Предыдущая публикация
Дмитрий Иванович Батманов.
(Воспоминания.)
7.
В Кадомской средней школе.
Так получилось в моей молодой жизни, что я ушел из райкома комсомола работать учителем в Кадомскую среднюю школу. Мне казалось тогда, что это правильно, что в школе я буду заниматься делом. Бюрократическое, которого всегда было много в работе чиновника, наскучило ( надоело!) мне.
Переход мой в школу еще более сблизил меня с Батмановым. Мы стали общаться почти ежедневно. На педсоветах и совещаниях сидели за одним столом (первый стол в правом ряду).
Место ,где мы сидели, выбрал Дмитрий Иванович. Оно позволяло ему, как я теперь полагаю, повернувшись, видеть учительскую аудиторию в лицо, быть в курсе реплик, эмоций, всего, что происходит в зале во время совещания.
Времена были непростые в материальном и моральном плане, поэтому собрания учителей почти никогда не проходили спокойно. Бывали конфликты между учителями, конфликты учителей с администрацией. Все было.
Я невольно учился у опытного Батманова искусству публичного выступления. Дмитрий Иванович выступал довольно часто и умел так обосновать свои выводы, что, сказав правду, не наживал врагов. Я думаю, что причина тому и образование, и воспитание, и опыт, и темперамент, и манеры.Даже спокойный хрипловатый бас заставлял аудиторию внимательно слушать Батманова.
Искусство общения дается некоторым от семьи, от дружественного детства, возможно, от природы.
Меня всегда удивляло, как спокойно и обстоятельно мог Дмитрий Иванович разговаривать с авторитетным чиновником и как легко раскурить сигаретку и пошутить с простым школьным шофером. Его принимали... Он был своим людям.
У Батманова, как я думаю, почти не было недоброжелателей. Во всяком случае, они были редки.
Дмитрий Иванович, занимаясь молодым музеем, все больше времени проводил в музейном помещении, и я после уроков, отправляясь домой, ненадолго заходил к нему пообщаться.
Мы говорили обо всем, но больше о краеведении. И часто я слышал от него, что мне надо стать в большей степени краеведом, чем поэтом. Таково было его мнение, которое я не разделял.
Люди несли Батманову разные старые вещи: странную железку, всю проржавевшую, найденную на распаханном огороде - меч... Деревяшку с дыркой - какое-то приспособление из жизни крестьянина - надо разгадать какое, и т.п. Дмитрий Иванович посвящал меня в новоприобретения и что-нибудь рассказывал о них.
Говорил об исторических личностях, прославивших Кадом...
Слушать Батманова всегда было интересно.
Я думаю, он общался со мною, несмотря на мой "почти мальчишеcкий возраст", по нескольким причинам: я понимал и принимал его интерес к краеведению, высказывал порою свежее мнение, касающееся музея, "сочинительствовал". Как человек практический, он, вероятно, думал, как бы приспособить мое "сочинительство" к дорогому для него делу краеведения... Какую краеведческую пользу из меня (сочинителя) извлечь?
Я смею надеяться, что нас связывала и простая дружеская симпатия. Хотя надо сказать, что мой друг, каковым я его считал, был старше моих родителей почти на 10 лет.
Для меня же было большой удачей встретить на жизненном пути, где-то между двадцатью и тридцатью годами, сильного, умного, талантливого и доброго (настоящего) человека из старшего поколения, поколения отцов. Было чему поучиться...
Дмитрий Иванович занимался краеведением не за деньги, не ради власти и выгоды. Это была его любовь к делу. Он жил не впустую. И если говорить о патриотизме реальном, краевед Батманов - настоящий патриот, ведь краеведение и любовь к Родине, народу - очень близкие понятия. Первое без второго, я убежден, невозможно.
Думаю, так и следует жить...
(Продолжение следует.)
Следующая публикация
Нет комментариев