Предыдущая публикация
ГЕРОИ СТАЛИНСКОЙ ЭПОХИ
30 сентября 1895 года родился Александр Михайлович Василевский — Маршал Советского Союза, дважды Герой Советского Союза. Начальник Генерального штаба, член Ставки Верховного Главнокомандования, главнокомандующий Главным командованием советских войск на Дальнем Востоке, министр Вооружённых сил СССР и военный министр СССР. Член ВКП(б) с 1938 года. Член ЦК КПСС.
Василевский происходит из семьи священника, окончил Духовную семинарию, но вопреки всему этому судьба неотвратимо вела его в ряды армии, ибо там было его истинное призвание. Первая мировая война ускорила дело. Вместе с другими семинаристами 19-летний Александр сдал экстерном экзамены и поступил в московское Алексеевское военное училище. Несколькими годами раньше в нём учился знаменитый генштабист Б.М.Шапошников. Многозначительное совпадение.
Василевский вместо сокращённого войною двухлетнего срока обучения побыл юнкером всего 4 месяца. За это краткое время, кроме учебной программы, «серьёзно изучал сочинения А.В.Суворова, М.И.Кутузова, Д.АМилютина, М.Д.Скобелева. Усвоил некоторые истины, вычитанные в трудах названных выше авторов: «Не рассказ, а показ, дополняемый рассказом», «Не столько приказывай, сколько поручай», «Наше назначение — губить врага; воевать так, чтобы губить и не гибнуть невозможно; воевать так, чтобы гибнуть и не губить глупо», «Поклоняться знамени», «Служить Отечеству», «Блюсти честь мундира», «Близко общаться с подчинёнными», «Ставить службу выше личных дел», «Не бояться самостоятельности», «Действовать целеустремлённо».
В мае 1915-го он прапорщик, с сентября на фронте. Летом 1916 года уже командиром роты он участвовал в Брусиловском прорыве. Потом вместе со всей армией отступал, поскольку сражаться было нечем: ни патронов, ни снарядов. Нынешним плакальщикам по якобы упущенной из-за революции победы надо бы прочесть хоть одно из военных стихотворений Валерия Брюсова. Краткая цитата:
Брошена русская рать,
Пушки грохочут всё реже,
Нечем на залп отвечать -
Иль то маневры в Манеже?
Нечем на залп отвечать,
Голые руки, о, Боже!
...Многое можно простить,
Многое, но ведь не всё же!
Февральская революция была ответом на бездарность царя, ярко проявившуюся с началом войны (родные называли Николая не иначе как «наш дурачок Никки», народ - Николашкой), на предательство его окружения, на бесстыдство капиталистов, снабжавших армию всякой дрянью, вроде сапог на картонных подошвах. Да и память о 300-летнем крепостном рабстве, зверских издевательствах помещиков над крестьянами была жива в солдатской массе.
Василевский, человек из народа, по его собственным словам встретил крушение монархии с энтузиазмом. Офицеры из дворян, из богатых семей от таких,как он, отстранились. «Ещё недавно мы сидели за одним столом, а теперь бывшие товарищи по оружию злобно глядят друг на друга. Видел такие злые взгляды и я — за то, что признал Советскую власть, «якшаюсь с большевиками», бываю в Совете солдатских депутатов.»
После Октябрьской революции раскол стал окончательным. Михалков, властный прихвостень, в своём последнем фильме изобразил героями эту часть офицерства, развязавшую на деньги Антанты братоубийственную гражданскую войну. Бессовестное искажение истории! Не могут быь героями идущие против народа. Колчак, Деникин, Мамонтов, Врангель и иные любимцы нынешней официальной пропаганды погубили в ней миллионы русских людей, вывезли за рубеж золотой запас России, не забыв, само собой, себя. Наше поколение прекрасно помнит стихи Маяковского: «Дрянь адмиралтская, пан и барон шли на республику с разных сторон». Ни они, ни могучая Антанта ничего не добились, не понимая простейшей истины: жизнь вспять не поворачивается.
Александр Василевский не захотел служить далее в разложившеся армии, хотя солдаты именно его выбрали командиром полка. Какая это армия с выборными командирами! Он уехал к родителям помогать им в сельском труде, работал инструктором всевобуча. Но недолго. Весной 1919-го его призвали в Рабоче-Крестьянскую Красную Армию, где он и прослужил до конца дней. Чьи только атаки не пришлось отбивать в Гражданскую войну: то белолатышей, то белополяков, то «Народной добровольческой армии Белоруссии». Потом — жестокие сражения с разными бандами. «За землю, за волю, за лучшую долю», как пели тогда, повоевать пришлось изрядно.
Стоит привести аттестацию Александра Михайлович за 1928 год: «Хорошо дисциплинирован и воински воспитан. Спокойный, положительный и глубоко вдумчивый человек. В служебной деятельности проявляет достаточную настойчивость и разумную инициативу. Обладает большой работоспособностью и выдержкой. Пользуется вполне заслуженным авторитетом. Военная подготовка хорошая. Хорошо знает тактику, стрелковое дело и хозяйство части. Политически развит удовлетворительно. Взаимоотношения с комиссаром полка нормальные. Должности командира полка вполне соответствует. Заслуживает продвижения на должность начштадива стрелковой.» Эту часть службы Василевский прошёл под руководством одного из высших командиров, к которым применителен эпитет «мудрый» - Владимира Кириаковича Триандофиллова. Судьба заботливо готовила его к главному предназначению.
В 1931 году строевая служба для Василевского закончилась, его перевели в органы управления армией. В 1936-м уже в звании полковника направили учиться в только что созданную Академию Генерального штаба. Среди слушателей были ставшие во время войны знаменитыми Н.Ф. Ватутин, Г.К. Маландин, А.И. Антонов, Л.А. Говоров, И.Х. Баграмян, М.В. Захаров. Среди преподавателей — Д.М. Карбышев. Осенью 1937 года Александра Михайловича по ходатайству Генерального штаба назначают туда начальником отделения по оперативной подготовке высшего комсостава. Вместе с ним в Управление боевой подготовки назначили Г.К. Жукова, которого избрали секретарём партийной организации. «Георгий,- рассказывал К.М. Симонову Василевский, - круто взялся за дело. У него должности роли не играли, у него, пока он был секретарём паторганизации, вольностей себе не позволяли, ходили по струнке, в том числе и начальник управления. Он был строг на этой должности так же, как и на всех других своих должностях». Сам Василевский вступил в партию в 1938-м, принимал его Жуков.
Первым серьёзным испытанием на работе в Генштабе стала война с Финляндией. Александр Михайлович принимал непосредственное участие в разработке плана боевых действий. План исходил из реальной готовности к войне финской и советской армий, предусматривал сосредоточение с нашей стороны больших сил и средств, прежде чем начинать кампанию. Так начальник Генштаба Шапошников и доложил на Военном совете. Сталин поднял его на смех и решил, что с финнами справится один Ленинградский фронт. В первый же месяц войны он провалил дело, причём с недопустимо большими потерями, и немалым числом глупых решений. Кто-то додумался перебросить на Карельский перешеек из Средней Азии кавалерийскую дивизию в том самом обмундировании, в каком она там стояла. «Финская война была для нас большим срамом и создала о нашей армии глубоко неблагоприятное впечатление за рубежом, да и внутри страны,» считал Василевский.
Сталин быстро понял, что ошибся, вызвал отправленного в отпуск Шапошникова и принял его план, который ранее отверг. По итогам срамной войны наркомом обороны вместо Ворошилова стал Тимошенко, а начальником Генштаба вместо Шапошникова Мерецков. Сталин, сообщая об этом Борису Михайловичу, сказал: «Вы были правы. Но это знаем только мы... Мир должен знать, что уроки конфликта с Финляндией полностью учтены». Чуть позже Сталин сделал две большие кадровые ошибки, во многом предопределившие трагедию 41-го года. Начальником Генштаба назначил Жукова, выдающегося полководца, который уже при назначении прямо сказал, что в этой должности работать не может. Командовать Западным особым военным округом поставил Павлова, человека столь же недалёкого, сколь и самоуверенного, по сути открывшего немцам фронт и обрекшего на бессмысленную гибель миллионы людей.
За время краткого перерыва между двумя войнами Василевский как военный эксперт выезжал в Германию с делегацией во главе с В.М. Молотовым. Немцы показали во время этой поездки всю свою военную мощь. Проще говоря, запугивали. Генштаб и наркомат обороны отнеслись к возможному нападению Германии, о чём предупредил Сталин в выступлении перед выпускниками военных академий 5 мая, со всей серьёзностью. 15 мая они представили ему план стратегического развёртывания на случай войны. План составлял А.М. Василевский. Предлагалось нанести противнику упреждающий удар. Сталин эти предложения отверг, за что подвергался и до сих пор подвергается безжалостной критике.
Зная подлинные причины его решения, подтвердившиеся в последнее время публикацией американских архивов, я эту критику отвергаю. За два месяца до начала войны личный агент Сталина из ближайшего окружения Гитлера привёз в Москву «План Барбаросса». Суть его состояла в том, чтобы заставить СССР выдвинуть свои основные силы к неукреплённой новой границе, уничтожить их и без особых потерь пройти до Москвы и Ленинграда, а затем до Урала и к зиме завершить войну. Триумфальное покорение Европы, где одна Франция имела военный потенциал, равный германскому, вселило в Гитлера полную уверенность в успехе. Сталин, хотя и призвал в армию два миллиона запасников, на запад перемещать их не торопился, формируя новые дивизии в глубоком тылу. Он располагал и ещё одним документом чрезвычайной важности. Это был приказ президента США Рузвельта в случае, если немцам удастся спровоцировать СССР первым начать военные действия, обрушить на него всю мощь американских вооружённых сил. Сталин ни с кем не мог поделиться этими сведениями, чтобы не подвергать опасности своих доверенных людей. Взял на себя всю ответственность безмерной тяжести. Необходимо было показать всему миру, кто агрессор. Только страшные потери,понесённые нами в первые месяцы войны, вынудили США и Великобританию стать союзниками ненавистных им коммунистов.
Катастрофическое для СССР начало немецкой агрессии на фоне неудач в Финляндии привело Сталина к выводу: война — слишком серьёзное дело, чтобы доверять его военным. 28 июня он вместе с членами политбюро приехал в наркомат обороны, где убедился, что Тимошенко и Жуков не знают положения на фронтах, утратили управление войсками. «Армия бежит вместо того, чтобы отражать немецкое наступление», - так было сказано в лицо её командованию. Но ведь Жуков говорил же, что не может быть начальником Генштаба. Георгий Константинович, услышав нелицеприятное мнение о своей работе, вспылил, послал Сталина на три известные буквы и выбежал, изо всех сил хлопнув дверью. Когда он немного успокоился, Молотов привёл его обратно. Наркому и начальнику Генштаба было предписано выехать к месту военных действий и на месте, разобравшись в обстановке, принять необходимые меры. «Мы здесь как-нибудь сами справимся»,- сказал перед уходом Сталин. Вместе с ними на все фронты отправили других руководителей наркомата обороны и Генштаба. Организация отпора врагу перешла к созданному 30 июня чрезвычайному органу высшего руководства - Государственному Комитету Обороны в составе Сталина, Молотова, Ворошилова, Маленкова, Берия.
Василевского оставили в Москве. Он как заместитель начальника оперативного управления готовил для ГКО сводки военных действий. В кабинет поставили кровать и отвели время для сна: с 4 до 10 утра. 31 июля Ворошилов представил его к назначению начальником штаба северо-западного направления.Однако Шапошников, возвращённый на пост начальника Генштаба, внёс другое предложение: назначить Василевского начальником Оперативного управления и заместителем начальника Генштаба. В этой должности он ежедневно, часто и по несколько раз, ездил с ним к Сталину в его кремлёвский кабинет. «Превращение Генштаба в рабочий орган Ставки произошло не сразу и не так уж гладко,- вспоминал Александр Михайлович. - Сначала Сталин высказывал резкое недовольство его деятельностью. Тяжёлая обстановка на фронтах порождала многие недостатки в деятельности Генштаба. К тому же, не скрою, Сталин не всегда принимал оптимальные решения, не всегда проявлял понимание наших трудностей. Для рассмотрения того или иного вопроса он вызывал то или иное лицо как с фронта, так и из тыла, требовал исчерпывающих сведений по любому обсуждавшемуся вопросу и, получив таковые, иногда спрашивал совета, а в первое время чаще сразу решал сам, отдавая распоряжения без единого лишнего слова.»
В памятный день 16 октября Генштаб был эвакуирован в Арзамас. При Сталине остался Василевский с начальниками основных направлений Оперативного управления и по одному работнику из других важнейших управлений. Трудно представить, как они смогли справиться с гигантским объёмом обязанностей. Но справились. При их непосредственном участии враг был остановлен на подступах к Москве. Василевский по итогам этого оборонительного сражения получил орден Ленина и звание генерал-лейтенанта. Во время подготовки знаменитого контрнаступления заболел Шапошников, и на Александра Михайловича возложили исполнение его обязанностей. Обязанности были бескрайними: кроме подмосковной операции, они включали весь советско-германский фронт, действия миллионов людей в воюющей армии и в тылу. Делом номер один было, однако, отбросить врага от столицы. Дело это сделали хорошо, немецкая группировка подверглась уничтожающему разгрому, её остатки откатились на 250 километров. Выражаясь языком тогдашних сводок, под Москвой «был развеян миф о непобедимости германской армии».
Что тоже очень важно, зашевелились союзники: перестали бояться, что их военная помощь попадёт во вражеские руки. Из Лондона прибыли министр иностранных дел в правительстве Черчилля Антони Иден и зять премьера: убедиться, что советские сообщения не дезинформация. Сталин поручил показать им поля сражений своему доверенному человеку в Генеральном штабе Ермолину, ставшему прототипом романа «Тайный советник вождя». При этом сказал: «Он не только министр, но и руководитель английской секретной службы. В беседах с ним будьте крайне осторожны.» Иден в поездке не мог скрыть своего удивления: по бокам шоссе, сколько мог видеть глаз, стояла разбитая и сожжённая техника, из снега торчал лес ног убитых немцев в эрзац-валенках. «Сколько же они потеряли солдат?»- спросил Иден. «Около 500 тысяч.»
К большому сожалению, здоровье Бориса Михайловича Шапошникова продолжало ухудшаться, он не мог выполнять огромный объём работы начальника Генштаба. В мае 1942 года её временно поручили Василевскому с присвоением звания генерал-полковника. Шапошников предложил сделать назначение постоянным. На совещании в Ставке Сталин сказал ему об этом. Василевский отказался, сказав, что должность первого зама самая для него подходящая, и предложил несколько кандидатур. Но в памяти у Верховного свежа была ситуация, в которой ярко проявилось умение и.о. Начгенштаба говорить правду о положении на фронте, глубоко и проницательно анализировать положение, вносить конкретные обоснованные предложения. В ходе успешно начавшегося наступления на Харьков он дважды предлагал прекратить его и перейти к обороне, поскольку соотношение сил только это и позволяло. Сталин и Тимошенко, руководивший юго-западным направлением, предложение отвергли. Итог был катастрофическим: огромные потери, выход противника в междуречье Волги и Дона, открывавший путь на Кавказ.
26 июня 1942 года Ставка назначила А.М.Василевского начальником Генерального штаба РККА. Под его руководством Генштаб планировал и готовил все операции до конца войны. В большинстве успешные. О них много написано, повторяться нет смысла. Работа Александра Михайловича в военные годы отмечена четырьмя орденами Ленина (1942, 1944, 1945, 1945) орденом Суворова 1 степени (1943), он дважды Герой Советского Союза. С 16 февраля 1943 года — Маршал Советского Союза.
В конце войны Василевского назначают командующим войсками 3-го Белорусского фронта, которым до самой своей гибели командовал выдающийся полководец Иван Дмитриевич Черняховский. Фронту предстояло взять Кёнигсберг — самую неприступную крепость за всю историю Германии. В нём немцы видели воплощение истинно прусского духа, символ вечных агрессивных устремлений своих правителей. Присущее маршалу мастерство стратега и полководца проявились тут в полной мере...
Следующая публикация
Комментарии 1