Предыдущая публикация
Когда поступило предложение сыграть Фаину Георгиевну, я принесла режиссеру огромную кипу книг об актрисе, прочитанных мною.
По ним и готовилась, ну и конечно, по фильмам с участием Раневской. Но как же непросто мне пришлось в первый съемочный день!
Когда прозвучала команда «Камера, мотор!» и я начала произносить свой текст, обнаружила, что голос у меня странный — будто горло кто-то сжимает. Режиссер смотрит на меня с недоумением: «Что происходит?» Отвечаю: «Не знаю, дайте мне минут десять». Он в ужасе, но перерыв объявляет. Снимали на натуре, на тихой старой улочке. Я выхожу из кадра — и у меня градом начинают катиться слезы, физически ощущаю, будто меня гранитными плитами придавили. Согнулась, ссутулилась, плечи не могу расправить. И понимаю, кто все это делает.
Тогда я посмотрела на купола церкви, стоящей на улочке, и сказала: «Фаина Георгиевна, давайте с вами договоримся. Я согласилась на роль только из огромного уважения к вам. Не хочу никаких реинкарнаций, не хочу оторвать кусок вашей славы. А, наоборот, хочу этой ролью вас защитить, отделить от образа коверного клоуна, который к вам накрепко прирос благодаря бесчисленным анекдотам. И если вы хотите, чтобы я это сделала, оставьте меня в покое. А если не хотите, то удавите сразу, но не смейте вот так мешать! — И добавила: — Фаина Георгиевна, да идите вы …!»
Развернулась и пошла на площадку: будь что будет. Хотите верьте, хотите нет, но пока меня перегримировывали, я почувствовала, как выпрямляется спина, я наполняюсь уверенностью… В кадр вошла другим человеком и ощутила такой кураж, такой драйв!
Юлия Рутберг.
Следующая публикация
Нет комментариев