Предыдущая публикация
Он умер тихо, подо Ржевом.
Я тяжко ранен был под Ржевом.
Когда закончился обстрел,
Очнулся с трупами в траншее,
А рядом пьяный немец пел.
Глотал он спирт из мятой фляжки
И с тел, убитых наповал,
Колечки, звёздочки, припасы
Друзьям своим передавал.
Что поценнее- то в карманы,
А наши звёздочки в костер.
Он головешкой ткнул мне в раны
Под пьяный, мерзкий, дикий ор.
А я- ничком в глубокой яме,
Среди разбухших смрадных тел,
Царапал изморозь ногтями
И так жалел, что уцелел!
Мне сорок два. Казалось, пожил,
А сверху, прямо надо мной,
Лежал мальчишечка пригожий
С пушком над верхнею губой.
Я вспомнил Бога и взмолился,
Чтоб в мой окоп снаряд попал,
Чтоб немец шнапсом подавился
И чтоб не зря я пропадал.
К закату немцы отступили-
Так отлетает вороньё.
Они в землянках пели, пили.
Я вспоминал глаза её,
Ее изогнутую шею,
Черты любимого лица.
На дне своей сырой траншеи
В коротком шаге до конца.
Смирился с мыслями о смерти,
Я понимал, уже гнию,
Жаль, но теперь письмо в конверте,
Не полетит в мою семью.
-------------------------------
Он умер тихо, подо Ржевом,
Без подвига и без прикрас.
В траншее двадцать первым телом,
Казалось кончился рассказ
Но подо Ржевом прошлым летом
В лесу подняли двадцать тел,
А двадцать первое- с конвертом,
Он просто чудом уцелел .
Лежал с остатками шинели,
Проеден сыростью насквозь.
Слова читались еле- еле,
Но разобрать их удалось.
Читали по слогам, по буквам.
И вот, спустя почти что век,
Его письмо вручили внукам,
Вернулся с фронта человек ...
© Copyright: Галина Лисиенкова, 2019
Свидетельство о публикации №119101802488
Следующая публикация
Нет комментариев