Предыдущая публикация
"Большевики вступили в город.
Я был зрителем этого неподражаемого победоносного вступления в город победителя. Не более двух сотен оборванных и пьяных григорьевцев, с шапками набекрень, с разбойничьими рожами, наводящими ужас, шло с гиканьем и посвистываньем под звуки Интернационала под большим красным знаменем бандитизма. Толпа с криками "ура!" встречала их, развёртывая красные и чёрные знамёна с ужасными лозунгами мщения и смерти. Вся Одесса украсилась такими знамёнами и отвратительными плакатами, которые только одним своим безобразием могли оттолкнуть от большевизма.
Вот под тяжёлым прессом лежит толстый буржуй, из которого рабочий выдавливает золото. Надпись: "Проклятый буржуй, отдай золото, которое ты награбил у народа!"
Другой плакат изображал также буржуя, подметающего улицу, и рабочего, который стоит рядом и злорадно смеётся.
Но всего безобразнее был плакат, на котором верзила кузнец тяжёлым молотом разбивает многоголовую гидру капитализма: размозжённые головы, выбитые мозги и кругом всё кровь, кровь...
На Одессу была наложена контрибуция в 500 миллионов. Григорьев грозил снести всю Одессу, если деньги не будут уплачены своевременно. Тысячи буржуев были арестованы. Их большевики партиями под конвоем водили на принудительные работы. Два громадных здания на Екатерининской площади были заняты под чрезвычайку, или "Чека". Начались расстрелы. Начались реквизиции квартир с выселением буржуев на улицу. Устраивались дни, когда весь город отдавался на разграбление.
Но поголовного расстрела офицеров ещё не было. Все офицеры были призваны на регистрацию и службу у большевиков, не только в качестве рядовых, но и на командные должности. Многие, конечно, предпочли скрываться и жить под постоянным страхом расстрела.
Несмотря, однако, на свою полную победу, большевики не чувствовали себя прочно. Даже в рабочих они встретили оппозицию. Железнодорожники держались особняком и в постоянных спорах с советской властью. Переселение рабочих в центр города в буржуазные квартиры не удалось. Жители окраинных кварталов, рабочие и бедняки, не рискнули менять свои насиженные места на призрачное благополучие. День бедноты был сорван самими рабочими, испугавшимися грабежа их квартир и побросавшими свои заводы и мастерские для защиты своих домов от бандитов. Декреты советской власти в большинстве случаев не исполнялись. Мобилизация прошла неудачно. Интеллигенция и офицерство, заполнившие все учреждения, воинские части и штабы, саботировали и с нетерпением ждали прихода добровольцев. Союзники объявили блокаду. Жизнь в порту замерла.
В подполье работали контрреволюционеры. Образовалось разведывательное отделение Добровольческой Армии, которое всюду имело своих агентов и установило связь с добровольцами. Офицеры штабов охотно давали секретные сведения, которые ловко передавались на добровольческий миноносец, стоявший на одесском рейде. Масса офицеров, занимавших ответственные посты, убегала со всеми секретными документами. Некоторые из них были взяты миноносцем с лодок, на которых они катались под видом дачников. Другие геройски пускались вплавь под пулями береговой охраны. Главная защита Одессы с моря - артиллерия на Большом Фонтане, состоящая под командованием кадровых офицеров-артиллеристов, - определённо только ждала случая, чтобы повернуть пушки на Одессу.
В красноармейских частях не было единства. Матросы не признавали над собой власти и распоряжались самостоятельно, независимо от Совета Р. Д. Командир одной матросской роты своими разбоями наводил ужас. Его решили для безопасности удалить из Одессы на фронт, но он отказался и вступил в бой с красноармейцами, пытавшимися разоружить его роту. По линии железной дороги к Одессе подступали повстанцы. Посылаемые на фронт красноармейцы разбегались или перебегали на сторону повстанцев. В Люстдорфе началось восстание немецких колонистов. На Большом Фонтане - еврейский погром. К Николаеву подходили добровольцы с генералом Слащёвым во главе. Всё предвещало близкое падение большевиков.
Состоя в разведывательном отделении Добровольческой Армии, я получил предписание своего начальника пробраться в Николаев с секретными сведениями и планом обороны Одессы, для передачи их генералу Слащёву немедленно по занятии им Николаева.
Частью пешком, частью на лошадях, следуя больше окружным путём по полям и под защитой ночи, с документами, спрятанными в голенище сапога, я только через три дня добрался до Николаева.
Я нашёл себе приют у своих знакомых, скрываясь у них от возможной опасности. Но Николаев был уже накануне своего падения, и мне недолго пришлось ждать его освобождения. Большевики спешно удирали. Всю ночь слышалась езда автомобилей и движение воинских частей. Всё устремлялось через Ингульский мост на село Варваровку. За городом шла орудийная пальба. У вокзала грохотали разрывающиеся снаряды. Жители слободки, пренебрегая опасностью, грабили целые поезда с продовольствием и имуществом большевиков. Под утро раздался ужасный взрыв, от которого затряслись дома и полетели стёкла. Это большевики, переправившись через мост, взорвали подведённый к самому мосту целый состав поезда со снарядами. Это была их последняя защита от преследования добровольцев, которые уже вошли в город.
Жители радостные выбегали на улицу встречать добровольцев. Толпа бежала за ними с криками "ура!" Дамы с энтузиазмом бросали цветы. У многих на глазах были слёзы радости и счастья. Мальчишки разносили в щепы большевистские плакаты и рвали красные знамёна. Так встречали освободителей от ужаса большевизма.
Но были и тяжёлые картины. На главной улице впереди казаков плясала и неистовствовала вся истерзанная женщина, только что сошедшая с ума. Большевики, уходя в эту ночь, расстреляли её мужа-офицера. Так долгожданное освобождение пришло... Открылись двери ужасного застенка Чека. Но было уже поздно!..
У входа в Чека валялись трупы китайцев, палачей Чека, с рассечёнными казацкими шашками головами. Толпа в ужасе сторонилась от них и бросалась дальше в широкий двор и тёмные подвалы. Везде кровь, везде запах разлагающихся трупов! Под навесом у каменной стены застывшие в ужасе трупы мучеников, последние жертвы большевиков. В яме, едва прикрытой землёй, валялись части человеческих тел. На стенах подвалов запёкшаяся кровь и застывшие мозги. Везде ужас и ужас!
А там, на берегу Ингула, грохочут пушки. Наспех установленная добровольцами артиллерия обстреливает бегущих большевиков.
Конец ужасу! Опять свобода, опять надежды, новые радости, новая жизнь! Да здравствует Добровольческая Армия!
Все сведения о положении Одессы были переданы, и через две недели небольшой добровольческий десант в 300 - 400 человек высадился ночью на Большом Фонтане. Артиллерия без выстрела перешла на их сторону. Отряд двинулся на Одессу. Миноносец стал обстреливать вокзал, куда бросились в панике большевики. Офицеры стали расправляться со своими ненавистными комиссарами и политкомами. Одесса была взята без сопротивления!.."
_________
Из остросюжетных воспоминаний С. М. Устинова, служившего помощником начальника контрразведки штаба командующего Черноморским флотом в Великую войну, а затем начальником контрразведки Николаевского района.
На фото:
1. Первое издание мемуаров, выпущенное "Всеславянским книжным магазином" М. И. Стефановича и Ко в Белграде в 1922 году.
2. Современное издание в дореформенной авторской орфографии. - Н. Новгород: "Чёрная сотня", 2020 год.
Следующая публикация
Нет комментариев