Предыдущая публикация
КАК РОССИЯ ВСТРЕЧАЛА 1917 ГОД — 2
[ https://vk.com/public155688991 ?w=wall-155688991_196526|часть первая]
Экономическая ситуация нестабильна. Особенно остро стоит "продовольственный вопрос" — московская газета "Коммерсант" посвящает ему целую статью, которая, в свою очередь, делится на "мучной вопрос", "мясной вопрос" и другие.
Повсюду новости о нехватке сахара и сахарных спекулянтах. "Московские ведомости" сообщают: "Раздача карточек на получение сахара в Москве уже началась, но в местностях, прилегающих к Москве, особенно таких фабричных районах, как Орехово-Зуево, Богородск и т.д., ощущается острый недостаток в этом продукте первой необходимости. Вчера из упомянутых местностей приезжали в столицу скупщики-спекулянты, которые скупали сахар, платя по рублю за фунт, с намерением продавать его на местах в провинции по 1 р. 50 к. и даже по 2 рубля за фунт".
В этой газете вообще довольно много говорится о проблемах с продовольствием. Корреспондент, ведущий рубрику "Миниатюры" под псевдонимом "Неизвестный", живописует происходящее на рынке: "Что творится теперь на рынках, базарах и в лавках — ума помрачение! Хозяйки — "ходят, словно пьяные, Друг у дружки рвут товар!" Продавцы мяса рубят что попало, а на вопрос, какое мясо, отвечают:
— 80 копеек!
Это цена фунта мороженого мяса. Телятина — 1 р. 75 к. и 2 р. за фунт. Поросята — 1 р. 50 к. фунт. Гуси — по 14 целковых".
И вот еще какая живая зарисовка: "Страшно обнаглели мужички, торгующие висящими у них на животе тухлыми рябчиками. Они просят за них по 2 р. 50 к. за штуку!
— Почем навага? — раздается вопрос.
— Фунт рубль-двадцать.
— Когда вас, мародеров, вешать будут?!
— Сам поди удавись на первом дереве! — отвечает свирепо рыбник".
Впрочем, поговорка про суп жидкий и жемчуг мелкий остается в силе. Частное объявление в "Новом времени" обещает 5 тысяч рублей вознаграждения тому, кто найдет и вернет потерянную вещь: "Бриллиантовые часы, с длинной платиновой цепочкой, с бриллиантами и небольшим рубиновым яичком. Вещи дороги как память".
Заголовки газет тревожны. В "Коммерсанте" почти на каждой странице: "К обувному кризису", "Кризис провинциальной торговли мануфактурой", "Угольный кризис". "Московские ведомости" снова замечают: "В снабжении населения мукой наступает опасный момент. В главных хлебородных районах Европейской России остановилось большинство наиболее крупных мельниц". Газета "Киевлянин" сообщает, что цены на муку растут не по дням, а по часам.
"Новое время" рассказывает, что в Петрограде обсуждают альтернативные источники энергии для города: "Совет Министров одобрил два представления, которые имеют задачей снабдить Петроград дешевой электрической энергией из финляндских водопадов. Вопрос о снабжении Петрограда в достаточном количестве электрической энергией прежде всего возбужден военным министром, который имеет в виду этим путем уменьшать потребность столицы в каменноугольном топливе". Закончить работы по возведению электростанций на водопадах планировалось к середине 1918 года.
Юмористы и очеркисты по-прежнему обсуждают сухой закон, введенный в 1914 году. "Неизвестный" в "Московских ведомостях" радуется: "Нужно отметить, что в нынешние Рождественские ночи тихо и чинно вела себя уличная толпа. Масса народу шла в двенадцатом часу ночи домой из гостей. И — слава Богу! — не встречалось ни одного безстыже ведущего себя пьяного". Далее, после живописания "водочных разгулов и винной разнузданности" в былые годы, автор вдруг разливается соловьем: "И вот теперь настали дни, когда это проклятие русской жизни снято. Кто же снял его с нас, единым мановением Своей благородной десницы? Государь Император! — вот к кому должна идти всеобщая благодарность! И за Царя, введшаго трезвость на Руси, воссылаются горячие молитвы..." (там еще два больших абзаца в том же духе).
А в новогоднем номере журнала "Бич" юморист О.Л. Д’Ор рассказывает про трезвый Новый год у хозяина, который ежегодно так напивался при встрече Нового года, что просыпался только 3 января с ужасной головной болью. Теперь он приглашает друзей на чашку чаю, но в самоваре — спирт (у знакомых врачей добыл рецепты). Да еще купил конфискованную бутылку у знакомого пристава, да еще иностранный подданный подарил шампанское... Кажется, все постарому... Юмористам "Бича" вообще кажется, что больших перемен не будет. Василий Князев сочинил стихи, в которых Новый год вообще арестовали и посадили в кутузку (потому что он не совсем новый, а за границей две недели находился в переделке), так что наступило... 32е декабря. А поэт д’Актиль писал:
Привыкший роптать понемногу,
А в общем — покладист и тих —
Ей-Богу, ей-Богу, ей-Богу,
Не жду перемен никаких.
Решительны, строги и быстры,
Все с тем же суровым "капут"
Министры, министры, министры
Придут, пошумят и уйдут.
И, строя надежный фундамент
Далеким потомкам своим,
Парламент, парламент, парламент
Откажет в доверии им...
И заканчивает:
И снова замолкнет уныло,
Украдкою всхлипнув в кулак,
Так было, так было, так было —
И будет, мне кажется, так.
Кстати, сам д’Актиль, когда все стало не так, сделался известным советским поэтом-песенником, написал Марш конников Буденного и Марш энтузиастов, дожил до Второй мировой, был эвакуирован из блокадного Ленинграда и вскоре умер в Перми. Да-да, под этим псевдонимом писал Анатолий Френкель...
Одним из самых обсуждаемых событий конца 1916 года стал Всероссийский съезд педагогов. Газетные отчеты о нем так удивительно похожи на сегодняшние, что лишний раз убеждаешься в правоте Столыпина: Россия — страна, в которой все меняется за десять лет и ничего — за двести.
"Сегодня на съезде преподавателей русского языка были заслушаны в секциях доклады: С.А. Золотарева — "Педагогическое значение учительского объединения и его реформы", И.Л. Лаврова — "К вопросу о реформе школьного синтаксиса", П.П. Смирнова — "Работа над художественными произведениями" и П.А. Жукова — "критика, как элемент истории литературы", — сообщало "Новое время" и рассказывало, что делегаты послали приветствие только что ушедшему в отставку министру просвещения графу Игнатьеву. Он, кстати, был автором проекта школьной реформы, отвергнутого правительством.
"Коммерсант" связывал с отставкой министра Игнатьева и назначением на этот пост видного ученого Кульчицкого, который был членом Союза русского народа, возможную опасность для развития профессионального образования в стране.
"Неизвестный" в консервативных "Московских ведомостях" издевался над съездом педагогов: "На съезде учителей русского языка некоторые прогрессивные "педанты словесности", окрыляемые моментом безответственности, спешат заявить, что новый министр — ретроград.
— Что-то ждет русскую среднюю школу? — говорят они".
И днем спустя:
"Педагоги страшно развоевались! Повели сражение с тремя буквами: Ѣ, Ъ, И.
<...> Помимо педагогов, выступали и члены современных "родительских комитетов".
Дальше "Неизвестный" цитирует выступление родителя Алянчикова, который просит пожалеть русского ребенка: ему нужно учить 36 букв алфавита, тогда как итальянскому 26... "Неизвестный" считает, что за отмену ненужных букв ратуют те, кто сам не знает, где писать "ять", а где "е".
Неужто они так заняты делами, от которых скоро ничего не останется, продажей шкафов и пианино красного дерева, которые скоро пойдут на растопку, покупкой дач в Крыму, на которых будут голодать не успевшие уехать? Созданием законов для империи, которая скоро падет вместе с законами, защитой букв, которые будут отменены через год... Критикой нового министра, который продержится на посту два месяца, а потом уедет в эмиграцию и будет работать в Оксфорде...
Но ведь это и есть — жизнь. Ее нормальное течение — то самое, которое обычно и не попадает в газеты: оплакивать своих погибших, решать, как дальше учить детей русскому языку, бранить консерваторов или прогрессистов, разрабатывать правила и таксы для вологодских извозчиков, искать бонну к младенцу, торговаться за фунт мяса на рынке, обсуждать цены на сахар — не имея никакой человеческой возможности заглянуть в будущее, ахнуть — и чтото решить. Что бы вы делали, если бы, играя в мяч, узнали, что через полчаса Страшный суд? — Продолжал бы играть в мяч, сказал святой Людовик Гонзаго.
Праздновать Рождество. Искать шампанское к Новому году. Наступает новый, 1917 год.
Реклама в "Новом времени" зазывает: "В Кристал Паласе (Невский, 88) — "Инстинкт женщины" в 5 актах, с участием популярной американки укротительницы хищн. зверей Кетлин Вильямс и других арт.".
"Крылья ночи" — эффект. по постановке и оригинальн. сюжета драма в 5 акт. из соврем. жизни".
"Для встречи Нового года получены лучшие устрицы. Собств. завод. Лучшее прованское масло, в оптоворозничн. складе В.В. Кинжалова, Морская улица, 21, во дворе".
31 декабря: "Палас Театр, Михайловская пл., 18. Сегодня. предст. будет оперет. в 3 дей.
"Птички певчие". Завтра 1 января 1917 г. предст. будет "Граф Люксембург". Ресторан открыт с 6 час. вечера. Обеды, ужины, дивертисмент. Встреча Нового года".
"Романтики". "Красивый хищник". "Война женщин".
"Лунапарк. Зимний концертный зал. Мюзикхолл. Офицерская, 90. Сегодня торжественная встреча Нового года. Начало музыки 6 ч., диверт. — 8 ч. вечера. Грандиозный дивертисмент. Новые дебюты. Запись на столы принимается".
Удивительно знакомая жизнь: лучшие устрицы к Новому году, заказ столиков, военные действия где-то далеко, школы английского языка и рост цен на продукты, извещения о работе транспорта в праздничную ночь, романтические драмы в кино, опасения по поводу нового министра образования...
Прогулы думских депутатов, прежде срока разъехавшихся на рождественские вакации. Публичная ссора двух профессоров по поводу брошюры "Средняя школа, математика и научная подготовка учителей".
И не заглянуть за границу календаря, не перелистать вперед не написанные еще страницы, ничего не узнать — а может быть, и не нужно...
Продолжаем играть в мяч.
И. Лукьянова
Следующая публикация
Нет комментариев