Предыдущая публикация
ТОЛЕРАСТ
Если исходить из того, что толерантность — это когда жопа дымится от злости, а голова улыбается и кивает, я - стопицотпроцентный толераст. У меня и друзей-то всего двое, и те на работе: кофе и кондиционер. И это к моим годам! Толераст. Ни дать, ни взять толераст.
Частенько брожу бессмысленно по улицам, слоняюсь хоботонесущей конструкцией, кручу в голове вопросов рой. Час-два-вечность. И тут между поисками смысла жизни и продолжительности жизни смысла внезапно поднимаешь глаза и бац! На стене граффити: "Зачем". В разных местах города встречал. Разных и неожиданных. Как ведро парного молока на голову. «Зачем» ... и действительно, зачем? Но на душе сразу как-то от этого «Зачем» становится спокойнее, температурный дисбаланс между верхами и низами выравнивается, очки распотевают и, кажется, вопросы на время ответствуют. Конечно, чтобы потом с воплем: «обманули толераста! Распишитесь: копипаста!» вернуться с новыми силами. Как ротация и перегруппировка войск. Но на время попускает.
Одним совсем уж не томным вечером рассказал об этом своем «зачемчении» подруге. Получил неожиданный ответ:
— Это все потому, что ты всегда находишься в ожидании. Не явно, но подспудно. Тебе нужно учиться выключать в себе ждуна.
— Мммм, а это как?
— Ну вот смотри. Скажем, сегодня в условные семь вечера я распустила условный же корсет и отлепила опять-таки условную мушку от щеки. Сегодня уже никто не придёт, можно наконец перестать ждать.
— Бога ради, зачем ты всё это делаешь?!
— Что — это?
— Корсеты, мушки и прочий макияж!
— Нельзя распускаться. Как только махнёшь на себя рукой — пиши пропало. Вижу по другим. Всё начинается со слогана «пусть любят такой, какая я есть», а какая ты есть? Ну?.. Ну же!.. То-то. Сформулировать-то слабо! И понеслась, и какое-то время спустя ты уже вульгарная тётка из дежурных анекдотов. Сама-то ты себя такую полюбила бы? Дело даже не в лишнем весе как таковом и не в общей запущенности (лица, фигуры, здоровья), а в том, что и содержание начинает неуклонно подтягиваться к форме. Это юный человек может оставаться добрым и отзывчивым, любознательным и целеустремлённым, играя со своим обликом в угоду моде. В зрелом возрасте душа и тело подчиняются закону сообщающихся сосудов: как ты выглядишь, тем, как правило, и являешься. Время оставляет на каждом из нас свои письмена, кого-то стачивает до остова, кого-то наоборот. Морщины рассказывают историю страстей, и душа проступает наружу. Душа обживает эту оболочку, заполняя пустоты любым подходящим содержимым или освобождаясь от всего лишнего, когда жилище становится тесным.
Всё, что беллетристика зовёт «женскими ухищрениями», вопреки расхожему мнению, делается отнюдь не для привлечения мужчин. Во всяком случае, не только для этого. Интересно, кто-нибудь занимался изучением того, в какой мере женская привлекательность и… эммм… состоятельность зависит от естественной красоты лица, длины ног, пропорций фигуры, от количества и качества макияжа, одежды, парфюмерии, причёски и маникюра? Думаю, что результаты могут удивить.
Нет, это всё понятно: уловки продолжения рода, основной инстинкт. Но зачем, например, растениям яркие восхитительные цветы, если пчела различает довольно узкий диапазон цветового спектра, ориентируясь в основном на запах? И почему создали целый культ вокруг длинных ног, которые даже близко не являются органом размножения? Как и тонкая талия, которая вообще никак не оправдана целями деторождения — взгляните на палеолитическую Венеру: ни намёка на талию, пузо, жировые складки, обвислая грудь, и всё это на коротких толстых ножках. Устойчивая, прочная, функциональная, как табуретка — и без лица! Вот это Богиня-Мать. А не эти…как там у Чехова? «Очи чёрные, очи страстные, алые губки, ямочки на щеках». Кисея и миллион восторгов… Да и разум, честно говоря, нашим отдалённым предкам не требовался, так как он отнюдь не является видовым преимуществом: огромное число видов благополучно дожили до наших дней и без этого инструмента.
Словом, в природе и жизни есть масса вещей, которые невозможно объяснить простой целесообразностью, они явно избыточны, как ни посмотри.
Тогда зачем всё это? Зачем любоваться цветами и птицами, картинами и скульптурами, какой-нибудь красивой чашкой или вазой, да ещё платить за это деньги? Зачем сочинять и читать книги, наслаждаться музыкой, носить красивые платья и туфли, иногда даже жертвуя своим удобством? Зачем наслаждаться музыкой и танцем, вкусно сформулированной мыслью или изящной научной концепцией…
Воображение! И, заметьте, воображение творческое, воображение Творца! Которым он щедро (хоть и неравномерно) наделил своё любимое непоседливые создание, человека. Во-ображение — воплощение образа рая, Божьего Царства, всеми доступными средствами. Потому что красота всё-таки спасает мир, даже если Достоевский этого и не говорил. Медленно, иногда медленнее, чем жадность и гордыня его губят. Иногда просто держит его над пропастью, держит своим хрупким очарованием, тонкими фарфоровыми руками, своей недолюбленностью: остановись, ещё столько прекрасного, что его хватит утолить всю жажду мира!
Обломов произнёс удивительные, сильно недооценённые слова: «Все думают только о том — как жить, а зачем — никто не хочет думать». Пища, кров, здоровый образ жизни и прочее — это КАК жить. Красота и стремление к совершенству — ЗАЧЕМ.
Иначе какая вам разница, что видно из окна, если в него проникают свет и кислород, и как выглядит ваша пища, если в ней есть необходимые для жизни жиры, белки и углеводы?
Вчера ночью не спалось… Налила чашку чая и вышла на лоджию, чтобы попить его и послушать шорохи в ночи, чтобы успокоится и заснуть после тяжелого дня. И что-то меня очень сильно отвлекло от этого вкусного занятия… Долго не могла понять. Потом ощущения обрели конкретность.
Я смотрела на улицу через открытое окно с москитной сеткой. Ночной мрак. Редкие блики от уличного фонаря, еле видные через густую листву. И каждый листик свернулся до квадратного объема одной ячейки москитной сетки и разлился по ней одним мазком, одним цветом. Мир превратился в мозаику, он разделился на ячейки москитной сетки. Вместо изображения улицы – огромное пиксельное изображение, где каждая ячейка сетки – это пиксель одного цвета.
К чему это я? Просто никогда не задумывалась, что нет ничего непрерывного и постоянного. Любое изображение состоит из пикселей. Световой поток попадает в глаз на поверхность, которая состоит из микроскопических колбочек, и каждая из них передает в мозг свой пиксель изображения. А вот уже там, в мозге, из большого пула пикселей наш мозг собирает изображение, достраивая его недостающими деталями из нашей памяти или просто допридумывая недостающее. И видеокартинку, мелькающую перед нами с момента открытия глаз до их закрытия, мозг собирает из отдельных кадров в непрерывный поток и опять же сглаживает и достраивает на ходу. Наш мозг — самый шустрый компьютер, который, чтобы просто показать нам, что мы видим из нашего окна на улицу, и как по тротуару в ночи важно идет кошка, за наносекунды обрабатывает террабайты пиксельной информации, чтобы мы видели «непрерывное» видео.
Даже наши чувства и эмоции, которые непрерывным потоком несутся в нашей дурной голове, они тоже при фиксировании так же раскладываются на пиксели эмоциональных мазков. Посмотрели косо – темно-синий пиксель обиды. Улыбнулся симпатичный парень в транспорте – свето-желтый пиксель удивления. Навалилось чувство усталости – коричневый пиксель. И чем больше усталость, тем темнее цвет пикселя. Но вот ты лег в ванну… Плеск воды, приятный аромат пены, расслабляющее тепло – и… твой темно-коричневый пиксель усталости постепенно светлеет до песочного, превращаясь в цвет морского песка. Мозг фиксирует эти пиксели цвета, звука, запаха, ощущений, выстраивает их и… формирует картину мира, которую видит и чувствует каждый из нас ежесекундно.
Но тут есть и обманка. Если по каким-то причинам мозг не находит пикселей-паззлов для построения своей картинки, он достраивает ее сам, исходя из аналогичных схожих картинок. И абсолютно не факт, что достраивает правильно. Пример? Мимо быстро проехала белая машина, марку которой ты не успел разглядеть. Мозг не увидел мелких деталей, не смог собрать их из-за скорости в некое общее изображение этой машины и достроил их сам – форму фар, бампер, оленя на капоте, вмятину на крыле (как на машине у соседа из третьего подъезда). Вспоминая картинку, ты будешь помнить эти детали, как явно увиденные тобой, но это ложь. Их просто дорисовал мозг, чтобы картинка была более похожа на обычную, привычную именно тебе. Может в этом и есть причина того самого эффекта Манделлы, когда одни и те же события разные люди помнят в разных подробностях и до хрипоты спорят, доказывая каждый свою правоту. И у каждого – своя правда.
Эдакий пиксельный импрессионизм. Местами – реальный, местами – просто придуманный. А любое деление на части – это своего рода ограничения. Ограничения в построении общей картины мира и его восприятия. И условия, что в каком порядке следует. А еще наложение звука на изображение – и оно тоже пиксельное…
Получается, что мы видим мир как поток пикселей – изображения, звука, эмоций и ощущений. Со своими правилами и своим набором ограничений. Пиксельный мир – это поток ограничений. И каждый из нас в этом потоке ограничений не свободен. Как заключенный в тюрьме, весь мир которого свелся к виду из тюремного окна, который он видит через пиксели тюремной решетки.
Что тогда есть свобода? Да кто ж его знает…
И свобода от чего?
…Однажды в утренней маршрутке напротив меня сидела женщина. Ей, вероятно, было хорошо за шестьдесят, если не все семьдесят. И всё время, пока мы ехали, мне приходилось делать над собой усилие, чтобы не разглядывать её в упор, потому что смотреть на неё — хотелось! Бросалось в глаза полное отсутствие ухищрений казаться моложе своих лет, но во всём её облике чувствовались доброта, достоинство и вкус к жизни. Она светилась собственным светом, озаряя всех, кто был рядом, хотя выглядела вполне обычно: строгий голубой костюм, свежая блузка, лодочки на низком каблуке, изящная сумочка на коленях, аккуратная причёска, скромные украшения. И ярко-голубые глаза. Глаза человека, живущего в согласии с собой и миром.
Человеческий глаз нуждается в красоте — и как в образе утраченного Рая, и как в образе будущего.
Чтобы помнить, ЗАЧЕМ.
И действительно. Зачем, чтобы помнить ЗАЧЕМ. Идеально! А ещё говорят, что женской логики не существует. Кажется, я когда-то писал, что умение жить есть навык осознанно чередовать в себе полярные логики – мужскую и женскую. «Каков шанс, что выйдя из дома, вы встретите динозавра?» «Ноль целых и одна десятитысячная», - ответит мужчина. «Пятьдесят на пятьдесят. Или встречу, или не встречу», - ответит женщина. И оба будут правы. Жопа дымится, голова улыбается и кивает. Всё прозрачно и ясно, любое «зачем» нам даётся, чтобы мы помнили ЗАЧЕМ. «Обычная ошибка женщин с маленькой грудью заключается в том, что они думают, что маленькая грудь – это плохо». «А про член они также заблуждаются? Скажи, что также, скажи-и-и-и…» «Обычная ошибка женщин с маленьким членом заключается в том, что они думают, что маленькая грудь – это их главная проблема». Ну, толераст же, стопицот толераст!
От неожиданности открытия я разволновался так, что не заметил, как открыл бутылку вина. Сколько лет не было, и вот опять. Очнулся, ближе к донышку, когда услышал вопрос печени: «Что ты делаешь?» От неожиданности чуть не поперхнулся. Включился. Тут же подтянулся мозг: «Что ты делаешь?», за ним живот: «Что ты делаешь?» Взял в руки телефон и, не смотря на совсем уж недетское время за окном, написал своей бывшей: «Что ты делаешь?»
Зачем? Чтобы помнить, ЗАЧЕМ.
© Зосима Тилль, специально для "Русской крафтовой литературы", 23 июля 2024 года, из черновика книги "Бухенлирик. Проза, стихи из прозы, поэзия и снова проза", Москва, "ЛитРес", 2024
Источник: https://clck.ru/3Bg9ri
Следующая публикация
Нет комментариев