Предыдущая публикация
Старые письма
Тагир Нурмухаметов
Дневной зной пошел на убыль, окна небольшого частного дома распахнуты и в комнату, шевельнув занавеску, проникает легкий ветерок. Федор – мужчина за шестьдесят, присел на диван рядом с внучкой Светланкой тринадцати лет и блаженно вытянул ноги. Дела еще не закончены, но есть время немного отдохнуть, прикидывая в голове планы на остаток дня.
По телевизору показывали детские мультики. Мелькали кое-как прорисованные герои, отчаянно визжа по поводу и без. Внучка, не обращая внимания на экран телевизора, тыкала пальцем в экран смартфона.
«Вот и дожили мы до этих времен, – без раздражения, но с грустью подумал Федор, – когда телевизор работает сам по себе, ни для кого – для фона, как когда-то настенное радио. Вроде и не слушает никто, но без него – пусто!» .
Когда он был вдвое младше внучки, на просмотр новенького, лампового «Енисея» в доме родителей собиралась половина улицы. С хорошей грустью вспоминались эти годы – когда в домах стала появляться первая бытовая примитивная электроника, а радиолу – бабушка по привычке называла патефоном. Потом пошли цветные телевизоры, видеомагнитофоны, камеры, компьютеры, цифровая техника и гаджеты. Но ничто так не радовало людей, как первый телевизор в доме – черно-белый, в деревянном лакированном корпусе.
Закончив обход своих угодий, пришел домашний кот Тимоха, полакал молочка и узрев хозяина, бездельничающего на диване – вознамерился составить компанию. Федор поглаживал кота, умостившегося на коленях и краем глаза косил на экран смартфона внучки. Та вела с кем-то оживленную переписку:
– Как дела?
– Нармально.
– Что делаешь?
– Ничево.
– Какие планы?
– Никаких. А у тебя как дела?
– Нармально.
– Что делаешь?
– Ничево...
И далее в том же ключе.
Наконец, она закончила переписку, выключила смартфон и потянулась погладить Тимоху по большой голове. Тот с благодарностью замурлыкал, прищурил глазки и лизнул девочке руку.
– Это он тебе «Спасибо» сказал. – Улыбнулся Федор.
– Дед, а сколько лет Тимошке?
– Столько же, сколько и тебе – тринадцать.
– Тринадцать лет! – засмеялась та, – а разговаривать не научился!
Федору стало обидно за Тимоху, с которым он легко общался без слов и понимали они друг друга прекрасно.
– Разве обязательно нужны слова, чтобы понять друг друга?
– Конечно! – убежденно ответила Светланка.
– Хм. – Улыбнулся Федор. – С кем ты сейчас переписывалась по телефону?
– Ну, – замялась девочка, – с другом, с Ромкой.
– И о чем вы говорили?
– Да так... Ни о чем.
– Зачем тогда было общаться?
– Ну, дед, ты даешь! – возмутилась Светланка. – Он мне прислал сообщение, я – ему. Пусть ни о чем, но и он и я теперь знаем, что помним друг о друге!
– Может быть и так. – Пожал плечами Федор. – Жаль только, что слова пишете ничего не значащие, оттого и разговор получается бессмысленный, пустой.
– Ой, все! – всплеснула руками девочка. – Вы с бабушкой в молодости, например, как общались, когда были в разлуке? Особенно когда не были женаты?
– Я тогда в армии был, – задумчиво улыбнулся Федор. – Мы письма писали. Выберешь свободную минутку, разложишь листок бумаги и пишешь, аккуратно подбирая слова. Если не знаешь – как правильно пишется слово – переспрашиваешь у друзей, чтобы, не дай Бог, написать с ошибкой. Запечатаешь в конверт и – в почтовый ящик. Потом – почти месяц ждешь ответа и придумываешь слова для нового письма. А когда получишь ответ, прочитаешь и становится понятно – помнят тебя, ждут. И без всяких «Как дела? Что делаешь?» обходились.
Заметив, как обиженно заблестели глазки девочки, он потрепал ее по голове:
– Ты на меня не обижайся. Брюзжать много стал, старею, наверное. Общайтесь, пишите, коль без этого никак – другие времена, другие нравы... Пойдем, Тимоха, нам еще огурцы поливать.
Кот мяукнул что-то отрицательно и отвернулся. Светланка весело засмеялась:
– Это он говорит: - «Не хочу. Справляйся без меня». Вот лентяй!
В дом вошла Люба – супруга Федора. Увидев, что тот собирается на поливку, бросила ему:
– Федя, цветы у дома полей тоже – сухота стоит... – и Светланке: – помоги-ка мне белье развесить, одной-то несподручно.
Светланка, дождавшись, когда дед выйдет из дома, с горящими глазами кинулась к бабушке:
– Бабуля, развесим, только давай – чуть позже. – И понизив голос до шепота спросила: – Бабуль, у тебя сохранились письма, что тебе дед писал, из армии?
– Где-то были, – настороженно ответила Люба, – а тебе зачем?
– Прочитай хоть одно, пожалуйста. Интересно!
– Так и быть. – Подумав, согласилась Люба и вытерла руки о фартук.
Она порылась в нижнем ящике комода, достала стопку писем, разложила на столе. С грустной улыбкой провела по ним ладонью и отделив одно, вынула из потертого конверта исписанный листок бумаги. Нацепив очки с резинкой на заушниках, она пробежала глазами написанное и начала:
«Здравствуй, Любаша. Наконец-то выдалась свободная минутка и я спешу ответить на твое письмо. Здесь сейчас спокойно, тишина такая, как у нас в поселке по вечерам. Застава наша стоит у реки. Река широкая, не в пример нашей Серебрянке, но тихая, теченья почти не заметно. Леса тут хвойные, все больше кедр и пихта, но вдоль реки – березы, такие же, как и у нас. Когда я смотрю на них, то вспоминаю тебя - так они на тебя похожи, такие же стройные и светлые. Когда утром выходим на спортивную разминку, или идем нарядом вдоль реки, я машу им рукой, и мне кажется, что это я с тобой поздоровался. А когда удается коснуться березки ладонью, то будто до тебя дотронулся и сердце забьется горячо и часто...»
Люба вдруг всхлипнула, сняла очки и промокнула глаза платком. Аккуратно свернув письмо, вложила его в конверт.
– Все. Хватит. Дела стоят, а мы с тобой письма читаем...
Светланка завороженно молчала и во все глаза смотрела на бабушку.
– Бабуля, это ведь он тебе про любовь писал.
– Да где ж? – деланно удивилась Люба. – Даже слова такого в письмах нет.
– Ну и что! – упорствовала Светланка. – Все равно про любовь. Ведь можно так написать, что все ясно будет. А можно трындеть про нее беспрестанно, но будет понятно, что нет ее вовсе! А где служил наш дедушка?
– На границе, внученька. На Дальнем Востоке...
Закончив полив, Федор прошел в дом. Потрепал мимоходом своего любимца – престарелого Тимоху. Светланка, морща лоб, что-то вновь писала, тыча пальцем в экран смартфона.
– Дед! – позвала она. – Как пишется «не хочу» – слитно или раздельно?
– Пиши - «не желаю» раздельно. А чего это ты вдруг?
– Ромке пишу, что не желаю читать его неграмотную писанину.
– О как! – поразился Федор, пряча улыбку.
Тимоха, насмешливо стрельнул в сторону Светланки зелеными глазами и перекатился на другой бок.
Следующая публикация
Комментарии 4