Предыдущая публикация
Константин Ваншенкин
Надпись на книгеЯ приобрёл у букинистов
Книжонку пухлую одну,
Где океана рёв неистов
И корабли идут ко дну.
Она была грязна, потерта, -
Обыкновенное старье,
Но ей цена была пятёрка,
И я в дорогу взял её.
В ней было всё : любви
рожденье,
Добра над мраком торжество
И о простуде рассужденья, -
Но как написано мертво!
В тягучей этой веренице
(Проливы, шпаги, парики)
На сто семнадцатой странице
Я встретил надпись от руки.
И в ней была такая сила,
Что сердце дрогнуло слегка.
"Я вас люблю!" - она гласила,
Та рукописная строка.
Я замер, - вы меня поймёте,
Перевернул страницу враз
И увидал на обороте :
"Я тоже полюбила вас..."
И предо мною словно
вспышка -
Тенистый сад, речонки гладь.
Она : - Простите, что за книжка?
Он :- Завтра дам вам
почитать...
... Я ехал в ночь. Луна вставала.
Я долго чай дорожный пил
И не досадовал нимало,
Что книжку глупую купил.
И, как в магическом кристалле,
Мне сквозь огни и времена
"Я вас люблю!" - в ночи
блистали
Торжественные письмена.
Константин Ваншенкин
#Поэзияипоклонники
Следующая публикация
Комментарии 16
Мальчишка из соседнего двора,
И на него с опаской, но влюблено
Окрестная смотрела детвора.
Она к нему пристрастие имела,
Поскольку он командовал везде,
А плоский камень так бросал умело,
Что тот, как мячик, прыгал по воде.
В дождливую и ясную погоду
Он шел к пруду, бесстрашный, как всегда,
И посторонним не было прохода,
Едва он появлялся у пруда.
В сопровожденье преданных матросов,
Коварный, как пиратский адмирал,
Мальчишек бил, девчат таскал за косы
И чистые тетрадки отбирал.
В густом саду устраивал засады,
Играя там с ребятами в войну.
И как-то раз увидел он из сада
Девчонку незнакомую одну.
Забор вкруг сада был довольно ветхий -
Любой мальчишка в дырки проходил,-
Но он, как кошка, прыгнул прямо с ветки
И девочке дорогу преградил.
Она пред ним в нарядном платье белом
Стояла на весеннем ветерке
С коричневым клеенчатым портфелем
И маленькой чернильницей в руке.
Сейчас мелькнут разбросанные книжки -
Не зря ж его боятся, как огня...
И вдруг она сказала:- Там ...ЕщёОн был грозою нашего района,
Мальчишка из соседнего двора,
И на него с опаской, но влюблено
Окрестная смотрела детвора.
Она к нему пристрастие имела,
Поскольку он командовал везде,
А плоский камень так бросал умело,
Что тот, как мячик, прыгал по воде.
В дождливую и ясную погоду
Он шел к пруду, бесстрашный, как всегда,
И посторонним не было прохода,
Едва он появлялся у пруда.
В сопровожденье преданных матросов,
Коварный, как пиратский адмирал,
Мальчишек бил, девчат таскал за косы
И чистые тетрадки отбирал.
В густом саду устраивал засады,
Играя там с ребятами в войну.
И как-то раз увидел он из сада
Девчонку незнакомую одну.
Забор вкруг сада был довольно ветхий -
Любой мальчишка в дырки проходил,-
Но он, как кошка, прыгнул прямо с ветки
И девочке дорогу преградил.
Она пред ним в нарядном платье белом
Стояла на весеннем ветерке
С коричневым клеенчатым портфелем
И маленькой чернильницей в руке.
Сейчас мелькнут разбросанные книжки -
Не зря ж его боятся, как огня...
И вдруг она сказала:- Там мальчишки...
Ты проводи, пожалуйста, меня...
И он, от изумления немея,
Совсем забыв, насколько страшен он,
Шагнул вперед и замер перед нею,
Ее наивной смелостью сражен.
А на заборе дряхлом повисая,
Грозя сломать немедленно его,
Ватага адмиральская босая
Глядела на героя своего.
...Легли на землю солнечные пятна.
Ушел с девчонкой рядом командир.
И подчиненным было непонятно,
Что это он из детства уходил.
Ваншенкин Константин
Очень давно их читала , спасибо огромное !
—
томик в переплёте
полинялом.
Человек писал вот эти
строки.
Я не знаю, для кого писал
он.
Пусть он думал и любил
иначе,
и в столетьях мы не
повстречались...
Если я от этих строчек
плачу,
значит, мне они
предназначались.
(В. Тушнова)
.
Вчера достала с книжной полки
потёртый томик наугад:
стихи Есенина и Блока,
и Маяковский с ними в ряд.
Не в этом суть…Хотя, конечно,
мой долг — отдать поэтам честь,
и с восхищением неспешно
хоть пару строчек перечесть.
Я перечла, и восхитилась(!)
Но не поэтами — Бог мой!
Здесь, кроме них, скажи на милость,
творил ещё один герой ...
Такой родной и близкий самый
лишь с карандАшиком в руках:
знакомый стиль и почерк мамы
в скупых заметках на полях.
Ищу, волнуясь, год изданья:
ого(!) минуло тридцать лет —
с тех пор как эта книга маме
дарила добрый, тихий свет.
Она была беспечно-юной.
Вся жизнь казалась впереди,
и сердца трепетные струны
рождали музыку в груди.
Да, я могла теперь построчно
читать волнующий роман,
что бился пульсом многоточий
вослед подчёркнутым словам.
Три восклицательные знака!!! —
Есенин, строчки о любви.. А дальше?
Дальше кто-то плакал
и подчеркнул: «Не уходи!»…
Чуть ниже горький знак вопроса —
вопросы чётко ставит жизнь…
Но нет ответа…Только слёзы,
...ЕщёТридцать лет спустя
.
Вчера достала с книжной полки
потёртый томик наугад:
стихи Есенина и Блока,
и Маяковский с ними в ряд.
Не в этом суть…Хотя, конечно,
мой долг — отдать поэтам честь,
и с восхищением неспешно
хоть пару строчек перечесть.
Я перечла, и восхитилась(!)
Но не поэтами — Бог мой!
Здесь, кроме них, скажи на милость,
творил ещё один герой ...
Такой родной и близкий самый
лишь с карандАшиком в руках:
знакомый стиль и почерк мамы
в скупых заметках на полях.
Ищу, волнуясь, год изданья:
ого(!) минуло тридцать лет —
с тех пор как эта книга маме
дарила добрый, тихий свет.
Она была беспечно-юной.
Вся жизнь казалась впереди,
и сердца трепетные струны
рождали музыку в груди.
Да, я могла теперь построчно
читать волнующий роман,
что бился пульсом многоточий
вослед подчёркнутым словам.
Три восклицательные знака!!! —
Есенин, строчки о любви.. А дальше?
Дальше кто-то плакал
и подчеркнул: «Не уходи!»…
Чуть ниже горький знак вопроса —
вопросы чётко ставит жизнь…
Но нет ответа…Только слёзы,
пятном размывшие «Вернись!»
И я дрожащею рукою
листала повесть давних дней,
а образ мамы, в чём-то новый,
казался ближе и родней.
Хотелось взять её ладошки —
той, юной, —девочки почти,
чтобы согреть в далёком прошлом,
от бед и горестей спасти.
Но жизнь, по счастью, многолика —
и вот уже с других страниц
сверкает мамина улыбка,
и яркий свет из-под ресниц.
Легко, размашисто и смело
знакомым почерком: «Люблю!»
Душа торжественно пропела
гимн Счастья в пику февралю.
Во власти тайной, сладкой боли
я взгляд от строчек отвела,
закрыла томик и невольно
к губам тихонько поднесла.
Анна Савина
Благодарю Наталья!
Приятно читать Ваши мысли!