Предыдущая публикация
ЧЁРТОВО ВРЕМЯ
/рассказ/
1.
ПРОЩАНИЕ
На вокзале было многолюдно. От чемоданов, вещмешков, баулов и прочей ручной клади буквально рябило в глазах. Кто-то протискивался сквозь толпу в вагон, кто-то провожал утирая слезу, кто-то кому-то говорил прощальные слова и лишь два офицера стояли неподвижно друг напротив друга. Казалось они не замечали всей этой вокзальной суеты, казалось её для них не существовало. Оба офицера были достаточно молоды, обоим по двадцать четыре года, оба прошли фронт Великой войны, оба отмечены Георгиевскими Крестами, оба имели не по одному ранению и оба дослужились до чина штабс-капитана. Одного звали Вадим Сергеевич Платонов, другого Виктор Николаевич Могилов. Различие состояло в том Вадим отнёсся довольно лояльно к пришедшим к власти большевикам, Виктор же напротив не мог с этим смириться и потому сегодня в этот пасмурный ноябрьский день он уезжал в Новочеркасск. По слухам именно там формировалась Добровольческая армия собирающаяся дать отпор тем кто совершил госпереворот в стране.
- Ты твёрдо решил ехать? - в который раз спросил Виктора Вадим.
- К чему сей вопрос? - вздохнул Могилов,- Мы с тобой столько раз об этом говорили.
- Мне кажется всё таки зря,- сказал Платонов,- Может всё ещё наладится.
- Нет, Вадим,- решительно возразил Виктор,- Ничего уже не наладится. И ты зря уповаешь на нынешнюю власть. Это власть от лукавого, власть хама, запомни. Большевики уже начали топить Россию в крови. Кто-то должен этому воспрепятствовать. Жаль что ты не разделяешь моих взглядов.
- Не разделяю,- согласился Вадим.
Виктор отрешённо смотрел куда-то вдаль. На душе было тоскливо оттого что он покидает родной город и оттого что пришлось расстаться со своим другом, единственным другом с которым он был знаком ещё с юнкерских лет. Вместе они ушли на фронт, вместе дрались против немцев, вместе водили в атаки роты, прикрывали друг друга во время вражеских обстрелов. Однажды Вадим спас Виктора прикрыв собой во время одного из таких обстрелов сам при этом получив осколочное ранение. Виктор в долгу не остался и во время отступления когда Вадим был ранен в ногу нёс того на себе добрых две версты.
Могилов вздохнул. Да, давно это было, будто в прошлой жизни. Теперь же он штабс-капитан Могилов готов и дальше отстаивать свою страну, готов воевать против самозванцев, а его друг штабс-капитан Платонов решил по другому. От этого на душе у Виктора было тоскливо и горько.
Послышался гудок паровоза.
- Заходим в вагоны! - послышалось на перроне.
- Пора,- заметил Могилов.
- Ах, чёрт, так много ещё хотелось сказать.Досадно,- развёл руками Платонов,- Ну, обнимемся?
Они обнялись.
- Прощай! - крикнул Виктор уже с подножки вагона,- Даст Бог - свидимся!
Вадим молча махал рукой вслед другу пока поезд не скрылся за поворотом. Пошёл густой мокрый снег, он как будто расчертил время на "до" и "после". Ни Вадим, ни Виктор не знали, друзьями они видятся в последний раз.
2.
В НОВОЧЕРКАССКЕ.
Прибыв в Новочеркасск Могилов без труда нашёл штаб Добровольческой армии. В здании где он разместился на удивление было тихо. На удивление потому что Виктор уже привык к различным дебатам проходившим в подобных местах. Весь 17-й год кто-то кого-то агитировал до хрипоты доказывая правильность своей позиции а здесь...
- К кому мне обратиться? - спросил Виктор у сидящего за столом в вестибюле дежурного прапорщика.
- А Вы по какому вопросу? - в свою очередь поинтересовался дежурный.
- Я доброволец,- пояснил Могилов,- Слышал о том что здесь формируется армия.
- Всё верно,- кивнул прапорщик,- Вы поднимитесь на второй этаж, третья дверь налево. Спросите генерала Маркова, он Вам всё объяснит.
- Спасибо,- сказал Виктор и стал подниматься по лестнице на второй этаж.
- Станция! Станция! - доносилось из кабинета,- Это Марков. Генерал Марков, чёрт возьми! Вы меня слышите?
Пройдя в кабинет Могилов увидел за столом генерала. Виктор несколько смутился, он ожидал увидеть кого-то в годах, мудрёного жизненным опытом, но перед ним оказался довольно молодой человек лет тридцати пяти может чуть старше, среднего роста с очень живым подвижным лицом и только усы и бородка клинышком да генеральские погоны говорили о статусе этого человека.
- Вы ко мне? - спросил Марков не переставая крутить ручку телефонного аппарата.
- Так точно,- ответил Могилов.
- Проходите, садитесь,- Марков указал на стул стоящий около стола и взяв трубку опять громко крикнул,- Станция! Станция!
Видимо связь была нарушена. Генерал с досады стукнул трубкой о телефонный аппарат.
- Значит к нам? - спросил он Могилова и сел за стол.
- Да,- ответил Виктор,- Я слышал здесь формируется армия.
- Именно,- кивнул в ответ Марков,- Позвольте узнать кто Вы?
Виктор представился.
- Очень хорошо,- Марков поднялся из-за стола, Могилов хотел сделать тоже самое, но генерал жестом его остановил.
- Марков Сергей Леонидович,- представился генерал,- Занимаюсь формированием полков. И скажу честно, нас мало, катастрофически мало.
- Я вообщем-то никого и не видел,- заметил Могилов.
- Ну те кто к нам пришёл находятся не здесь,- сказал Марков,- Но чёрт возьми, как же мало тех кто хочет защищать свою Родину!
Генерал энергично заходил из угла в угол.
- Голубчик, Вы командовали ротой? - спросил он Могилова.
- Точно так,- подтвердил Виктор.
- Значит командный опыт имеете? - Марков посмотрел пристально и слегка прищурившись на Виктора. Тот кивнул.
- Тогда вот что,- генерал присел на стол,- Идите на железнодорожную станцию и приведите сюда только что прибывших добровольцев. Со станцией знаете ли никакой связи, ну Вы сами слышали, а там и офицеры, и солдаты.
- Есть привести добровольцев,- Могилов встал и козырнув уже был готов идти, но Марков жестом его задержал.
- Читаю в Ваших глазах разочарование,- сказал он,- Нас мало, донельзя мало. Но не отчаивайтесь. Воевать надобно не числом но умением, ещё Суворов говорил.
Виктор согласно кивнул.
- Идите, штабс-капитан,- сказал Марков,- Считайте это Вам мой первый приказ.
3.
НА ДОНБАСС
В это же самое время штабс-капитан Платонов, точнее бывший штабс-капитан, выехал на Донбасс в составе небольшого отряда добровольцев красногвардейцев которыми руководил бывший рабочий с того же Донбасса по фамилии Попыхалов.
- Поезжайте на Донбасс и формируйте там полки Красной гвардии,- сказал Платонову член реввоенсовета Шульман,- Вы ведь хотите оттстоять дело революции- Да, конечно,- ответил Вадим,- Только мне не приходилось набирать солдат из рабочих.
- Это ничего,- заметил Шульман,- Вы же будете не один. С Вами поедет товарищ прибывший к нам за помощью. Фамилия его Попыхалов, зовут Михаилом. Он сам из рабочих, хороший агитатор, так что вместе с ним Вы справитесь.
Отряд новоявленной Красной гвардии шёл обозом. Платонов едущий впереди вместе с Попыхаловым время от времени поглядывал на Михаила. Тот был высокого роста, широк в плечах, на круглом лице виднелись следы оспы.
- Как у вас там на Донбассе? - спросил Платонов решив завязать разговор.
- По-разному,- уклончиво ответил Попыхалов,- Рабочие в большинстве своём за новую власть. С крестьянами хуже. Те больше за свой кусок земли держатся. Воевать не хотят. Так что нам больше придётся среди них агитацию проводить.
- Значит крестьяне против сегодняшней власти? - уточнил Вадим.
- В большинстве да,- кивнул Михаил,- Видишь, штука какая получается, многие их них воевали, знают что такое фронт потому и не хотят боле войны. Хвати, говорят, навоевались.
- А рабочие что же? - спросил Платонов.
- А рабочие больше на заводах на фабриках,- ответил Попыхалов,- Они не воевали, они больше на стачках да на демонстрациях. С такими проще.
Платонов вспомнил как они с Могиловым спорили о новой власти.
- Никто и никогда не убедит меня в том что госпереворот это хорошо,- говорил Виктор,- Мы же приняли присягу, а теперь что?
- Но мы же переприсягнули Временному правительству,- напомнил Вадим,- Однако тогда ты не считал это чем-то из ряда вон.
- Да,- согласился Могилов,- Да, переприсягнули. Тогда никто из нас ни ты, ни я не задумывался чем это обернётся для России. Сейчас я в том горько раскаиваюсь.
- Может позже ты будешь раскаиваться в твоих сегодняшних взглядах,- предположил Платонов.
- Ну нет,- возразил Виктор,- Пойти служить антихристу? Ни за что!
- Да почему же антихристу? - не унимался Вадим,- Ты же слышал сам чего хотят большевики.
- Слышал,- согласился Виктор,- Только как можно обещать людям то что в принципе невозможно? Все их обещания голословны, неужели ты этого не понимаешь? Они играют на нуждах людей. Народ безусловно устал от войны, но разве можно выступать за поражение собственной армии?
Они очень долго спорили но так и не пришли к согласию.
4.
НА КУБАНЬ
Нестерпимо долго Могилов пробыл в Новочеркасске. Формирование полков шло слишком вяло. Люди шли из разных мест, это были либо одиночки, либо разрозненные группы офицеров и солдат. Кто-то прибывал на поездах, кто-то на лошадях, иные и вовсе пешими. Радовало одно, это были настоящие защитники своего Отечества, им не надо было ничего доказывать или объяснять. Огорчало другое, среди донских казаков мало кто спешил записываться в добровольцы. Многие из них просто устали воевать и испытывали огромное желание быть с семьями, растить детей, пахать землю. Никакие уговоры на них не действовали. Дошло до того что атаман Войска Донского Каледин не смог вынести такого позора и застрелился.
Много приходило мальчишек, вчерашних кадетов и юнкеров. Генерал Марков да и сам Могилов завидев таких пытались отправить их домой, ругали, но с каждым днём их становилось всё больше. В конце концов было решено оставить мальчишек в Добровольческой армии.
- Орлята России,- как-то в присутствии Могилова заметил генерал Алексеев беседуя с генералом Марковым глядя на эту молодёжь,- Берегите их, Сергей Леонидович, это наше будущее.
И вот первое испытание - поход на Кубань. Узнав о том что на Дон движутся значительные силы красных было принято решение: уходить в кубанские степи и там на Кубани продолжить пополнение своих рядов добровольцами.
Штабс-капитан Могилов был назначен командовать ротой юнкеров.
Идти было тяжело. Днём снег превращался в кашу смешиваясь с грязью в которой вязли и сапоги, и телеги, и лошади. Ночью наоборот степь замерзала превращая всё вокруг в один сплошной каток.
- Подтянись, ребята, не отставай! - подбадривал юнкеров Могилов. Он видел как стараются не отстать от офицеров и солдат эти мальчишки ещё не видевшие ни войну, ни кровь, ни смерть. Они конечно же считали себя настоящими воинами и их духу защитника Отечества можно было позавидовать.
- Давай, давай, ребята! Молодцы! - послышался откуда-то издалека голос генерала Маркова. Тот шёл пешком обгоняя юнкеров.
- Генерал? - пронеслось среди юнкеров. Они были явно удивлены видеть генерала шагающего рядом с ними, идущего пешком а не ехавшего на автомобиле или лошади.
- А что же генерал не может ходить пешком? - задорно спросил Марков приобняв одного из юнкеров,- Я такой же солдат нашей Родины как и вы. Верно, юнкер?
- Да,- машинально ответил ошарашеный вниманием генерала мальчуган.
- Как фамилия? - спросил Марков.
- Потапов,- ответил юнкер и тут же поправился,- Юнкер Потапов.
- Молодец, юнкер Потапов,- улыбнулся Марков и добавил,- Молодцы, юнкера!
Догнав идущего впереди Могилова Марков отвёл того в сторону.
- Господин штабс-капитан,- сказал он Могилову тихо почти заговорчески,- На первом же привале пересмотреть обувку юнкеров, проверить умение мотать портянки. Я смотрю, многие уже хромают. Сейчас же обратите внимание на таковых. Кто хромает - в телегу. Вам всё ясно?
- Так точно,- ответил Могилов, и ему стало несколько стыдно. Генерал которому казалось не должно быть никакого дела до портянок заметил то что должен был увидеть командир роты. И как тактично Марков указал Могилову на его просчёт - отвёл в сторону, шепнул на ухо, не учинил разнос при всех. Это дорогого стоило.
5.
В СЕЛЕ СВЕТЛОЕ
Наконец красногвардейцы возглавляемые Попыхаловым и Платоновым прибыли к месту назначения в село Светлое. Здесь размещался отряд рабочих или как они себя сами называли рабочая гвардия с которого и должен был начаться полк.
Доехав до центральной площади села Платонов увидел следующую картину: с десяток человек избивали одного. Неслись отборные маты, стоящие рядом науськивали избивающих одобрительными криками.
- Так ему, так ему, хлопцы!
- Будет знать как воровать!
- Наподдайте ему ещё!
Попыхалов на ходу соскочил с телеги и бросился разнимать толпу.
- Прекратить! - крикнул он,- Немедленно прекратить!
Это не очень-то подействовало и Попыхалов вытащив из кобуры наган трижды выстрелил в воздух. Выстрелы несколько остудили народ.
- Что здесь происходит? - спросил Михаил у стоящих с ним рядом рабочих.
- Да вора поймали,- сказал один из них,- Кашевар это наш. Мясо упёр.
- Да не крал я ничего,- едва дыша ответил лежащий на грязном снегу избитый кашевар,- Куда я его дел бы?
- А почему мяса в кастрюле меньше чем мы тебе принесли? - злобно спросил один из рабочих грозя кашевару огромным кулаком,- Спёр, гнида!
- А можно поспокойнее и поподробнее,- попросил подошедший Платонов,- Расскажите как всё было.
- Попыхалов, а это кто ещё? - спросил всё тот же рабочий с огромными кулаками,- Это что за "ваше благородие"?
- Это товарищ Платонов,- ответил Попыхалов,- Он приехал со мной для помощи в организации и формировании полка. Расскажите всё по порядку.
По лицам рабочих было понятно что прибывший офицер вызвал у них чувство недоверия. Платонов сразу же ощутил на себе колючие взгляды.
- Рассказывайте,- повторил Попыхалов.
- Мы принесли барашка килограммов на тридцать,- сказал всё тот же рабочий,- Кашевар сварил суп а там мяса чуть ли не половина от того что ему дали.
- Да мясо уваривается,- сказал поднявшийся с земли и несколько пришедший в себя кашевар,- Вы что, не знаете?
- Что ты врёшь! - хором закричали все и угрожающе двинулись на кашевара.
- А ну тихо! - крикнул Попыхалов.
- Михаил, можно Вас на минуту? - попросил Попыхалова Платонов.
- Чего? - спросил Михаил когда они отошли в сторону.
- Мясо действительно уваривается и ужаривается, от этого и уменьшается в размерах, это правда,- сказал Вадим,- Кашевара били ни за что.
- Правда что ли? - недоверчиво спросил Михаил.
- Правда,- ответил слегка улыбнувшись Платонов.
6.
ПОД ЕКАТЕРИНОДАРОМ.
Полки Добровольческой армии после долгого изнурительного похода прибыли на Кубань. Тяжёлые кровопролитные бои начались под Екатеринодаром. В одной из станиц Могилов стал свидетелем неприятного и даже скорее прискорбного инцидента.
Авангард состоящий из двух сотен казаков без приказа вступил в бой за станицу. Попав в кровавую мясорубку казаки потеряли две трети личного состава, прибывший им на помощь батальон состоящий наполовину из офицеров, наполовину из солдат уже ничем не мог им помочь, пришлось отступить. Командующий 1-й офицерской ротой капитан Лунёв в горячке учинил самосуд и самолично расстрелял оставшегося в живых после неудачной атаки есаула Мерзликина. Лунёва скрутили и доложили о случившемся генералу Корнилову.
- Кто Вам позволил чинить самосуд? - спросил Корнилов Лунёва. Тот стоял молча и смотрел себе под ноги. Корнилов продолжил,- Мерзликин без приказа повёл казаков в атаку, за это он должен был понести наказание, но вину его должен был определить военно-полевой суд. Кто Вам дал право брать на себя полномочия судьи?
- Виноват, Ваше Превосходительство,- тихо ответил Лунёв.
- Арестовать,- распорядился Корнилов.
- Ах, Лунёв, Лунёв,- вздохнул Марков,- Досадно однако.
- Вы его знаете? - спросил Могилов Маркова.
- Ещё бы! - ответил генерал,- Не один год вместе. Горяч, сукин сын, но воин отменный. Буду просить Корнилова о снисхождении.
- Разве это возможно? - усомнился Могилов.
- Не знаю,- пожал плечами Марков,- Лишить жизни человека да ещё казака, что может быть хуже? И всё же...
Через два часа состоялся военно-полевой суд. Лунёва разжаловали в солдаты, лишили всех наград кроме Георгиевского Креста.
- Уговорили Лавра Георгиевича? - спросил Могилов Маркова после суда.
- Едва,- ответил генерал,- Поначалу совсем не хотел меня слушать. Всё же я рассказал о былых заслугах капитана, Корнилов смягчился. А иначе Лунёву было расстрела не миновать.
- Сергей Леонидович, не будет дисциплины, не будет армии,- сказал Корнилов,- И прошу запомнить, в первый и последний раз Вы за кого либо просите, а я в первый и последний раз Вас слушаю.
Проходя через кубанские станицы Могилов испытывал двоякое чувство. С одной стороны им вроде были рады, встречали радостными криками:" Ура русской армии!". С другой же стороны казаки не очень-то спешили записываться в добровольцы. Это огорчало. Было предложено провести мобилизацию, но генерал Алексеев высказался категорически против.
- Отечество защищают добровольно,- сказал он,- Сейчас многие не понимают что происходит в стране. Убедить их в необходимости защиты России - вот основная наша задача.
7.
В РОСТОВЕ
В занятом красными Ростове была ночь. Но сегодня это была не просто ночь а апрельская субботняя пасхальная ночь. В воздухе клубился небольшой туман, было несколько сыро.
- Вадим, сходи проверь посты,- обратился к Платонову Попыхалов,- Боюсь как бы в честь праздника наши бойцы не нарезались.
- Как же можно? - удивился Платонов,- Святая ночь и пить?
- Это ты у нас верующий,- заметил Михаил,- А товарищ Ленин сказал что Бога нет. Так что наши ребята вполне себе могут и употребить. Сам знаешь кого мы с тобой набирали.
Это была правда. Пока формировался полк записываться приходили до боли разные люди. Многих, очень многих из них Платонов никогда бы не принял на службу. Среди этих с позволения сказать добровольцев были и горькие пьяницы, и бывшие заключённые, и бывшие анархисты которые уже прибывая в полку вели себя довольно развязно, вольготно и независимо. Были даже те кто нюхал кокаин.
- Их-то куда? - недоумевал Платонов.
- Пиши всех,- приказал Попыхалов,- Видишь, мало нас а других нет. Пойдём воевать там разберёмся.
Вадим конечно не одобрял такой политики, но что делать? Тех кто действительно решил сражаться за дело революции идейно было не так уж много и он записывал всех.
Вадим вышел из здания вокзала где располагался штаб полка, поёжился от сырости, поднял воротник шинели и направился к стоящим неподалёку вагонам. Надо было бы взять с собой кого нибудь из солдат, но те кто были не на постах спали и Платонов махнув рукой на устав пошёл один без сопровождения.
У вагонов было тихо. Никто его не окрикнул, никто не остановил. Подойдя ближе к горевшему костру Вадим застал часовых дружно храпящими.
- Это что ж такое! - возмутился Платонов,- Вы на посту или где?
- А ты, Ваш бродь, полегче,- протирая сонные глаза сказал один из солдат,- Ты для нас не командир и неча тут глотку рвать.
- Вот как? - удивился Платонов,- А ничего что я заместитель командира полка?
- Ты на голос не бери,- сказал другой солдат,- Тебе ещё повезло что никто из нас не пальнул в тебя а то отправили бы на небеса и вся недолга.
- Что же вы делаете,- сказал уже тише Вадим,- Идёт война, а ну как нас атакуют? Зайдут вон из-за тех вагонов и постреляют вас всех спящими. Неужто вам этого не понять?
Не успел он это сказать как из-за вагонов действительно стали появляться какие-то люди. В темноте было не разобрать кто это и лишь когда послышались выстрелы стало ясно - Вадим как в воду глядел.
- Неужто белые? - предположил один из солдат. Он не ошибся, это была атака противоборствующей стороны. Тогда ещё никто из красных не знал и даже не догадывался, это к Ростову подошли добровольцы полковника Дроздовского в последствии названные дроздовцами или "дроздами". Ничего не зная о численности находящихся красных в Ростове Дроздовский имея силы намного меньшие решил использовать ночное время и фактор внезапности.
Казалось стреляют со всех сторон. Охнул один из солдат стоящих рядом с Платоновым и упал прямо в горящий костёр. Следующая пуля попала в другого солдата ранив его. Вадим схватился за наган, выстрелил наугад. Откуда-то справа застучал "максим", ему тут же ответил "льюис". Канонада боя нарастала. На перроне вокзала послышались взрывы, посыпалось битое стекло.
Платонов видя безысходность своего положения решил укрыться в вагоне. Заскочив внутрь Вадим с досадой заметил что вокзал окружён а его наган пуст. Оставалось ждать развязки событий.
Под утро всё стихло, были слышны разговоры на перроне. Вадим услышал как открывают вагоны. Видимо дроздовцы проверяли нет ли кого в них. Понимая что белые всё ближе к вагону в котором затаился Платонов Вадиму стало страшно. Нет, он не боялся самой смерти, он видел её не раз на фронте той Великой войны, здесь было совсем другое. Там были немцы и они были для Платонова врагами однозначно. А здесь... Да, это тоже были враги, но... Это были русские. Что делать? Как себя сейчас вести? У Платонова путались мысли.
Открылась дверь и Вадима ослепило ярким солнечным светом. Он закрыл глаза ожидая пули но никто не стрелял.
- Кто таков? - послышался голос.
- Платонов, бывший штабс-капитан,- машинально ответил Вадим. Открыв глаза он увидел перед собой офицера с погонами капитана и пятерых солдат.
- У красных служишь? - спросил тот же капитан. Вадим молчал.
- Шмальнуть в него что ли? - спросил один из солдат.
- Отставить,- ответил офицер и обратился к Платонову,- Выходи.
Его повели под конвоем через железнодорожные пути к перрону отобрав перед этим наган. Платонов испытывал чувство стыда из-за своего незавидного положения. За всю прежнюю войну он ни разу не был в плену а тут...
На перроне стояли десять офицеров.
- Господин полковник,- обратился к старшему из них капитан конвоирующий Вадима,- Вот, прятался в вагоне. По всему видать служил у красных. Бывший офицер.
Вадим поднял голову и посмотрел на полковника. Тот был среднего роста, очень худой и бледный. На остром почти орлином носу блестели очки. Полковнику было на вид не более тридцати пяти лет.
- Полковник Дроздовский,- представился он,- Назовите себя.
Платонов представился.
- Воевали против нас у красных? - осведомился Дроздовский. Платонов молчал, отрицать очевидный факт было глупо.
- Что же сподвигло Вас идти служить к ним? - спросил полковник. Вадим продолжал молчать.
- Идёмте со мной,- сказал Дроздовский Платонову и резко повернувшись пошёл к дверям вокзала. Вадим последовал за ним. Проходя по перрону он обратил внимание на лежащих то тут то там убитых. Среди них Вадим заметил и Попыхалова.
Войдя в здание вокзала Платонов увидел группу офицеров которые служили в дивизии красных. С кем-то Платонов был едва знаком, кого-то знал по фамилии.
Дроздовский остановился и жестом указал Вадиму на его место в этом строю.
- Вот что я вам хочу сказать, господа,- сказал Дроздовский,- Да, да, именно господа ибо товарищами вас назвать у меня язык не поворачивается. Я не знаю, по своей ли воле или по принуждению кто из вас стал служить предателям России однако хочу предложить следующие условия. Если кто из вас хочет служить Родине я готов видеть таких в наших рядах. Кто не согласен, кто считает что не может продолжать службу - можете уходить домой. Но, должен заметить, если мы с такими ещё когда либо встретимся на поле боя и вы попадёте к нам в плен - не обессудьте, кроме расстрела как изменников Отечества обещать ничего не могу. Кто согласен служить - подходи записываться в добровольцы, кто нет - скатертью дорога.
Кто-то стал уходить, кто-то стал подходить к сидящему за столом поручику и назвав свою фамилию стал записываться в добровольцы. Можно ли за пять минут решить свою судьбу?
- Платонов,- сказал Вадим подойдя к поручику. Что это было, прозрение или малодушие, перемена взглядов или борьба с самим собой? Вадим не мог сейчас ответить себе на эти вопросы.
8.
ПОД ШАБЛИЕВКОЙ.
Могилов сидел за столом в доме где до недавнего времени находился штаб полка и смотрел на недопитый стакан местной самопальной водки именуемой в простонародии самогоном. Пить ему совсем не хотелось, он пробовал снять нервное напряжение но ничего не помогало даже самогон.
Только что погиб Марков. Чёрт возьми, каких-то два часа назад он был здесь как обычно весёлый, шутил, намечал стратегию предстоящего боя и вот его нет. Зачем он вышел, зачем стоял в полный рост в своей белой папахе, зачем привлекал внимание врага? Снаряды с красного бронепоезда рвались всё ближе а он всё не уходил.
- Сергей Леонидович, уйдите, прошу Вас! - кричал ему Могилов,- Ну не гневите Вы Бога!
- Хорош был бы генерал убежавший в укрытие во время боя,- спокойно ответил Марков опустив бинокль,- Нет, дорогой мой, я с бойцами везде, в бою и в походе. А если смерть, ну что же, это даже интересно.
- Вы с ума сошли! - крикнул в отчаянии Могилов. Снаряд разорвался совсем близко, Виктор прижался к земле.
- Вот, черти, прицельно бьют,- сказал Марков поднимая слетевшую с головы папаху и невозмутимо наблюдая за ходом боя,- А если смерть, то даже интересно что там, а? Что дальше?
- Сергей Леонидович, идёмте в укрытие,- сказал подбежавший Лунёв. К тому времени он был уже восстановлен в прежнем офицерском чине за боевые заслуги.
- Капитан Лунёв,- что за тон? - возмутился Марков,- А ну доложите как положено, где противник?
- Ваше Превосходительство, бронепоезд красных отступает,- доложил Лунёв.
- Так-то лучше,- заметил Марков и улыбнулся.
Какая-то неведомая сила подбросила Могилова и тут же швырнула на землю. В ушах гудело. Виктор не сразу понял что рядом разорвался снаряд. Поднявшись с земли он увидел лежащего без признаков жизни генерала Маркова. Рядом суетился Лунёв. Подойдя к генералу Могилов увидел окровавленное плечо Маркова и огромную рану на голове. Вместе с подоспевшими к месту трагедии офицерами Могилов и Лунёв внесли генерала в ближайший дом. Марков был без сознания. Послали за доктором. Осмотрев тяжелораненого доктор вынес неутешительное заключение - генерал безнадёжен. По прошествии двух часов Марков пришёл в себя.
- Как мост? - спросил слабеющим голосом Марков.
- Цел,- ответил Лунёв,- Красным не удалось его разрушить. Мы выбили красных за Маныч.
- Молодцы,- Марков попытался улыбнуться, но улыбка вышла гримасой. Он посмотрел на стоящего рядом доктора и спросил,- Что доктор, всё?
Доктор потупив взгляд молчал.
- Икону мне быстрее,- приказал Марков. Принесли икону Пресвятой Богородицы которую генерал всегда возил с собой.
- Станьте ближе ко мне,- попросил Марков держа в руках икону. Все находящиеся рядом офицеры наклонились к генералу.
- Благословляю вас, други мои, на подвиг ратный, не дайте России сгинуть, да поможет вам Бог,- почти шёпотом произнёс Марков,- Вы умирали за меня, теперь я умираю за вас.
Он пытался ещё что-то сказать, но его голос становился всё тише. Наконец он замолчал, руки держащие икону разжались.
- Всё кончено,- сказал доктор наклонившись к генералу,- Сергей Леонидович умер.
Все присутствующие офицеры сняли головные уборы.
Могилов продолжая смотреть на недопитый стакан самогона вдруг неожиданно стукнул по столу кулаком да так что опрокинул стакан. Встав из-за стола и подойдя к окну Виктор закурил."Как же это несправедливо,"- подумал он. В лице Маркова он потерял не просто талантливого командующего, Сергей Леонидович значил для Могилова намного больше. Они практически сдружились за время похода, Марков стал для него образцом русского офицера, генерала и просто очень хорошего душевного человека.
- Чёртова война,- произнёс Могилов и добавил,- Чёртово время.
9.
ПОД АРМАВИРОМ
Бой был страшным. Даже для Платонова который видел разные бои он казался бесконечно долгим. От грохота артиллерии закладывало уши, во рту стоял неприятный сладковато горький привкус дыма, пороха и ещё чего-то непонятного Вадиму. Он был зачислен простым рядовым солдатом, Чин пообещали вернуть если отличится в боях. Вадим не очень-то об этом переживал, он думал о другом. Куда он записался добровольцем и зачем? Где теперь свои, здесь у Дроздовского или там напротив за этой никому неизвестной речушкой? Свои это те кто сейчас при погонах или те кто без них там впереди? Ответа он не находил.
- Чего застыл, живее снаряд давай! - крикнул командир орудия поручик Чечетов. Вадим прогнал думы, подал снаряд в трёхдюймовку.
- Красные! - пронеслось над позициями.Действительно, на этом берегу реки показалась красная конница.
- Наводи! - командовал Чечетов. Выстрел - снаряд лёг между несущихся всадников раскидывая в разные стороны и коней, и людей.
Наступала по всей видимости дивизия. Несущиеся на лошадях красные и не думали отворачивать."Да, эти не из тех кого мы не так давно принимали с Попыхаловым на службу,"- подумал Платонов подавая очередной снаряд.
Всадники приближались. Вот уже можно было различить их лица. Конский топот напоминал гром приближающейся грозы. Что делать, отходить? Но приказа на отход не было. И всё же это безумие стоять здесь на открытой местности и ждать смерти. Зачем он пошёл добровольцем...
Оглядевшись по сторонам Платонов увидел как Чечетов а за ним и другие офицеры достали личное оружие и укрываясь за орудиями стали отстреливаться.
- Безумцы,- прошептал Платонов и спрятался за орудие но наган доставать не стал. Он не испугался красной кавалерии, нет, он не понимал смысла обороняться наганом против во много раз превосходящего противника. А может всё таки испугался? Уйти, убежать с позиции тоже не вариант. Оставалось одно - ждать развязки боя.
Бой закончился разгромом батареи, дроздовцы отошли понеся большие потери убитыми и ранеными. Красные заняв рубеж осматривали окрестности.
- А это кто тут? - услышал Платонов голос над головой. Посмотрев вверх он увидел нависшего над ним всадника. Тот лихо спрыгнул с лошади и подошёл к Вадиму.
- Кто таков? - где-то это Платонов уже слышал,- Как звать? Отвечай!
- Платонов,- ответил Вадим.
- Ну-ка отдай наган,- приказал всадник,- Шагай вперёд.
Возле орудий стояли пленённые офицеры батареи. Чечетова среди них не было. Вадим посмотрел на лежащих за орудиями убитых и увидел поручика среди них.
- Становись в одну шеренгу! - послышалось сзади. Обернувшись Платонов увидел красноармейца в фуражке набекрень, с шашкой на ремне и маузером в руке. По всей видимости это был командир. Офицеры построились. Вадим стал с ними в один строй.
- Эй ты, который без погон - в сторону! - крикнул командир. Вадим не понял что тот обращается к нему и тут же получил удар прикладом в грудь от одного из красных. Не удержавшись на ногах Вадим упал.
- Оттащите его,- приказал всё тот же командир. Платонова подхватили под руки двое красноармейцев и оттянули в сторону. За спиной у Вадима раздались выстрелы.
- Добивай их, Никодим,- послышались голоса стоящих рядом красных. Тут Платонов всё понял.
10.
В НИКОЛАЕВКЕ
Добровольческая армия терпела поражение. Уходили из Курска. Казалось вот она, победа, но...
Маленькая деревенька Николаевка была очень тихой. Здесь не проходило никаких боёв ибо находилась она в стороне от всяческих баталий. Народ жил размеренно и спокойно. Пройдя добрых сто вёрст от Курска было решено остановиться здесь на постой.
Могилов сидел на берегу небольшой речки и наблюдал как местные мальчишки удят рыбу."Вот кому хорошо,"- подумал Виктор,-"Ни забот, ни хлопот, ни войны". Ему вспомнилось своё детство: дача, озеро, отец. Лодка - они плывут куда-то среди кувшинок. Как же давно это было! Не до кувшинок нынче.
И тут Виктор впервые за всю эту войну вспомнил о Платонове. Интересно как он, где? Жив ли? Да, Вадим конечно идейный противник, именно противник ибо врагом назвать того с кем не один пуд соли съел ещё в ту войну язык не поворачивался. Дай Бог чтоб был жив.
Мысли Могилова были прерваны чьими-то шагами. Обернувшись Виктор увидел отца Георгия. Отец Георгий окормлял солдат и офицеров, читал отходную перед погребением убитых, как мог помогал бойцам. Никто не знал сколько ему лет, но на вид можно было дать примерно шестьдесят. Густые чёрные с проседью волосы и такая же борода, большие карие глаза и огромные кулаки больше подходили кузнецу но не священнику, однако...
- Не помешаю? - спросил отец Георгий.
- Присаживайтесь, батюшка,- пригласил его Виктор и тот сел рядом.
- Вижу я печаль тебя гложет,- заметил батюшка,- Расскажи, может чем помогу.
- Вы правы,- согласился Виктор,- Погружён я в полное уныние. Сомневаться стал.
- В чём же? - спросил батюшка.
- В победе нашей, в правильности выбора,- ответил Виктор,- Который год воюем а толку?
- Скажи, а ты хотел бы перейти на другую сторону? - отец Георгий пристально посмотрел на Могилова,- Никому не говори а мне скажи.
- Нет,- сказал Виктор,- С теми кто предал Россию мне не по пути сие однозначно. Но и в нашем деле перестал смысл видеть.
- Может быть вера наша в тебе ослабла? - предположил батюшка,- Тот кто веру теряет , тот и правды не видит.
- В Бога верую,- ответил Виктор,- Веру нашу в 17-ом предать не смог а уж сейчас и подавно.
- Тогда слушай что скажу,- отец Георгий подсел поближе к Виктору,- Тяжело нам всем. А будет ещё тяжелее. Не одно потерпим ещё поражение. Может статься так что и не победим. Но каждый из нас должен пройти свой путь до конца. Господь нам посылает испытания. Но нет испытаний непосильных для человека. Ежели веруешь - сдюжишь. А дело своё делать надо. Никто за тебя не сможет пройти твою дорогу, только ты сам. Ты знаешь за что воюешь?
- За Россию,- ответил Могилов.
- Правильно,- согласился батюшка,- За Россию, за веру нашу православную, за правду. Большевики - безбожники, храмы рушат пытаясь уничтожить православие. Господь их накажет. Но и тех накажет кто усомнится в правде. Так что делай что должно и будь что будет. Господь вознаградит. А всё что мы делаем - правильно.
Могилов молчал.
- Если в чём усомнишься, приди ко мне - поговорим,- напутствовал отец Георгий.
- А Вы, батюшка, разве ни в чём не сомневаетесь? - спросил Виктор.
- Сомневаюсь,- кивнул отец Георгий,- Ещё как сомневаюсь. Бывает что и гневаюсь, и у Бога спрашиваю почему не помогает.
- И что же? - Виктор посмотрел на батюшку.
- Гнев проходит, сомнение тоже,- ответил отец Георгий,- Начинаю читать молитву, прошу у Бога прощения за гнев свой, за свои сомнения. Господь помогает.
Отец Георгий поднялся, отряхнул рясу.
- И ты молись,- сказал он глядя на Могилова,- Молитва для православного человека есть священное оружие. Пока ты веришь в Господа нашего Иисуса Христа никакие бесы тебя не победят.
Батюшка ушёл а Могилов ещё долго размышлял над его словами."Делай что должно и будь что будет,"- врезалось в память, в душу, в самое сердце.
11.
ПО ДОРОГЕ ИЗ КУРСКА
Из-под Курска походным строем шли красные. Основная масса бойцов испытывала эйфорию в связи с последними событиями. Ещё бы, белые отступили на таком важном участке фронта. Теперь надо было следовать за ним не давая последним закрепиться. Победа под Курском многим вскружила голову. Некоторые вели себя так будто война закончилась. Потеряв всякую осторожность а порой и приличия бойцы стали пьянствовать. Командование с такими не особо церемонилось и частенько пускало их в расход. Однако любителей "заложить за воротник" не убавлялось.
- Разитить их мать, никак не угомонятся! - ругался комбриг Никодим Сутулов глядя на очередных пьяниц которых расстрельная команда отвела в степь и тут же прогремевшие выстрелы уложили нарушителей устава на землю.
Вечерело. Сгустились сумерки. По дивизии объявили привал. То тут, то там стали загораться костры. Возле одного из них расположился Вадим Платонов. Ему несказанно повезло. После того боя когда он был на стороне дроздовцев и попал в плен его не расстреляли. Красные не догадались о том что он бывший офицер, ведь на нём не было погон. "Хорошо всё таки что мне не успели вернуть погоны,"- не раз эта мысль приходила Вадиму в голову. Будучи пленным он смалодушничал и назвался рядовым бойцом. На вопрос Сутулова что он выбирает, смерть или службу в Красной армии Вадим согласился служить красным. Были у него на тот момент какие убеждения или нет, сейчас Платонов уже не помнил. Или не хотел вспоминать. Он уже не знал, не понимал где он, за кого он и за что воюет. Глядя на то как вели себя красные в сёлах, в деревнях, как они забирали у крестьян фураж, лошадей оправдывая этот грабёж военной необходимостью, как иной раз стреляли несогласных отдавать безвозмездно своё кровное Вадим сильно усомнился в том что борьба в России ведётся с буржуазией и теми кто её поддерживает. А кто же собственно борется за права трудящихся? Вот эти, которых только что расстреляли? А сколько храмов разрушили, взорвали, сколько убили священников? Четыре случая он знал, видел собственными глазами. Религия - опиум для народа? Бред! Платонову как человеку православному это настолько претило, что когда Сутулов приказал ему уничтожить в одном из храмов иконы Вадим отказался это сделать. Сутулов грозил, ругался, тыкал в него маузером, кричал что расстреляет, но Платонов стоял на своём.
- Я этим заниматься не буду,- сказал он твёрдо,- Хочешь меня расстрелять - стреляй. Грех на душу не возьму.
Сутулов несколько поостыл но после этого случая стал пристальнее смотреть на столь религиозного солдата на которого, как он позже выразился, не действовала большевистская агитация.
- Сидишь? - спросил Сутулов подойдя к Платонову.
- Сижу,- подтвердил Вадим. Никодим присел рядом.
- Интересный ты,- сказал Сутулов,- Водку не пьёшь, не материшься а вроде не из интеллигенции. Как так?
Платонов в ответ молча пожал плечами.
- Опять же набожный,- продолжал Сутулов,- Вот чую, не наш ты.
- Да? - удивился Вадим.
- Да,- кивнул Никодим и уже отходя от костра с нескрываемой злобой сказал,- Ну погодь, придёт время я тебя выведу на чистую воду, контра. А как выведу, не взыщи - враз шлёпну. И не сомневайся.
- Не сомневаюсь,- сказал Платонов когда Сутулов отошёл на почтительное расстояние. И тут Вадим впервые за долгие годы вспомнил о Могилове. "Может Виктор был прав, не по дороге таким как мы с большевиками?"- подумал он.
12.
ПОСЛЕДНЯЯ ВСТРЕЧА.
На следующий день красные подошли к Николаевке. Завязался бой. Ни Платонов, ни Могилов ещё не знали что именно сейчас они воюют против друг друга. Несмотря на то что красные атаковали превосходящими силами быстрого продвижения не получилось. Полки Добровольческой армии оказали отчаянное сопротивление. Бои шли буквально за каждый дом. Вперёд пошла красная кавалерия, но была вынужденна отступить под сильным пулемётным огнём.
- Ах, сволочи! - ругался Сутулов. Конь под ним пал и он оказался пешим как впрочем и многие другие бойцы его бригады. На лицах бывших кавалеристов читался вопрос: что дальше?
- Чего смотрите? - крикнул Никодим,- Давай в обход вон по той улице.
Сутулов побежал первым, за ним последовали остальные.
Платонов лежал за плетнём не смея поднять головы. Шквал пулемётного огня не давал высунуться. "Чёрт, кто же это у них так шпарит из "максима?"- спрашивал он сам себя.
Вадим огляделся по сторонам. То тут, то там лежали убитые красноармейцы. Немногие живые притаились кто за колодцем, кто за углом дома, кто просто лежал распластавшись у края дороги.
Вадим прикинул расстояние от плетня до ближайшего дома. Надо проскочить. Успеет ли ли? Перекрестившись Платонов перемахнул через плетень, скатился кубарем в крапиву и уже оттуда по-пластунски превозмогая жжение проклятого сорняка добрался до угла дома. В его сторону не стреляли. "Не заметил,"- подумал он о пулемётчике. Теперь осталось зайти тому в тыл. Платонов обошёл дом, перелез через забор и осторожно выглянул на улицу. Пулемёт находился в соседнем доме но сейчас по непонятной Вадиму причине он молчал. "Кончилась лента? А может заклинила?"- терялся в догадках Платонов,-"А может выжидает?"
Вадим перебежал на другую сторону улицы и стал подкрадываться к дому откуда только что вёлся пулемётный огонь. Подойдя к двери он тихо стараясь не шуметь проскользнул внутрь держа наготове наган. Вот открытое окно, вот пулемёт. А где же сам пулемётчик?
- Дай сюда наган,- послышался за спиной знакомый голос.
- Виктор? - сомнений быть не могло, голос принадлежал Могилову.
- Давай, давай,- Виктор настойчиво повторил свой приказ. Платонов отдал наган.
- Я могу повернуться? - спросил он.
- Можешь,- ответил Могилов.
- Ну здравствуй,- сказал Платонов глядя на бывшего друга,- Жив.
- Как видишь,- ответил Могилов,- Да и ты тоже, слава Богу. Я тебя ещё у плетня приметил.
- Спасибо,- сказал Вадим.
- За что? - не понял Виктор.
- За то что не убил,- пояснил Вадим.
- Садись,- Виктор указал наганом на табурет, сам сел на стоящий в углу стул,- Давно мы не виделись.
- Давно,- согласился Платонов и усмехнулся,- Чёрт, как в старинных романах.
- Ты про что? - спросил Виктор.
- Да про нашу встречу,- ответил Вадим и тут же спросил,- Как ты?
- Нормально,- ответил Виктор,- А ты? Как у безбожников служится?
- Не знаю,- Вадим потупил взгляд,- Запутался я. Совсем запутался.
- И что же мне теперь с тобой делать? - спросил Виктор.
- А ты застрели бывшего друга чтоб не мучился,- предложил Вадим,- К вам мне хода нет, а с теми я уже не могу.
Виктор молчал.
- Чего молчишь? - Вадим посмотрел на Виктора,- Помоги в последний раз своему бывшему другу, а?
- Я не убийца,- возразил Могилов,- Хочешь, поговорю с нашим командованием?
- Зачем? - Вадим тоскливо посмотрел на Виктора,- К вам я всё одно не пойду.
- А куда же ты пойдёшь? - спросил Виктор.
- Не знаю,- Вадим шумно вздохнул.
Ни Виктор, ни Вадим не заметили как в дом прокрался Сутулов. Он уже несколько минут стоял за дверью и слушал их разговор. Резко распахнув дверь Никодим в упор расстрелял Платонова из маузера, навёл оружие на Могилова, но тут оказалось что пистолет пуст. Сутулов в горячке всё жал на спусковой крючок, маузер же предательски молчал.
- Контра, сука! - крикнул Сутулов, но это были последние его слова. Виктор разрядил в него весь наган и комбриг упал замертво рядом с убитым Платоновым.
Могилов сняв фуражку ещё долго стоял над убитым Вадимом. Ему вспомнился довоенный парад 1913 года. Питер, Дворцовая площадь, Государь. Вадим и Виктор идут в едином строю. Играет оркестр, слышится:"ура Государю!" И они все кто идёт в этом строю отвечают троекратным "ура!" Государь улыбаясь отдаёт честь своим верным войскам...
Могилову ещё долго будет казаться что со смертью Платонова что-то переменилось в нём самом. Что-то у него отобрали, чего-то не стало. Виктору будет суждено воевать ещё не один год и дойдя до Крыма он сочтёт невозможным эвакуироваться. Он не сможет уйти из России, не сможет покинуть Родину и не видя иного выхода застрелится из этого самого нагана из которого он только что убил комбрига Сутулова. Но это будет нескоро, а сейчас Могилов припал к "максиму" и продолжил вести пулемётный огонь, ведь бой ещё не кончился.
Олег Кашицин
Следующая публикация
Комментарии 2