «для себя».
Но чувствовалось, что мужа вовсе не устраивает такое положение вещей. Он начал требовать, чтобы Алина посетила доктора. И молодая женщина его послушалась. Однако в женской консультации врач только улыбнулась и подтвердила то, о чём Алина уже читала: три месяца семейной жизни — не показатель. Вот если пройдёт год, а Алина всё ещё не будет в положении, тогда и можно будет подумать об обследовании.
Но со дня свадьбы прошло всего полгода, когда Семён подал на развод. Для Алины это было — как гром среди ясного неба, она ничего не могла понять. Семён не снисходил до объяснений. Говорил лишь, что всю жизнь мечтал о детях, а жена его так подвела. Она должна была понять, насколько для него это важно, и приложить все силы, чтобы осуществить его мечту… По врачам бегать, принимать какие-то меры.
Алине пришлось вернуться к родителям. Они, как и дочь, были растеряны, сбиты с толку. Молодая женщина звонила Семёну, искала с ним встреч. Она пыталась объяснить, что не стоит разрушать семью, которая только что сложилась. Но мужчина упрекнул её в том, что, выходя за него замуж, Алина искала лёгкой и богатой жизни, и не была готова исполнить главную обязанность женщины в браке. Она не собиралась становиться матерью.
Как ни старалась Алина убедить супруга повременить – Семён был непреклонен. Он считал жену обманщицей и не собирался менять своё мнение.
Развели их быстро – общих детей нет, совместно нажитого имущества тоже. Некоторое время Алина приходила в себя, что далось не так просто. У неё началась депрессия, но в это время вдруг Алина осознала, что вовсе не предательство супруга выбило ее из колеи. Она вдруг осознала, какую страшную ошибку совершила, выйдя замуж за него. Только теперь спала с глаз пелена. Она ведь вовсе не любила Сеню, но настолько была очарована его ухаживаниями, что приняла это чувство восхищения за что-то большее. А вот сердце-то ее по-прежнему занято Юрием. Любовь к нему никуда не исчезла и если бы ни этот брак… Теперь надежды на то, что когда-то можно будет что-то изменить, совсем не оставалось.
Алине не хотелось ничего. Из-за затянувшейся депрессии пришлось пить лекарства. И именно с приемом медикаментов она связала некоторые изменения в своём организме. Но когда ко всем симптомам присоединились тошнота и сонливость, которую ничем не удавалось побороть, она всё-таки кое-что заподозрила.
Тест на беременность подтвердил её предложения. Увидев две полоски, Алина почувствовала, что у неё будто камень с души упал. До этого она считала себя какой-то неполноценной – думала, что никогда не сможет мамой стать. А теперь была счастлива, но счастье было не полным. Если бы отцом ребенка был Юрий…
Сначала Алина даже решила не говорить о беременности бывшему мужу, понимая, что полюбить его она не сможет и жить всю жизнь с ним, вспоминая другого, будет непосильной пыткой. Но родители настояли, что ребенка должен растить отец. И в итоге молодая женщина, как впрочем, и всегда, не выдержала их давления и поехала к бывшему мужу сама.
У неё всё еще оставался ключ от его квартиры – закрутилась с этим разводом и забыла отдать. Подходя к дому, Алина вздохнула. Современная четырнадцатиэтажная башня в самом центре города – как ей нравилось жить здесь! Зелёная лужайка под окнами, все магазины – рядом, в двух шагах площадь с красивым фонтаном и резными лавочками. Она вспомнила, как мечтала приходить сюда, будучи беременной, сидеть, греться на солнышке, слушать шум воды…
Но кто сказал, что мечты не сбываются? Алина открыла дверь своим ключом и тихо вошла. Семён был дома. Он говорил по телефону – молодая женщина услышала его голос, и какое-то шестое чувство заставило её замереть в прихожей.
Алина слушала и не могла ушам своим поверить.
— Ну да,— говорил Семён, — Сразу же нашёл другой вариант. Не успел развестись – познакомился с девчонкой. Молодая совсем – двадцати ещё нет Кровь с молоком. Семья бедная, ну да оно и лучше. Для прежней-то… Алинки, пришлось строить из себя мажора… Хату эту снимать… Она думала, что я такой крутой…. Сколько денег на нее потратил, времени сил, чтоб ей пусто было!
А Ксюха курами торгует. Главное – забеременела влёт. Ходит вся такая счастливая. Радуется, что ей теперь не надо с утра до вечера за прилавком стоять. Люблю баб, которые довольствуются малым. Этой достаточно сытно и вкусно поесть, в ванне полежать, на маникюр съездить. И она подружкам говорит – сам слышал — что живёт как королева.
Была включена «громкая связь», так что Алина услышала и продолжение разговора.
— Влипнешь ты когда-нибудь, — сказал мужской голос, — Слишком рискованный бизнес затеял.
— Красиво жить не запретишь, — ухмыльнулся Семён.
— А ты хоть знаешь, к кому попадёт ребёнок, или тебе всё равно?
— Да нормально всё будет, не первый раз «замужем» – ядовито хихикнул Семен,- Люди такие бабки платят, не для того же, чтобы на помойку младенца выкинуть. Это когда нищие разживаются ребятами, вот тогда да, этим малявкам можно посочувствовать. Они сперва со своими «родителями» в переходах где-нибудь сидят, потом по поездам милостыню просят.
А вообще я не парюсь над этим. Лишь бы ребёнок родился здоровым, поэтому и мамаш подбираю помоложе и покрепче. И лучше, чтобы на свет девчонка появилась. Почему-то они пользуются лучшим спросом. Ну и всё – дождусь, когда родится малой, отдам его тем, с кем договорился, и сделаю Ксюхе ручкой.
— А что ей скажешь? — спросил мужчина.
— Самое трудное, — вздохнул Семён, — Лучше всего было бы просто собрать вещи и уехать. Расстаться по-английски, так сказать, без объяснений. Но мир стал слишком тесным. Человека легко отыскать через интернет. Всё равно, рано или поздно, каждый там засветится. Так что лучше перестраховаться – найти повод поссориться — и, прощай, Ксения!
— Не знаю, мне жаль твоих подружек. Любят тебя, дурака, верят, надеются на счастье….
Алина вышла из квартиры буквально не дыша. Кажется (во всяком случае, она надеялась на это) Семён так и не заметил её присутствия. В нынешнем положении ей нельзя было волноваться. Но, оказавшись на улице, Алина спешила оказаться подальше от этого дома. Впервые в жизни она не чувствовала себя в безопасности в этом городе.
Придя домой, она буквально ошарашила отца с матерью, заявив, что хочет уехать к бабушке. Та жила не так уж далеко – в этой же области, в городе, откуда Алина была родом. Вечером сядешь в поезд, утром — на месте. Ещё больше близкие удивились тому, что дочка собиралась наскоро, точно от кого-то бежала. Купила билет через интернет, хотя оставались лишь неудобные верхние боковушки в плацкарте.
— Ты хоть бабушку предупреди, — посоветовала мать, — Она же в обморок упадёт, увидев тебя на пороге.
Ночь показалась Алине страшно долгой. Она никак не могла умоститься на узкой полке. В вагоне горел свет, по проходу время от времени проходили люди. Сосед снизу в полночь решил поесть, и Алину затошнило от запаха «доширака».
Она всё раздумывала, правильно ли поступила. Там, дома, она не смогла проанализировать ситуацию. Её гнал прочь какой-то чёрный ужас. Если разобраться – что Семён мог ей сделать? Отобрать у неё ребёнка посреди бела дня? Или привести к ней домой покупателя: «Говорят, вы продаете девочку? Можно посмотреть товар?» Такое и представить было трудно, но, в то же время, Алине казалось, что её бывший муж способен на всё, в том числе, и на самое страшное….
И только приехав в город, где она родилась и выросла, Алина немного успокоилась. Тут каждая улица была ей знакома. А вот и школа, в которую она ходила — как и раньше, дети после занятий спешат домой с рюкзачками.
Парк, где они гуляли с Юрием и он дарил ей яркие букеты из больших кленовых листьев… Юрий… Сердце вновь кольнуло больно от тоски…
Бабушка встретила внучку с распростёртыми объятиями. И Алина словно вновь вернулась в детство. Вот диванчик, на котором она спала, когда гостила у бабули. На столике всё ещё сидят её игрушки, среди которых – любимый рыжий заяц.
Бабушка подала обед – «фирменный» борщ, картофельные котлеты с грибами и клубничный компот. Дома Алина принюхивалась к каждому кусочку, а тут – куда делся токсикоз! Давно еда не казалась ей настолько вкусной!
Через несколько дней молодая женщина встала на учёт в консультации. Дома она строго-настрого запретила отцу с матерью кому-либо говорить, куда она уехала.
У бабушки Алина нашла тишину и покой, о которых мечтала. Она много гуляла, выполняла несложную домашнюю работу, ела вкусные блюда, читала. И всё-таки спокойно спать по ночам не получалось.
Понятно, что продажа детей стала бизнесом для её горе-мужа. Но для чего покупали этих младенцев? Алина вспоминала леденящие кровь телевизионные сюжеты. Трансплантация органов, детская проституция… молодая женщина испуганно, но осторожно касалась рукой живота, ещё пока незаметного. Ей казалось, что её малыш тоже сжимается от ужаса.
— Не бойся, родной, — шептала она, — Я никому тебя не отдам.
Как-то раз Алина мирно сидела в кресле и вязала детскую шапочку. Она выбрала голубые пушистые нитки, хотя ещё не знала, кто у неё будет — мальчик или девочка. Просто красивый небесный цвет привлёк её внимание в магазине.
Шла какая-то местная передача, сюжеты сменяли друг друга, Алина почти не следила за ними – сосредоточенно считала петли, чтобы не ошибиться с узором. Но вдруг неожиданно вздрогнула и уронила спицы.
— Разыскивается мужчина, подозреваемый в краже детей, — звучал голос за кадром,— На вид тридцать-тридцать пять лет, темноволосый, глаза голубые…
Алина медленно перевела взгляд на экран, где красовалась фотография её бывшего мужа. Всех, кто что-то знает об этом человеке, просили позвонить в полицию.
Не медля ни минуты, она набрала этот номер. Алина так волновалась, когда говорила, что проглатывала окончания слов. Несколько раз её просили повторить. А потом она замолчала, чтобы перевести дыхание. В итоге её пригласили к следователю, чтобы дать показания.
Отделение полиции – неприветливый уголок в конце одной из городских улиц. Оно включает в себя несколько зданий, дорога перегорожена решеткой – машины пропускают только служебные. Правда, для пешеходов есть немного поодаль калитка.
При входе Алину попросили предъявить паспорт. Парень лет двадцати пяти (Бог его там знает, кто он по званию, в погонах молодая женщина никогда не разбиралась) велел ей пройти на второй этаж в кабинет номер четырнадцать.
Следователь стоял у окна. Когда он обернулся, услышав, что открылась дверь, Алина невольно вскрикнула:
— Юрка!
Да, перед ней стоял он! Юрий, её первая любовь. Но Юрий очень возмужал. Перед ней был молодой мужчина. С короткой стрижкой. С внимательным взглядом.
Юрий тоже был заметно впечатлён:
— Господи, неужели это ты вляпалась в такую историю? Поверить не могу – насколько ж тесен мир…
— Да, представь себе… Ты же помнишь, что со мной всегда случались разные происшествия.
Алина рассказала всё, что знала. Юрий внимательно слушал.
— А вам что-нибудь удалось узнать про этого человека? — спросила Алина.
Она почему-то не могла выговорить его имя — «Семён». Алине хотелось, чтобы её ничто не связывало с тем, кто способен продать собственное дитя. И уж совсем невероятным, невозможным фактом казалось то, что она ждёт от него ребёнка.
Юрий рассказал, что узнать им удалось не так уж много.
У Семёна с детства была коммерческая жилка. Он постоянно что-то менял, продавал. «Делал бизнес» среди ребят — то на каких-то наклейках, то на компьютерных играх. Умел так красочно описать свой товар, что одноклассники тащили из дома деньги, чтобы купить у Семёна диск или какой-нибудь необычный сувенир.
Когда парню исполнилось лет двенадцать, его мать уже не сомневалась – кому поручить продать сапоги, которые она больше не собиралась носить или потёртый диван, годившийся только для дачи. Порой она говорила, что сын напоминает ей паренька из стихотворения Михалкова. Тот выступил столь успешным посредником при продаже коровы, что хозяин закричал:
«Корову свою не продам никому —
Такая скотина нужна самому!»
Отец трепал Семёна по плечу и говорил, что парнишка непременно будет успешным и богатым. Мать обязательно — после удачной продажи — давала сыну энную сумму на карманные расходы.
Но вот парень окончил школу. Вырос Семён красавцем, но в науках не преуспел. Более чем скромные знания программ не позволяли ему надеяться на поступление в институт, разве что, если пойти на платное отделение.
— Может быть, в торговый колледж пойдёшь? — робко предложила мать.
Семён улыбнулся:
— А почему бы и нет?
Действительно, не мешало изучить документацию, необходимую для купли-продажи, покрутиться в той сфере, которая его давно интересовала, подыскать нужные связи…
В колледже Семён учился гораздо лучше, чем в школе. А получив диплом, к удивлению знакомых, пошёл продавцом в магазин детских товаров.
— Мы думали, твой сын куда-нибудь повыше метит, — говорили матери подруги.
Но Семён знал, что хозяин магазина открывает ещё несколько торговых точек, и надо лишь проявить себя, чтобы стать – сначала управляющим, а потом и правой рукой владельца.
План молодого человека вполне удался, и тут произошло событие, круто изменившее всю его жизнь.
В магазин пришли две подруги. Одна из них ждала ребёнка, и подбирала для него приданое. Будущая мама была очень неопытной, но весьма обеспеченной особой. Продавщицы окружили её и щебетали, убеждая купить и то, и это, сватая самые дорогие товары, и красочно расписывая их достоинства. Когда дело дошло до коляски, даже Семён подключился. Он умел играть роль — «Мистер Обаяние», и нередко женщины совершали даже ненужные покупки, не в силах ему отказать.
Вторая подружка наблюдала за процессом выбора, брала крошечные рубашечки и чепчики, и возвращала их на место.
— Тоже что-нибудь желаете? — с улыбкой обратился к ней Семён, — Кто у вас – мальчик? Девочка?
— К сожалению, у меня нет детей, — вздохнула девушка, — И не будет. Любые деньги бы отдала, чтобы иметь младенца.
Тут-то Семён глубоко задумался, и несколько недель ходил, погружённый в собственные мысли. А потом, никому ничего не говоря, начал наводить справки.
Он узнал, что усыновить ребёнка в их области не составляет большого труда. Предложений полно. Но ребята, в основном, старше двух лет, и почти все имеют проблемы со здоровьем. Ребёнка-инвалида можно взять хоть завтра, а попробуй-ка найти здорового! И уж совсем невозможно подобрать мальчика или девочку без отягощённой наследственности. У таких детишек, в основном, в роду алкоголики, наркоманы. У многих мать или отец в тюрьме.
Конечно, у потенциальных родителей появляется страх. Они боятся взять такого ребёнка. ВложИть в него всю душу… А он вырастет и сопьётся, или станет вором, или начнёт сбывать наркотики.
Самым же большим спросом пользовались новорожденные. С младенцем семья могла обставить дело так, будто это родной ребёнок. Женщина уезжала куда-нибудь на несколько месяцев, а потом возвращалась с малышом на руках. Но такое случалось исключительно редко. Как правило, в обычных семьях, даже если ребёнок волей судьбы оставался сиротой – всегда находились другие родственники, готовые взять малыша на воспитание. И приоритет социальные службы отдавали близким по крови.
Несколько иначе обстояло дело у богатых людей. Там активно практиковалось суррогатное материнство. Но в отдельных случаях и оно было невозможно. И вот такие-то пары были готовы платить миллионы за то, чтобы обзавестись здоровым младенцем от нормальных родителей.
— Знаешь, сколько раз твой Семён был женат? — спросил Юрий Алину.
— Он уже не мой. А сколько? — заинтересовалась женщина, — Я же видела паспорт, он у него был чистым…
— Деньги, — пояснил Юрий, — Он «терял» паспорт, потом за определённую мзду получал чистый, уже без штампов. А всего у него было шесть жён.
Алина так и села.
— Это, включая меня? — спросила она.
— Да. Сейчас у него жена номер семь. К счастью, мы успели её предупредить.
Алина всё ещё недоумевала:
— Но как он всё это проворачивал? Крал младенцев прямо из дома?
— Отнюдь. Такое могло бы случиться раз, во второй — у полиции была бы уже стопроцентная уверенность, что отец к этому причастен. Нет. Семён Петрович разработал целую схему. Правда, ему приходилось отстёгивать немалую сумму тем, кто его прикрывал. Но зато он был уверен в том, что его не разоблачат.
Он выбирал себе очередную жертву. Главное условие, чтобы девушка была здорова. Второй момент — она должна быть из достаточно простой семьи, желательно, чтобы ее родные жили подальше, а еще лучше – сирота, таких жен у него было трое. Семёну не хотелось, чтобы его новые родственники затеяли бы собственное расследование – выясняли, что на самом деле случилось с младенцем.
Как только ему удавалось очаровать «избранную», Семён тут же звал ее замуж. А дальше — супруга должна была как можно скорее забеременеть. В течение девяти месяцев Семён был просто образцовым мужем. Он водил жену к врачу, интересовался нюансами её здоровья, приносил лучшие продукты. И попутно договаривался с будущими покупателями.
Когда жене приходила пора ехать в роддом, Семён заключал соглашение с уже знакомыми медиками. Его жене делали «самую лучшую анестезию». Во время рождения ребёнка она должна быть под наркозом. Когда женщина приходила в себя, ей говорили, что ребёнок родился мёртвым. После этого медики заявляли, что у пациентки сильный стресс, и ей надо провести ещё несколько дней в стационаре.
За это время Семён успевал организовать «похороны», несчастная мать даже не могла попрощаться со своим ребёнком. Когда же её выписывали, отношение супруга разительно менялось. Он начинал всячески унижать женщину, упрекать её в том, что она даже не смогла нормально родить, значит, она неполноценная. После этого Семён подавал на развод. Он не слушал никаких доводов. Ему нужно было как можно скорее освободиться от постылой супруги и выйти на охоту вновь. После этого всё начиналось сначала.
— Ничего себе! — потрясённая Алина прикрыла лицо руками, — Значит, мне здорово повезло, что я о своей беременности узнала с опозданием. А что если мой сын вырастет пройдохой, как его отец.
— Но ведь половина в нём твоя – хорошая, добрая, — Юрий улыбнулся уголками губ, — Я уверен, что всё у вас с ребёнком будет хорошо.
— Ответь мне ещё на один вопрос. Если Семёна поймают, все его махинации раскроются…Эти дети, которых он забрал у родных матерей – их вернут обратно?
Юрий вздохнул:
— Над этим уже работают. Трагедия, конечно. Для настоящих матерей – огромный стресс узнать, что сын или дочка живы. Это счастье, конечно, но там и сердечные приступы случаются, и «скорую помощь» вызывают. Да и другой стороне тяжко – приёмные родители уже привыкли к ребёнку, полюбили его – и надо отдавать.
— А родители эти знали, что они — соучастники преступления?
— Отцы знали, несколько матерей было уверено в том, что всё сделано по закону — передали новорожденных, от которых близкие отказались.
— А как же всё это всплыло?
— Одна из бывших жён Семёна никак не могла смириться с потерей ребёнка, много времени проводила у могилы, которую ей показал Семен, а однажды она встретила там людей, которые пришли навестить могилу своего дедушки и очень удивились, что с креста пропала надпись. Так всё и стало раскручиваться.
— Семён теперь в бегах?
— Да, но у нас появились кое-какие зацепки. Известно, в какой город он уехал. Полагаю, в ближайшее время его там задержат.
Так и случилось. Не прошло и двух недель, как Юрий позвонил Алине и сказал, что накануне арестовали её бывшего мужа.
Суд привлёк к себе внимание прессы, но заседания были закрытыми. Слишком много горя пережили потерпевшие. Им не по силам было отвечать на вопросы журналистов.
Семён получил приличный срок.
— Не удивлюсь, если выйдя, в конце концов, на свободу, он вновь затеет какую-нибудь авантюру, — сказала Алина Юрию, когда узнала об оглашенном приговоре, — Ну а твоя жизнь, Юрка, как сложилась, расскажи?…
Мужчина пожал плечами:
— Ничего особенно интересного. На работе всё успешно. Я получил второе высшее образование заочно. Что же касается личной жизни – тут всё сложнее. Когда я понял, что твои родители ни за что не разрешат тебе выйти за меня замуж…Сначала мне захотелось добиться чего-то в жизни, стать богатым, чтобы твои близкие пожалели… Потом я понял, что бизнес, накопительство – это совершенно не моё. Я помешан на работе.
Да, я был женат. Хотел найти спутницу жизни со сходными интересами. Думал, что она будет меня понимать. Я тогда стажировался еще, Наташа работала секретаршей в суде, училась на юриста. Но она мечтала, чтобы поскорее пролетел рабочий день, можно было пойти домой. И вкусить все радости жизни – фитнес, парикмахер, магазины, подружки….
А я приду с работы – и продолжаю думать о нераскрытых делах. Мне не спится ночью, потому что я мысленно прорабатываю все ходы преступника. Могу вскочить в три часа — пришла идея, и срочно надо кому-то позвонить. Или даже поехать на место преступления что-то проверить. Ну и какая женщина это выдержит?
Сначала Наташа даже гордилась мной, потом смеялась и называла меня «сумасшедшим трудоголиком», потом раздражалась… И, наконец, сказала, что дальше так жить невозможно, и она уходит. Детей у нас не было.
— Прозевала я своё счастье, — вздохнула Алина, — Теперь я стала гораздо более самостоятельной, и уже не оглядываюсь на папу с мамой. Но кому я нужна, с ребёнком от такого человека, как Семён?…
— Глупости говоришь, — Юрий взял её под руку и помог перешагнуть через лужу,— Когда у тебя срок рожать?
— Через месяц.
В течение этих последних недель Юрий навещал Алину почти каждый день. Он очень нравился её бабушке. Приносил что-то вкусное к чаю, с интересом слушал рассказы старушки, а потом приглашал Алину на прогулку, уверяя, что ей нужно дышать свежим воздухом. И, конечно, провожал потом до дверей квартиры.
— Ответственный, серьёзный, настоящий, — резюмировала бабушка, когда заходила речь о друге Алины.
Юрий помогал Алине готовить приданое для малыша, вместе выбирали кроватку и коляску, а когда настал срок, он сам отвёз Алину в роддом и ждал под окнами, пока не получил смс сообщение: «Сын!».
Встречая молодую мать с младенцем возле родильного дома с огромным букетов цветов, Юрий в мыслях повторял слова, которые давно подбирал, чтобы сделать предложение. Но Алина опередила его:
– Ты станешь Павлику крестным отцом? – спросила она, как только он принял малыша от медсестры и несмело кивнул на ее поздравления.
– Конечно, – все слова тут же вылетили из головы, но мужчина взял себя в руки: – Я хотел бы стать Павлику настоящим отцом, а тебе – законным мужем. Ты не против?
И очень скоро почти совпали два значимых события – свадьба Юрия с Алиной и крещение маленького Павлика.
— Уроки иди делай, – прервала ее Маша. – А то будешь в магазине «свободная касса» кричать!
— Кто бы говорил, – огрызнулась Аня. – Сама ни дня не работала, и мне что-то указывает!
Тут уже Маша обиделась и принялась кричать, преувеличивая последствия поцелуев для будущего дочери, рисуя уже чуть ли ни ребенка в подоле, который вот-вот должен родиться. Дочь тоже в долгу не осталась и в ответ высказала Маше, что она домохозяйка, которая ничего дальше своего носа не видит.
По сути, дочь, конечно, была права, именно поэтому Маша так обиделась. Училась она на медсестру, когда познакомилась с Валеркой, и на третьем свидании, которое проходило на даче его родителей, она забеременела Аней. Доучиться у нее не вышло, но Валера был так рад ребенку, что даже речи не было о том, оставлять его или нет, хотя знакомы они были всего ничего. Быстренько сыграли свадьбу, чтобы живота не было видно, а через семь месяцев родилась Аня.
Маша собиралась доучиться и пойти работать, но муж очень уж хотел сына. Вторая беременность никак не получалась – надо же, с Аней с первого раза все вышло, хотя и не планировал никто, да и день безопасный был, а потом вот такие сложности. Пошли к врачу, там нашли какую-то инфекцию, муж клялся и божился, что он тут ни при чем и что, наверное, ей при родах что-то занесли.
Пролечились, пробовали еще и, наконец, Маша забеременела.
— Будет мальчик! – уверенно говорил Валера.
Но оказалось, что девочка, и он жутко расстроился, даже не скрывал этого. Маша плакала, но что делать – ребенок уже есть, еще и такой долгожданный. Назвали девочку Мариной.
Третья попытка тоже закончилась девочкой, и после этого Маша уже не решалась рожать: и возраст уже не тот, и последняя беременность далась ей с трудом, да и младшая Олечка постоянно болела. Муж сначала просил еще раз попробовать, а потом махнул рукой. И вот оказалось, что не махнул, а просто нашел другую, которая сына ему родит.
Тем вечером он не вернулся домой. А когда Маша ему дозвонилась, сказал: не звони мне больше, на развод сам подам, квартиру, так и быть, тебе оставлю, алименты строго по суду, ни копейкой больше.
Сказать, что Маша была в шоке – ничего не сказать. У нее истерика в тот вечер случилась, Аня даже скорую вызывала.
Ну а потом как-то свыклась. Узнала, что любовница мужа близнецов ждет, мальчиков, срок четыре месяца. Видимо, как УЗИ показало пол детей, так он и решился уйти. Неужели так сильно о сыне мечтал, что семью решил ради этого бросить? На этот вопрос Маша не находила ответа.
За квартиру она была ему благодарна. А вот алименты оказались смешными – официальная зарплата у него минимальная была, а то, что он в черную большую часть получает, поди докажи. Да и стыдно было что-то доказывать, по судам ходить – не таким Маша была человеком. Поэтому она пошла искать работу. Полгода отработала на кассе, как дочери пророчила, а потом кто-то подсказал ей, что можно сиделкой работать – образование, пусть и неполное, у нее есть, а опыт… Опыт не всегда на первом месте, лишь человек был порядочный.
Не то, что она была недовольна зарплатой – работать оказалось непросто, но Маше нравилось, что ее труд ценят и платят за отработанное время деньги, а то дома варишь суп, пол намываешь, а никто даже спасибо не скажет! Но вот пользы своей Маша не особо чувствовала. Раньше она понимала, для чего живет – чтобы мужа и детей счастливыми делать. А теперь получалось, что ни мужу, ни детям она не нужна: старшие дочери отдалились сильно, видимо, считали, что это Маша была виновата в том, что Валера от них ушел. А младшая, наоборот, липла постоянно и болела чаще прежнего, а больничные в магазине не любили. Вот и решила Маша попробовать стать сиделкой – будет пользу людям приносить, да и график посвободнее будет, можно будет младшую дочь на старших оставлять.
Пациенты были разные. Кому укол нужно было поставить, кого накормить и в туалет сводить, с кем просто поговорить… Было сложнее, чем Маша ожидала: и морально, и физически, но все равно эта работа ей нравилась больше.
Маша ее сразу узнала, хотя не видела много лет, уже и не помнила сколько. Она сильно изменилась – кожа стала рябой и состоящей словно бы из одних только морщинок, волосы побелели и стали такими редкими, что была видна желтоватая кожа, покрытая неприятного вида хлопьями. Волосы было особенно жалко, потому что Маша помнила, какие они были: густые, блестящие, глубокого орехового цвета, отливающего на солнце медью. Не изменились только глаза – такие же яркие, словно для блестящих алмаза. Таких зеленых глаз она еще ни у кого не встречала.
— Алевтина Николаевна?
И та тоже ее тут же узнала – протянула руки, легонько коснулась Машиных рук и улыбнулась:
— Машенька…
Познакомились они случайно. Маша весь день собирала с мамой малину на даче, и пока они ждали автобус, ходивший раз в два часа, мама побежала в магазин, вроде как там были банки дешевые. Ведро с малиной оставила на Машу и велела стоять и не сходить с места. А как тут не сходить – солнце печет невозможно, еще и дяденька рядом дымит так, что задохнуться можно. И Маша пошла за остановку. Увидела там кота – огромного, черного, с рваным ухом, закрывающим один глаз. А она знала, что если черный кот перейдет ей дорогу – плохая примета. Поэтому, когда кот побежал, дернулась в другую сторону, запнулась о торчащий из земли корень и упала. Малина вывалилась из ведра. И Маша заплакала.
— Ты чего, малышка? – услышала она незнакомый голос и убрала ладошки от лица.
Перед ней стояла женщина – красивая, в красной косынке и в свободном красном платье. А глаза – зеленые-зеленые, как два изумруда.
— Уронила? – поняла женщина.
— Ма-ма, – начала выговаривать Маша и опять расплакалась. – Мама сейчас придет и…
— Давай так, – предложила женщина. – Сейчас я насыплю тебе своей малины, а маме мы ничего не скажем, хорошо?
Маша и сказать ничего не успела, как женщина взяла свое синее пластмассовое ведро и пересыпала ягоды в ведро Маши.
— Спасибо, – только и успела вымолвить Маша, а женщина прижала палец к губам – тихо, это наш секрет.
Мама так ничего и не узнала, только удивлялась дома, что ягода крупнее и слаще оказалась, чем в прошлом году. А Маша так переволновалась, что ночью у нее начался жар. Мама испугалась и вызвала утром врача...
— Как жаль, что Нина Константиновна на пенсию ушла, – вздохнула она. – Новенькую прислали, кто знает, вдруг практикантка, какой толк от нее.
Но пришла не практикантка. Врач была даже постарше мамы – спокойная, улыбчивая, с зелеными как изумруды глазами.
Когда у Маши расширились глаза от удивления, врач прижала палец к губам и сказала:
— Ну, здравствуй, Маша, меня зовут Алевтина Николаевна. Я теперь буду твоим участковым врачом.
Алевтина Николаевна много для нее сделала – когда в третьем классе Маша упала с велосипеда и неудачно повредила руку, так что речь шла даже об ампутации двух пальцев, она два раза в день приходила к ним, обрабатывала руку какой-то редкой заграничной мазью. Пальцы спасли. А потом в шестом классе у Маши часто болел живот, даже по скорой возили, чтобы исключить аппендицит, но отправили обратно. А Алевтина Николаевна пришла, осмотрела ее и сама позвонила в скорую, велела срочно везти в хирургию. И оказалась права – уже перитонит начался, просто аппендикс в месте непривычном был, и анализы нетипичные, конечно, но такое бывает, ей на практике про это врач рассказывал.
Конечно, это из-за нее Маша решила стать врачом. Но в медицинский не поступила, пошла в колледж на медсестру. Ну а дальше известно – встретила Валеру и…
— Как же я рада тебя видеть, Машенька!
Как оказалось, детей у Алевтины Николаевны не было, и родственники все были далеко или сами нуждались в помощи, так что справлялась она сама до поры до времени, но сейчас уже не вставала с кровати.
— Рассеянный склероз, – вздохнула она. – Давно уже поставили, еще когда ты маленькая была. Я никому не говорила, все надеялась на чудо… Но чуда не случилось, как видишь.
У Алевтины Николаевны она проводила больше времени, чем было обговорено – Маша знала, что ее ждут в другом месте, но не могла отказать в беседе, видела, как Алевтина Николаевна одинока.
Несколько раз брала с собой Олю – та все так же болела, а старшие дочери отказывались с ней сидеть, придумывали себе занятия поинтереснее. Кое-кто из клиентов ругался, боялись, что зараза к ним перейдет, но Маша совсем больную не водила, да и всегда в коридоре на стульчике ее садила.
— Что ты ребенка таскаешь, оставь ее у меня, – сказала как-то Алевтина Николаевна.
— Да, мама, оставь меня с бабушкой! – попросила Оля.
У Маши и у самой глаза повлажнели: не довелось младшей дочери увидеть своих бабушек: одна умерла за год до ее рождения, другая только старшую внучку и успела понянчить, а Алевтина Николаевна так и вообще даже носом зашмыгала, так ей приятно было услышать это слово «бабушка».
Маша сильно переживала, что там и как – все же Оля еще совсем маленькая, пять лет ей, а Алевтина Николаевна не встает… Но когда она прибежала, все было в порядке: Маша сидела на стульчике и слушала «Семь подземных королей», которую ей читала Алевтина Николаевна.
— Спасибо большое, она тут вас не замучила?
— Что ты, дочка, все хорошо – она мне целую страницу прочитала, а теперь вот я ей читаю. Ты как сама, устала, поди? Сядь, отдохни, чаю попей…
По дороге домой Оля только и говорила, что об Алевтине Николаевне.
— Когда я вырасту, буду врачом, как она, – пообещала Оля. – И вылечу ее, хорошо? Интересно, почему она сама себя не может вылечить?
В этот момент на дорогу выскочил черный кот, глянул на Машу и побежал дальше по своим делам. А Маша подумала: плохая примета. И тут же вспомнила то ведро с малиной и поправилась: хорошая примета.
У подъезда их остановил сосед – хороший человек, он часто девочкам велосипед помогал чинить и яблоками с дачи угощал.
— Вы кота черного не видели? – спросил он. – Убежал, шельмец…
— Вот туда побежал, – показала Оля.
— Спасибо! Он домашний у меня, никогда на улице не был, а тут я дверь открытой оставил – диван новый заказал, а он шмыг за дверь!
— Пойдемте, я покажу!
Оля схватила его за руку и потащила в ту сторону, куда кот побежал. Маше пришлось идти следом, хотя как-то неловко было.
Кота в итоге изловили – он на рябину залез и орал там, и сосед попытался залезть, но дерево тонкое слишком, пришлось Олю подсадить, и она кота достала. Правда, тот ее поцарапал.
— Надо перекисью обработать, есть у вас? – спросил сосед.
— Есть, – ответила Маша.
— А я буду врачом! – сообщила Оля.
— Как здорово! – похвалил сосед.
— Мы с мамой сегодня были у врача. Моя мама тоже врач, она уколы бабушкам делает, а я с ней хожу. Меня в садик не берут, говорят, что сопли, а у меня нет соплей, я просто носом шмыгаю. Как папа от нас ушел, я всегда шмыгаю, – не унималась Оля.
Маше стало страшно неловко, и сосед это понял – нарочито громко и весело сказал:
— Ну, это даже и хорошо – научишься у мамы уколы делать! А царапины обработать не забудь! И, знаешь что? Я в благодарность за спасение кота приглашаю вас на чай. У меня и пирожные есть – сегодня в магазине купил, свежие, только привезли! Ты любишь пирожные?
— Очень! – обрадовалась Оля.
— А вы, Мария?
Он посмотрел на Машу чуть смущенно. И Маша ответила:
— Ну, вообще-то, люблю.
— Тогда идемте! Только у меня не очень чисто, – вконец смутился он. – Сами понимаете, квартира холостяка…
После гостей Оля заявила, что им тоже срочно нужен кот. Черный, как у дяди Бори. А потом спросила:
— Мы когда к бабушке пойдем?
Вообще-то, к Алевтине Николаевне ходил социальный работник, Маша к ней через день ходила, больше Алевтина оплачивать не могла.
— Завтра, – ответила Маша. – Сначала всех по работе обойдем, а потом к ней, хорошо?
— А можно сразу к ней? Я у нее посижу? Я обещала ей книжку мою показать про хомяков!
— Ну, сначала спросим у нее, и если она согласится…
— Согласится, – махнула рукой Оля. – Как хорошо, что меня в садик не пускают…
Маша посмотрела на часы: девять вечера, а старшей все нет. Выглянула в окно: стоит у подъезда с лохматым парнем, за руки держатся. Улыбнулась, задвинула шторы и пошла готовить обед на завтра. Впервые за долгое время ей совсем не хотелось плакать…
Автор: Здравствуй, грусть!
Ночью Але приснился странный сон. Ей показалось, что она уже видела его. Во сне слоны, похожие на слонов с картин Сальвадора Дали, воровали яблоки в саду у бабушки. К бабушке их с Викой отправляли на лето, в деревню Михайловка, и они превращались за три месяца из почти благородных девиц в загорелых дикарок с грязными ногтями. Мама всегда охала, когда забирала их, набирала ванную с густой ароматной пеной и отмывала их жёсткой мочалкой.
-Вика не звонила? – спросила Аля у мужа, пытаясь вспомнить, что еще видела во сне.
Он замешкался, потом ответил:
-Нет. Не звонила.
Эта секундная заминка больно уколола Алю. Она помнила, что первоначально Володя хотел встречаться с Викой. Что это ее он позвал на свидание, хотя подошла к нему Аля. Впервые в жизни набралась храбрости и подошла к кому-то знакомиться, так сильно он ей понравился. Вика еще подначивала ее и шептала всякие гадости на ухо.
-Она мне снилась, – соврала Аля.
С Викой они почти не общались. Аля и не помнила, когда Вика приезжала в последний раз из своей Хорватии.
Они не были сёстрами. Вика жила в одном с ней доме, этажом ниже. Матери у Вики не было, никто не знал, где она. Отец пил. Мама не была против, что Вика проводит больше времени в их квартире, чем в своей. А в какой-то момент она стала покупать все в двойном экземпляре: если покупала Але платье, то брала платье и для Вики, куклы тоже брались в две, как и школьные рюкзаки. Некоторые учителя так и не узнали, что они не сестры. Разные фамилии объясняли тем, что сестры двоюродные. Вика была ей больше, чем сестра, оттого было обидно, что она так и не приехала ни после Алёши, ни после Юрочки, и даже теперь, когда вот-вот должен был родиться пятый ребенок.
Весь день Аля не находила себе места. Она бродила по дому, прислушиваясь к животу, пугалась, что ребенок словно затих.
Вечером она сообщила Володе:
-Я хочу поехать в Михайловку.
Володя напрягся.
-Зачем?
-Не знаю. Чувствую, что там мне станет лучше. Малыш какой-то странно себя ведет.
Они оба называли его малышом, хотя оба молились, чтобы это была девочка. Боялись сглазить. Боялись повторения того кошмара, который пережили уже три раза.
-Давай все же покажемся врачу?
-Нет!
-Ну, Аля!
-Я сказала – нет. Я поеду в деревню.
-Я с тобой.
-Не надо.
-А если с тобой что-нибудь там случится?
-Не случится. Лучше позвони Вике. Пусть она приедет.
Глаза у Володи забегали. Интересно, они что, все-таки общаются? Она поэтому перестала звонить и писать? Ей стыдно, что хочет увести мужа у лучшей подруги?
-Ты позвонишь?
-Позвоню, – выдохнул он.
Аля кивнула.
-Пусть приедет в Михайловку. Скажи ей.
Стояла жара, поэтому много одежды брать не стала: пару сарафанов, сланцы, купальник. Купальник непонятно зачем, после того случая на реке Аля больше не плавала, да и загорать особо не любила.
Дом стоял заброшенный. Электричества не было, воды тоже. Аля сходила на задний двор, проверить колодец. Вода в нем всегда была чистая, разве что немного отдавала железом.
Заглянув в колодец, Аля сразу же отпрянула. Из воды на нее смотрело чужое лицо. Она накрыла колодец крышкой и побежала, насколько это было возможно в ее положении. За водой пришлось идти на колонку.
Очень скоро стало понятно, что все это блажь, зря она притащилась в деревню, нечего тут делать в сыром, заброшенном доме. Хорошо, хоть газовый баллон был, и Аля смогла сварить макароны, которые так и лежали в пыльном шкафу.
После обеда пошла в местный магазин. Боялась встретить знакомых, но ее никто не узнал. Взяла макарон, гречки, чай и сахар, ужасное сдобное печенье, вафли в упаковке. Эти вафли всегда любила Вика, их было семь в упаковке, и она брала себе четыре. Мяса Але совсем не хотелось, всю беременность не хотелось, и поэтому она надеялась, что будет девочка. Вместо мяса она взяла три банки фасоли. Поняла, что не дотащит это, поймала на улице мальчонку, попросила помочь. Дала ему сто рублей, он обрадовался и сказал, что может хоть по три раза в день ходить в магазин.
Ночью в доме оказалось ужасно холодно, и Аля пожалела, что не взяла с собой теплые вещи. Когда позвонил Володя, она храбрилась и говорила, что все в порядке. Расставив по комнате свечи, она куталась в пропахшее плесенью одеяло.
Утром нашла их старую одежду. Теплая кофта Вики оказалась почти впору, только не застегивалась на животе. В карманах Аля нашла фантик, крышку от лимонада и засушенный цветок. Куриная слепота, Вика обожала пугать ею Алю. Бабушка говорила, что если дотронуться до цветка куриной слепоты – ослепнешь. Вика специально срывала их, потом падала в траву и кричала:
-Я ничего не вижу!
Аля решила было вернуться в город. Но ночью ей опять снились эти слоны. А она никак не могла вспомнить, когда видела этот сон. К тому же малыш стал шевелиться. Лучше, чем в городе. …
Несколько дней прошло в дремотном мареве. Утром она делала яичницу (яйца ей принес тот самый мальчишка, и она опять дала ему сто рублей), потом сидела с книжкой на крыльце, у бабушки была хорошая библиотека. Готовила себе простой обед, шла гулять, обходя речку, потом спала. На ужин ела фасоль, пила чай с приторным печеньем. Вафли не трогала, словно надеялась, что Вика все же приедет.
Она появилась на пятый день. Стояла такая жара, что Аля пересилила себя и решила пойти на речку. Она расстелила старое покрывало, сшитое бабушкой из разноцветных лоскутов, легла, подставляя бледную кожу жаркому июльскому солнцу.
-Ты почему не купаешься?
Это тот самый мальчик, который за пять дней вытянул у нее почти две тысячи за яйца, малину и пузатые хрустящие огурцы.
-Не хочется, – соврала Аля.
Был такой же жаркий день. Они с Викой приехали всего три дня назад, и тут Вика ей сказала:
-Я завтра в город.
-В смысле? – обиделась Аля. – Мы же только приехали!
Вика опустила глаза.
-Меня Вова позвал на свидание.
Аля помнила, как ее обожгло тогда. Вика знала, что ей нравится Вова, не могла не знать! Тогда зачем? Из зависти, что у Али есть родители, своя квартира на проспекте, что она поступила в вуз? Вика уже два года, как работала и снимала угол у одноглазой старухи.
Они долго сидели молча. Потом Аля предложила:
-Переплывем? Если я первая, ты останешься еще на день.
Реку никто не переплывал, все боялись. Она казалась спокойной и не такой широкой, но посередине словно воронкой засасывало любого, кто пытался ее пересечь. Только один человек на их памяти переплыл реку, алкаш Петр Зосимов.
В бассейне они с Викой часто плавали наперегонки. Аля всегда ее обгоняла. Вику это страшно бесило.
Она молча сбросила юбку и футболку. Первой зашла в воду. Аля поспешила за ней.
Сначала вода показалась приятной, после обжигающего солнца она казалась парным молоком. Но постепенно Аля начала замерзать. Она оглянулась – Вика, как всегда, отставала. Она прибавила темп. Аля еще не доплыла до середины реки, когда почувствовала, как что-то склизкое опутывает ее ноги. Это была не воронка, это был кто-то живой, она чувствовала, как длинные щупальца скользят по ее ноге. Она начала уходить под воду, пытаясь отбиться, звала Вику на помощь, но не могла рассмотреть, где она. Ноги сводило судорогой, вода заливалась в нос и рот, Аля задыхалась. В какой-то момент ей показалось, что она услышала голос Вики, словно та звала на помощь. Но Аля сама еле держалась на воде, у нее не было сил даже повернуть голову в сторону крика.
Внезапно ноги почувствовали свободу. Аля рванулась вперед. Она плыла так быстро, как никогда в своей жизни. Когда стал виден противоположный берег, она оглянулась. Вика плыла за ней. Как всегда, отставала.
На том берегу их подхватили какие-то мужики, потащили на сушу, стучали по спине, чтобы вышла вода. Кажется, это они вызвали скорую. Аля две недели пролежала с воспалением лёгких. Вику выписали раньше. Алю из больницы уже встречал Вова. Вика через какое-то время уехала в Хорватию, даже на свадьбу не осталась.
Аля почувствовала на лице чью-то тень, открыла глаза. Вика стояла над ней, щурясь от солнца. Ее длинные золотистые волосы обрамляли лицо словно светящийся нимб. В руках она держала цветы куриной слепоты.
-Опять за своё, – улыбнулась ей Аля.
Она решила обойтись без обвинений. Подвинулась, освобождая место для подруги. Та села. Провела рукой по животу Али.
-Девочка будет, – тихо произнесла она.
-Откуда ты знаешь?
-Просто знаю.
Аля потянулась за сумкой.
-А я, как знала, взяла с собой твои любимые вафли.
Они поделили их как обычно: три Але, четыре Вике. Вафли были чёрствые, но Вика не возмущалась.
Аля рассказала ей обо всем. О том, какие длинные реснички были у Алеши. Как долго продержался Юрочка, пять дней. Про приговор генетика. Про неудачное ЭКО, когда должна была родиться девочка, а получилось два мальчика. Вика слушала внимательно. Не перебивала, не охала. Просто гладила ее по руке.
Потом они принялись вспоминать детство. Как воровали малину у алкаша Зосимова, как бабушка мыла им головы дегтярным мылом, когда они нахватались вшей. Вспоминать это было приятно. И немного грустно.
Кажется, Аля задремала. Ей опять приснились слоны, которые воруют яблоки.
Когда она открыла глаза, Вики рядом не было. На покрывале лежала открытая пачка с вафлями, четыре штуки лежали нетронутые. Аля протянула руку, потрогала плед. Он был мокрый. Она вздрогнула, что-то царапнуло ее живот. Аля нащупала стебель цветка, поднесла к лицу. Куриная слепота.
И тут она вспомнила. Этот сон снился не ей. Он снился Вике накануне того дня. Она рассказала его Але, когда они сидели ровно на этом месте и смотрели на воду.
Вспомнила Аля и то, как золотистые волосы Вики расплывались посреди реки, как она бросалась к ней, а мужики держали Алю за локти и говорили, что уже поздно. Как поздно? Она ведь просто хотела пошутить, сделала вид, что тонет, как Вика притворялась слепой, дотронувшись до ярких жёлтых цветов. Это не из-за Вовки, нет. Она просто хотела, чтобы Вика провела с ней еще один день…
Бросив вещи на берегу, Аля убежала в дом. Позвонила Володе и попросила за ней приехать.
Через две недели Аля родила девочку. Девочка выжила. Назвали Викой. А когда врач на осмотре в один месяц аккуратно сказал, что девочка слепая, Аля громко рассмеялась. Она смеялась и никак не могла успокоиться, все время повторяя: Вика, ты опять за своё…
Автор: Здравствуй, грусть!
Прошел год. Маруся уже повзрослела, сейчас осознанно шла в детский садик.
— А что это у тебя за игрушка, всегда с тобой? — спросила у нее как-то Людмила Павловна.
— Это бегемотик, он приносит мне счастье, — сказала девочка ей, и прижала маленькую игрушку к себе.
— Хорошенький у тебя бегемотик, — проговорила воспитательница.
Как-то они были в группе, также пришли самого утра, и пока Маша переодевалась в раздевалки, она увидела, как туда завели маленького мальчика. Он плакал.
— Ну, хватит уже плакать, — говорила ему мама, но мальчишка никак не мог успокоиться.
— Привет, а как тебя зовут? — спросила Маша.
— Денис, — сквозь слезы ответил тот. Девочка тоже представилась, и чтобы мальчик успокоился, она подала ему своего бегемотика. Мальчик посмотрел на игрушку, сначала продолжал хныкать, но через какое-то время успокоился. Маша обрадовалась этому, и сегодня целый день играла с Денисом.
— Машенька, как же ты отдала свою счастливую игрушку другому мальчику? — спрашивала у нее Людмила Павловна. Ей было приятно, что хоть девочка из детского дома, но ей не жалко стало своей игрушки, для того, чтобы помочь мальчику успокоиться.
— Он мне так много времени помогал, пускай сейчас поможет ему, — рассудила девочка.
Денис продолжал ходить в детский сад, они с Машей подружились. Но, прошло три недели, и он не пришел.
— Людмила Павловна, а где Дениска? — спрашивала Машу у воспитательницы.
— А все, Дениска переехал в другой город, и сейчас они будут ходить в детский сад там, — с сожалением покачала она головой.
— Жаль, — загрустила Маша…
А потом девочку удочерили. Ее взяли на воспитание очень хорошие люди. Сейчас она жила в семье в другом городе, но часто с нежностью вспоминала тех людей, которые занимались ей до этого.
Годы шли, девушка училась в школе, училась очень хорошо. На выпускном Маше вручили серебряную медаль. Приемные родители ей очень гордились. После этого она поехала поступать. Баллов хватало, поэтому она прошла без всяких проблем.
— Машенька, мы так тобой гордимся! — сказала ей как-то мама. Они никогда не скрывали от девочки, что когда-то удочерили ее.
— Я не могла поступить иначе, я не могла предать вас, — говорила Маша. С детства девочка была такой. Началась учеба в институте.
Мама каждый день звонила дочке, спрашивала, как дела, как она устроилась, как идёт учёба. Та всегда отвечала и общалась. Однажды Маша возвращалась поздно вечером. К ней подошёл какой-то парень в темном капюшоне, взял за руку и потащил.
— Помогите! — закричала она. Около одного из магазинов стояла дорогая машина, возле нее был мужчина. Он оглянулся, увидел, что девушке нужна помощь. Подбежал. Парень, сразу же отпустил Машу и пустился наутек.
— С тобой все в порядке? — спросил он.
— Да, спасибо вам большое, — Маша опустила глаза, потому что ей было стыдно за то, что она кричала.
— Ничего страшного, давай я тебя подвезу, — показал он на свою машину.
— Нет, мне неудобно, я дойду, здесь недалеко, — показала она в сторону своей общаги.
— А я настаиваю, — сказал молодой человек. Они прошли к его машине, и поехали.
— Как тебя зовут? — спросил молодой человек.
— Маша! — сказала она.
— А я Денис, — он повернулся к ней, улыбнулся. В этот момент девушка почему-то вспомнила тот день в детском саду, когда она подарила свою единственную любимую игрушку, тоже мальчику с именем Денис.
Парень довез ее до общежития, они ещё немного поговорили. Маша вышла из машины, поблагодарила ещё раз парня, и пошла к себе. А на следующий день, после окончания обучения около ворот ее встречал всё тот же молодой человек, но сегодня он был с цветами.
— Маш, извини, что приехал, но я не смог удержаться, — сказал он и подал ей цветы.
— Спасибо, — скромно сказала она.
Молодой человек и девушка начали встречаться. Они общались, разговаривали обо всём. Он привез ее к своим родителям, познакомил. Потом настала и Машина очередь. А через два года Денис сделал Маше предложение руки и сердца.
— Я согласна, — сказала она ему и обняла.
В день свадьбы, когда молодые были уже в ЗАГСе, Маша стояла рядом с Денисом. Она видела, что карман его пиджака немного оттопырен.
— Что там у тебя? – прошептала она ему.
— Там мой талисман, я никогда без него никуда не хожу, а особенно на такие серьёзные мероприятия, — сказал он, и вытащил из кармана маленького бегемотика.
— Денис! — повернулась она к нему. Люди в зале обратили внимание, что жених с невестой о чём-то разговаривали.
— Что? — не понял он.
— Это я, Маша, которая дала тебе этого бегемотика тогда, на счастье, в детском саду, — она заплакала.
— Этого не может быть! — он стоял, смотрел на неё.
— Я тебе тогда помогла, чтобы ты успокоился, а ты сейчас спас меня от того хулигана, — он протянул руку, обнял её, а она прижалась к его груди, понимая, что это её человек по жизни…
Из Сети
Столько эмоций было, столько радости.
Наташа тоже очень обрадовалась возможности поболтать с девчонками.
Света, её лучшая подруга детства по школе, тоже была там, но…Но ничего не изменилось, так же, как и двадцать лет назад Света не хотела общаться с Наташей просто игнорировала.
Они поздравляли друг друга красивыми словами в интернете, называли друг друга девчонками и вспоминали молодость, Светлана тоже писала иногда, но Наташу она будто не замечала.
Как и тогда, в одиннадцатом классе, она просто посмотрела на Наташу как на пустое место и пересела от неё к двоечнику Шишкину.
Просто так, в одно утро.
На контакт не шла, просто смотрела презрительно и отворачивалась.
-Свет, да что случилось, — подошла к подруге в раздевалке Наташа.
Девушка дёрнула плечом и обошла её, брезгливо морщась, так никто и ничего Наташе не объяснил.
Она ещё делала попытки достучаться до подруги, но натыкалась на равнодушный и холодный взгляд.
Вот так и получилось, что лучшие подруги двадцать лет и словом не перемолвились.
В группе остались несколько девчонок остальные как-то поутихли, когда прошла волна волнения, когда все похвалились и детьми, и машинами, и статусом.
Остались семь человек.
Кидали каждое утро открытки с пожеланием добра и бодрости, каждый вечер желали спокойного сна. Иногда выставляли фото собачек, кошечек, цветов.
По сути, чужие люди, которые поддерживают иллюзию дружбы, Наташа уже как к обязанности относилась к этим ежеутренним и ежевечерним приветствиям.
Это как отписаться пожилой тётушке или маме, свекрови, как поздороваться с соседкой…
Но вдруг, Таня предложила встретиться в ресторане. И что странно, все девчонки из группы поддержали это желание и даже Светлана.
Наташа решила тоже поехать. Вот стоит теперь, смотрит в какую сторону ей идти, подоспевший официант проводил Наталью к столику.
Девчонки, конечно, постарались.
Причёски уложены волосок к волоску, морщинки замазаны затонированы, ноготочки отточены, все со свеженьким маникюрчиком, никто не пришёл с даже чуточку отращенным ногтем.
Мейкап нанесён с умением, вещи только с вешалки…
Наташе даже неудобно стало за свои хоть и чистые, но коротко остриженные и наспех покрытые бесцветным лаком ногти, неубранными в пучок, как обычно, а распущенными по плечам локонами с небольшими сединками, обычное платье -футляр, правда не чёрное, а тёмно синее, лодочки и клатч.
В общем обычная дамочка, с грустью подумала про себя Наташа, разглядывая исподтишка своих школьных подруг, когда улеглись эмоции и волнения от встречи.
Света особо постаралась, она затмила, кажется, всех девчонок, бренд на бренде, бриллианты так и сияют, запах от парфюма одурманивает и сбивает с ног, клатчик от известного дизайнера небрежно висит на стуле, являя миру надпись кто это чудо произвёл на свет.
Кажется, у Вали Седовой аллергия думает Наташа, она видит, как Валя старается не дышать в сторону Светланы, глаза её краснеют, она извиняется и выходит на воздух.
Постепенно разговор переходит в спокойное русло, все рассказывают о себе, хотя уже и так всё вроде бы рассказали.
-А ты Наташа чем занимаешься, — спрашивает Таня.
-Я? -Наташа на секундочку замялась, — ммм, можно сказать, что стройкой.
-Ты что архитектор? — спрашивают девчонки?
-А может прораб, — говорит вдруг Светлана нагловато улыбаясь. Она смотрит немного с превосходством на Наталью.
-Да нет, девчонки, я простой девелопер.
-Деве… кто? — подаётся вперёд грудью Светлана, дерево обрабатываешь что ли?
Девчонки недружно захихикали, посматривая свысока на так простенько одетую Наташу.
И лишь Нина Сушкова смотрела с удивлением на Наташу, Нина извечная отличница, тихоня и насколько Наталье известно, хорошая мама и прекрасная хозяйка, отличная жена.
-Наташа, ты девелопер?
-Ну да, — Наталья даже смутилась немного — а что тут такого?
— Просто я знаю как это тяжело, удержаться в таком бизнесе постой…ты же, точно, ты Наталья Александрова, у мужа календарики с твоим лицом.
-А кто у нас муж, — заинтересованно спрашивает Наташа.
-Глеб Соломин, — тихо, словно смущаясь говорит Нина.
-Да ты что? Это же наш новый партнёр, — Наташа спохватилась, — ой простите, девчонки, Нинуль, потом договорим.
-Ну надо же, какие мы известные вдруг стали, — Светлана прямо-таки плевала ядом.
-Ты о чём?
-Да ни о чём, звезда какая. А с чего это ты Александрова, а не Демьянова?
-А с чего я должна быть Демьяновой, я вышла замуж и взяла фамилию мужа…
-Аааа… а значит фамилия Демьянова тебя не устраивает?
-Светлана, а что такое? Какое тебе дело до моих фамилий?
-Да так, как- то быстро тебе Мишенька надоел, что, побогаче нашла?
Девчонки замерли, Наташа вдруг заулыбалась, а потом начала смеяться
-Ах, вот в чём дело, ха-ха-ха, я поняла…Я через столько лет поняла…Ты, — она смеялась, искренне веселясь, — ты…а я-то все эти годы думала, что же я тебе сделала, что из любимой подружки вдруг превратилась в пустое место, и ведь никто не знал и не понимал, что произошло, а ты…
Столько лет, ха-ха-ха, да ты хотя бы справки навела, ой не могу, ты для меня так разнарядилась, да? Чтобы уколоть? Всё это время думала, что я благополучно живу в браке с Мишей Демьяновым, да?
Ну и дура, — сказала уже серьёзным, деловым тоном Наташа, — девочки кто-то ещё думал что у меня с Демьяновым что-то есть?
-С каким Демьяновым? — спросила Вера Сорокина, — это из сто восьмидесятой школы?
-Ага, он на дискотеке, помните диджеем к нам приезжал, это он из-за меня был, ему меня увидеть надо было, Света.
Ага. Представляешь, меня. Не тебя первую красавицу и умницу, а меня, твою, как ты считала страшную подругу.
-Девчонки, — примирительно сказала не скандальная Нина, — это всё в прошлом, зачем нам сейчас этот вопрос поднимать.
-Ну уж нет, — Наталью понесло, сказывалось выпитое вино, напряжение и ещё букет черт знает чего, всегда такая сдержанная, она вдруг превратилась в обиженную девчушку, которая никак не понимала, что же она такого сделала, что лучшая подруга смотрит сквозь неё.
Так получилось, девочки, что моя фамилия, настоящая моя фамилия, Демьянова.
Моя мама ушла от моего папы, когда мне было четыре года.
Мне, ребёнку было сказано, что папа плохой, теперь у меня другой, хороший папа, со временем мне это вбилось в голову, я перестала плакать по папе, приняла другого хорошего папу.
Перед школой мне поменяли фамилию, уж не знаю как, но потом вскрылось что не совсем законно, в детском саду я была Демьяновой, а в школу пошла Ильиной, мы тогда жили не здесь, если помните, я с вами с пятого класса училась.
Естественно, ни с папой, ни с родственниками с его стороны, я не была знакома.
Меня случайно увидела жена брата моего отца, когда привела в школу первоклашек из сто восьмидесятой школы, у нас тут какой-то праздник осени был, а мы дружили вроде как школами, помните?
Она увидела меня и просто обалдела как я похожа на её золовку, тётю Катю, это сестра моего отца и соответственно его брата.
Заподозрив неладное, она накинулась дома на мужа, видимо был какой-то грешок по молодости, и начала его укорять, что видела девочку, примерно Мишиного возраста, которая просто одно лицо Катерина, кричала что Демьянскую породу ни с кем не спутать…
В итоге каждый из взрослых ходил, смотрел на меня из далека, навели справки…узнали, что я дочь своего отца, но проживаю под другой фамилией.
Вот Миша и был интегрирован в мою среду общения. Да, из -за меня, простой девчонки, Свет, Наташки- букашки, была развёрнута такая мощная операция.
Чтобы мать не узнала и не запретила мне общаться с родственниками, чтобы меня не отправили обратно к бабушке с дедушкой, мне приходилось скрывать.
Видимо кто-то увидел меня с Мишей и доложили тебе Свет, а ты и решила, что как это он обратил внимание на такую как я, признаю, в детстве я была гадким утёнком…А в подростковом возрасте так и того хуже…
После восемнадцати мне пришлось переделать кучу документов, я вернула себе свою настоящую фамилию. Пришлось побегать.
Отец ввёл меня в семейный бизнес, и вот я много лет работаю с дядей, отцом и братьями наравне.
Вот такая история девчонки.
Вы не подумайте, я не хвалюсь.
Я такая дура…Господи, у каждого свои тараканы в голове, верно? Мои всё не давали мне покоя, изредка вытаскивая воспоминания на свет божий они заставляли меня думать о том, что же такого произошло чем же я обидела свою подругу…
Я помню, как я с замиранием сердца шла в школу, чтобы поделиться с тобой тем, что никому нельзя было говорить, а ты…ничего не объясняя просто ушла и села к Шишкину…
Ладно девочки, не я начала этот базар, простите, всех рада была видеть, но мне пора бежать, правда. Нина, созвонимся…
И Наташа вышла на воздух.
Ей никуда не надо было спешить вечер был свободен, но так вдруг захотелось уйти.
Зачем я это всё, надо было промолчать, думает Наташа, но потом волна негодования накрывает её, она вспоминает хихиканье за свое спиной девчонок из класса они как-то вдруг резко поменяли к ней своё отношение с хорошего на плохое.
Пацаны стали как-то странно смотреть, ей было некогда на это сильно обращать внимание, перемены в жизни слишком давили на не окрепшую психику.
Папа оказался очень хорошим, мама всё узнала, были скандалы, и вся эта школьная мышиная возня проходила мимо неё, а ведь могло казаться иначе.
Если бы она принимала всерьёз это шушуканье хихиканье какие-то насмешки…
Лучшая подруга распускала обо мне грязные слухи, дошло до Наташи.
Вот глупость какая. Нет бы подойти и спросить, она…
А, да плевать.
Наташа услышала цокот каблуков.
-Наташа…
Светлана была явно под шофе.
-Что же ты убежала, подруга? Даже не дала мне высказаться, оставила меня в дураках, эти коровы теперь смотрят на меня как…на…ай, плевать. Да, я тогда запала на этого Мишу, он навсегда остался в моих мечтах…Думаешь я догнала тебя извиниться? Нет!
Я хотела сказать тебе о том, как я тебя ненавижу.
Да…Пришла такая, выглядишь на миллион, выставила меня дешёвкой, специально, да?
Светлана попыталась схватить Наташу, но та выдернула руку.
-Иди проспись.
-Да пошла ты…слышишь? Я.…да я…
Но Наташа уже не слушала, она завернула за угол и пошла, улыбаясь своим мыслям.
А из ресторана вышли девчонки и увели плачущую и упирающуюся Светлану.
Стоило оно того, подумала утром Наташа, и решила, что да, стоило. К тому же с Ниной поближе сойдутся, в школе они симпатизировали друг другу. И даже сдружились перед экзаменами.
Вот и хорошо что всё выяснили, думает Наташа, глядя в экран телефона, где порхают бабочки, распускаются цветочки, котятки с бантиками умильно улыбаются, девочки желают всем доброго утра…
Автор:Мавридика д.
Вера обрадовалась, что муж берет ее в тайгу и принялась за дело. Помимо вещей, надо еще и еду взять. Но сначала приготовить, хотя бы той же колбаски порезать, или курочку отварить, на природе всё влёт уходит — это она еще из молодости помнит.
Вера любила природу. И тайгу любила. А тут такой случай выдался: организация, в которой работал ее муж Леонид, выделила два автобуса для поездки за ягодой, как раз брусника пошла. И Леонид записался, думал, один поедет. Но жена загорелась поездкой и «прицепилась», как обычно говорит, Леонид. К тому же на работе сказали, что можно жён, мужей брать.
— Лёня, а твой фонарик взять?
— Кому там светить будешь? На день же едем.
— Лёня, я тебе свитер теплый возьму…
— Зачем? Лето же… вот ты, тетёха, не соображаешь.
— Лёня, ну я всё уложила, глянь, может чего еще надо.
Выехали ровно в восемь утра, когда солнце еще не поднялось высоко, и не успело разгорячить город, нагреть асфальт. Вырвались на степной простор, и вдалеке уже синеют Саяны.
В обоих автобусах все места заняты. Кто-то еще не до конца проснулся и, прикрыв глаза, пытается доспать. Вообще, такие поездки в восьмидесятых годах – не редкость. И если профком не ленится, хорошо работает, то выехать на сбор ягод – дело полезное. У Лёни на работе профком активный, да и начальник цеха Сан Саныч – человек, не равнодушный к природе. Привыкнув командовать, и здесь взял на себя роль главного.
Через три часа были на месте.
— Значит так, — зычным голосом крикнул Сан Саныч, когда народ высадился из автобусов и стал разминать затекшие от поездки ноги и занемевшее тело, — сейчас перекус, ну или обед, кто как пожелает. Потом дружно рвем ягоду…
— Ее найти еще надо, — крикнула контролер ОТК Галина Петровна.
— Вон, видите — в гору идти, вот там ягода…
— Откуда знаешь, Саныч?
— Так я сначала разведал, а потом вас сюда привезли.
— Ой, не было такого, Сан Саныч.
— Ну, не было. Зато чутье есть.
— Ну, чё стоишь, разбирай рюкзак, — распорядился Лёня и уселся на траву.
— Погоди, Лёнечка, я постелю, — засуетилась Вера.
Соорудили общий стол, тянущийся на несколько метров, и уселись на траву, оглядываясь по сторонам. День выдался теплый, пахло разнотравьем, и горы, казалось, вот они – рукой подать.
— А воздух тут какой, — сказала соседка Веры, что справа от нее, — голова кружится.
— Кислород, понимаешь, ли – поддакнул водитель.
Вскоре, взяв торбы или ведра – у кого, что есть, потянулись ягодники, чтобы успеть набрать, сколько получится, и чтобы пустыми домой не ехать.
— Не разбредаться! – Гаркнул Сан Саныч. — И далеко не ходить – тут и мишки бродят.
— Ой, мамочки, я боюсь медведей, — ахнула Вера.
— Да он тебя не тронет, — рассмеялся Леонид
— Тронет или нет, а лучше уж не встречаться нам. – С опаской сказала Вера.
В обед стало еще жарче. Но народ терпеливо наклонялся, собирая таежные дары. Ведра наполнялись медленно, и спины уже устали, ногам тяжело и в глазах рябит – ягода уже чудится.
Счастливчики вернулись к автобусу, и с любовью смотрели на ведерки с ягодой.
Пыхтя и вытирая пот, вернулся Саныч. Его жена Люба плелась следом, держа в руках маленькое ведерко.
И другие стали возвращаться.
— Подтянись! — Крикнул Саныч.
— Ёлы-палы, — на работе командует и тут за начальника, — ворчал Леонид, еле срывая ягоду, от которой уже в глазах рябило. А Вера, наоборот, шустро работала руками, представляя, что по баночке детям даст и себе хватит.
— Лёня, а там малина! Я хоть маленько нарву.
— Ага, заблудишься…
— Я мигом.
К автобусу Степановы пришли последними. Народ, устав и проголодавшись, выложил остальные припасы, желая подкрепиться перед дорогой.
Погода вдруг быстро сменилась, и после горячего солнца налетели тучи, повеяло прохладой, и захотелось потеплее одеться. Леонид почувствовал зябкость.
— Лёня, на вот, свитер, надень, — предложила Вера.
— Леонид увидел, как чудесным образом появился свитер, от которого он отказался дома. Заметив вопрос в глазах мужа, Вера ответила: — Я все-таки прихватила его.
— Вечер уже, ехать надо, хоть бы к ночи успеть, — напомнил Саныч.
— А давайте еще побудем, — просили женщины. Устав от конторы, от бумаг, от цехов и вообще от работы, — это место казалось им райским уголком.
Народ нехотя потянулся к автобусам. Приняв для настроения, расслабились и, забросив вещи, заставив весь проход ведрами, торбами, рюкзаками, стали рассаживаться. Леонид, уже прилично навеселе, сел вместе с напарником на заднее сиденье.
— А где твоя? – спросил Володька.
— А-аа, там, — Лёня показал на передние сиденья, где виднелись волнистые волосы русого цвета, — вон она, кудрявая, — сказал Лёня. На глаза ему попался рюкзак и ведро с ягодой, и он одобрительно хмыкнул, увидев собственную поклажу.
— Ну, что все? – спросил Саныч.
— Поехали, поздно уже, — попросили женщины.
Автобусы, с уставшими ягодниками, тронулись в обратный путь. Ползли сначала по узкой дороге, местами с подсохшими лужами, и радовались, что дождя нет и что можно проехать.
Добравшись до асфальтовой, а это километров семь будет, Леонид разговорился и не умолкал ни на минуту. Стало жарко, и он стянул свитер, хотел уложить в рюкзак, но тот был полным.
— Верка, ёлы-палы, возьми свитер, все равно сидишь – ничего не делаешь, — пробормотал Лёня. – Погоди, Володя, я счас свитер отнесу своей, — и он пошел по проходу вперед. Ориентир – русые волнистые волосы. Но вместо Веры сидела бухгалтер материальной группы Наталья Ивановна.
— А Верка где? – спросил он, оглядывая автобус.
— Степанов, ты чего? Оглядись хорошо, где-то рядом.
Леонид осмотрел весь салон, Веры не было.
— Может в том в автобусе? — спросил водитель. – Сейчас остановимся, загляни.
— Чё, жену потерял? – засмеялась Наталья Ивановна. – Да не бойся, наверное, в тот автобус села.
— Вот, бабы, вечно вы всё путаете, — Леонид тихо выругался, — слышь, Серега, тормозни, пусть сюда пересаживается.
Автобусы остановились. – Ну, иди, веди сюда жену, — сказал водитель.
— Степанов, чего потерял? – спросил Саныч, важно восседая на первом сиденье.
— Верка моя тут… пусть переходит в наш автобус.
— Лёня, ты чего? Нет здесь твоей жены, — сказала кассир Антонина Захаровна – С тобой должна быть.
— Мать честная, как это нет? а где она?
— Степанов, что случилось? – спросил Саныч.
— Жена потерялась, нет нигде.
— Как это потерялась? С тобой должна быть в одном автобусе… вот вам и ягода-малина… куда смотрел? Спрашивал же: все ли в автобусах?
Леонида бросило в жар. – Так это… мы забыли ее что ли?
— Значит так, – сказал Саныч, — этот автобус едет в город, а второй автобус возвращается, и я тоже пересаживаюсь в тот автобус, — у нас человек пропал.
Народ зашумел, переглядываясь, на лицах появилась тревога.
— Как это забыли? – возмутились во втором автобусе, где ехал Леня. – А ты куда смотрел? – спросили его.
— А я чё? Колокольчик что ли ей цеплять?
— Муж ты, или объелся груш? За женой смотреть надо.
Приехав на прежнее место, вышли из автобуса.
— Не расходиться, — распорядился Саныч, — мужики, идем со мной.
— Ве-еера! – Закричал Леонид, оглядываясь по сторонам.
Но в ответ только эхо. Выпитое из Леонида мгновенно выветрилось, и ему стало не по себе. Плотной стеной — кустарники, а дальше тайга, куда и соваться-то не следует.
Со всех сторон слышались крики, все звали Веру.
Саныч, взяв двух крепких мужиков, пробрался вперед, в гущу. Остановились. – Никаких следов. – Сказал Саныч. — Куда могла женщина деться?
Вдруг послышался рев, затрещали кусты. – Медведь, твою маковку! – Заорали мужики, и все опрометью кинулись к автобусу…
Народ в автобусе тоже волновался, обсуждая случившееся. Как так получилось, что не заметили пропажу? Это ведь не иголка, это человек. Кто-то винил женщину, а кто-то ворчал на Леонида, который так беспечно плюхнулся на заднее сиденье, не убедившись, что жены рядом нет.
— Нет ее здесь. – Сделали вывод. — Надо возвращаться.
— Как это возвращаться? А Вера? – у Леонида задрожали губы, когда представил, что жена наткнулась на медведя.
— Тут деревня недалеко, как раз по пути, – сказал водитель, — может она там… пошла себе по дороге и зашла в деревню. И в общем-то это правильно. А здесь чего сидеть – медведя что ли ждать?
Автобус снова медленно тронулся, и все, кто в нем находился, внимательно смотрели по сторонам – вдруг увидят потерявшуюся женщину.
— Вон деревня! – крикнул кто-то.
Деревушка. Всего дворов двадцать. Приютилась у подножия горы, почти забытая всеми. А перед деревней, на отшибе, стоял домик. Похожий на сторожку.
— Останови. – попросил Саныч. – Леонид вышел вместе с ним.
— Сан Саныч, может в милицию? – спросил дрожащим голосом Леонид.
— До милиции доехать надо. Надо спросить, может видел кто…
Избушка показалась издали жилой. – Кажется, кто-то есть.
Леонид, без стука, вошел первый.
За столом, при керосинке, сидел худощавый старичок. Его глаза, и без того узкие, еще больше прищурились, вглядываясь в гостя. Но Леонид первым делом увидел Веру. Она сидела, поджав под себя ноги, и ее колени были укрыты старым одеялом.
Саныч вошел следом. – Нашлась! – выдохнул он.
— Верка, твою маковку, как ты здесь оказалась? – рыкнул Леонид. – Ищем тебя по всей тайге.
-Э-эээ, не шуми, — старичок пригрозил пальцем. – Твой муж? – спросил он, указывая на Леонида.
— Мой, — Вера встала, готова была кинуться мужу на шею, обрадовалась, что нашли ее.
— Сиди еще мал-мал, — он спокойно налил в кружку чай из закопченного чайника, — пей, силы будут.
— Вера, а как вы тут? – спросил Саныч.
— Ой, я туесок потеряла, рюкзак и ягоду в автобус занесла, а туесок стала искать, чуть отошла в кусты, потом еще чуть дальше. Слышу, автобус поехал, я следом — не успела. — Она виновато посмотрела на Саныча и на мужа. — Пошла по той дороге, что и вы поехали, думала, хватятся – вернутся. А потом медведя увидела, он хоть и далеко был, все равно испугалась. Ну, а тут избушка рядом с деревней…
— Садись, — старичок показал на лавку и достал еще две кружки.
Саныч и Леонид послушно присели. Старик был из местных, это сразу заметно.
Чай был на травах, и как выяснилось, старичок давно травы собирал, у него в избушке их целый склад, и еще под навесом сушатся.
— Это моя жена, — сказал Леонид, довольный, что Вера нашлась.
— Был твой жена, станет мой, — хихикнул старичок.
Леонид округлил и без того удивленные глаза. Саныч насторожился.
— Пей, — хозяин избушки пододвинул чай, — еще мал-мал посидим. Хороший у тебя жена, а вот тебя тайга не любит, — старичок указательным пальцем ткнул Леонида в грудь.
— Почему? – Леонид совсем опешил.
— В тайга пришел – не пей. И не болтай лишнего. Понял?
— Понял, — послушно ответил Леонид.
— Спасибо, друг, но нам ехать надо, — сказал Саныч, там люди ждут.
-Тебе ехать, и тебе ехать, — старик показал на мужчин. – А ей хороший муж найдем. Жену терять нельзя… какой ты муж, если жену потерял?
— Прокопий Айдасович, спасибо, что приютили, — сказала Вера, — но мы поедем. А муж у меня хороший, только забывчивый, видно забыл про меня…
— А-я-яй, — старик снова погрозил пальцем, — гляди, больше не теряй, береги жену. – Он снова налил заваренный на травах чай, — ну, еще мал-мал, — и подмигнул гостям.
Леонид и Саныч вышли от старика ошеломленные. Автобус стоял в метрах ста на обочине, и рядом толпился народ. Увидев всех троих, послышались крики: — Ура-аа!
— Простите меня, пожалуйста, я не хотела, — оправдывалась Вера, — подвела я вас, да и сама испугалась.
— Подожди, женщина, я твоему мужу пару ласковых скажу. — Саныч повернулся к Леониду: — Вот, между прочим, прав старик, явно мудрый хакас нам попался. Жену терять нельзя. Взял с собой, смотри в оба, отвечаешь головой.
— Понял я, всё понял, — Леонид взял Веру за руку. – Всё позади, сейчас домой поедем.
____________
В городе Вера и Леонид вышли на ближайшей к их дому остановке. Вера хотела взять рюкзак, но Леонид забрал его себе. – Это мужская ноша, — сказал он и подхватил еще и ведро.
— Лёня, зачем всё-то?
— Не мужик я что ли?
Он шел и косился на жену, словно проверяя, рядом ли она.
— Ох, и испугалась я, — поделилась Вера своими страхами, когда пришли домой.
— Думаешь, я не испугался? – спросил Лёня. – Душа в пятки ушла, когда услышал, как медведь зарычал. Не-еет, теперь никуда не отпущу, привяжу к себе, и вместе будем ходить. И насчет свитера спасибо, ведь, правда, чуть не замерз.
Леонид разобрал рюкзак и подсел к Вере на кухне – она ягоду перебирала. — Давай вместе, а то тяжело одной.
Жена с удивлением посмотрела на мужа.
— Ну, что так смотришь? Думаешь, я этого старика-травника испугался? Вовсе нет… просто, и самом деле, терять тебя не собираюсь.
Автор: Татьяна Викторова
Фильтр
загрузка
Показать ещё