Предыдущая публикация
К 150-летию адмирала Колчака.
В.С. Правдюк. КОЛЧАК И "ИМПЕРАТРИЦА МАРИЯ"
В вопросе о мировоззрении Колчака путаница возникла после насильственного отрешения от престола Государя нашего Николая Александровича. Нет никаких сомнений, что Александр Васильевич был убеждённым и последовательным монархистом и доблестно, самоотверженно служил правящей династии Романовых. Об этом сохранилось немало прямых свидетельств. Например, известная речь командующего Черноморским флотом вице-адмирала Колчака при открытии Морского Его императорского высочества Наследника цесаревича кадетского корпуса в Севастополе. В условиях и при тяготах Мировой войны — это абсолютно уникальный эпизод. В Севастополе, на берегу бухты Голландия было завершено строительство здания, которое украсило бы любой европейский город. На открытии нового учебного заведения перед кадетами и преподавателями выступил командующий флотом. Вот что Александр Васильевич считал основными слагаемыми высокого воинского духа: "Во-первых, беспредельная любовь и преданность Государю Императору как Верховному вождю и Главнокомандующему армией и флотом. Во-вторых, любовь к Родине, для чего необходимо знакомство с её прошлым, понимание исторических идеалов русского народа, знание ближайших задач, которые, нам, русским, ставит история и полная готовность отдать свою жизнь на выполнение этих задач и для осуществления идеалов Родины".
К этой речи Колчака мы ещё вернёмся, она была произнесена 5 октября 1916 года. А через два дня в Севастополе произошла/случилась страшная трагедия, потрясшая и город, и флот, и Александра Васильевича Колчака. Воспроизведём с наивозможной точностью донесение, отправленное командующим Черноморским флотом в Ставку Государя: "Севастополь. Его Императорскому Величеству от адмирала Колчака. 7 октября 1916 года. 8 часов 45 мин. Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу: "Сегодня в 7 часов 17 мин. на рейде Севастополя погиб линейный корабль "Императрица Мария". В 6 часов 20 мин. произошёл внутренний взрыв носовых погребов и начался пожар нефти. Тотчас же начали затопление остальных погребов, но к некоторым нельзя было проникнуть из-за пожара. Взрывы погребов и нефти продолжались, корабль постепенно садился носом и в 7 часов 17 мин. перевернулся. Спасённых много, число их выясняется. Колчак."
Линкор "Императрица Мария" был флагманским кораблём Черноморского флота и, можно сказать, домом для командующего флотом, и вот этого дома не стало... Колчак впал в редкое для него уныние и беспощадно обвинял себя в случившейся трагедии...
В этом эпизоде истории "всюду ходят привиденья"... Как и следует при такой весомой трагедии, версиям не было числа. Упоминались немецкие агенты, внутренние враги-большевики, особенности изготовленных во Франции и в России порохов, химические особенности взрывчатых веществ при разности осенних температур, неосторожность команды при курении и так далее. До сих пор ясности в гибели флагмана Черноморского флота нет и, вероятно, уже и не будет...
Государь прислал в Севастополь ободряющую адмирала телеграмму: "Севастополь. Вице-адмирал Колчак. Скорблю о тяжёлой потере, но твёрдо уверен, что Вы и доблестный Черноморский флот мужественно перенесёте это испытание. Николай." На телеграмме помета-штамп: «Собственноручно е.и.в. рукою начертано: "Николай. В Царской Ставке 7 октября 1916 г." Начальник Морского штаба Верховного главнокомандующего адмирал Русин.»
Линкор (дредноут по английской морской классификации) "Императрица Мария" был заложен в 1911 году на верфи Русского судостроительного общества в городе Николаеве. Спущен на воду в июне 1915 года, во время Великой войны. И это было одним из свидетельств мощи Российской империи и её уверенности в конечной победе: строительство линкоров осуществлялось, согласно принятой ещё до войны судостроительной программе создания новейшего военного флота, в утверждении которой принимал участие и капитан первого ранга Колчак. Программа успешно выполнялась, как и запланированное в империи строительство мостов — в Хабаровске семикилометровый мост через Амур вошёл в строй летом 1916 года, а в Петрограде — Дворцовый мост через Неву был открыт в январе 1917 года...
11 июня 1915 года командир линкора "Императрица Мария" получил приказ о выходе из порта Николаев в открытое море. Для обеспечения безопасности при переходе линкора — поскольку его артиллерийское вооружение ещё не было в полной боевой готовности — командующий флотом вице-адмирал Эбергард приказал подводным лодкам выставить минное заграждение у выхода из Босфора. Три подводные лодки и минный заградитель "Краб" блокировали выходы из Мраморного в Чёрное море.
Первый переход для новейшего линкора прошёл не совсем гладко. "Императрица Мария" села на мель. Всю ночь буксиры помогали линкору сняться с мели, и только к утру 13 июня корабль продолжил свой первый поход. В крепости Очаков и в одесском порту "Императрица Мария" приняла на борт необходимый запас угля. Из Одессы будущий флагман Черноморского флота взял курс на порт своего базирования — Севастополь... Через два месяца с такими же предосторожностями из Николаева в Севастополь прибыл ещё один новейший линкор "Императрица Екатерина Великая". Это значило, что германо-турецкий флот больше не сможет выходить из Босфора для свободных и результативных набегов на русские порты и гавани...
С флагманским кораблём "Императрица Мария" связаны первые успешные выходы в море вице-адмирала Колчака, изгнание и уничтожение германо-турецких морских сил и превращение Чёрного моря в район безопасного плавания российских военных и гражданских кораблей и судов...
Известия о гибели флагманского корабля достигли Петрограда на следующий день после трагедии в Севастополе.
"Я не смею этому верить, это был бы такой ужас, такое громадное для всех нас горе", — писала из столицы Анна Васильевна Тимирёва. 14 октября она получила письмо Колчака из Севастополя...
"Что мне сказать Вам, — пишет Анна Васильевна своему адмиралу, — какие слова найти, чтобы говорить Вам о таком громадном горе. Как ни тяжело, как ни горько мне, я понимаю, что мне даже представить трудно Ваше душевное состояние в эти дни. Дорогой Александр Васильевич, Вы пишете: "Пожалейте меня, мне тяжело". Не знаю, жалость ли у меня в душе, но видит Бог, что если бы я могла взять на себя хоть часть Вашего великого горя, облегчить его любой ценой, — я не стала бы долго думать над этим. (…) Вы говорите, что жалеете о том, что пережили гибель "Марии", если бы Вы знали, сколько на Вас надежд, сколько веры в Вас приходится подчас мне видеть, вы не говорили бы этого даже в такие тяжёлые минуты".
Как все сильные личности, адмирал Колчак предпочитал в горести и бедствии, постигшем его, не разделять свои страдания и угнетённое состояние с близкими ему людьми, страдать и переживать страдания в одиночестве, запираясь на ключ в каюте нового флагмана флота линкора "Императрица Екатерина Великая". Не случайно адмирала в юности звали Савонаролой. Яростный, неистовый монах, будучи осуждён, не желал принимать никаких сочувствий и взошёл на костёр с полным ощущением своего превосходства и нравственной правоты. Тому прообразу, флорентийцу, несгибаемому борцу со всеми грехами, присущими человеку, не хватало простой и глубокой, земной и возвышенной любви. У Александра Васильевича она была, она была дана ему в награду, и она спасала его. И в октябре 1916 года спасла. "Мне тяжело и больно видеть Ваше душевное состояние, даже почерк у Вас совсем изменился, — пишет Анна Васильевна 20 октября 1916 года своему далёкому и любимому другу, - оттого, что страдаете, Вы не стали ни на йоту меньше дороги для меня, Александр Васильевич, — напротив, может быть, я бы хотела думать, что хоть немного отлегло у Вас от сердца. Уж очень поздно, четвёртый час и пора спать давно. До свидания пока, Александр Васильевич, мой друг, да хранит Вас Господь, да пошлёт Вам утешение и мир душевный; я же могу только молиться за Вас — и молюсь. Анна Тимирёва".
Такие исцеляющие слова. Такие возвращающие в жизнь. Обещающие. И ничего более, думается — не надо. Сердечность посреди яростного и жестокого мира; от света и тепла этого сердца и проникающих в глубину души таких простых и ласковых слов... Profani, procul ite...*
* «Profani, procul ite, / Hic amoris locus sacer est» (Идите прочь, непосвящённые: здесь свято место любви (лат.)) – из стихотворения А.А. Блока «Благовещение».
Русская Стратегия
Следующая публикация
Нет комментариев