Предыдущая публикация
Город начал робкое движение.
Запах мокрой сирени баловал нос, крыши домов покрывались тонкой позолотой. Асфальт уже проснулся, но еще не парил. Силуэты знакомых строений воспринимались только по раздельности. Общая картина ускользала. Между Выхриным и его гармонией с июнем стояли две бутылки пива. На пиво нужны были деньги, их не было.
Изредка в его памяти вспыхивали флешбэки, как выбитые пиксели на экране вчерашнего дня. Даже бессистемный их анализ подсказывал: вчера случилось много неизвестных Выхрину событий, и еще с ним, кажется, что-то делали в больнице.
Вспомнив о больнице, он остановился, чтобы себя осмотреть. Выглядел он вызывающе даже для легкомысленного июня. Рубашка была аккуратно заправлена за ремень. Брюк на ремне не было. Но были длинные носки на узловатых голубых ногах и коричневые ботинки с квадратными носами. Никакие флешбэки не могли подсказать, чьи они.
- Да вот же он!
Заметив, как к нему через дорогу мчатся мужчина и женщина, Выхрин рванул в противоположную сторону. Его догнали и успокоили.
Эти люди были не из вчера. Просто на соседней улице снимается фильм. Один из артистов не приехал. Ему пьяницу играть, а он запил. Такое у творческих людей случается. Артист вошел в образ, стал искать в нём характер, нашел характер, но потерял выход. А там всего-то одну фразу нужно сказать. Выхрин со спины ну прямо он. Да и спереди, если откровенно, тоже.
- Гонорар? – напряжённо осведомился Выхрин. Ответ его удовлетворил.
Костюмер осмотрела Выхрина и сказала, что лучше ей все равно не придумать. Выдали несколько листов с пометками режиссера. Помощница режиссера ткнула пальцем в текст.
Выхрина быстро ввели в курс дела. Коротко: Россия, начало двадцатого века. Конфликт в дворянском семействе. Граф Пачулин хочет лишить своего сына Владимира наследства за распространение марксизма. Симпатизирующая социал-демократам сноха сыплет ему яду. Вместо того чтобы помереть, граф Пачулин обретает бессмертие. Он идёт с Владимиром по улице, и тут им преграждает дорогу пьяница.
Граф шел с Владимиром по предварительно очищенной от людей улице. Снимали только нижний ярус, избегая пластиковых окон. Помощница режиссера дала знак Выхрину. Выйдя на середину улицы, он сказал:
- Недолог путь твой, Зульфия, по краю!
- Стоп! – заорал режиссер. – Причём тут Зульфия? Это из "Откровения"!
Выхрину поменяли текст и снова ткнули пальцем нужное.
Граф шел с Владимиром по улице. Помощница режиссера дала знак Выхрину. Выйдя перед ними, рявкнул, зачем-то указывая на графского сына:
- Вставьте этот фаллоимитатор в оружейника!
- Стоп! – грохнул режиссер. – Да что же вы за гады такие?!
- Валентин Петрович, не нужно читать пометки режиссера карандашом! – подсказала помощница Выхрину. – Я же вам показала!
- Я что, это написал на сценарии? – спросил режиссер помощницу.
- Да. Вы просили маузер. Вам привезли пистолет семнадцатого века.
Граф шел с Владимиром по улице. Помощница режиссера дала знак Выхрину. Выйдя на середину улицы, он крикнул:
- Дай бублик, господин хороший!
- Какой бублик?! Где ты нашла этого полоумного?
- Вот и я, знаете, тоже подумал - причём тут бублик? - заметил Выхрин. - Откуда бублик у графа?
- Рублик, Валентин Петрович, рублик! - визгнула помощница.
- Я тогда вот так скажу, - Выхрин трагически протянул к графу руку и, срываясь на фальцет, проорал. - Дай рублик, господин хороший!..
- Я что-то не поняла! Это что ты здесь делаешь? – в кадр ворвалась непредусмотренная женщина, в которой Выхрин признал жену. По отсутствию на ней косметики можно было предположить, что последние сутки ей было не до мелочей. – Ты что здесь делаешь?!
Помощница посмотрела на режиссёра. Тот махнул рукой – «снимайте, хуже всё равно уже не будет».
- Где штаны? – взревела жена. - Почему он без штанов?
- Случайно вас когда-то встретя, - отходя от неё, зачревовещал Выхрин, - в вас искру нежности заметя, я ей поверить не посмел...
- Он, кажется, «Онегина» читает? – безразлично спросил режиссер.
- Снимать?
- Да мне уже пофиг, снимайте…
- Посмотрите на это чудовище! – призвала жена присутствующих. – Двое суток назад наш учитель литературы ушел из дома за квартиру платить! Я в морги звоню, а он в кино снимается! Ты за квартиру заплатил?
Широко расставляя ноги, она атаковала Выхрина.
- Желать обнять у вас колени, - увертываясь, Выхрин отрабатывал гонорар, - и, зарыдав, у ваших ног, излить мольбы, признанья, пени, всё, всё, что выразить бы мог!..
- Какие пени, я все показания в срок передаю!.. Это чья обувь? Пиджак где?!
- Дай рублик, барин! – не унимался Выхрин.
Надежно захватив его за шиворот, жена потащила добычу в переулок.
- Всё решено: я в вашей воле! И предаюсь своей судьбе! – донеслось оттуда.
- А в этом что-то есть, - заметил режиссер, закуривая и жмурясь от дыма. – Что-то живое, а-ля натурель. Оставьте, я потом просмотрю...
Вячеслав Денисов
Следующая публикация
Нет комментариев