Прикормыш.

Мистическая история.
История, которую я вам сегодня поведаю, разворачивалась на моих глазах. Тридцать лет назад мы с супругом переехали жить из города в деревню. Здесь же я и познакомилась с Анной. В её лице я обрела подругу, с которой мы близки и по сей день.
Аня с супругом жили в доме напротив. Когда мы только приехали и выгружали вещи, они первыми пришли на помощь.
Через несколько лет после нашего знакомства подруга забеременела своим первенцем. Счастью супругов не было предела. Алексей, супруг Ани, ликовал. И в предвкушении появления наследника или наследницы носил её на руках.
Но в один миг всё изменилось: у Ани начались преждевременные роды. Помню, как Аню увозила скорая. Испуганную и плачущую её погрузили в машину, и двери закрылись. Ночью подруга родила мальчика, но малыш не прожил и трёх дней. После длительного лечения Аню выписали, и она вернулась домой.
Исхудавшая и измотанная, она пришла ко мне. Долго сидела молча, не решаясь на разговор. И всё же, наконец собравшись с духом, сказала:
— Света, я хочу усыновить мальчика. В больнице со мной лежала женщина, которая родила чудесного малыша, но отказалась от него. Все дни, которые я провела в больнице, он спасал меня от одиночества. Нянечки разрешали мне его навещать. Я кормила его своим молоком. Он такой милый, славный и брошенный матерью. Ты не подумай, это не блажь. Я чувствую, он поможет мне выбраться из моего горя, пережить боль утраты. А я избавлю его от одиночества, подарю ему материнскую любовь и ласку. Я уже всё узнала и документы отправила. Наша семья на хорошем счету. Дом и работа имеется.
В тот день я поддержала подругу, понимая, что она уже и сама всё решила. И приходила не за советом, а поддержкой.
И уже скоро Аня с Алексеем приехали с сыном. Мальчика назвали Иваном. Новоиспеченные родители выглядели счастливыми.
Единственное, что омрачало, так это отношение свекрови к внуку. Евдокия Семёновна проживала рядом, но не пришла познакомиться с малышом ни в день приезда, ни в последующие дни.
Пожилая женщина не смогла принять внука, называя его не иначе как прикормыш. Даже спустя время отношение свекрови не изменилось. Лишь при одном упоминании о мальчике она кривилась и фыркала. Евдокия Семёновна постоянно укоряла сына тем, что им стоит завести своих детей, а не выкармливать чужого.
Ишь, взяли выкормыша! Не сын он тебе, слышишь? Найди себе бабу нормальную, которая тебе дитё родит. А не чужих нянчить будет, как Анька твоя. Тьфу! — плевалась свекровь, говоря сыну о жене.
По мнению врачей, маловероятно, что Анька ещё когда-либо смогла бы иметь своих детей. Но свекровь об этом не знала, иначе совсем бы заклевала невестку.
А когда Ваня пошёл в первый класс, начались проблемы. Бесконечные жалобы учительницы на оценки и поведение Вани изводили его родителей. Из своих наблюдений могу сказать: Ванька был вовсе не глуп, а проказничал и шкодничал не меньше своих одногодок. Только относились к нему в селе предвзято. И во многом благодаря сплетням самой свекрови:
— Прикормыш, он и есть прикормыш. Глупый, невоспитанный. Кто знает, кем были непутевая мамаша и отец? Забулдыги, пьяницы, тунеядцы! А яблоко от яблоньки, сами знаете! —несла женщина каждому встречному.
И так долго она внушала то же самое и своему сыну, что тот не выдержал и стал поколачивать Ваньку. Да всё приговаривал, словами матери, называя сына прикормышем. И в один из дней он поставил жене ультиматум: или они возвращают Ваню в детский дом, либо Алексей уйдёт из семьи.
Аня сделала свой выбор в пользу сына и подала на развод. Алексей под шепоток матери упрямиться не стал, собрал вещи и вернулся к ней. А Евдокия Семёновна и рада была стараться. С первых дней начала сватать его приличным, на её взгляд, женщинам. Мечтала снова женить сыночка и понянчить кровных внуков. Только радость её недолго длилась. Запил Алексей. Да так сильно, что с работы погнали, и сел на шею матери. А подруга моя работала и растила сына. Жили они вдвоём, хоть и трудно, но душа в душу.
Спустя время пришла беда, откуда не ждали. Ванечка заболел. Анька долго моталась с ним по врачам. Один диагноз переплетался с другим, с третьим, и не было им конца.
И однажды их снова увезли в больницу. Вернулась Анька через несколько дней взять кое-какие вещи. Зайдя с ней в дом, я помогала собрать необходимое.
Совсем плох сынок, — плакала она. — Не знаю, что делать, как ему помочь? Чувствую, что снова теряю сына! Ты знаешь, он вчера так плакал. Говорил, что не хочет умирать. А тётеньки, что рядом стоят, уже оплакивают его. Кто, ну кто вложил в голову маленького ребёнка такие ужасы?
— Погоди, какие тётеньки? — перебила я её.
— Не знаю, не было там никого. Ванька бредил, примерещилось ему.
— Ань, знаю, прозвучит нелепо, но я вспомнила рассказы своей мамы о трясавицах. Двенадцать сестриц - страшные демоны разных болезней. Приходят лихорадки в ведениях к больному. Стоят у кровати и оплакивают, будто усопшего. Уж не порча ли на мальчике?
— Не мели чушь! Ну какая порча?
— На смерть! — едва смогла произнести я.
Неожиданно в дверь постучали. Открыв её, на пороге предстала свекровь. Выглядела она пугающее. В одной сорочке и с растрепанными волосами.
— Лёшенька мой чуть не повесился! Едва успела. Все из-за тебя, стерва, и твоего сопливого прикормыша! Говорили тебе вернуть ребенка, но нет, по своему решила. Променяла мужа на прикормыша! — глядя ненавистными глазами на Аню, зашипела она. И в это же мгновение бросилась с кулаками на Аню.
Я успела оттолкнуть её и закрыть дверь. Свекровь колотила в дверь руками и ногами. Проклинала Аньку, обвиняя её во всех бедах. И вдруг она затихла и ехидно произнесла:
— За всё ответишь. Прикормышу твоему недолго осталось!
После сказанного она бросилась прочь со двора.
— Ищи! — прошептала я подруге.
— Что искать?
— Что угодно! Иголки, ножницы, гвозди, перья, шерсть. Я не знаю, но что-то должно быть! — стояла я на своём.
Перерыв всё в доме и ничего не найдя, мы обессилено присели на кровать Вани. Мой взгляд остановился маленькой на подушке. Выглядела она необычно. На ней красовался вышитый красными нитями медвежонок.
— Ань, а подушка откуда?
— Свекровь дарила, — сглотнула Аня.
Переглянувшись, мы схватили ножницы и разрезали её. То, что предстало перед нашими глазами, повергло в шок. Внутри подушки оказались булавки, волосы, лоскутки ткани и земля.
Аккуратно взяв подушку со всем её наполнением, мы поехали в ближайшее село. Где, по слухам, жила старушка: для одних ведунья, для других колдунья.
Анисья, так звали старушку, осмотрев содержимое подушки, выслушав Аню, заключила, что беды с рук свекрови. Для начала она отвадила сына от жены, надеясь найти ему лучшую пассию. Только все её планы рухнули, ибо сын слабохарактерный был и запил от чувства вины перед женой и сыном. Во всех бедах Евдокия Семёновна винила Аню и, в особенности, приёмного ребенка. Злость и месть не давала ей покоя, отчего решилась свекровь на тяжкий грех. И навела порчу на смерть.
Анисья помогла Ане, сняла колдовские чары. И уже в скором времени Ваня поправился. Аня с сыном после всего случившегося не вернулись в деревню. Дом продали и остались жить в городе. Спустя время Аня вновь вышла замуж. А через несколько лет, несмотря на приговоры врачей, забеременела и родила здоровенькую девочку.
Сама же Евдокия Семёновна сильно захворала и в скором времени умерла. Алексей по сей день живёт в деревне. Сошёлся с женщиной, похожей по характеру на мать: такая же властная и склочная.
С той истории прошло уже много лет. И совсем недавно подруга впервые стала бабушкой, чему она бесконечно рада. Да не просто бабушкой, а в один день бабушкой сразу же двоих детей. У Вани и его супруги родилась двойня: мальчик и девочка.
Страшно представить, чтобы произошло, не найди мы тогда подушку.