Предыдущая публикация
Танковый прорыв
Окончание. Начало в №3.
Полина Ивановна Журба – жительница Александровки:
– Вечером с подружкой ходила на складушку, гулять молодёжь собралась. Немцев в селе не было. Ночью стало слышно, что в Жилино бой. Побежали домой. А по дороге через Александровку уже тоже машины едут. Спрятались, переждали – и быстрей домой. Спать, конечно, не ложились. А поутру братишка выскочил на улицу, кричит, что свои пришли.
Скоро кормили гостей, но солдаты не рассиживались за столом. Офицер, помню, говорил, что на Ровеньки нужно спешить, перерезать немцам путь из Россоши.
Наталья Николаевна Любицкая в ту пору не была в Анновке-Алейниково, но уже много позже вместе со школьниками восстановила трагические события, случившиеся прямо перед приходом освободителей на хуторе Карачун. Фашисты подбили наш самолёт и взяли в плен пилота Евгения Васильевича Овчинникова. Привели в хату Дарьи Сергеевны Кулинич. Крестьянка с порога кинулась к нему: «Сынок!». «Нет, мать, ты ошибаешься», – ответил ей лётчик. Долго над ним измывались. А не добившись ничего, враги его расстреляли.
Ещё запомнилось людям: в те дни через село нескончаемо тянулись колонны отступавших с Дона фашистов. Кружили над ними наши самолёты. Бомбы бросали только в поле.
Марии Антоновне Будаковой в ту пору было почти тридцать лет. Вместе с сестрой и детьми во время боя за Криничное спасались за глиняной стеной саманной хаты.
– У сестры двое детишек. Прижала их к себе, говорит: «Убьёт, так хоть всех разом».
Мой маленький сынок напугался стрельбы, расплакался, просит одно: «Пить хочу». А колодец во дворе. Не выдержала, пошла. Пули жужжат смертельно. А я бегом…
В той боевой обстановке смелое и очень верное решение принял командир танковой бригады Иван Алексеев. Прорвав вражеские порядки, его танкисты первыми вспороли вражеский тыл. Соседи поотстали. А им надлежало брать фашистский аэродром под Россошью, с которого белым днём немецкие лётчики могли бы легко остановить наступавших: танк в снегах – прекрасная мишень. Хотя бригаде Алексеева предписывалось через Лизиновку двигаться в сторону Ольховатки, Иван Епифанович атаковал с ходу Россошь. Знал, что вражьей силы в городке скопилось немало. Знал, что бой ждёт неравный. Надеялся на внезапность нападения – в глубоком тылу фашисты спокойны.
Так и вышло.
Горстка храбрецов сковала силы врага, пожертвовав собой. «Бежал быстрее лани» генерал Наши вместе со своим штабом итальянского альпийского корпуса. Подоспевшие пехотные батальоны, танкисты без больших потерь освободят Россошь.
Звание Героя Советского Союза будет присвоено Ивану Алексееву. Посмертно.
Напомним, схоже разгромили немецкие штабы, обосновавшиеся в селе Жилино. В скоротечном бою были убиты командир танкового корпуса – генерал и его офицеры.
Так в первые дни наступления обезглавили вражеские подразделения. Противник метался в глубоких снегах от селения к селению, как загнанный зверь. Толпами выходили сдаваться в плен.
То была победа. Первая в далёком пути от Дона к Берлину.
Танкистам армии Павла Семёновича Рыбалко она останется надолго памятной. В повести русского писателя Леонида Леонова «Взятие Великошумска», написанной с «живого листа» Киевско-Житомирской операции, есть упоминание о Россоши – «если шепнуть это слово вовремя, на ухо обессилевшему товарищу, оно удваивало отвагу, воскрешало…»
Танкистов с воздуха поддерживала наша авиация. Интересные подробности о тех днях сохранились в памяти Героя Советского Союза Фёдора Фёдоровича Архипенко, одного из сильнейших советских лётчиков-истребителей. Его 508-й авиаполк базировался сначала в Калаче, вскоре на полевом аэродроме у Дона, а затем перелетел в только освобождённую Россошь.
«В разведке обнаружили две вырывающиеся из окружения вражеские колонны. По глубокому снегу пробивались они в направлении к городу Валуйки. Получили приказ – нанести штурмовые удары. Самолётов в полку много, а лётчиков мало. В тот день по шесть вылетов сделали. Не снимая парашюта, пересаживались из самолёта в самолёт».
«Однажды в условиях ограниченной видимости и неустойчивой радиосвязи пришлось разыскивать вырвавшиеся вперёд, затерявшиеся части третьей танковой армии. Зимний день короток. Без перерыва – четыре вылета. В последнем под вечер наконец-таки поймал в радиоэфире от танкистов четыре условные цифры. Они означили квадрат, в котором находились. Ночью с транспортных самолётов им удачно сбросили боеприпасы, горючее и продовольствие. Сам генерал Рыбалко лично наградил меня орденом Отечественной войны II степени и сердечно поблагодарил за спасение, как он говорил, «моих сынков».
«С аэродрома Россошь часто приходилось вести разведку в сторону Алексеевки. Курс держал над грейдером через сёла Ольховатского района – Гвоздовку, Марьевку, Назаровку. Оказалось, девушка Лида Лисовицкая со своей мамой Евдокией Михайловной запомнили, как одинокий «ястребок» один–два раза в день пролетал над их Гвоздовкой на высоте двадцать–тридцать мет-ров. Так я между делом жену себе отвоевал. Правда, познакомились с моей Лидией Степановной спустя годы в Подмосковье, когда я был слушателем Военно-воздушной Академии. Судьба. Вот уже полвека вместе с Лидой идём по жизни вместе. А благословлял нас Иван Кожедуб».
В Острогожско-Россошанской операции основную ударную силу – третью танковую армию Павла Семёновича Рыбалко – с юга прикрывал седьмой кавалерийский корпус генерал-майора Сергея Владимировича Соколова. Когда 15 января 1943 года надёжно прорвали оборону противника, в брешь проскользнули конники и по бездорожью, не вступая в бои, вырвались вперёд на запад за сотню километров к Валуйкам – важному железнодорожному узлу. На сильно укреплённый итальянцами и немцами город с шашками наголо кавалеристы не пошли. Три эскадрона спешились в десантники 201-й танковой бригады. Тут подоспел 208-й истребительно-противотанковый артиллерийский полк. Удалось незаметно окружить Валуйки, помог снегопад. 19 января на исходе ночи внезапная атака сходу танкистов с конниками на броне оказалась удачной. Следом вторым эшелоном в бой вступили кавалерийские полки. В середине дня город очистили от врага. Взяли и станцию Уразово. Тем самым – перекрыли противнику пути подвоза резервов по железной дороге из Старобельска и Купянска в сторону Касторного. А ещё кавалерийский корпус на этих рубежах образовал внешний фронт окружения, удалённый от внутреннего. Здесь итальянцам и немцам вырваться уже не удалось. Приказом народного комиссара обороны кавалерийский корпус за смелые и умелые боевые действия был преобразован в шестой гвардейский.
– Вначале танки прошли грейдером из Россоши в Острогожск, – рассказывал житель хутора Новопостояловка Владимир Семёнович Руденко. – Солдаты-разведчики попросили нас, парней, чтобы мы предупредили людей – пусть переходят на южную окраину и прячутся в погреба. Сюда из Поповки направляются отступавшие из окружения немцы, итальянцы. Успели оповестить односельчан, но то было бесполезно. Люди не послушались.
Из колхозной конюшни сгоняли на пруд лошадей калеченных, каких немцы оставили. Покормили их соломой. Не знали, что всё одно кони сгорят в сарае. Успели даже зайца взять, попался в расставленные нами петли. Вдруг – взрыв. Танк бабахнул снарядом. В ночь на крещение и началось. Трое суток не прекращалась стрельба. После довелось хоронить погибших. Немцев, итальянцев всю зиму свозили прямо в овраги. А для наших на сельском кладбище в мёрзлой земле выдолбили братскую могилу. Человек двести похоронили. Документы сдали бойцам трофейной команды. Думали, что они их в военкомате хоть оставят. Не оставили. После смогли лишь установить имена девяносто одного воина из похороненных.
* * *
…В Острогожско-Россошанские «клещи» попали тысячи и тысячи фашистов – немцев, итальянцев. Вражеский фронт был прорван на 250 километрах. Наши шли освобождать Украину.
Пётр Чалый.
На снимках: танки на марше; лётчик-истребитель Ф.Ф. Архипенко; «река» отступления оккупантов в снежных полях. Январь 1943 года.
Следующая публикация
Нет комментариев