Предыдущая публикация
Надя родилась уже после того, как отца забрали в армию.
Мама Нади провожала отца со слезами на глазах, и все смотрела на дорогого Алексея своего, все смотрела через радугу слез, как-будто прощалась с ним навеки.
Они дошли до дальнего леса вместе, а дальше все мужчины пошли одни, а жены и дети остались на взгорке и долго махали им руками вслед. Алеша шел последним в солдатском строю. Он оглянулся на свою молодую жену и исчез за косогором.
- Да что же ты так кричишь за ним? - спросила её мать. - Быстро разобьют тех фашистов и к рождению дитятки он уже будет дома.
Быстро не разбили. Отступали. На хуторе оказались немцы. Всех жителей разогнали по погребам и подпольям. А сами хозяйничали в домах и дворах. Хутор бомбили и наши, и немцы, когда его заняли наши войска. Когда хуторяне жили в оккупации, однажды, уже после рождения Нади, у её мамы пропало молоко. Ребенок был обречен на гибель. Но мама пошла к ручью за водой, и там, в кустах, нашла банки из-под тушенки, выброшенные немецким поваром. Она принесла банки домой. Они с бабушкой их тщательно ополаскивали и в этой воде варили картошку. Эти малые добавки жира со стенок консервных банок вернули молодой женщине молоко.
Надя не погибла от голода. Во время бомбежки их погреб завалило землей. Но так удачно! Мама так и говорила, что завалило погреб удачно. Бревно так повернулось, что осталось отверстие, через которое в погреб попадала струя воздуха, а второе бревно удержало настил над погребом, и все, кто были в нем, - спаслись.
Закончилась война. Мама писала повсюду, чтобы узнать судьбу своего мужа, но никаких вестей не было. Только когда наступил праздник Победы, и все ликовали, к дому Соколовых подъехала странная машина, из неё вышли люди в военной форме и сказали матери, что её муж и отец Наденьки оказался предателем. Он бросил оружие и сдался в плен к врагу. Проявил трусость. Маме сказали, что муж её находится в лагере для перемещенных лиц. Они и маме предложили покинуть родные места, потому что хуторянам неприятно жить рядом с родственниками предателя Родины.
Мама в тот вечер долго сидела неподвижно. Утром она собрала котомку, поцеловала старую мать, попросила у неё прощения, сказала, что мать остается с братьями, своими сыновьями, и они о ней позаботятся, а у неё видно такая доля горемычная.
Теперь бабушка пошла провожать своих дорогих - дочку и внучку - по той же дороге, по какой уходил на фронт Алексей. И теперь бабушка обнимала свою дочь и внучку и никак не могла отпустить их руки, выпустить из своих ладоней.
Теперь и Наденька с мамой последний раз оглянулись на родные места и скрылись за косогором.
В районном центре они отправились в переселенческий отдел, получили там небольшое пособие и талон для поездки в эшелоне на Дальний Восток.
Медленно шел эшелон с переселенцами по землице нашей, и только через месяц странствий оказались Надя с мамой в северном районе Амурской области.
Мама пошла работать вначале на валку леса, а потом так захворала, что её определили работать уборщицей в поселковый клуб. Только семь лет прожила Надина мама в морозных краях.
Наденьке было всего тринадцать лет, когда она осиротела. Девочка хорошо училась в поселковой семилетке. Ей оставалось доучиться всего год. В детский дом её не отдали. Приютила девочку добрая женщина, мама школьной подруги. У Зиминых и самих было не густо, но коровку они держали, огород у них был, мороженая брусника стояла в сарае бочками, сушеная голубика висела в холщовых мешках за печкой. В сундуке на веранде лежали горой лесные орехи. Было не голодно. Одна беда - нечего было носить.
Надя сама, как могла, ушила мамину юбку, да простирала в горячей воде мамин вязаный свитер, который так подсел, что теперь и девочке был маловат. Но выбирать было не из чего. Лето она проходила босиком, зиму - в великоватых валенках матери. Из пальтишки своего девочка выросла. И странно было видеть её голые запястья, которые торчали из коротких рукавчиков детского пальтишки.
Семь классов девочка закончила и подалась в город в педагогическое училище. Успешно сдала экзамены. Стала учиться. Теперь ей было и холодно, и одиноко, и голодно. Стипендия была такая маленькая, что денег едва хватало на две, ну, три от силы недели. А в последнюю неделю они с Юлей - такой же бедолагой, как и Надя, пробавлялись семечками. Бабушка посылала посылки с семечками своей внучке. Вот девчонки и щелкали семечки, а потом пили воду. Хорошо, если девочки по комнате делились с ними хлебом. Это уже был праздник.
Надя закончила первый курс и перешла на второй, и совсем обносилась. Даже валенки она затыкала паклей, чтобы не ходить по мерзлой земле прямо в чулках. Хорошо, что общежитие, в котором она жила, было рядом с учебным корпусом.
Приближался Новый год. Морозы стояли жгучие. В один из декабрьских дней Надю прямо с урока пригласили в кабинет директора.
Она постучалась и вошла. Она сразу увидела странного мужчину с вещевым мешком, который стоял у его ног. Мужчина был в куртке, а воротник её был поднят. Шапку он держал в руках. Голова его была седой. Когда Надя вошла в кабинет, он весь задрожал, руки у него затряслись, он издал звук, похожий на мычание.
Надя испугалась. Она посмотрела на директора училища. Он стоял и тоже очень сильно волновался.
- Надя! Тебя нашел твой папа. Вот он перед тобой.
- Папа? - удивленно сказала девушка.
Это слово она произнесла впервые в жизни.
- Да! Я документы проверил, все правильно. Он у тебя контужен. В лагерях был. Потом искал тебя по всей стране. Он точно - твой отец. Он не говорит. Он только пишет карандашом в блокнотике. Вот он написал тебе, пока за тобой ходили.
Директор протянул Наде листок. На нем было написано, что он, этот чужой мужчина, ждал этой встречи долгие годы.
Надя сделала шаг к отцу, и тут воротник, который прикрывал часть лица этого человека, упал, и Надя отчетливо увидела, что на лице были страшные следы ранения. Пуля вошла в одну щеку и вышла в другую. На одной щеке была ямка, а на другой - рваный шрам. Потом Надя узнала, что отец потерял и часть языка. Поэтому он так говорил странно. Мычал и хрипел, и каждое слово как бы выплескивал из себя. Окружающим он писал записки.
- Где мама? - был написан вопрос.
- Нет уже. Умерла. Почти три года назад.
Надя написала отцу название села, где они жили и где похоронена мама. Он взял бумажку и положил её в карман.
- Я пойду?
Отец отрицательно покачал головой. Он достал из огромного вещевого мешка белоснежную легкую вязаную шаль, развернул её, встряхнул и положил на худенькие плечи своей девочки. И сразу Надя преобразилась. Белый цвет был ей к лицу. А шаль так и прильнула к новой хозяйке, так и укрыла её всю, согревая бедное детское тщедушное тельце.
Отец взглянул на ноги своей дочурки, понял все. Он попросил у директора час времени в его кабинете. Тот кивнул. Отец снял валенки с детских ног, опять открыл свой мешок, достал сапожный нож, шило и дратву, и тут же, прямо в кабинете, он устроил маленькую сапожную мастерскую. Надя смотрела, как отец вырезал середину подошвы у валенок, как он укоротил им голяшки, потом стянул дратвой подошву, и расплывшиеся от тоски валенки приобрели форму. Потом он затянул дыры, вырезал подошвы из кусочков, пришил их крупными стежками и вернул Наде. Валенки смотрелись очень хорошо.
- Ловко! - восхитился директор училища.
Надя вернулась в класс преображенной. Пушистая шаль на плечах и подшитые валенки сделали её счастливой. У неё было такое чувство, что час назад ей положил на плечи отец не только эту красивую шаль, он положил ей на плечи свои отцовские руки. Директор училища отдал Наде после уроков небольшую сумму денег. Отец оставил. Сам уехал на могилу матери.
Вечером они с девчонками накупили карамели, пили чай с дешевыми конфетами и ели бутерброды с самой дешевой колбасой из магазина. На большом, черном куске черного хлеба лежал почти прозрачный кусочек настоящей колбасы.
Так Надя прожила до своей стипендии безбедно. Две недели от отца не было вестей. Наступило воскресение. Дежурная по общежитию поднялась в комнату Нади и сказала, что к ней пришел её отец.
Надя спустилась вниз. Да. У входа стоял её отец с сумкой и большим ведром, которое было укутано куском одеяла.
Девочка пригласила его в комнату. В ведре оказалось тесто на пирожки. В сумке была начинка. Отец принес с собой и масло. Что тут началось! Настоящий праздник для полуголодных девчонок. В комнате их было двенадцать человек. И все наелись испеченных пирожков досыта. А потом на пирожки потянулись девочки и из других комнат. Отец улыбался и пек пирожки на электроплитке. И запах такой хорошей еды распространялся по всему этажу.
Отец написал на листочке, что он побывал на могиле матери, что он все там привел в порядок, что нашел себе работу в городе и будет теперь жить в общежитии завода "Амурский металлист" и навещать свою дочь.
Вот и наступили светлые дни в жизни девочки. С первой же получки отец отвел её в центральный магазин и купил ей там новое пальто, красивое платье, теплые ботиночки.
Через полтора года Надя закончила училище и получила направление в деревню. Отец поехал с ней на новое место, помог ей устроится, а сам теперь навещал свою доченьку каждое воскресение. В субботу он выезжал из города на поезде, потом сходил на полустанке и добирался до отдаленной деревни на попутных машинах.
Надя заневестилась. Она теперь была обута и одета, она была защищена, но в сердечных делах ей не хватило материнского совета. Она вышла замуж не за того. Отец увидел первый раз молодого мужа дочери на их свадьбе. "Барин" - написал на листочке отец только одно слово и показал дочери. Она так горячо и так громко стала защищать своего любимого мужа, что отец только пожал плечами. "Посмотрим" - означал этот жест.
Сразу после свадьбы молодые стали жить в новом доме, который выделен был им совхозом. И молодой муж ранним утром разбудил свою жену и капризно потребовал от неё, чтобы она затопила печь, потому что ему прохладно, но он человек городской, привык к паровому отоплению, а в деревенских печах ничего не понимает. И Надя встала и затопила.
Отец навещал молодых не очень часто. Он не хотел им мешать. Но с каждым последующим визитом становился всё мрачнее и мрачнее. А когда он увидел, как Надя, которая ждала уже своего первенца, и живот уже заметно округлился под одеждой, носит полные ведра от дальнего колодца, потому что вода в нем мягче и мужу чай из такой воды слаще кажется, он завел речь о том, чтобы переехать жить к дочери. Зять одобрил это решение. Дом был просторный. Места хватило всем. Все понял.
Отец взял все хозяйственные заботы на себя. Он устроился работать завхозом в средней школе, где работала и его дочь. Там он помогал малышам завязывать шапки и одевать рукавички, когда они заканчивали занятия и одевались зимой в свои теплые одежды. А двух первоклассников даже провожал домой. Уж больно далеко от школы они жили. Прямо на краю деревни. И в тайге водились рыси. И был даже случай нападения на ребенка в соседнем поселке.
Когда родилась его старшая внучка, он взял колыбельку в свою комнату и нянчил малышку с такой нежностью, как мог бы нянчить свою Наденьку, если бы судьба не лишила его такого счастья.
Когда Наденька родила сына, молодой муж вдруг решил, что он не любит Надю, никогда её не любил, и ушел искать счастья с новой подругой, которая жила в городе.
"Не жалей", - писал ей отец.
- А я и не жалею. Ни о чем. Дети при мне. А ему - скатертью дорога!
Когда Надежда Алексеевна через несколько лет вышла замуж второй раз за хорошего человека, с которым зажила в любви и радости, она ему однажды летом, когда они сидели на крылечке, стала рассказывать историю своей жизни.
- Я совсем не жалею о том, что меня родители по очереди растили и поддерживали в этой жизни. Я жалею о том, что никогда их рядом не видела друг с другом. Никогда не склонялись над моей кроваткой, не радовались вместе моим первым шагам. Не провожали меня в первый класс. Не сидели рука об руку на моей свадьбе. Но как они любили друг друга! Отец ежегодно к маме на могилку уезжает в день её смерти. А летом всегда отправляется в долгий путь, чтобы все прибрать у неё, дары поминальные положить.
А как он искал меня упорно. Он знал, что мы в Амурскую область уехали. На хуторе нашем сказали, что у него дочь есть и имя моё назвали. И все. И он по следам поехал. Он высчитал, что по возрасту я должна в техникуме учиться в каком-нибудь. И в педагогический в первый пошел. Профессия для девочки была подходящая. Он мне потом писал об этом на листочке. И сразу меня нашел. Но он маму искал тоже. В плену был. В лагере послевоенном. Хоть и ранен был, но он же такой крепкий и работящий был. Мог бы семью новую завести. Не завел. Меня нашел. Мамину память чтит. Внуков своих поднимает. Мной дорожит. Мне Бог его сберег. Без него бы я точно пропала!
- Устояла бы. Ты вон какая устойчивая. Юля же твоя устояла. А ей тоже несладко было.
- Юля тоже его теплом согрета была. Да у нас всё общежитие его помнит. Девчонки как встретятся, так и приветы передают.
В это время отец Нади что-мастерил под навесом в глубине двора. Ловко работая рубанком, он издавал какие-то странные хриплые звуки.
- Слышишь, это он так поет.
- Петь за работой может только душевно здоровый человек.
- И душевно богатый, - добавила дочь.
Валентина Телухова
Следующая публикация
Нет комментариев