Предыдущая публикация
🤍 Царственные сестры милосердия
После перевязок в госпитале княжны Романовы обычно направлялись «к своим», в те палаты, где лежали их постоянные подопечные. Вечером их ждут занятия с Верой Игнатьевной Гедройц, а утром надо еще успеть заехать к «Знамению», помолиться, поставить свечи за тяжелых больных. Только к ночи им удается передохнуть, собраться с мыслями, и тогда впечатления минувшего дня ложатся строками в дневниковые тетради.
✏️ Из дневника Татьяны Николаевны.
Суббота, 13 сентября 1914 г.
«…Сегодня была на двух операциях, моего вчерашнего Гирсенока, ему разрезали ногу и вынимали куски раздробленной кости, и потом Ольгиному Огурцову из кисти правой руки то же самое. Потом сидели в 3-й палате. Заходили к остальным.»
26 сентября
«Утром был урок. В 9.45 приехал Папа душка, жив, здоров и весел. Слава Богу!…Перевязывала: Константинов 111-го Донского полка, Скутин 109-го Волжского, Бобылкин 286-го Кирсановского. Потом приехала Мамá и перевязывала офицеров. Была на перевязках Маламы, Эллиса и Побаевского. У него, бедного, все еще рука болит. Сидели у наших.»
✏️ Из дневника Ольги Николаевны
6 октября
«Знамение», перевязка. У меня Микертумов 16-го гренадерского Мингрельского полка, ранен в руку. Гайнулин — 4-го стрелкового Кавказского полка, тоже в руку. Лютенко 202-го Гурийского полка, резали грудь. Кусок кости вынули под хлороформом. Татьяниному Арутинову 1-го стрелкового Кавказского полка, вынули из щеки-шеи шрапнель, вышедшую через левый глаз…»
📖 Обеим княжнам нет и 20-ти. И так изо дня — в день на протяжении 3-х лет. Имена новоприбывших, описание ранений, записи об операциях и о перевязках. То, на что невольно обращаешь внимание прежде всего, это — присущее обеим чувство ответственности за каждого солдата и офицера, доверенного им врачами. Предметом личных дневников, то есть, делом личным, становятся данные о температуре пациентов, об изменении их самочувствия, о первых признаках улучшения и, наконец, о выздоровлении и выписке. А какое количество имен! Иедигаров, Малама, Карангозов, Гординский, Кобылин и Гуманюк, Емельянов, Цапунов, Вартанов, Малыгин, Таубе, Мейер, Иванов, Силаев и Шах-Багов…Десятки, сотни…И для каждого находится доброе слово. Уже после возвращения офицеров на фронт, известий о них в царской семье ждали так же, как и о родственниках, мобилизованных в годы Первой Мировой.
❤️ И такая искренняя забота о раненых была оценена по достоинству. Обычно сдержанная на похвалы княжна Гедройц, не выносившая поверхностного участия и скрытого самолюбования у медперсонала, по прошествии нескольких месяцев, призналась Александре Федоровне, что не ожидала встретить с их стороны такой добросовестности и благодарила за это. Похвала со стороны строгой Веры Игнатьевны заставила всех троих быть еще внимательнее, чем обычно. «Это ведь не забава», — писала государыня мужу на фронт, — «Мы теперь вдвойне чувствуем всю ответственность всего этого и испытываем потребность дать все, что только можно, всем бедным раненым».
#История_общин_милосердия
Следующая публикация
Нет комментариев