Предыдущая публикация
28 декабря - День Памяти и Скорби.
Друзья! Читайте начало повести Татьяны Манджиевой (Татьяны Лотос) "Когда изгнанником печальным...".
Повесть написана в 1988-1989 гг. Была опубликована в литературном журнале РК "Теегин герл" ("Свет в степи") в №2 1991 года.
Переведена на калмыцкий язык Ольгой Тюрбеевой и народным поэтом Калмыкии Эрдни Эльдышевым.
Повесть "Когда изгнанником печальным" на калмыцком языке была опубликована в 1991 году в газете «Хальмг унн», в 2021 году в журнале №6 "Теегин герл" (отдельные главы).
***
Татьяна Манджиева (Татьяна Лотос)
Когда изгнанником печальным...(повесть)
…Суров и горек чёрствый хлеб изгнанья;
Изгнанник иго тяжкое несет.
Вильгельм Кюхельбекер
1829 г.
***
Товарняк шёл на восток. Всё дальше в стылую мглу и враждебную неизвестность увозил он от родных мест калмыков.
Стариков, юнцов, ещё не родившихся.
Матерей, дочерей, жён, старух.
Мужчин зрелых не было. Они воевали на фронте. За исключением душевнобольных, слепых, глухих, хромых – обиженных Богом…
…Худой подросток сидит, прислонившись к дощатой стенке вагона. Стенка холодная, промёрзлая, но мальчик словно не замечает этого. Он крепко прижимает к себе спящую сестрёнку. Одиннадцатилетняя Киштя с рождения страдает глазами. За десять дней пути болезнь обострилась, трахома так съела глаза девочки, что она их почти не открывает. Красные опухшие веки разодраны от беспрестанного зуда, из-под них сочится гной.
Боясь разбудить сестрёнку, мальчик, помочив слюной угол платка, осторожно вытирает ей глаза.
– Мазан, не разбуди. Пусть поспит, отдохнёт.
Сидящий в углу вагона старик Балдыр с жалостью смотрит на детей. Он порывается что-то сказать, но только тяжело вздыхает.
В вагоне стоит смешанный запах от давно не мытых тел, мочи. Январский сибирский мороз словно заморозил живой дух, и вот он корчится среди спящих на полу, подёргивающихся во сне людей.
Вот уже трое суток не открывается дверь вагона.
За это время умерли старуха, десятилетний мальчик и молодуха. Все трое – из одного рода, из хотона Булыг. Смерть в вагоне уже никого не удивляет и не страшит. К ней привыкли. Трупы сложили, как обычно, у дверей.
На глухих полустанках тяжело открывались вагонные двери. Хмурые конвоиры ударами сапога и приклада отделяли примёрзшие к полу трупы и вываливали за дверь.
Где будут похоронены останки? Об этом спрашивать не полагалось. Да и будут ли они по-людски преданы земле?
***
Следующая публикация
Нет комментариев