отрывок из романа "Амалин век"

Катрин даже не могла мечтать о том, чтобы ее затея выглядела красиво. За основу она взяла флагшток , украшенный деревянной красной звездой наверху. По бокам прислонила все, что удалось найти: старую лопату, кирку, швабру и веник. Так появилось что-то вроде шатра или пирамидального сооружения, напоминающего традиционную чукотскую ярангу.
Узницы лагеря откликнулись: одна пожертвовала зеленый платок, другая — старую блузу, третья — поношенный шарф. В ход пошли юбка, полотенце и даже чулки. Все, что только удалось найти среди женщин, хоть немного подходящее по цвету, пошло в дело. Правда, основной тон задавал военный зеленый цвет гимнастерок — не совсем то, что представлялось, но все же лучше, чем ничего.
Женщины принесли на украшение бусы, цепочки, старые броши и банты, сложенные в форме роз. Самые яркие шали завершили декор, добавив хоть немного цвета.
И вот, несмотря на все сложности и ограничения, в лагере появилась самодельная елка.
Их глаза — бесцветные, потухшие, словно выгоревшие от неволи и безысходности, несли в себе следы пережитого горя. Эти глаза смотрели на елку с удивлением, и, пусть ненадолго, в их омраченных взглядах появился проблеск чего-то, что давно казалось утраченным: воспоминаний о доме, детском смехе или утерянной свободе.
Катрин взглянула по сторонам и с нотами настырности, словно протестуя против всего, что окружало ее, она запела:
O Tannenbaum, O Tannenbaum,
wie grün sind deine Blätter.
Du grünst nicht nur zur Sommerzeit,
nein, auch im Winter, wenn es schneit.
O Tannenbaum, O Tannenbaum,
wie grün sind deine Blätter.
(О елочка, о елочка, как зелены твои листья! Ты зелена не только летом, но и зимой, когда идет снег. О елочка, о елочка, как зелены твои листья!)