Предыдущая публикация
Мухаммад ибн аль-
Ханафийя
(сын ‘Али ибн Абу
Талиба)
Я не знаю человека, который
перенял от ‘Али и передал от
него больше, чем Мухаммад
ибн аль-Ханафийя.
Ибн аль-Джунайд
Как-то раз Мухаммад ибн аль-
Ханафийя и его брат аль-Хасан
ибн ‘Али перестали общаться,
и Мухаммад ибн аль-Ханафийя
послал сказать ему:
— Поистине, Аллах превознёс
тебя надо мной. Твоя мать —
Фатыма, дочь Мухаммада ибн
‘Абдаллаха (мир ему
и благословение Аллаха), а моя
мать — женщина из бану
Ханифа. Твой дед со стороны
матери — Посланник Аллаха
и лучший из Его творений,
а мой дед со стороны
матери — Джа‘фар ибн Кайс…
Когда получишь это моё
письмо, то приди ко мне
и помирись со мной, дабы ты
превосходил меня во всём.
Как только аль-Хасан получил
это письмо, он поспешил
к дому Мухаммада
и помирился с ним.
Кто же этот благовоспитанный,
проницательный
и благоразумный человек —
Мухаммад ибн аль-Ханафийя?
* * *
Эта история началась в конце
жизни Посланника Аллаха (мир
ему и благословение Аллаха).
Однажды ‘Али сидел
с Пророком (мир ему
и благословение Аллаха)
и спросил его:
— О Посланник Аллаха, если
у меня родится сын уже после
твоей кончины, могу я назвать
его твоим именем и дать ему
твою кунью?
Он ответил:
— Да.
Прошли дни. Посланник
Аллаха (мир ему
и благословение Аллаха)
покинул этот бренный мир.
Через несколько месяцев
к нему присоединилась его
любимая дочь Фатыма, мать
аль-Хасана и аль-Хусейна.
И ‘Али породнился с бану
Ханифа.
Он женился на Хауле бинт
Джа‘фар ибн Кайс аль-
Ханафийе, и она родила ему
сына. Он назвал его
Мухаммадом и дал ему кунью
Посланника Аллаха (мир ему
и благословение Аллаха) — Абу
аль-Касим — поскольку тот
разрешил ему.
Однако люди продолжали
называть его Мухаммад ибн
аль-Ханафийя, дабы отличать
его от его братьев аль-Хасана
и аль-Хусейна, сыновей
Фатымы, дочери Посланника
Аллаха (мир ему
и благословение Аллаха). Под
этим именем он и остался
в истории.
* * *
Мухаммад ибн аль-Ханафийя
родился в конце правления ас-
Сыддика (да будет доволен им
Аллах). Его вырастил
и воспитал отец — ‘Али ибн
Абу Талиб. Он же обучал его.
И Мухаммад ибн аль-Ханафийя
перенял от него его
поклонение и равнодушие
к мирским благам
и унаследовал от него его силу
и смелость и научился у него
красноречию. На полях
сражений он показал себя
бесстрашным воином. А на
собраниях мужей он был
прекрасным оратором. А когда
на землю опускался ночной
мрак и другие люди засыпали,
он усердно поклонялся
Господу.
* * *
Отец привлёк его к участию
в своих войнах, которые ему
довелось вести, и возложил на
него при этом ещё более
тяжкое бремя, чем на двух его
братьев аль-Хасана и аль-
Хусейна. Однако Мухаммад ибн
аль-Ханафийя ни разу не
проявил слабости или
нерешительности.
Однажды ему сказали:
— Почему твой отец посылает
тебя туда, где опасно,
и возлагает на тебя
непосильное, но не поступает
так с твоими братьями аль-
Хасаном и аль-Хусейном?
Он ответил:
— Это потому, что для отца два
моих брата — словно глаза,
а я — словно руки. И он
защищает глаза руками…
* * *
В битве при Сыффине, которая
произошла между войсками
‘Али ибн Абу Талиба
и войсками Му‘авии ибн Абу
Суфьяна, Мухаммад ибн аль-
Ханафийя нёс знамя своего
отца.
Пока воины разили друг друга
в этом сражении, произошла
следующая история. Её
рассказывает сам Мухаммад
ибн аль-Ханафийя: «Во время
битвы при Сыффине, когда мы
встретились с войском Му‘авии,
мы сражались так, что мне
начало казаться, что никто из
нас и никто из них не останется
в живых. Я понял, что
положение очень серьёзное.
И вдруг я услышал, как позади
меня кто-то кричит:
“О мусульмане! Ради Аллаха!
Ради Аллаха! О мусульмане! Кто
останется женщинам и детям?!
Кто останется оберегать
религию и честь?! Кто
останется для византийцев
и дейлемитов?! Ради Аллаха!
Ради Аллаха! Сберегите
мусульман!” И я дал себе зарок
никогда не поднимать меч
в лицо мусульманина после
этого дня…
* * *
Потом ‘Али (да будет доволен
им Аллах) принял
мученическую смерть от
грешной и несправедливой
руки. Власть перешла к Му‘авии
ибн Абу Суфьяну, и Мухаммад
ибн аль-Ханафийя присягнул
ему, поклявшись в покорности
в приятном и неприятном,
стремясь объединить
мусульман и предотвратить
раскол. Он хотел, чтобы они
восстановили своё единство,
и желал силы и величия исламу
и мусульманам.
Му‘авия почувствовал
искренность и чистоту этой
присяги. Он почувствовал
доверие и расположение
к Мухаммаду и потому стал
приглашать его к себе.
И Мухаммад ибн аль-Ханафийя
действительно несколько раз
приезжал к нему в Дамаск по
разным причинам.
* * *
Правитель византийцев
написал Му‘авии: «Поистине,
у нас принято, чтобы
правители вели переписку друг
с другом, рассказывая друг
другу об интересных событиях,
которые произошли в их
владениях. При этом они
стараются превзойти друг
друга диковинками, которые
есть в их владениях…
Разрешишь ли ты мне вести
с тобой такую переписку?»
Му‘авия ответил
утвердительно, дав ему своё
разрешение.
После этого византийский
правитель послал к нему двух
удивительных мужчин. Один
был гигантского роста
и невероятно мощного
телосложения. А второй был
очень крепким и обладал
силой дикого зверя.
Вместе с ними правитель
послал Му‘авии письмо,
в котором спрашивал: «Есть ли
в твоих владениях люди,
которые могут сравниться
с этими двумя ростом
и силой?» Му‘авия сказал ‘Амру
ибн аль-‘Асу:
— Если говорить
о высокорослом, то я уже
нашёл того, кто подобен ему
и даже превосходит его. Это
Кайс ибн Са‘д ибн ‘Убада. А вот
насчёт сильного я хотел бы
услышать твоё мнение.
‘Амр сказал:
— Есть два человека, которые
могут подойти. Но оба они
живут далеко от тебя. Это
Мухаммад ибн аль-Ханафийя
и ‘Абдаллах ибн аз-Зубайр.
Му‘авия возразил:
— Мухаммад ибн аль-Ханафийя
не так уж далеко от меня.
‘Амр сказал:
— Но ты думаешь, что он,
несмотря на своё высокое
положение и достойное место,
согласится меряться силами
с этим византийцем на глазах
у людей?
Му‘авия сказал:
— Он сделает это и сделает
больше этого, если сочтёт, что
это укрепляет и возвеличивает
ислам.
* * *
Му‘авия вызвал к себе обоих —
Кайса ибн Са‘да и Мухаммада
ибн аль-Ханафийю.
Когда все собрались, Кайс ибн
Са‘д поднялся и бросил свои
шаровары высокорослому
византийцу, чтобы он надел их.
Он надел и когда он натянул их,
они оказались ему выше
сосков, так что людей
рассмешил его вид.
Что же до Мухаммада ибн аль-
Ханафийи, то он сказал
толмачу:
— Скажи византийцу: если он
желает, пусть сядет,
а я останусь стоять, и потом он
даст мне руку. И либо мне
удастся заставить его встать,
либо ему удастся усадить меня.
А если он желает, то я сяду,
а он останется стоять.
Византиец предпочёл сидеть.
Мухаммад аль-Ханафийя взял
его за руку и заставил его
встать, тогда как византийцу не
удалось усадить его.
Византиец разгневался
и предложил поменяться
местами. На этот раз он стоял,
а Мухаммад сидел. Мухаммад
взял его за руку и потянул его
так, что чуть не вырвал ему
руку, и заставил его сесть на
землю. После этого византийцы
удалились, побеждённые
и униженные.
* * *
Шли дни. И вот уже покинул
этот мир Му‘авия, за ним — его
сын Язид. А за ними и Мерван
ибн аль-Хакам. К власти
пришёл другой представитель
бану Умайя — ‘Абд-аль-Малик
ибн Мерван. Он объявил себя
халифом мусульман, и жители
Шама присягнули ему.
А жители Хиджаза и Ирака
присягнули ‘Абдаллаху ибн аз-
Зубайру. И каждый из них стал
призывать тех, кто не
присягнул ему, сделать это
и говорил людям, что он имеет
больше прав стать халифом,
нежели его товарищ. Среди
мусульман снова начался
раскол.
‘Абдаллах ибн аз-Зубайр
потребовал от Мухаммада ибн
аль-Ханафийи, чтобы он
присягнул ему так же, как это
сделали жители Хиджаза. Но
Мухаммад ибн аль-Ханафийя
понимал, что присяга слишком
ко многому обязывает его —
в том числе и к тому, чтобы
обнажить меч и сражаться
с противниками халифа,
которому он присягнёт. Но его
противниками были
мусульмане, которые просто
поступили согласно своему
иджтихаду и присягнули не
тому, кому его призывали
присягнуть. А этот разумный
и достойный человек не забыл
день битвы при Сыффине.
Много времени прошло с того
дня. Но долгие годы не
заставили его забыть этот
чистый, звучный и печальный
голос, взывавший из-за его
спины: «О мусульмане! Ради
Аллаха! Ради Аллаха!
О мусульмане! Кто останется
женщинам и детям?! Кто
останется оберегать религию
и честь?! Кто останется для
византийцев и дейлемитов?!»
Мухаммад ничего не забыл.
И он сказал ‘Абдаллаху ибн аз-
Зубайру:
— Поистине, ты точно знаешь,
что я не желаю этого и мне это
не нужно. Я просто один из
мусульман. Если все они
единогласно изберут тебя или
‘Абд-аль-Малика, то я присягну
тому, кого они изберут.
А сейчас я не стану присягать
ни тебе, ни ему.
И ‘Абдаллах то смягчался по
отношению к нему, то
отворачивался от него, то
проявлял чёрствость по
отношению к нему.
* * *
Но к Мухаммаду очень скоро
примкнуло множество
единомышленников, которые
избрали его своим
предводителем. Их
численность достигла семи
тысяч человек. Все они
предпочли остаться в стороне
от этой смуты.
Чем больше сторонников
становилось у Мухаммада, тем
больше гневался на него
‘Абдаллах ибн аз-Зубайр и тем
настойчивее требовал он от
Мухаммада присягнуть ему.
Отчаявшись склонить его
к присяге, ‘Абдаллах велел
Мухаммаду и его
единомышленникам из числа
хашимитов оставаться в своём
ущелье и поставил там
наблюдателей, а потом сказал
им:
— Либо вы присягнёте мне,
либо я сожгу вас!
И он велел обложить дома,
в которых они находились,
дровами до самых крыш так,
что если бы он поджёг хотя бы
одно полено, загорелись бы
и все остальные.
Тогда к Мухаммаду подошли
несколько человек из числа его
сторонников и сказали:
— Позволь нам убить Ибн аз-
Зубайра и избавить от него
людей!
Он сказал им:
— Неужели мы своими руками
разожжём пламя смуты, от
участия в которой мы
отстранились, и убьём
человека из числа
сподвижников Посланника
Аллаха (мир ему
и благословение Аллаха)
и сыновей его сподвижников?!
Нет, клянусь Аллахом, мы не
станем делать то, что навлечёт
на нас гнев Аллаха и Его
Посланника!
* * *
Узнав о трудном положении,
в котором оказался Мухаммад
ибн аль-Ханафийя со своими
сторонниками из-за ‘Абдаллаха
ибн аз-Зубайра, ‘Абд-аль-Малик
решил не упускать
возможность и попытаться
склонить его на свою сторону.
Он послал ему с гонцом
письмо — такое, что даже если
бы он писал его собственному
сыну, то тон его не был бы
мягче и ласковее. Среди
прочего он написал: «Мне
стало известно, что Ибн аз-
Зубайр притесняет тебя
и твоих сторонников,
и окружил вас, и порвал
родственные связи,
и пренебрёг твоим правом…
Вот земли Шама — они
открыты для тебя и твоих
сторонников, место найдётся
для всех. Поселись же здесь —
где пожелаешь сам —
и найдёшь здесь
родственников и любящих
соседей и обнаружишь, что
они будут знать твоё право,
ценить тебя по достоинству
и поддерживать родственные
связи с тобой с позволения
Аллаха…»
* * *
Мухаммад ибн аль-Ханафийя
вместе со своими
сторонниками направился
в Шам. Добравшись до Убли,
они остановились там. Местные
жители оказали им достойный
приём и стали для них
прекрасными соседями. Они
любили Мухаммада ибн аль-
Ханафийю и возвеличивали
его, видя его усердное
поклонение Аллаху
и искреннее равнодушие
к мирским благам. А он
побуждал их к одобряемому
и удерживал их от
порицаемого, совершал
предписанные исламом
действия вместе с ними
и разбирал их конфликты, не
позволяя никому из них
притеснять другого.
Когда ‘Абд-аль-Малик узнал об
этом, ему стало тяжко от этого
и он посоветовался со своими
приближёнными. Они сказали
ему:
— Мы считаем, что ты не
должен позволять ему жить
в твоих владениях, если всё
обстоит так. Пусть он либо
присягнёт тебе, либо
возвращается туда, откуда
пришёл.
Тогда ‘Абд-аль-Малик написал
ему: «Поистине, ты прибыл
в мои земли и поселился здесь.
А между мной и ‘Абдаллахом
ибн аз-Зубайром по-прежнему
идёт война. А ты человек,
которого часто поминают
и которому отводят достойное
место. Поэтому я считаю, что
ты не должен оставаться на
моей земле, если только ты не
присягнёшь мне. Если же ты
присягнёшь мне, то я отдам
тебе сотню кораблей,
прибывших ко мне вчера из
Кальзама — возьми их со всем,
что на них, и всеми, кто на них.
И вдобавок к ним я дам тебе
тысячу тысяч дирхемов,
а также такое содержание для
тебя самого, твоих детей,
близких, невольников
и сторонников, какое ты
пожелаешь. Если же ты
отказываешься, то переезжай
в другое место, которое
находится за пределами моих
владений».
Мухаммад ибн аль-Ханафийя
написал ему в ответ: «От
Мухаммада ибн ‘Али ‘Абд-аль-
Малику ибн Мервану. Мир тебе!
Поистине, я восхваляю Аллаха,
кроме Которого нет иного
бога, и далее… Вероятно, ты
испугался меня. А я-то думал,
что ты знаешь моё истинное
отношение к этому делу.
Клянусь Аллахом, если бы
вокруг меня собралась вся эта
община, за исключением
единственного селения, я не
принял бы их присягу и не стал
бы сражаться с жителями этого
селения и принуждать их
к присяге… Я жил в Мекке,
и ‘Абдаллах ибн аз-Зубайр
захотел, чтобы я присягнул ему,
а когда я отказался, он стал
недобрым соседом для меня.
Потом ты написал мне,
приглашая меня поселиться
в Шаме, и я поселился
в области на краю твоих
владений, потому что там
низкие цены и оно находится
далеко от центра твоей власти.
И вот ты написал мне то, что
написал, и мы покидаем твои
земли с позволения Аллаха».
* * *
Мухаммад ибн аль-Ханафийя
покинул Шам вместе со своими
сторонниками и членами своей
семьи. Но где бы он ни
остановился, его везде
тревожили и требовали уехать
в другое место.
Но вдобавок ко всем этим
испытаниям Всевышний Аллах
пожелал послать ему ещё
большие заботы и тревоги.
Группа людей из числа его
сторонников — люди, сердца
которых были поражены
недугом, либо просто
недалёкие, стали говорить:
— Поистине, Посланник
Аллаха (мир ему
и благословение Аллаха)
оставил в груди ‘Али
множество тайн, основ
религии и сокровищ Шариата,
и он оставил членам своей
семьи знание, которое не
передал никому, кроме них.
Этот благоразумный,
обладавший знаниями
и деятельный человек сразу
понял, о каком серьёзном
отклонении от истинного пути
свидетельствуют эти слова
и какую опасность
представляют эти утверждения
для ислама и мусульман
и какой вред они могут
нанести им.
Он собрал людей и обратился
к ним с речью. Он восхвалил
Аллаха и призвал
благословение на Его Пророка
Мухаммада, после чего сказал:
— Некоторые люди
утверждают, что у нас, членов
семьи Пророка (мир ему
и благословение Аллаха), есть
знание, которое Посланник
Аллаха (мир ему
и благословение Аллаха)
передал только нам и не
открыл никому, кроме нас.
Я клянусь Аллахом, что мы не
унаследовали от него ничего,
кроме того, что меж двух
обложек.
С этими словами он указал на
Коран и продолжил:
— И кто утверждает, что у нас
есть что-то, что мы читаем
помимо Книги Аллаха, тот
лжёт.
* * *
Некоторые из его сторонников,
приветствуя его, говорили:
— Мир тебе, о Махди (то есть
«ведомый прямым путём»).
Он отвечал:
— Да, я ведом к благому, и вы
ведомы к нему, с позволения
Аллаха. Однако когда кто-то из
вас приветствует меня, пусть
называет меня по имени
и говорит: «Мир тебе,
о Мухаммад».
* * *
Но Мухаммаду ибн аль-
Ханафийи недолго пришлось
думать о том, где поселиться
вместе со своими
сторонниками. По воле
Всевышнего Аллаха, аль-
Хаджжадж ибн Юсуф ас-Сакафи
покончил с ‘Абдаллахом ибн
аз-Зубайром, после чего все
люди присягнули ‘Абд-аль-
Малику ибн Мервану. Сразу
после этого события Мухаммад
ибн аль-Ханафийя написал
‘Абд-аль-Малику письмо
следующего содержания:
«‘Абд-аль-Малику ибн Мервану,
повелителю верующих, от
Мухаммада ибн ‘Али. И далее…
Поистине, я увидел, что власть
перешла к тебе и люди
присягнули тебе. Я — один из
них и присягнул тебе через
твоего наместника в Хиджазе
и посылаю тебе свою присягу
в письменном виде. Мир тебе».
Когда ‘Абд-аль-Малик прочитал
это письмо своим товарищам,
они сказали:
— Если бы он захотел выйти из
повиновения и устроить
раскол, он сумел бы сделать
это и ты ничего не смог бы
поделать с ним. Напиши же ему
завет и гарантии безопасности.
Напиши, что он под
покровительством Аллаха и Его
Посланника, чтобы никто не
тревожил его и не мешал
спокойно жить ему или кому-
то из его сторонников.
И ‘Абд-аль-Малик написал ему
письмо. Он также написал аль-
Хаджжаджу, велев ему
возвеличивать Мухаммада,
оберегать его и почитать его
как только можно.
Но Мухаммад ибн аль-
Ханафийя прожил после этого
совсем недолго. Всевышний
Аллах избрал его для соседства
с Собой, довольного
и снискавшего довольство.
* * *
Да озарит Аллах могилу
Мухаммада ибн аль-Ханафийи
и да дарует Он душе его
блаженство в Раю! Он был
одним из тех, кто не желал
творить нечестие на земле
и превозноситься среди людей.
Следующая публикация
Нет комментариев