Предыдущая публикация
В минувший воскресный день принимал исповедь.
Не в первый раз, конечно, за тринадцатый год службы уже привыкший, вот только сесть на стульчик не позволяет молодость, а стоять не хочет спина, благо аналой высокий, как на костыле повис и приготовился слушать.
Храм городской, народу много. Среди прочих слов, переживаний и острых тем — молодой юноша лет семнадцати задает вопрос:
— А что мне надо делать? — Я в первый раз.
— Расскажи Богу о своих грехах так, как бы рассказал близкому человеку о своем предательстве или подлом поступке против него, а потом собери все силы, которые есть и больше их не совершай.
— Как близкому я не могу — ответил юноша — я ведь Бога никогда не видел.
Какой вдумчивый человек — подумал я, и на эту фразу у меня вспомнилась другая исповедь, много лет назад услышанная мною от совсем немолодого человека. Одно время я приезжал причащать на дому родителей нашей прихожанки, мама ее была лежачая, а вот отец был ходячим, но абсолютно слепым, причем он не видел уже более десяти, а то и пятнадцати лет. Как-то в очередной мой приход он неожиданно задал очень пронзительный вопрос, видимо давно его мучавший.
— Батюшка, за мои годы слепоты я забыл лицо — он сделал паузу будто бы боясь в этом признаться — я забыл лицо своей дочери, я постоянно общаюсь с ней, но не помню, как она выглядит … не помню.
— Но вы не стали ее от этого меньше любить — ведь так?
— Так — ответил мой собеседник и, улыбнувшись, успокоился.
Поэтому не всегда близкий это тот, которого мы можем в тончайших подробностях описать, а тот, которого мы подробно и целиком Любим. Ведь Любовь нам позволяет видеть там, где не видят глаза, ощущать присутствие того, к кому нельзя прикоснуться. Мы можем не видеть Бога, но можем Его любить, отзываясь на Его Безграничную Любовь, видящую и прикасающуюся к нашему сердцу.
Иеромонах Давид Проскуряков
Следующая публикация
Нет комментариев