Так надо

– Твою ж налево, Наташка! Ну подумаешь, не любишь! Зато какой мужик - квартира, тачка, бизнес! А любовь... Придёт, никуда не денется, – мамаша суетливо поправляла фату, пыхтя от усердия.
Наташа пялилась в зеркало и не верила глазам. Какая-то чужая девка в белом платье-удавке. Колени дрожат, во рту сухо. Игорь вроде нормальный мужик. Правильный. При деньгах. Только вот сердце молчит, хоть тресни.

"Ты надоела мне, - говорил Зощенко - жене, - ты старая"

Ей не было тридцати, а он назвал ее старой. Слезы обиды брызнули из глаз, но Вера гордо подняла голову. Она пошла варить кофе, нарочито громко гремя на кухне, чтобы не слышать, как он собирается. Зощенко уходил, оставляя жену и ребенка. Не первый раз, и далеко не последний.

"Мы выжили только благодаря бабушке"

Стрелки часов двигались медленно, а девочке отчаянно хотелось есть. «Бабушка, пожалуйста!» - умоляюще сказала Алиса. Сверкнули стёкла очков, и бабушка отрицательно покачала головой. Даже несмотря на жаркие мольбы голодного ребенка, она не позволяла притронуться к кусочку хлеба раньше времени. Иначе ничего не осталось бы до вечера.