МИФ О "КАБАЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ" РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ ОТ ФРАНЦУЗСКИХ ЗАЙМОВ

Благодаря примитивизации и идеологизации исторической науки в советское время, в общественном сознании прочно утвердилось представление, будто бы Россия была опутана "сетями" французских займов и поэтому была вынуждена во всем уступать требованиям правительства Республики. Согласно этой же "теории"
именно финансовая зависимость от Франции заставила "царское правительство" в 1914 г. вступить в войну на её стороне. Так, от-мечая цели визита Пуанкаре в Петербург в августе 1912 г., советская историография указывала, что "связав царизм по рукам кабальны-ми займами, французский империализм считал, что пришло время, когда Россия должна расплачиваться по политическим векселям".
Подобные утверждения не имеют ничего общего с действительностью. Императорское правительство действительно прибегало к иностранным займам для развития собственной промышленной инфраструктуры, так как модернизирующейся российской эко-номике нужны были средства, а их не было. Как отмечает д-р ист.
наук Ю. А. Петров: "Заметного экономического прогресса Россия добилась не в последнюю очередь благодаря иностранному пред-принимательству и заграничным инвестициям, которые сыграли немалую роль в деле индустриализации страны, облегчив ей пер-вые шаги в этом направлении и подтолкнув создание ряда новых отраслей промышленности. Впрочем, в этом отношении империя принципиально ничем не отличалась от других стран, вступивших на путь капиталистической модернизации с некоторым опоздани-ем и пользовавшихся поддержкой более развитых соседей (напри-мер, Германии, в течение ХIХ столетия совершившей громадный скачок в индустриальном развитии). Плата за помощь капита-лами и технологиями (ноу-хау) была немалой, но, во-первых, хотя услуги иностранных бизнесменов отнюдь не были филантропией и щедро оплачивались, экономический эффект оказывался выше и в конечном счёте эти инвестиции работали на дело индустриали-зации России. Их направления, отраслевая структура обусловлива-лись внутренними потребностями страны. А во-вторых, значение иностранных инвестиций, о решающем вкладе которых в дело эко-номической модернизации России любит писать западная исто-риография, безусловно, не было определяющим для экономического роста, отечественный капитал сохранял лидирующие позиции в народно-хозяйственной системе страны".
Франция нуждалась в предоставлении России займов не в меньшей степени, чем Россия в их получении. Вначале ХХ в. основу находившейся в упадке французской экономики составляло ростовщичество. Помимо России, Франция щедро предоставляла займы Австро-Венгрии, Турции и Италии, что не помешало пер-вым двум выступить в Первой мировой войне на стороне Германии.
Крупнейший исследователь вопроса д-р ист. наук В. И. Бовыкин отмечал: "Подсчёты абсолютных размеров и удельного веса загра-ничных инвестиций по их "национальной" или блоковой принадлеж-ности для доказательства подчинения ими российской экономи-ки, получившие распространение в нашей литературе в 20-е годы и встречающееся по сей день, абсолютно некорректны, поскольку исходят из совершенно ложной посылки о единстве интересов ка-питалистов, являющихся подданными одного государства или даже нескольких, но входящих в один военно-политический блок. Ни зна-чительные общие размеры, ни высокий удельный вес иностранных инвестиций в России сами по себе не могут служить доказатель-ством подчинения ими экономики страны"20.
В связи с экономическим подъёмом и укреплением финан-сов, русское правительство в предвоенное пятилетие существен-но сократило свои внешние заимствования. В. И. Бовыкин писал:
"Накануне мировой войны рост внешнего государственного долга России прекратился. В 1909 г. царское правительство выпустило последний государственный заём, предназначенный для размещения на денежных рынках Западной Европы. Сумма облигаций российских государственных займов, находившихся заграницей, достигнув свое-го максимума на 1 января 1910 г., затем стала снижаться. К 1913 г.
она сократилась на 405 млн рублей (т.е. на 8 %). В 1908−1913 гг. несмотря на возобновление размещения на Западе гарантированных правительством займов железнодорожных обществ, главной формой иностранных капиталовложений являлись прямые инвести-ции в действующие в России акционерные предприятия".
Из расчёта государственной задолженности на душу населения Россия к 1913 г. занимала в Европе только десятое место (53 руб. на каждого жителя империи), значительно отставая от признанного лидера среди стран-должников − Франции (253 руб.).
По размерам государственного долга Россия в мировой табели шла на втором месте после Франции и на первом − по абсолютным размерам связанных с займами платежей. В российской официаль-ной статистике займы подразделялись на внешние и внутренние в зависимости от предполагаемого места их реализации. Однако в действительности часть внешних займов реализовывалась в России, а облигации внутренних выпусков нередко приобретались заграничными держателями. Примечательно, что долг внутренний, несмотря на шумную кампанию в правой и леворадикальной прессе против растущего "закабаления" России иностранным капиталом, рос опережающим темпом по сравнению с внешним, что свиде-тельствовало о постепенной переориентации займовой политики на внутренние резервы.
Франция действительно являлась главным заимодавцем Российского императорского правительства. В ней было размеще-но без малого 60 % русских фондов за границей. "Подчеркнём, однако, − пишет д-р ист. наук Ю. А. Петров, − что часто звучавший в советской литературе мотив о политической подоплёке внешних операций российской казны, о переходе России от германской к фран-цузской ориентации под влиянием смены финансовых приоритетов при всей своей внешней убедительности не находит подтвержде-ния в исторической реальности".
Приводимая ниже таблица убедительно опровергает миф о финансовой кабале, в которой якобы пребывала Россия.
Миф о "кабальной зависимости" России от французских займов опровергается отсутствием какого-либо решающего влияния фран-цузских правящих кругов на русскую внешнюю политику, хотя, естественно, интересы Франции как союзника учитывались.
В январе 1914 г. французский посол в Петербурге Морис Палеолог в разговоре с сенатором Александром Феликсом Жозефом Рибо довольно верно определил характер франко-русского союза:
"В нынешнем европейском положении дел нет чисто русских или чи-сто французских вопросов. Есть два соперничающих блока: Трой-ственный союз и Тройственное Согласие". Жаль, конечно, что сам Палеолог, как и его начальство в Париже, постоянно об этом забывали, что было проявлением общей вековой эгоистической природы внешней политики Запада в отношении России. Петербург игру вёл честно, но не забывал о своих национальных интересах.
Источник: Пётр Мультатули, кандидат исторических наук. "Дай Бог, только не втянуться в войну!» Император Николай II и предвоенный кризис 1914 года Факты против мифов." М.: 2014. Стр. 47-51. На фото: Император Николай II с президентом Франции Раймонам Пуанкаре обходят почётный караул во время его визита в Россию. Санкт-Петербург, июль 1914 года.