Предыдущая публикация
Несчастье, постигшее театр оперы и балета города Хмурова, не с чем было сравнить.
Главный танцор театра Волобуев сказал: «За такие деньги пусть вам танцуют цыгане». И уехал по направлению к Москве.
Через неделю премьера «Щелкунчика». Но Щелкунчик, этот зубастый, ротастый, ненасытный инструмент с ручкой на спине, свалил в Москву. Репетиционный процесс длиною в три месяца коту под хвост. Кто-то шепнул: в цирке Хмурова есть способный артист. Работает то ли воздушным гимнастом, то ли клоуном. Фигуристый как витязь, голенаст. В силу профессии тоже умеет носить колготки. Работает в паре с циркачкой, то есть, представление о возможностях женского тела имеет.
Артист понравился Пальцеву. После трех уроков у станка акробат Конский стал правильно ставить ноги. Хореограф Конского хвалил. Память у человека, сказал, феноменальная. В виду цейтнота Конского водили по сцене и показывали, где, что и как будет происходить. Это больше походило на осмотр места происшествия. Но делать было нечего. Потребовали отречься от импровизаций. Все понимают: Конский – артист. Но стволовой замысел хореографа не должен пускать дополнительных ростков. Это «Щелкунчик», а не та срань господня, что у вас в цирке - деликатно заметил хореограф.
- Конский, если коротко, - увещевал Пальцев нового Щелкунчика, пока тот у станка сжимал и разжимал ягодицы. - На дворе двадцать пятое декабря…
- Второе ноября.
- Помолчи, Конский. В балете другое летоисчисление. Итак, на дворе двадцать пятое декабря. Дети Штальбаума Фриц и Мари ждут подарков. Мари видит под елкой игрушку, которая предназначается для раскалывания орехов…
- Орехокол.
- Уже почти готов. Щелкунчика. Теперь пару слов о Мари…
Сделали два прогона при пустом зале. На одном из них Конский отправил в больницу Принца Оршада, неосмотрительно приблизившегося к месту исполнения Щелкунчиком фуэте. Но, в целом, получилось. На лице Пальцева читалось глубокое удовлетворение. На лице Конского читались ответственность и послушание. На сцене ему нравилось больше, чем на арене. Тут не пахло. Пальцев намекал на прием в труппу.
По первым же аплодисментам на премьере Пальцев понял: успеху быть. Конский был безупречен. Сольные выходы исполнял как Барышников. Кто-то крикнул из зала тонким мужским голосом: "браво".
Пальцеву стало значительно хуже, когда в руки Конского впервые попала Мари. На репетициях и прогонах всё было идеально. В движениях читался романтизм. От прикосновений пары веяло нежностью.
Пальцев физически ощущал, как стареют его внутренние органы. Как только девичий стан примы Хмуровского балета оказался в руках Щелкунчика, тот метнул её вверх, придав вращательное движение. Потом поймал за ногу и руку, после чего подбросил еще выше. В глазах Мари появилась аэрофобия.
Она исполнила два нехарактерных для балета сальто прогнувшись и вертикально встала головой точно в подставленную ладонь Конского. Профессионально отрегулированный механизм позволял сохранять координацию. Мари стояла вверх ногами на вытянутой вверх руке Щелкунчика и являла собой новое прочтение бессмертного произведения.
Несколько раз протянув её между своих сильных ног, Конский крутанул её пропеллером. Поймал, крутанул в другую сторону. После чего непринужденным движением закинул на шестиметровую ель под самую звезду. Вцепившись в её ствол руками и ногами, Мари смотрела вниз таким взглядом, словно там волки. Она не хотела обратно к Щелкунчику. В гробу она видела путешествие по Лимонадной реке и Цукатной роще. За пять последних минут она ни разу не коснулась пуантами сцены.
Хореографа Гонштейна отливали за кулисами нашатырем прямо из ведра. Пальцеву натолкали полный рот валидола. Зрители аплодировали стоя.
- Не могу я при полном зале! - ломая в отчаянии руки, стонал Конский после премьеры. – Как увижу зрителя – всё. Рефлекс. А нельзя как-то без зрителей?
Мышиного короля снимали со штанкета под потолком при помощи лестницы. Он просидел там до конца представления. Его тошнило, он хотел домой. Его бой со Щелкунчиком закончился через секунду. У Конского Щелкунчика был один способ выражения эмоций: бросить, придав максимальное вращение.
Конский профессионально экономил время представления. Оперативная память интуитивно подсказывала, что тигры могут затянуть второе отделение.
#Вячеслав_Денисов
Следующая публикация
Нет комментариев