Предыдущая публикация
Первым, что мне бросилось в глаза в этой маленькой деревенской церквушке, была икона Богородицы, покрытая, как это часто делают в Белоруссии, белой кружевной тканью.
Образ был явно не канонический. Внизу дата: 28.9.1942.
– Матушка, что это за икона? – обратилась я к пожилой женщине, стоявшей за свечным ящиком.
– Это наша «Рожковская Спасительница», – приветливо ответила женщина.
– Немного странная… не православная.
– А она и есть неправославная. Ее немецкий художник вырезал.
– Немецкий художник?
Это было совсем неожиданно.
– Матушка, расскажите, это как-то связано с войной?
– Верно. Эта икона была вырезана в память о явлении Богородицы осенью 42-го.
– А почему художник – немец?
– Так ведь немец Ее и увидел!
И рассказала мне следующее:
– Нас фашисты в тот день к расстрелу приговорили – все 57 семей. За помощь партизанам. А деревню постановили сжечь.
Сначала согнали мужчин, заставили рыть ров. Потом и нас выстроили у самого края… Я тогда совсем крохой была, уцепилась за материн подол, реву, молюсь... Все молились: «Господи, помилуй! Царица Небесная, помоги!»
Вдруг над головой шум – будто рокот мотора. Смотрим – самолет в небе. Прямо к нам летит. Приземлился на поляне, летчик выскакивает, руками машет, кричит что-то, а что – не поймем. Видим только, как он что-то быстро рассказывает ихнему главному – тот аж побледнел. Потом повернулся к нам и говорит: «Казнь откладывается на два часа».
Это нам полицай перевел.
Мы стоим, понять ничего не можем, только еще громче молиться стали.
Через два часа – солнце уже высоко было – вновь стали готовиться к расстрелу. И вдруг – тот же самолет. Летчик бежит, радуется, бумагой машет…
– Что же это было?
– Мы сначала и сами не разобрали. Поняли только, что казнь отменяется, кто-то за нас заступился. А потом полицай объяснил. Немец тот летел из Беловежа в Берлин. Вдруг видит – Женщина по небу идет с Младенцем на руках. Прямо рядом с самолетом. И говорит ему: «Найди на карте деревню Рожковка. Поменяй курс, лети туда. Там на поляне гибнут невинные люди. Останови расстрел».
– И он послушался?!
– Как видите! Прилетел, рассказал все, как было, попросил об отсрочке. Сказал, что привезет приказ об отмене казни. Отсрочили, да только никто не поверил, что ему удастся привезти приказ. А он привез.
Я молчала, не зная, что сказать. Уж очень невероятной показалась мне эта история. Затем все же спросила:
– А храм? Наверное, недавно построили?
– Тогда же, в 42-ом. Еще до зимы освятили, в честь Казанской иконы Божией Матери.
– А что случилось с летчиком? Дожил до конца войны?
– Еще как дожил! Он еще лет тридцать после этого прожил. А, вернувшись из Рожковки, первым делом обратился к художнику, попросил его вырезать икону Богородицы, такой, какой он Ее видел в тот день. Вот это она и есть.
Я подошла ближе к «Рожковской Спасительнице». Краски были настолько яркими, как если бы икона была закончена вчера.
– Когда же он вам ее передал?
– Не передал, сам привез. На освящение храма.
– На освящение храма? – не в силах скрыть изумления воскликнула я. – Да ведь она совсем новая! Ее, наверное, только что отреставрировали?
– Ее ни разу не реставрировали, – улыбнулась женщина. – Она сама обновляется.
Вернувшись домой, я поспешила войти в Интернет и прочитала все, что смогла найти о тех давних событиях.
Нет, майор Эмиль Хербст не был святым. После чудесного явления он продолжил воевать на стороне Третьего рейха и даже, по приказу командования, руководил карательной операцией. Но в тот день, 28 сентября 1942 года, он сделал, возможно, самый важный выбор в своей жизни, и этот выбор определил его дальнейшую судьбу.
«Я абсолютно уверен, что уцелел во время войны только потому, что послушался Божию Матерь, – не раз повторял Хербст. – Ведь Она мне так и сказала: „Если не заступишься, погибнешь страшной смертью. Но если сделаешь, как Я тебе велю, милость Божия не оставит тебя и твоих родных”. Она сдержала Свое слово».
Александра Немтина, российский прозаик, переводчик,
член Союза писателей Москвы
Следующая публикация
Комментарии 1