Предыдущая публикация
1.
2.1. РУССКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ, ЗАПАДНИЧЕСТВО, БОЛЬШЕВИЗМ
Вопрос о происхождении русской революции, вопрос её идейных корней неотделим от вопроса о месте России в мире.
Россия, безусловно, безспорно, – Европа, и географически, и политически, и духовно. Но с определённого момента принадлежащими Европе стали считать идеи, объединённые словом «западничество». Вот здесь и возник парадокс: западничество и принадлежность к Европе – вещи, совершенно не тождественные. Приобщение к Западу, в современной терминологии, «вестернизация» не тождественна, а подчас враждебна Европейской традиции и культуре.
Западничество – это феномен европейской истории, порождённый богоборчеством эпохи Возрождения, это секуляризация культуры, создание культуры без Бога, безбожной культуры, точнее, цивилизации (т.к. культура всегда сакральна).
Творчество, как ведущий мотив эпохи Возрождения, изначально возвышающее человека до сотворца с Богом, начинает творить мир без Бога, безбожный мир. Место Бога занимает сам человек. Высшей целью становится не долг и служение, а удовлетворение потребностей, достижение мирского благополучия, прагматизм и утилитаризм.
Согласно устоявшимся представлениям, Возрождение, лежащее в основе становления западничества, было во многом переосмыслением и возвратом к гуманистическим ценностям античности. Однако, это не совсем так.
Античные тексты, становящиеся бестселлерами интеллектуальной элиты Европы, в большинстве своём были переводами не с греческого, а с арабского, причём отобранным и переведёнными евреями из Толедо. Наследие античности оказывалось востребованным не во всём объёме, а лишь частями, как бы просеянное сквозь сито юдаистской учёности. И дело тут не в фальсификации текстов, а в их тенденциозном осмыслении и подборе. Прежде, чем Аристотель стал знаменем Возрождения, произошло примирение его идей и Талмуда еврейскими мыслителями Александрийской школы.
Наряду с еврейскими переводами греческих и арабских авторов, основой распространения гуманистической образованности стала Каббала, столь же чтимая в кругах европейских мыслителей, как и античная классика.
Иудейские истоки Возрождения и Реформации были гениально прозрены русской религиозной философией. О них говорили Розанов, Флоренский, Булгаков.
Возрождение, понимаемое как реабилитация и обожение плоти, свои корни вовсе не обязательно имеет в античности, ведь иудаизм – самое плотское из вероисповеданий. Сама связь с Божеством основана там на крови и крайней плоти.
Атака на христианство шла от критики института монашества к отрицанию аскетического идеала. Монашеской аскезе предпочитается светское благочестие, фарисейски совместимое с алчностью и стяжанием богатства. Реабилитируется ростовщичество. Приобщённость к служению Золотому тельцу провозглашается свидетельством Богоизбранности. Провозглашаемая вышей ценностью справедливость наиболее ёмко исчерпывается в двух словах: «Каждому – своё». Богу – богово, кесарю – кесарево, слесарю – слесарево. Понимаемая таким образом справедливость не просто допускает, а абсолютизирует неравенство. Неравенство по рождению, неравенство по предопределению.
В кальвинизме иудаизм одерживает полный реванш над евангельской истиной Христа. Неравенство как богоизбранность одних и природное изгойство других.
Христианский идеал любви, милосердия и самоотвержения, идеал единства судеб человечества низвергается в угоду торжества Ветхозаветного идеала земной справедливости.
Ключевыми понятиями западничества становятся гуманизм (вспомним определение Маркса: «коммунизм есть реальный гуманизм») и прогресс. Возникает идея переустройства мира на гуманистических началах (центр мира – человек), на началах антропоцентризма.
Иудействующее псевдохристианство ищет своего выражения в философии и проектах переустройства социальной жизни. Массовым жанром литературы становится социальная утопия. (Характернейшая деталь: ни в одной Атлантиде, ни в одном городе Солнца никто не исповедует Святаго Евангелия. В проектируемом обществе будущего места христианству нет!)
Жанр развивался и совершенствовался. Образ будущего заполнялся техническими новшествами, при этом терял в оптимизме. Наконец, с конца XIX века наряду с утопией развился жанр антиутопии. В бездне пространства и времени человека ожидала встреча с реализованным злом, встреча с дьяволом, но не с Богом. Сам жанр стал именоваться научной фантастикой. Научной. То есть по определению безбожной.
Создаётся так называемая научная картина мира, основным содержанием которой является также отсутствие в ней Бога. Венцом научной картины мира становится познание законов, движущих историю человеческого общества, превратившее социализм из утопии в науку и позволившее, наконец, материализовать призрак коммунизма, бродивший по Европе. Дерзновеннейшая идея рукотворного земного рая – величайшее порождение человеческой гордыни – венчает научную картину мира.
Отныне история представляется как прогрессивное движение к некоей цели, к некому предопределённому устройству, как гонка, в которой неизбежно есть лидеры и аутсайдеры. Низшие и высшие, носители прогресса, избранные и изгои. Идея прогресса, приземляя идею воздаяния, низводя обетованную землю с небес, сокрушает христианское представление о единстве исторических судеб человечества, узаконивает деление на передовых и отстающих, высших и низших, избранных и изгоев.
Борьба за лидерство становится борьбой за господство. В глобальном мире борьба за мировое лидерство есть борьба за мировое господство. ХХ век стал кульминацией этой борьбы. В непримиримом противостоянии столкнулись три дьявольские силы, взращённые западничеством: русский коммунизм, германский национал-социализм и англо-американский либерал-гуманизм. В схватке титанов германский фашизм был изначально обречён на поражение, как ублюдочное дитя юдаистского расизма, к тому же носящее антисемитский характер. Извлечённый из сакральных глубин профанической идеи прогресса расовый принцип избранного народа оказался не по плечу безродной белокурой бестии. Самозванчество в богоизбранности, без обета на крови, оказалось пустым блефом, привело к сокрушительному поражению.
О причинах гибели русского коммунизма мы поговорим в дальнейшем. А вот англо-американский либерал-гуманизм вышел из схватки победителем, как наиболее отражающий юдаистское содержание и в своей элите этнически представленный иудеями. Он утвердился, как единственный лидер богоборческого гуманизма в глобализирующемся мире.
Россия, безусловно, безспорно, – Европа, и географически, и политически, и духовно. Но с определённого момента принадлежащими Европе стали считать идеи, объединённые словом «западничество». Вот здесь и возник парадокс: западничество и принадлежность к Европе – вещи, совершенно не тождественные. Приобщение к Западу, в современной терминологии, «вестернизация» не тождественна, а подчас враждебна Европейской традиции и культуре.
Западничество – это феномен европейской истории, порождённый богоборчеством эпохи Возрождения, это секуляризация культуры, создание культуры без Бога, безбожной культуры, точнее, цивилизации (т.к. культура всегда сакральна).
Творчество, как ведущий мотив эпохи Возрождения, изначально возвышающее человека до сотворца с Богом, начинает творить мир без Бога, безбожный мир. Место Бога занимает сам человек. Высшей целью становится не долг и служение, а удовлетворение потребностей, достижение мирского благополучия, прагматизм и утилитаризм.
Согласно устоявшимся представлениям, Возрождение, лежащее в основе становления западничества, было во многом переосмыслением и возвратом к гуманистическим ценностям античности. Однако, это не совсем так.
Античные тексты, становящиеся бестселлерами интеллектуальной элиты Европы, в большинстве своём были переводами не с греческого, а с арабского, причём отобранным и переведёнными евреями из Толедо. Наследие античности оказывалось востребованным не во всём объёме, а лишь частями, как бы просеянное сквозь сито юдаистской учёности. И дело тут не в фальсификации текстов, а в их тенденциозном осмыслении и подборе. Прежде, чем Аристотель стал знаменем Возрождения, произошло примирение его идей и Талмуда еврейскими мыслителями Александрийской школы.
Наряду с еврейскими переводами греческих и арабских авторов, основой распространения гуманистической образованности стала Каббала, столь же чтимая в кругах европейских мыслителей, как и античная классика.
Иудейские истоки Возрождения и Реформации были гениально прозрены русской религиозной философией. О них говорили Розанов, Флоренский, Булгаков.
Возрождение, понимаемое как реабилитация и обожение плоти, свои корни вовсе не обязательно имеет в античности, ведь иудаизм – самое плотское из вероисповеданий. Сама связь с Божеством основана там на крови и крайней плоти.
Атака на христианство шла от критики института монашества к отрицанию аскетического идеала. Монашеской аскезе предпочитается светское благочестие, фарисейски совместимое с алчностью и стяжанием богатства. Реабилитируется ростовщичество. Приобщённость к служению Золотому тельцу провозглашается свидетельством Богоизбранности. Провозглашаемая вышей ценностью справедливость наиболее ёмко исчерпывается в двух словах: «Каждому – своё». Богу – богово, кесарю – кесарево, слесарю – слесарево. Понимаемая таким образом справедливость не просто допускает, а абсолютизирует неравенство. Неравенство по рождению, неравенство по предопределению.
В кальвинизме иудаизм одерживает полный реванш над евангельской истиной Христа. Неравенство как богоизбранность одних и природное изгойство других.
Христианский идеал любви, милосердия и самоотвержения, идеал единства судеб человечества низвергается в угоду торжества Ветхозаветного идеала земной справедливости.
Ключевыми понятиями западничества становятся гуманизм (вспомним определение Маркса: «коммунизм есть реальный гуманизм») и прогресс. Возникает идея переустройства мира на гуманистических началах (центр мира – человек), на началах антропоцентризма.
Иудействующее псевдохристианство ищет своего выражения в философии и проектах переустройства социальной жизни. Массовым жанром литературы становится социальная утопия. (Характернейшая деталь: ни в одной Атлантиде, ни в одном городе Солнца никто не исповедует Святаго Евангелия. В проектируемом обществе будущего места христианству нет!)
Жанр развивался и совершенствовался. Образ будущего заполнялся техническими новшествами, при этом терял в оптимизме. Наконец, с конца XIX века наряду с утопией развился жанр антиутопии. В бездне пространства и времени человека ожидала встреча с реализованным злом, встреча с дьяволом, но не с Богом. Сам жанр стал именоваться научной фантастикой. Научной. То есть по определению безбожной.
Создаётся так называемая научная картина мира, основным содержанием которой является также отсутствие в ней Бога. Венцом научной картины мира становится познание законов, движущих историю человеческого общества, превратившее социализм из утопии в науку и позволившее, наконец, материализовать призрак коммунизма, бродивший по Европе. Дерзновеннейшая идея рукотворного земного рая – величайшее порождение человеческой гордыни – венчает научную картину мира.
Отныне история представляется как прогрессивное движение к некоей цели, к некому предопределённому устройству, как гонка, в которой неизбежно есть лидеры и аутсайдеры. Низшие и высшие, носители прогресса, избранные и изгои. Идея прогресса, приземляя идею воздаяния, низводя обетованную землю с небес, сокрушает христианское представление о единстве исторических судеб человечества, узаконивает деление на передовых и отстающих, высших и низших, избранных и изгоев.
Борьба за лидерство становится борьбой за господство. В глобальном мире борьба за мировое лидерство есть борьба за мировое господство. ХХ век стал кульминацией этой борьбы. В непримиримом противостоянии столкнулись три дьявольские силы, взращённые западничеством: русский коммунизм, германский национал-социализм и англо-американский либерал-гуманизм. В схватке титанов германский фашизм был изначально обречён на поражение, как ублюдочное дитя юдаистского расизма, к тому же носящее антисемитский характер. Извлечённый из сакральных глубин профанической идеи прогресса расовый принцип избранного народа оказался не по плечу безродной белокурой бестии. Самозванчество в богоизбранности, без обета на крови, оказалось пустым блефом, привело к сокрушительному поражению.
О причинах гибели русского коммунизма мы поговорим в дальнейшем. А вот англо-американский либерал-гуманизм вышел из схватки победителем, как наиболее отражающий юдаистское содержание и в своей элите этнически представленный иудеями. Он утвердился, как единственный лидер богоборческого гуманизма в глобализирующемся мире.
Следующая публикация
Комментарии 75
Тогда бы ты,дебил ебаный,знал,что "сидело" одномоментно 0,5-1% населения,что соответствует общемировой практике,а "трудодни" - это не оплата,а форма учёта оплаты.Вот если тебе дебилу по сдельной оплате учитывать в шинах или чтобы там в своём сраном шиномонтаже катаешь,то это не значит,что тебе и платят шинами.))))
Я думаю, не стоит употреблять термины типа «дебилоид», не овладев элементарной грамматикой за пятый класс
Уразумел, сявка?