Предыдущая публикация
«Из щелей в гостиной опять несёт запахом сырости, хотя Витя заделывал их совсем недавно, этой весной… Герметик постоянно будто разъедает какой-то кладбищенский дух с той стороны, и тело от этого пробирает до костей.
Наш сосед приезжал три месяца назад, всего на один день, жёг костёр во дворе и недобро озирался… так и сидел в своём неизменном потрёпанном ватнике, а потом забрался в семёрку и уехал. Поговорить с ним опять не удалось, хоть и Анна Семёновна всегда говорила, что это бесполезно.
Теперь же свекровь принесла весть о том, что сосед отправился на тот свет. Нехорошо так говорить, но была надежда, что при таком событии хотя бы его наследники примутся за восстановление призрачной половины дома… Но вот, проходят недели, а их что-то не видно и не видно, а скоро зима. И опять вся ползучая, скребущая и гнусная живность перебежит в более тёплую часть жилища по туннелям подвалов. Это ещё не говоря о внешнем виде недоброй половины, которая в пургу выглядит как «проклятый старый дом»… Ах, если бы мы могли хоть на что-то влиять!»
-----------------------------------------------
Эта зарисовка появилась под впечатлением от вида одного из таких располовиненных домов. Возможно, и вы видели подобные здания — такое явление распространено на наших широтах.
Проживание в таком доме — одно из множества возможных печальных обстоятельств в жизни рядовой семьи при капитализме. Почему именно при капитализме? Потому что данную проблему, казалось бы из ниоткуда, порождает столь уважаемый и защищаемый институт частной собственности. Непосредственно граничащая с одним из самых важных жизненных ресурсов — кровом — область неподконтрольна жильцам никакими способами — потому что принадлежит тому, кому поддержание её жизни ненужно, неподсильно или невыгодно. При этом никакие силы не помогут найти хозяину загнивающей половины более подходящего места под его нужды, без элемента какого-то наказания или иронии, — всего лишь основываясь на его жизненных обстоятельствах. Приходящие в упадок дома не могут обрести хозяев, которые с энтузиазмом бы взялись за их восстановление. Почему? Потому что люди не могут взаимоорганизоваться в обществе, где каждый сам за себя и зачастую против других.
А может ли быть по-другому? Ведь это безумие — когда в стране при дефиците жилья таким образом разрушаются на беду сограждан, а иногда и на их головы,
— массы домов! Конечно, по-другому быть может — и это обуславливается основой будущего общества, к которому мы стремимся. При общественной собственности на общественные блага общество имеет власть над своим материальным достоянием — и саморегулируется таким образом, чтобы каждый человек получал то, что наиболее удовлетворит его потребности при настоящих условиях. Дома принадлежат тем, кто действительно в них живёт, заботится об их сохранности и вкладывает силы в её поддержание, а не тем, кто номинально «владеет недвижимым имуществом». В таком мире не бывает граждан с излишком благ, которые на этом излишке наживаются, спекулируя на неимущих, или вовсе забывают про него и оставляют умирать. В равной мере не бывает и нищенствующих, нуждающихся в благах и имеющих целью жизни исключительно их получение, — потому как всё распределяется с умом между людьми — и распределяется самими людьми, а не какой-либо оторванной властной силой.
Следующая публикация
Нет комментариев