Предыдущая публикация
Николаевский собор в ст.
БАТАЛПАШИНСКОЙ Кубанской обл.
Станица Баталпашинская основана в 1825 году на месте одноименного русского военного укрепления (редута) на Кубанской пограничной линии (части Кавказской линии). В свою очередь, Батал-Пашинский редут был устроен у устья реки Овечки в 1804 году. Редут, а затем и станица получили свои названия в честь блестящей победы в 1790 году 4-тысячного русского войска под командованием генерал-майора И. И. Германа над 25-тысячной армией турецкого военачальника Батал-паши. Таким образом, название «Баталпашинская» представляет собой редчайший случай, когда населённый пункт был назван не в честь победителя, а в честь побеждённого. Сами же жители данной станицы так и не приняли данное название, и в обиходе станица называлась не иначе, как «Пашинка». По разным причинам заселение станицы проходило медленно (вплоть до 1828 года и далее) и осуществлялось из двух источников. Из расформируемой станицы Воровсколесской переселялись 2 офицерских и 90 казачьих дворов Кубанского полка, а также священнослужители. 141 двор казаков Хоперского полка был назначен к переселению из станицы Ставропольской.
Наряду с функциями военного поселения, Баталпашинская играла заметную роль в деле налаживания торговых и культурных связей с горскими народами. В обмен на соль, хлеб и ткани купцы, промышленники и казаки вывозили из горных районов скот, сухие кожи, бурки, башлыки, черкески и много других товаров.
В 1860 году Баталпашинская становится одним из уездных центров образованной Кубанской области. К 1868 году в станице уже действовали бригадное мужское (образовано из двух полковых школ, открытых ранее 1864 г.) и женское училища (открыто 1 сентября 1865 г.). В 1868 году за счёт армейской казны здесь была построена первая войсковая больница на 48 коек. Указом Александра II 30 декабря 1869 года станица преобразована в город Баталпашинск. Тем не менее, данное решение так и не было претворено в жизнь, и Баталпашинская оставалась станицей вплоть до советских времен. С 1888 года она становится административным центром одного из семи отделов Кубанской области.
Осенью 1918 года станица Баталпашинская была занята генералом Шкуро, который организовал там производство снарядов, патронов, сукна, кожаных сапог, бурок и шуб для Белой армии. Деникинская армия была выбита из Баталпашинской только весной 1920 года.
С 1922 года станица становится центром Карачаево-Черкесской автономной области, с 1926 — центром Черкесского национального округа, с 1928 по 1943 — Черкесской автономной области.
В 1931 году населённому пункту был присвоен статус города и имя Баталпашинск.
В 1934 году Баталпашинск был переименован в Сулимов по фамилии председателя Совнаркома РСФСР Д. Е. Сулимова. В 1937 году Сулимов был арестован и расстрелян, после чего город переименовали в Ежово-Черкесск, в честь наркома внутренних дел Н. И. Ежова. В 1939 году, после ареста и расстрела последнего, за городом сохранилась лишь вторая часть названия — Черкесск. С 1957 года Черкесск — центр Карачаево-Черкесской автономной области, с 1991 года — столица Карачаево-Черкесской Республики.
Источник http://hisdoc.ru/articles/18595/
Ст. Баталпашинская. Николаевский собор. Фото начала ХХ в.
6 (19) декабря 1891 года в Баталпашинске был заложен первый камень в основание храма святителя Николая. Войсковая комиссия станицы признала необходимым «возвести каменную соборную церковь с полом и колокольнею из жженого кирпича на каменном фундаменте». Строили собор с размахом. На строительство было израсходовано 40 тыс. рублей золотом, с учётом кружечного сбора и сбора по «подписному листу», когда указывались фамилии жертвователей. Собор был освящен согласно последним изысканиям 13 сентября 1901 года. Однако изучение истории собора продолжается, находятся новые документы, уточняются многие даты. И занимаются этим священнослужители.
6 (19) декабря 1891 года в Баталпашинске был заложен первый камень в основание храма святителя Николая. Войсковая комиссия станицы признала необходимым «возвести каменную соборную церковь с полом и колокольнею из жженого кирпича на каменном фундаменте». Строили собор с размахом. На строительство было израсходовано 40 тыс. рублей золотом, с учётом кружечного сбора и сбора по «подписному листу», когда указывались фамилии жертвователей. Собор был освящен согласно последним изысканиям 13 сентября 1901 года. Однако изучение истории собора продолжается, находятся новые документы, уточняются многие даты. И занимаются этим священнослужители.
Ст. Баталпашинская. Николаевский собор. Фото начала ХХ в.
Статья "НИКОЛЬСКИЙ СОБОР: 125 лет на весах истории"
Корреспондент Ольга МИХАЙЛОВА встретилась с отцом Александром ГУРИНЫМ, штатным священником храма Святителя Николая.
– Отец Александр, сегодня благодаря работе многих энтузиастов-верующих, историков и местных краеведов, таких как Сергей Твердохлебов, нам многое известно о разрушенном в 1934 году храме. А что вызвало ваш интерес к этой теме, почему при храме начат поиск документов, связанных с Никольским собором?
– Наверное, для нас всё началось с архивной рукописи 1848 года, найденной когда-то в старой деревянной Никольской церкви. Сегодня эта рукопись хранится в архиве. Рукопись содержит имена тогдашних священнослужителей и очень много интересного для нас материала. Дальше я стал искать сведения о священстве нашего храма, и мы, можно сказать, по крупицам начали восстанавливать его историю. Иногда натыкались на ошибки и разночтения в документах, что, в свою очередь, стимулировало новый поиск.
– И нашли ли какие-нибудь новые факты?
– Мы обнаружили, что точная дата освящения храма – 1901, а не 1896 год, на-зывавшаяся иногда раньше.
Немало интересного и в документах революционных лет.
2 февраля 1918 г. Совет народных комиссаров выпустил декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и ликвидировал все юридические и гражданские права церкви. Религия была признана частным делом граждан, церковь потеряла право участия в государственной деятельности, преподавание Закона божьего в школах отменялось. Устанавливался гражданский брак и развод по суду. Имущество церкви объявлялось народным достоянием. Однако в Баталпашинке красноармейцы, возглавляемые Яковом Балахоновым, когда взяли станицу, а это было на Страстной седмице в 1918 году, отслужили молебен. То есть поначалу гонений не было, Балахонов был воцерковленным человеком, даже просил разрешения сдать экзамен на псаломщика.
В нашем храме, согласно нашим изысканиям, протоиереем тогда был Тимофей Луганский.
Но уже 1922 год стал годом тотального наступления Советской власти на церковь. В стране голодало более 20 млн человек.
И 23 февраля 1922 г. ВЦИК РФ издал декрет об изъятии церковных ценностей «на нужды голодающих». Непосредственно эту работу возглавил Евгений Тучков – начальник 6-го Секретного отдела ГПУ. Изъятые ценности шли на переплавку. Всего по стране было изъято ценностей на сумму 4 млн 650 тыс. рублей, и даже на покупку хлеба голодающим было потрачено около одного миллиона рублей. Остальные средства ушли на саму кампанию по борьбе с церковью, зарплату работникам ВЦИК и членам комиссий по изъятию ценностей.
– То есть, как я понимаю, гонения у нас начались позже?
– Да, в 1927 году священников урезали в правах, лишили избирательных прав, развязали дискриминационную кампанию в газетах. В феврале 1929 года в Черкесию поступило письмо ЦК ВКП (б) за подписью его секретаря Лазаря Кагановича «О мерах по усилению антирелигиозной работы», разосланное во все республиканские, краевые, областные, губернские и окружные парткомы. 1929 г. стал переломным и ещё в одном отношении.
Уже в первом полугодии в стране закрылось более 400 храмов, в августе та же участь постигла ещё 103 храма.
Первые сносы храмов стыдливо обосновывались необходимостью расширения и выпрямления улиц с целью решения транспортных проблем. Их аккуратно разбирали. Но потом пошло открытое уничтожение церквей и соборов. Изменилась и техника уничтожения – их начали просто взрывать.
В станице Баталпашинской, как и по всей стране, стала популярной практика проведения сходов и митингов, на которых простым большинством голосов, зачастую в отсутствие «заинтересованной стороны», принимались решения быть или не быть в населённом пункте действующей церкви, мечети, синагоге, молитвенному дому. Лозунгом антирелигиозного движения стал призыв: «Борьба с религией – есть борьба за социализм».
– Что известно о священниках, которые служили в эти сложные годы в соборе?
– Это одна из тем наших изысканий. По обнаруженным спискам тогда в соборе настоятелем был Пётр Федоров, который имел от императрицы Елизаветы Петровны награды – набедренник и скуфью – за помощь вдовам и сиротам. Он оставил список священников, которые сослужили ему: это Василий Миловидов, Дмитрий Федоров и протодиакон Семен Соболев. Известно, что дьяконом был в эти годы Яков Сидоренко.
Мы подготовили запрос в архивы с целью узнать об их судьбе, пока же нам известно, что Василий Миловидов был сослан и лишен гражданских прав. Он обвинялся в том, что поддерживал связи с Андреем Шкуро. В итоге решением тройки при ПП ОГПУ 24 марта 1931 года был осужден по статье 5810 и заключен в концлагерь в Пятигорске на пять лет. О дальнейшей его судьбе нам ничего не известно. Реабилитирован в 1989-м.
– О ком еще удалось найти сведения?
– В Николаевском соборе служил псаломщиком и сторожем Василий Максимович Гамиев, бывший протодьякон Покровской церкви. Его все верующие люди г. Черкесска горячо и искренне любили за доброту и открытость, за чистую совесть. Рождённый и воспитанный в крестьянской семье, он как бы впитал в себя силу русских богатырей: высокий, плечистый, с приветливым открытым детским взором, он с первой встречи располагал и покорял всех своей богатой душой. Он тоже прошёл сталинские репрессии. Время тогда было страшное. Партийные и советские работники, стремясь ускорить процесс «изживания религии», прибегали на местах повсеместно к незаконным административным мерам, к самоуправству. Они закрывали церкви, изымали культовое и иное имущество, арестовывали священников, снимали колокола и изымали у верующих иконы из домов, запугивая введением специального налога на них.
А 15 мая 1932 года была объявлена «безбожная пятилетка», поставившая цель: к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто на территории страны».
– И что было в эти годы в Баталпашинке?
– То же самое, что и везде. Сначала власти отобрали у настоятеля ключи, замкнули двери и заявили, что служб больше не будет. Протестовавших священников посадили. Затем лихие комсомольцы снимали кресты и сжигали иконы, превратили храм в «клуб им. Клары Цеткин». Конечно, верующие возмущались. Кто-то на одной из стен собора начертал кривыми буквами: «Бога нет, стыда нет, спеши жить». Потом постепенно разграбленный собор превратили в станичный амбар, но в 1934 году весной зерно из собора вывезли, а летом в город Сулимов пришёл приказ за подписью Кагановича – в течение месяца Николаевский собор уничтожить. Председатель местного облисполкома Николай Соболев, человек верующий, приказ не исполнил в надежде, что в центре одумаются. Но следом пришла депеша Кагановича, требующая уничтожить собор в трёхдневный срок. В случае неисполнения Соболеву, его семье и родственникам грозил расстрел.
Горожане ранним июньским утром молча смотрели, как стены собора сверлили и забивали в отверстия гильзы с взрывчаткой, как гвозди при распятии, люди беспомощно наблюдали за казнью храма. В один миг город стал как бы пустым, неприметным ни с запада, ни с востока. Большевики взорвали не просто храм, а символ города. Свидетели вспоминали: «Зрелище было ужасное. Как-то нехорошо было, жутковато. Собрался народ. Многие плакали. Милиция стреляла в воздух. Страшно скрежетали лебёдки, срывали крест, купол…»
Взялись за самый большой колокол. Его сбросили на каменную паперть, где нагревали «до красна» лемехами, затем лили холодную воду и кувалдами разбивали на мелкие куски. Он раскалывался, вызывая приступ дикого восторга активистов, которые в варварском упоении долго бесновались возле поверженных святынь. Потом была применена взрывчатка. Построенный на собранные пятаки да двугривенные всего баталпашинского казачества собор приподнялся в воздух и с тяжёлым стоном рухнул наземь. Взрыв сорвал колокольню, разрушил стены… По широким стальным балкам потом сбрасывали вниз колокола…
– Я слышала, что власти запрещали горожанам хранить иконы из разорённого собора и документальные сведения о нём, надеясь таким способом стереть о нём память. Но эффект был обратным: собор оброс легендами и стал неофициальной историей города, которую передавали из уст в уста. Обычно при таких событиях много мистического…
– Остатки строительных материалов от собора были использованы при строительстве городских объектов, выложили фундамент и первый этаж Дома Советов, сложили стены городской библиотеки и бани. Плитке, что украшала пол внутри собора, тоже нашли применение – двухцветным кафелем выложили пол на железнодорожном вокзале и в городской бане, построенной над Кубанью. Баня с тех пор и обрела дурную славу. Молва гласила, что будто бы на её стенах выступали капельки крови и раздавались людские стоны. Эту баню много раз перестраивали, но за ней так и закрепилась репутация дурного места.
– Мне кажется, было бы интересно проследить не только судьбы лишенцев-священников, но и тех, кто сжигал иконы и взрывал храмы. Возможно, это будет и любопытно, и назидательно. При этом радует, что новое время позволило восстановить историческую справедливость.
– Да, решением Черкесского горисполкома № 954 от 25 сентября 1991 г. в городе была зарегистрирована община Святителя Николая русской православной церкви. 19 декабря 1991 года, когда исполнилось 100 лет со дня закладки разрушенного Николаевского собора, в центральном сквере Черкесска, где некогда стоял собор, был отслужен торжественный молебен с водоосвящением. На нём было собрано 24,6 тыс. рублей пожертвований на восстановление собора. 22 мая 1992 года в Черкесске впервые за многие годы состоялся Крестный ход – от Покровской церкви до сквера, где стоял собор.
Восстанавливая историческую справедливость, в июне 1992 года исполком городского Совета народных депутатов рассмотрел ходатайство общины Святителя Николая русской православной церкви о восстановлении Николаевского собора, и в октябре 1998 г. администрация г. Черкесска и Покровская православная церковь приняли решение о строительстве собора, сметная стоимость которого, по предварительным подсчётам, составила 19 млн рублей. Над проектом восстанавливаемого собора работала опытный архитектор Елена Тюкова. И 19 декабря 1998 г. в городе был заложен в основание будущего собора первый камень, а 23 апреля 2012 собор Святителя Николая Чудотворца, восстановленный спустя 78 лет после разрушения, был торжественно освящен.
Столетия – это весы истории, а историю не обманешь. Она сжигает мусор богоборчества и человеческих иллюзий и не оставляет на весах ничего, кроме золотых слитков Божественной правды.
#СтБаталпашинская #НиколаевскийСобор
#БаталпашинскийОтдел
Статья "НИКОЛЬСКИЙ СОБОР: 125 лет на весах истории"
Корреспондент Ольга МИХАЙЛОВА встретилась с отцом Александром ГУРИНЫМ, штатным священником храма Святителя Николая.
– Отец Александр, сегодня благодаря работе многих энтузиастов-верующих, историков и местных краеведов, таких как Сергей Твердохлебов, нам многое известно о разрушенном в 1934 году храме. А что вызвало ваш интерес к этой теме, почему при храме начат поиск документов, связанных с Никольским собором?
– Наверное, для нас всё началось с архивной рукописи 1848 года, найденной когда-то в старой деревянной Никольской церкви. Сегодня эта рукопись хранится в архиве. Рукопись содержит имена тогдашних священнослужителей и очень много интересного для нас материала. Дальше я стал искать сведения о священстве нашего храма, и мы, можно сказать, по крупицам начали восстанавливать его историю. Иногда натыкались на ошибки и разночтения в документах, что, в свою очередь, стимулировало новый поиск.
– И нашли ли какие-нибудь новые факты?
– Мы обнаружили, что точная дата освящения храма – 1901, а не 1896 год, на-зывавшаяся иногда раньше.
Немало интересного и в документах революционных лет.
2 февраля 1918 г. Совет народных комиссаров выпустил декрет «Об отделении церкви от государства и школы от церкви» и ликвидировал все юридические и гражданские права церкви. Религия была признана частным делом граждан, церковь потеряла право участия в государственной деятельности, преподавание Закона божьего в школах отменялось. Устанавливался гражданский брак и развод по суду. Имущество церкви объявлялось народным достоянием. Однако в Баталпашинке красноармейцы, возглавляемые Яковом Балахоновым, когда взяли станицу, а это было на Страстной седмице в 1918 году, отслужили молебен. То есть поначалу гонений не было, Балахонов был воцерковленным человеком, даже просил разрешения сдать экзамен на псаломщика.
В нашем храме, согласно нашим изысканиям, протоиереем тогда был Тимофей Луганский.
Но уже 1922 год стал годом тотального наступления Советской власти на церковь. В стране голодало более 20 млн человек.
И 23 февраля 1922 г. ВЦИК РФ издал декрет об изъятии церковных ценностей «на нужды голодающих». Непосредственно эту работу возглавил Евгений Тучков – начальник 6-го Секретного отдела ГПУ. Изъятые ценности шли на переплавку. Всего по стране было изъято ценностей на сумму 4 млн 650 тыс. рублей, и даже на покупку хлеба голодающим было потрачено около одного миллиона рублей. Остальные средства ушли на саму кампанию по борьбе с церковью, зарплату работникам ВЦИК и членам комиссий по изъятию ценностей.
– То есть, как я понимаю, гонения у нас начались позже?
– Да, в 1927 году священников урезали в правах, лишили избирательных прав, развязали дискриминационную кампанию в газетах. В феврале 1929 года в Черкесию поступило письмо ЦК ВКП (б) за подписью его секретаря Лазаря Кагановича «О мерах по усилению антирелигиозной работы», разосланное во все республиканские, краевые, областные, губернские и окружные парткомы. 1929 г. стал переломным и ещё в одном отношении.
Уже в первом полугодии в стране закрылось более 400 храмов, в августе та же участь постигла ещё 103 храма.
Первые сносы храмов стыдливо обосновывались необходимостью расширения и выпрямления улиц с целью решения транспортных проблем. Их аккуратно разбирали. Но потом пошло открытое уничтожение церквей и соборов. Изменилась и техника уничтожения – их начали просто взрывать.
В станице Баталпашинской, как и по всей стране, стала популярной практика проведения сходов и митингов, на которых простым большинством голосов, зачастую в отсутствие «заинтересованной стороны», принимались решения быть или не быть в населённом пункте действующей церкви, мечети, синагоге, молитвенному дому. Лозунгом антирелигиозного движения стал призыв: «Борьба с религией – есть борьба за социализм».
– Что известно о священниках, которые служили в эти сложные годы в соборе?
– Это одна из тем наших изысканий. По обнаруженным спискам тогда в соборе настоятелем был Пётр Федоров, который имел от императрицы Елизаветы Петровны награды – набедренник и скуфью – за помощь вдовам и сиротам. Он оставил список священников, которые сослужили ему: это Василий Миловидов, Дмитрий Федоров и протодиакон Семен Соболев. Известно, что дьяконом был в эти годы Яков Сидоренко.
Мы подготовили запрос в архивы с целью узнать об их судьбе, пока же нам известно, что Василий Миловидов был сослан и лишен гражданских прав. Он обвинялся в том, что поддерживал связи с Андреем Шкуро. В итоге решением тройки при ПП ОГПУ 24 марта 1931 года был осужден по статье 5810 и заключен в концлагерь в Пятигорске на пять лет. О дальнейшей его судьбе нам ничего не известно. Реабилитирован в 1989-м.
– О ком еще удалось найти сведения?
– В Николаевском соборе служил псаломщиком и сторожем Василий Максимович Гамиев, бывший протодьякон Покровской церкви. Его все верующие люди г. Черкесска горячо и искренне любили за доброту и открытость, за чистую совесть. Рождённый и воспитанный в крестьянской семье, он как бы впитал в себя силу русских богатырей: высокий, плечистый, с приветливым открытым детским взором, он с первой встречи располагал и покорял всех своей богатой душой. Он тоже прошёл сталинские репрессии. Время тогда было страшное. Партийные и советские работники, стремясь ускорить процесс «изживания религии», прибегали на местах повсеместно к незаконным административным мерам, к самоуправству. Они закрывали церкви, изымали культовое и иное имущество, арестовывали священников, снимали колокола и изымали у верующих иконы из домов, запугивая введением специального налога на них.
А 15 мая 1932 года была объявлена «безбожная пятилетка», поставившая цель: к 1 мая 1937 года «имя Бога должно быть забыто на территории страны».
– И что было в эти годы в Баталпашинке?
– То же самое, что и везде. Сначала власти отобрали у настоятеля ключи, замкнули двери и заявили, что служб больше не будет. Протестовавших священников посадили. Затем лихие комсомольцы снимали кресты и сжигали иконы, превратили храм в «клуб им. Клары Цеткин». Конечно, верующие возмущались. Кто-то на одной из стен собора начертал кривыми буквами: «Бога нет, стыда нет, спеши жить». Потом постепенно разграбленный собор превратили в станичный амбар, но в 1934 году весной зерно из собора вывезли, а летом в город Сулимов пришёл приказ за подписью Кагановича – в течение месяца Николаевский собор уничтожить. Председатель местного облисполкома Николай Соболев, человек верующий, приказ не исполнил в надежде, что в центре одумаются. Но следом пришла депеша Кагановича, требующая уничтожить собор в трёхдневный срок. В случае неисполнения Соболеву, его семье и родственникам грозил расстрел.
Горожане ранним июньским утром молча смотрели, как стены собора сверлили и забивали в отверстия гильзы с взрывчаткой, как гвозди при распятии, люди беспомощно наблюдали за казнью храма. В один миг город стал как бы пустым, неприметным ни с запада, ни с востока. Большевики взорвали не просто храм, а символ города. Свидетели вспоминали: «Зрелище было ужасное. Как-то нехорошо было, жутковато. Собрался народ. Многие плакали. Милиция стреляла в воздух. Страшно скрежетали лебёдки, срывали крест, купол…»
Взялись за самый большой колокол. Его сбросили на каменную паперть, где нагревали «до красна» лемехами, затем лили холодную воду и кувалдами разбивали на мелкие куски. Он раскалывался, вызывая приступ дикого восторга активистов, которые в варварском упоении долго бесновались возле поверженных святынь. Потом была применена взрывчатка. Построенный на собранные пятаки да двугривенные всего баталпашинского казачества собор приподнялся в воздух и с тяжёлым стоном рухнул наземь. Взрыв сорвал колокольню, разрушил стены… По широким стальным балкам потом сбрасывали вниз колокола…
– Я слышала, что власти запрещали горожанам хранить иконы из разорённого собора и документальные сведения о нём, надеясь таким способом стереть о нём память. Но эффект был обратным: собор оброс легендами и стал неофициальной историей города, которую передавали из уст в уста. Обычно при таких событиях много мистического…
– Остатки строительных материалов от собора были использованы при строительстве городских объектов, выложили фундамент и первый этаж Дома Советов, сложили стены городской библиотеки и бани. Плитке, что украшала пол внутри собора, тоже нашли применение – двухцветным кафелем выложили пол на железнодорожном вокзале и в городской бане, построенной над Кубанью. Баня с тех пор и обрела дурную славу. Молва гласила, что будто бы на её стенах выступали капельки крови и раздавались людские стоны. Эту баню много раз перестраивали, но за ней так и закрепилась репутация дурного места.
– Мне кажется, было бы интересно проследить не только судьбы лишенцев-священников, но и тех, кто сжигал иконы и взрывал храмы. Возможно, это будет и любопытно, и назидательно. При этом радует, что новое время позволило восстановить историческую справедливость.
– Да, решением Черкесского горисполкома № 954 от 25 сентября 1991 г. в городе была зарегистрирована община Святителя Николая русской православной церкви. 19 декабря 1991 года, когда исполнилось 100 лет со дня закладки разрушенного Николаевского собора, в центральном сквере Черкесска, где некогда стоял собор, был отслужен торжественный молебен с водоосвящением. На нём было собрано 24,6 тыс. рублей пожертвований на восстановление собора. 22 мая 1992 года в Черкесске впервые за многие годы состоялся Крестный ход – от Покровской церкви до сквера, где стоял собор.
Восстанавливая историческую справедливость, в июне 1992 года исполком городского Совета народных депутатов рассмотрел ходатайство общины Святителя Николая русской православной церкви о восстановлении Николаевского собора, и в октябре 1998 г. администрация г. Черкесска и Покровская православная церковь приняли решение о строительстве собора, сметная стоимость которого, по предварительным подсчётам, составила 19 млн рублей. Над проектом восстанавливаемого собора работала опытный архитектор Елена Тюкова. И 19 декабря 1998 г. в городе был заложен в основание будущего собора первый камень, а 23 апреля 2012 собор Святителя Николая Чудотворца, восстановленный спустя 78 лет после разрушения, был торжественно освящен.
Столетия – это весы истории, а историю не обманешь. Она сжигает мусор богоборчества и человеческих иллюзий и не оставляет на весах ничего, кроме золотых слитков Божественной правды.
#СтБаталпашинская #НиколаевскийСобор
#БаталпашинскийОтдел
Следующая публикация
Комментарии 1