Что такое внутрипартийная демократия

#политика #философия
Что, до сих пор, остается непонятым многими участниками коммунистического движения в ленинском учении и практике демократического централизма?
Непонятым остается, прежде всего, то, что демократический централизм был формой вынужденного компромисса науки с невежеством и безнравственностью, продиктованного конкретными объективными и субъективными историческими обстоятельствами царской России, дальше других стран продвинувшейся в деле построения дикого империализма, милитаризма, массовой нищеты и социал-демократической кружковщины. Как всякий компромисс, демократический централизм не должен и не может восприниматься как основополагающий, «долгоиграющий» принцип строительства партии. Строго говоря, Ленин, а тем более, Сталин, не рассматривали демократический централизм в качестве ведущего принципа партийного строительства. Он был относительно приемлем лишь на стадии создания партии нового, научно-материалистического типа, но именно сущность этого типа партии, меньше всего нуждалась в чем-либо демократическом.
Спрашивается, зачем партии, провозгласившей в качестве решающей политической задачи установление в обществе твердой диктатуры рабочего класса, борющейся за авангардную роль в самом рабочем классе, нужен ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ централизм во внутрипартийной жизни? Каким же низким должен быть моральный облик членов данной партии, чтобы они, как и захудалые предприниматели и олигархи, как и члены любой криминальной группировки, как древнегреческий демос подчинялись большинству, т.е. примитивной грубой силе.
Те, кто изучал историю становления афинской и римской демократий, знают, что институт подчинения большинства меньшинству есть самый дикий способ признания себя побежденным по результатам гражданских войн той эпохи, когда примитивные орудия ведения войны делали главным фактором победы простое большинство. Пройдя через десятки гражданских войн, понеся неисчислимые потери, древнее общество, наконец, задним умом осознало этот закон и, время от времени, стало прибегать к методу подсчета сторонников той или иной группировки аристократов, чтобы заранее уяснить, кто имеет больше сторонников и, следовательно, имеет бесспорные шансы на победу в гражданской войне или в потасовке, как в украинском парламенте.
Нетрудно представить, какой вопль циничного возмущения исторгнут современные партийные бюрократы, которые вознеслись на руководящие посты в партии не за счет уровня своей научной подготовки, не за счет количества качественно проделанной работы, не за счет реальных достижений в пропагандистской и организаторской деятельности, а за счет бессовестно использованной толпы демократического большинства, позволяющего оппортунистам протаскивать друг дружку в руководящие органы партии и, как раковая опухоль, раз за разом, умерщвлять один за другим Интернационалы и возникающие повсеместно коммунистические партии.
Большинство современных членов партии с коммунистическими названиями не понимают, что в настоящей коммунистической партии НИ ОДИН вопрос не должен решаться на основе формальных процедур. Истина в диаматике всегда конкретна, и решать проблему по большинству голосов, хотя и практично, но первобытно.
Как показала всемирно историческая практика, империализму ни разу в открытом столкновении не удалось опрокинуть коммунизм в СССР, но оппортунизм сделал эту «работу» после смерти Сталина легко, поскольку, чтобы стать оппортунистом, нужно, прежде всего, ничего не знать, кроме левой фразы. Невежество членов партии и есть та разрушительная сила, стоящая на службе империализма, которая и делает коммунистическую (по названию) партию, объективно антикоммунистической посредством механизма демократического централизма.
Невежество, т.е. воинствующий оппортунизм, проникающий при помощи механизма демократического централизма в руководство партии, и есть главная организационная причина ВСЕХ случаев крушения ВСЕХ интернационалов и компартий.
К началу ХХ века, к моменту создания РСДРП, Россия была переполнена мелкобуржуазным невежеством, мещанской, местечковой революционностью, бесплодной эсеровской истерией терроризма и продажной практикой экономизма. Правда, эти российские «особенности» не были уникальными. Они типичны для всех стран и народов, находящихся на рыночной стадии их прозябания (о чем свидетельствуют регулярные забастовки, побоища демонстрантов с нацистами и полицией, периодические погромы, переходящие в массовый вандализм и мародерство, террористические акты и групповые расстрелы, происходящие в школах, офисах, на островах, в кинотеатрах и в храмах всех цивилизованных стран Запада).
Но в России конца XIX века, благодаря огромным личным успехам отдельных интеллигентов в освоении теории марксизма, возникла возможность вывести российских пролетариев из тупиковых версий борьбы и направить их усилия в победоносное русло. Не в каждой стране и не каждый год на политической арене появляется личность, подобная Ленину, Сталину, Дзержинскому, Фрунзе... Поэтому, благодаря стечению многих объективных и этого субъективного фактора, массовые действия пролетариев в 1917 году только в одной стране, в России (а не во Франции или Англии) привели к закономерному результату.
Прошедшие, после 1991 года, десятилетия пролетарских выступлений, например, в Европе, ничего не могут дать трудящимся, поскольку в «западных странах», после кончины Энгельса, рыночная конкуренция в науке крайне истончила прослойку профессоров, способных мыслить «не на продажу», т.е. не спекулятивно.
Разумеется, социальная революция не происходит по желанию личности. Революция, в условиях зрелых объективных факторов, возможна только как следствие творческой субъективной деятельности масс. Но, в то же время, революция не может произойти без стратегического руководства со стороны выдающейся личности. За тысячелетия наблюдений не зафиксировано ни одной социальной революции среди бабуинов или, даже в среде муравьев, прежде всего потому, что просвещенной личностью в этих «средах» и не пахнет вообще, хотя есть широкие и униженные «низы» и малочисленные «верхи».
Некто Владимир Ульянов стал Лениным, с его конкретными политическими навыками и умениями в результате личной целенаправленной, напряженной, предельно честной, беспрецедентной (в том числе, по объему) теоретической, организаторской и пропагандистской ПРАКТИКИ. Не будет ни малейшим преувеличением сказать, что в России, после Ленина и Сталина, к сожалению, не сформировалось ни одной личности, которая совершила бы сопоставимый интеллектуальный и альтруистический подвиг. Десятилетиями со всех трибун неслись здравицы в честь усопшего Ленина, но ни один из краснобаев не собирался напрягаться в вопросах науки так, как это делал Ленин.
Ещё предстоит объяснить, почему у людей, претендовавших и претендующих на роль первых лиц в коммунистическом движении, особенно после эпохи Сталина, не хватило СОВЕСТИ понять, образно говоря, КОГО они заменяют в рабочем и коммунистическом движении и, какие ОБЯЗАННОСТИ это «место» на них налагает. Многим современным лидерам кажется, что достаточно подсчета голосов, чтобы без колебаний занять высший пост в партии и руководить на манер Горбачева: «Нужно что-то начинать делать, а потом наращивать это, наращивать».
Членов партии с коммунистическими названиями не настораживает тот факт, что по большинству процедур между выборами президента буржуазного государства и современной «технологией» выбора генерального секретаря компартии нет принципиальных отличий. Неужели сущность этих фигур столь близка, что допускает сходные механизмы вознесения на управленческий Олимп?
Член коммунистической партии, претендующий на звание её руководителя, НЕ ИМЕЕТ МОРАЛЬНОГО ПРАВА быть ниже по уровню своей подготовки, чем Маркс, Энгельс, Ленин, Сталин и менее трудолюбивым, чем они.
Любая революция есть, прежде всего, качественное изменение характера ОТНОШЕНИЙ между людьми. Не повышая качество мышления, невозможно повышать качество общественных отношений между людьми. Без культурной революции в мышлении не может быть коммунизма вообще. Как показала практика, даже многократный рост производительности средств производства не ведет автоматически к коренному улучшению социальных отношений. Капиталистическому общественному бытию может соответствовать только капиталистическое массовое сознание. В ходе роста рыночной формы материального благополучия, при неизменном мещанском уровне сознания, возрастает лишь прослойка мещан в весе 300 килограмм и выше. Тощим мещанам есть, к чему стремиться, ожиревшим мещанам есть, с чем бороться.
Поэтому на культурную революцию пролетариев умственного и физического труда могут повести лишь коммунисты, УЖЕ совершившие культурную революцию в СВОЕМ сознании. Этот лозунг для коммунистов сегодня главный, но забытый или непознанный членами партий с коммунистическим названием.
Люди эпохи первобытно-общинного коммунизма, как показывает современная этнография и археология, обладали и обладают очень низким и потому очень ровным уровнем развития способностей и навыков, поэтому тысячелетиями в их отношениях превалируют узы кровного братства, простейших форм корпоративности и минимум конкурентности, а тем более, вражды.
Но зрелое классовое общество сознательно делает все, что может, чтобы ОПУСТИТЬ уровень интеллектуального развития большей части демоса, или удержать его на уровне персонажей «Дома-2» и «Камедиклаба». В результате класс неимущих и малоимущих консервируется как класс двуногих прямоходящих, практически неспособных мыслить за пределами I, в крайнем случае, II уровня ЕГЭ. Подавляющее большинство рыночного демоса, тем более пролетарии развитых стран, совершенно не способны самостоятельно сформулировать научно обоснованную стратегию достижения своих собственных интересов. Потому-то на протяжении всей истории классового общества, образованные классы, демократично или теократично, но жестко, водили и водят демос за нос «сорок лет по пустыне».
При наличии перманентно зрелого объективного фактора социальной революции, в той или иной стране, время от времени, созревает субъективный фактор, т.е., как минимум, формируется авторитетная, достаточно образованная личность, обладающая высоким уровнем развития совести, выдающимися организаторскими способностями, необходимыми для создания политической партии эксплуатируемого класса, т.е. партии пролетариата и, с её помощью, организации иного, рабочего класса, способного отстранить от политической власти класс предпринимателей.
Но революции делаются не теми массами, которые лишь доверяют вождям, а тем классом, который ПОНИМАЕТ своих вождей потому ещё, что вожди искренне хотят этого и на это работают.
Именно потому, что никакой механической синхронности в созревании объективных и субъективных факторов революции в условиях рыночной экономики быть не может, именно потому, что душой капитализма является неравномерный, рваный характер развития всего и вся, коммунистическая теория еще в 1847 году возвестила наступление не одноактного импульса, а ЭРЫ революций и контрреволюций, которая открылась в 1871 году Парижской Коммуной, продолжилась в 1905 и 1917 в России, но, которая, по мнению Ленина, «может растянуться и на столетия», прежде всего, в связи со стойкостью невежества в массовом сознании, сдобренного мелкобуржуазностью.
В эту эпоху каждый скачок в движении того или иного народа по пути к коммунизму был и будет связан с деятельностью ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ: Ленин, Сталин, Дзержинский, Калинин, Киров, Фрунзе в России; Мао Цзэдун в Китае; Хо Ши Мин во Вьетнаме; Ким Ир Сен в Корее; Махатма Ганди и Джавахарлал Неру в Индии; Хосе Марти, Фидель Кастро на Кубе; Нельсон Мандела в ЮАР; Уго Чавес в Венесуэле и т.д.
Многие сегодня не понимают, что одноактная всемирная социальная революция есть всего лишь предпочтительная теоретическая модель наиболее желательного развития событий. Но даже в Манифесте, при добросовестном прочтении, легко найти утверждение о возможности революции не во всех, а лишь в развитых капиталистических странах. Ленинская теория и практика доказали, что коммунистическая революция способна пройти достаточно далеко вперед в деле социального прогресса даже «в одной, отдельно взятой, стране», оказывая на ход всей истории человечества неизгладимое воздействие.
Однако не только революция, но и каждая контрреволюция этой эпохи связана с именем того или иного по-своему начитанного «герострата»: Муссолини в Италии; Франко в Испании; Гитлер в Германии; Пиночет в Чили; Сахаров, Солженицын, Лихачев, Андропов, Горбачев, Яковлев, Ельцин, Гайдар, Чубайс, Немцов, Собчак... в России.
Иначе говоря, контрреволюция не делается личностью, но каждая оргия контрреволюции провоцируется конкретными моральными уродами с конкретными именами.
«Серые кардиналы» и члены «мирового правительства», члены «Всемирного совета предпринимателей», олигархи, сами по себе, весьма бесцветные личности. Это, как правило, «мидасы с ослиными ушами», снедаемые жадностью, манией величия, мизантропией. Отсюда их тяга к самоутверждению по Фрейду при помощи яхт, что на 10 метров длиннее королевской или десятитонных «легковых» автомобилей с танковыми двигателями и т.д. Как всяким мелким, презираемым, бездарным людишкам, в политике им приходится действовать исподтишка, при помощи купленных лиц, «козлов отпущения», карманных президентов и премьер-министров. Для реализации своих мелкомстительных планов им необходим исполнитель: раболепная, но внешне импозантная личность, падкая на атрибуты власти, поклонение толпы, способная взбаламутить и толкнуть на погромное неистовство мюнхенских любителей пива, Манежную площадь, Майдан, Тахрир, Болотную площадь…
Но, несмотря на то, что стать слугой олигарха, т.е. антикоммунистом, неизмеримо легче, чем коммунистом, диссиденты десятилетиями безуспешно пытались поднять народы СССР на контрреволюцию, получая огромное количество долларов, в том числе, и через нобелевский комитет. Но все было безрезультатно. Внешняя и содержательная убогость реальных диссидентов (что Солженицын, что Боннэр, что Алексеева, что Щаранский) вызывала у большинства мыслящих людей брезгливость, пока не появился Ельцин, который, на одних оказывал влияние своей харизмой, т.е. ростом, весом, трубным гласом, пробором, честным и неподкупным цветом глаз, на других, просто харей, изрытой отпечатками уголовно наказуемых пороков. Ельцинского шарма «невинно пострадавшего за правду» хватило на несколько августовских дней 1991 года, но, через короткий промежуток времени, ВСЕ узрели, что это просто скоморох, смешнее всех скоморохов, когда-либо вступавших в пределы Кремля, самая смехотворная из «Кукол» Шендеровича, за спиной которой можно было делать, кому угодно, что угодно.
Для совершения же коммунистической революции противопоказаны и харизмы, и способности «джокера». Более того, для неё недостаточна даже высокая степень искренней готовности вождя на самопожертвование. Именно в связи с нехваткой политической образованности ничего не вышло у Анпилова, собиравшего стотысячные митинги и, точно так, ничего не получится у Удальцова, сколько бы митингующих он не собирал на проспекте Сахарова. Массы сегодня стекаются на площади, движимые собственными, индивидуальными интересами, в некоторой степени, подталкиваемые провокациями частных СМИ, собственной личной ненавистью к режиму, но, прослушав современных вождей, пока делают вывод: «За такими вождями мы не пойдем. Не за такими вождями следует идти и рисковать жизнью».
Именно поэтому за последнее десятилетие ни одной из партий, в том числе и РКРП, не удалось собрать даже 50 000 подписей. Режим оказался настолько сострадательным к неудачникам, что, пока, разрешил всем желающим создавать партии в 500 членов. Не исключено, что и оперативная группа идеологов РКСМ(б) поспешила со своей программой, пока режим не передумал.
Для коммунистической революции абсолютно недостаточно порыва масс, их «красногвардейской атаки на капитал». В революции коммунистического типа все решает творческое, просвещенное, осознанное участие класса пролетариев умственного и физического труда в реализации бескомпромиссного, по степени своей научности, проекта.
В научном мироосмыслении НЕТ места компромиссам: или положения стратегии полностью соответствуют объективной действительности, подтверждаются всей общественной практикой, или это вовсе не наука и не стратегия.
Попутно следует заметить, что сообщество дипломированных людей вовсе не равно понятию научный мир. Полноценный ученый, подтверждающий свои познания на практике, совершенно не нуждается ни в бюрократической (нобелевской), ни в демократической процедуре утверждения своего открытия, тем более, тайным голосованием. Он не нуждается и в выяснении того, что думает по этому поводу большинство некомпетентных сторонних наблюдателей, т.е. журналистов.
Проникая в сущность все более высоких порядков, приближаясь к абсолютным истинам, носитель научного мироосмысления не может не становиться все более категоричным, а его выводы инвариантными и потому бескомпромиссными, отнюдь не из-за плохого характера большевиков, как это стараются представить демократические литераторы.
Однако бескомпромиссность и однозначность научных истин не исключает компромиссов между ИНДИВИДАМИ, большая часть из которых, в силу исторических причин, не владеет научными знаниями, а руководствуется добросовестными заблуждениями. В этом случае необходимо ВРЕМЯ, порой, целая ЭПОХА, для переучивания большинства добросовестно заблуждающихся, для привнесения в их сознание научно обоснованных истин.
Но, чтобы воспитывать массы, сам воспитатель должен быть воспитан.
Будучи усвоенными, научные истины превращаются в бескомпромиссные установки к действию и вождей, и прозревших масс, превращающихся, силой знаний, не только в непреодолимую политическую силу, но и во всемогущую СОЗИДАТЕЛЬНУЮ силу, поскольку организованные, убежденные пролетарские массы уже в самом начале пути отлично представляют, во имя чего они ввязались в борьбу.
Во всех «цветных» и «арабских» революциях современности массы не имели, не имеют и не могут иметь ни малейшего научно обоснованного представления о том, каким кошмаром, в недалеком будущем, обернется для них и их детей «победа» отцов на Майдане, в Тбилиси, в Багдаде, на Тахрире, в Триполи, Бенгази и Дамаске.
В большинстве исторических случаев, господствующие классы использовали добросовестное заблуждение масс, направляя их энергию по ложному пути. Поэтому, как в случае голландской, английской, французской, первой и второй русских буржуазных демократических революций, в ходе «перестройки» в СССР, в сознание добросовестно заблуждающихся масс были внесены лозунги, ложность которых определялась отсутствием в этих лозунгах, прежде всего, КОНЕЧНЫХ ЦЕЛЕЙ организаторов этих «революций». Массам предлагались лишь лозунги свержения, но абсолютно исключались конструктивные стратегические предложения. Массы свергали королей, царей, ЦК КПСС и… превращались в легкую добычу олигархов или наперсточников различных масштабов.
Трагикомично то, что уже к концу 1991 года значительное количество тех, кто в августе 1991 защищал, по простоте душевной, «белый дом», превратились в активистов анпиловских демонстраций против повышения цен, роста безработицы, терроризма, остервенело скандируя: «Банду Ельцина под суд».
Любая демократическая, тем более, рыночная революция может совершаться без какого-либо участия науки, вопреки предписаниям науки, самыми невежественными массами.
Коммунистическая революция есть синоним научно обоснованного и организованного прогресса, подобного тому, что был совершен в химии созданием периодической системы элементов Менделеевым. Не произойдя в сознании отдельного человека и масс, революция не может произойти на практике. Любая человеческая практика есть продукт сознания, той или иной полноты отражения действительности.
Поэтому, в идеале, партия научного мировоззрения не может развиваться на принципах демократизма, даже централистского, поскольку истина в науке устанавливается не голосованием, а добросовестностью, т.е. точностью и бескомпромиссностью научного исследования и способностью масс усваивать, творчески перерабатывать, а не только запоминать формулировки истин.
Однако реалии начала ХХ века, с точки зрения качества кадрового состава социал-демократического движения России, не позволяли, на первых порах, вносить в Устав РСДРП строгие требования к членам партии, которая только-только учреждалась. Как показала практика, во-первых, большинство участников социал-демократического движения не понимали значения и потому боялись слова «коммунизм», предпочитая его не употреблять и, во-вторых, как стало ясно в ходе раскола российской социал-демократии на большевиков и меньшевиков, все лидеры меньшевистского крыла, даже Плеханов, не вполне владели диаматикой или, иначе говоря, не обладали методологией научного мышления вообще, хотя пересказать кое-что из Гегеля могли, правда, не проникая в суть сказанного. Поэтому и Ленину пришлось дважды изучать диалектику. В молодости, по трудам Плеханова, а в зрелом возрасте, еще раз, но по трудам самих Гегеля и Маркса на языке оригиналов, чтобы не повторить плехановских ошибок и непростительных упрощений в ходе практической реализации задач революции.
Строго говоря, все меньшевистское крыло партии страдало не только недообразованностью, но и двурушничеством, и в пролетарскую революцию они шли, во-первых, как показала дальнейшая практика, за карьерой, поскольку в сословной России политическая карьера была для них вообще недосягаемой мечтой, во-вторых, ради демократического рыночного социализма, не думая о коммунизме всерьез.
Этот исторический недуг «чистого» социал-демократического движения, взращенного рыночно-монархической культуркой, Ленин отчетливо видел и, приобретя бесспорный и беспрецедентный авторитет в среде определенной части активистов рабочего движения России, разработал компромиссный вариант Устава, в котором, необходимая для победы научно обоснованная исполнительская дисциплина централизма, предусматривала отдушину для удовлетворения болезненной потребности в вождизме и пустословии будущих меньшевиков, т.е. демократизм. Эта уловка и называлась демократическим централизмом.
Ленин надеялся, что ему удастся, за счет утверждения централизма, частично нейтрализовать тлетворное влияние ритуалов и механизмов разложения, присущих институту рыночной демократии, перенесенных на почву внутрипартийной жизни. Этот прием полностью оправдал себя в момент учреждения партии, но создал впоследствии немало трудностей во внутрипартийной жизни, вплоть до полного развала КПСС.
Если бы Ленин до съезда сообщил всем руководителям социал-демократических организаций России, что он будет, в течение длительного времени, фактически ЕДИНОЛИЧНО управлять всей партией, а через неё, и всем пролетарским движением России, то, естественно, ни польские, ни литовские, ни еврейские, ни грузинские социал-демократы на съезд просто не поехали бы. Но тщеславие, самоуверенность, примитивность мышления поклонников безбрежного демократизма в партии, правильно оцененные диаматическим мышлением Ленина в их противоречивости, сыграли одномоментно свою положительную историческую роль. Разрозненные кружки, самим фактом прибытия на съезд, «де юре» объединились.

Почему кружки не нужны 

#педагогика
В группе «Вектор» размещена анонимная статья «Почему именно кружок?», читаем аргументы:Сразу возникает резонный вопрос: а зачем коммунизму нужны такие «товарищи», которые не способны себя организовать для усидчивого и целенаправленного изучения хотя бы базовых марксистских работ? На что они годятся? Возникает следом и другой вопрос: как человек может осознать себя носителем коммунистических взглядов, если он не владеет в полной мере теорией марксизма? Чтобы быть носителем либеральных взглядов, достаточно признавать «невидимую руку рынка», которая «всё порешает»; чтобы быть носителем националистических взглядов, достаточно признавать превосходство своей нации над другими. А вот чтобы быть носителем коммунистических взглядов, недостаточно что-либо признать, более того, если человек скажет: «Я верю в коммунизм» — значит, он еще очень далек от звания коммуниста. Коммунизм — это не религия и идеология, а НАУКА, требующая к себе соответствующего отношения. И если человек не владеет этой наукой, значит, он в лучшем случае просто сочувствующий.
Защищая кружки, автор прибегает к манипуляции, вопрошая: «Много ли вы видели эрудированных самоучек вокруг себя?» А если человек не видел, то нечего тут выдумывать — иди в кружок, и баста! Какая разница, что там человек видел, а что нет? Каким образом это должно отвращать его от того, чтобы «с карандашом в руке усидчиво и целенаправленно изучать азы марксизма»? Но здесь читается даже пренебрежение в адрес «эрудированных самоучек», дескать, это они на первый взгляд такие эрудированные, а на самом деле «нахватались чего-то и свои поверхностные знания, смешанные с обострённым чувством справедливости, выдают за чистую монету».
Суть в том, что всякое образование — это всегда САМОобразование. Каким бы талантливым ни был педагог, он не может в голову ученика загрузить знания, как записать файлы на флэшку, и если ученик ленив, то получится, как в популярной песенке: «Даром преподаватели время со мною тратили». А векторовцы, словно платные репетиторы, усердно изображают дело так, будто человек способен обрести «настоящие» знания лишь в специализированном учреждении, а если он получает знания сам, из книжек, то его знания как бы «ненастоящие».
Векторовец, следуя принципам Феди, что «к людям надо помягше, а на проблему смотреть ширше», поучает:Катания на демагогических горках продолжаются. Теперь, если вы отрицаете кружки, эти досуговые компашки, если вы требуете от товарищей усердия в (само)образовании, значит… вы красный элитарист!
Вообще, эти идеи произрастают из популярной среди левых теории, что нужно работать с каждым человеком, дескать, что в институтах, что в пивнушках — все люди равноценно значимые для революции. Глупости, многократно опровергнутые революционной практикой. Левые, не сталкивавшиеся еще с практическими вопросами пропаганды и не желающие серьёзно подходить к вопросу партийного строительства, порхают в пасторальных эмпиреях с прекраснодушным, но заблудшим «народом», чью мрачную жизнь нужно озарить светом истины — и он тут же подымется, яко Илья Муромец с печи, да и сделает революции. Вот колумбийский народ восстал против фашистского режима, но о победе коммунизма говорить не приходится, потому что нет партии, потому что местные левые водили оппортунистические хороводы вместо реальной работы. И да, большинству списочного состава левых действительно лучше красить лавочки, хотя не факт, можно ли им доверить такое важное дело!
Следующая порция измышлений по теме: Если векторовцы сами, без внешних понуканий, не желают преобразовывать мир, так может им этим не стоит заниматься? Члены коллектива журнала «Прорыв» сформировались как марксисты посредством самообразования и самовоспитания. Значит, «оно» всё-таки работает, просто не надо оправдывать свою лень. Безусловно, очень важно, чтобы человеку в нужный момент попался нужный источник информации. Лично мои взгляды во многом сформировались благодаря публикациям «Прорыва», но постигал эти публикации я самостоятельно. Каждый человек, подключенный к интернету, имеет доступ к материалам классиков марксизма и прорывистов. Почему же большинство, интересуясь левыми идеями, их не изучают? Не хотят. Можно ли с помощью кружков заставить лентяев перестать быть лентяями? Нет, конечно. И векторовцы непомерно льстят себе, раз воображают, будто способны перевоспитать таких субъектов:Да, только ключевое слово здесь ТРУД. Какой же труд предполагается в кружке? Притащить свою пятую точку на собрание? Прочитать Маркса от сих до сих? Это не труд, а просто времяпровождение, посиделки под видом изучения марксизма. Сколько лет леваки носятся с кружками, а до сих пор не видно, чтобы кружки породили хоть одного толкового агитатора или пропагандиста. Даже Сёмин — самая яркая звезда примитивной левой проповеди — и тот свои навыки приобрёл не в кружках, а на работе в буржуазных СМИ.
Собственно, кружки и не ставят перед собой цели воспитания кадров. Они просто «помогают изучать» теорию, а реально ли они помогают или только делают вид — никого особо не волнует. Наши левые живут по принципу броуновского движения: движение — всё, конечная цель — ничто; главное, «замутить движ», посветить своими мордашками, почесать свое самолюбие, если повезет, деньжат срубить на «донатиках», вот и всё. Поэтому левые занимаются чем угодно, но только не приближением победы коммунизма. Поэтому и пляшут вокруг кружков, которые якобы кого-то там воспитывают, черт пойми каким способом.
Векторовец объясняет: Очень хорошо. Манилов, лежа на кушетке, тоже занимался «преобразованием мира», строя у себя в голове мост от Маниловки до Москвы. Так зачем нужны кружки? Что в них такого полезного? Оказывается, в дискуссиях (кто бы сомневался!):Вообще вся заметка похожа на рекламный буклет «Пятерочки»: стань частью дружного коллектива! Думаю, здесь всё понятно. Векторовец не особо скрывает, что кружок — это просто компашка, где после «чтений и дискуссий» можно пойти дружной ватагой в кафешку мороженого поесть, а может, в бар тяпнуть пивка! Очень удобно: вместе скинуться можно и собутыльников искать не надо! Красота! А тот же Сёмин пошел еще дальше: у него не просто кружок, а спортивно-марксистский кружок! Мужики гоняют мячик по полю, а потом, наверное в перерывах между матчами, почитывают Ленина! Как говорится, и для тела разминка и для мозгов! Ждем появления театрально-марксистских и рукодельно-марксистских кружков!
Понятно, в компании и здоровом времяпрепровождении нет ничего зазорного, но при чём тут коммунизм? Конечно, если кружок возглавит твёрдый марксист, действительный знаток теории, то от кружка будет толк. Но ведь не наоборот, когда неучи и лодыри собрались, чтобы без труда и усердия, попивая чай, «строить» большевистскую организацию.
У векторовцев и прочих адептов кружковщины на словах всё гладко получается, а на деле — один пшик. «Вектор» существует уже третий год, и каков результат? Где новые теоретики? Леваки любят «поддевать» прорывистов, дескать, «Прорыв» существует уже два десятка лет и где результаты, так результаты могут видеть все читали журнала в виде высококачественных статей, актуализирующих марксизм. Мало? Так журнал и газета — не партия, а скромный коллектив литераторов. Но можно сказать с уверенностью, что прорывисты сделали полезного для дела коммунизма гораздо больше, чем все «вестники бури», «векторы» и «союзы марксистов» вместе взятые. И если кто сегодня воспитывает кадры для будущей революции — это только прорывистские издания.
Спустя два десятилетия после бесславной гибели КПСС до левых дошло, что нельзя носить звание коммуниста, не овладев всеми знаниями человечества, и что без верной теории не может быть верной практики. И это очень хорошо. Мы не призываем не посещать или не организовывать кружки. Но мы заявляем: кружки (тем более в том виде, каком они существуют у левых) — это не опорные пункты изучения или пропаганды марксизма и стать таковыми они не способны, ибо они есть кустарщина. Ещё в 1938 году ЦК ВКП(б) указывал:Разве на дворе нелегальный период, когда недоступна печать? Сейчас имеется интернет! А наши левые прохиндеи тащат нас в формы, присущие отсутствию возможности распространять печатное слово.
Мы, в отличие от Ярского и Ко, придерживаемся ленинского принципа, что «газета — не только коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и коллективный организатор». Можно добавить, что и коллективный воспитатель.
Только постановка марксистской прессы и разворачивание пропаганды через высококачественные, научно обоснованные материалы может дать результат и в кадровой ковке, и в пропаганде, и в агитации, и в организации.
Из статьи "Против группы "Вектор"" https://prorivists.org/60_antivector/

Является ли наука отдельным элементом общества?

#философия
Вдохновившись, в плохом смысле слова, работой Сталина «Марксизм и вопросы языкознания», Федулаев мимоходом решил объявить науку отдельным элементом общества, вне надстройкиФедулаев посчитал, что Сталин определил язык вне надстройки и базиса не потому, что язык является по сути частью мышления, а в связи с тем, что язык не исчезает с уничтожением надстройки:Поскольку наука, научные знания не исчезают с уничтожением надстройки и базиса, то и наука, по мнению Федулаева, вне формаций. Более того, он прямо в соответствии с мнением наших леваков, разделил науки на гуманитарные, как бы ненастоящие, которые он отнёс к классовым, и естественные, которые отнёс к настоящим наукам, внеклассовым.Марксизм, похоже, Федулаев за науку не считает. Как бы это досадно не звучало.
Кроме того, автор теорию естествознания, опять же прямо по заказу леваков, отрывает от прикладной области и называет её философией, как будто бы никак не связанной с практическими выводами естествознания:Для всех леваков, не понимающих, что все науки классовые, предлагаю обратить внимание на следующие цитаты из известного постановления Политбюро «О журнале „Под знаменем марксизма“» от 25.01.1931:Как видим, сталинское Политбюро считало необходимым критиковать естествознание с точки зрения марксизма! Может быть, это Сталин придумал, а Ленин считал иначе? Бытует такое мнение, что Ленин критиковал физиков за философию, а, мол, в саму физику не вмешивался.
В действительности физики-идеалисты не просто высказывались по вопросам философии, так сказать, на досуге, как это представляют леваки, а руководствовались идеализмом при создании своих физических теорий, например теории относительности и квантовой механики.
Читаем Ленина: Может быть, Ленин ошибочно был сторонником нападок на физиков, а Энгельс не высказывался по вопросам физики и был «чистым философом»?
Читаем «Диалектику природы»: Очевидно, марксист Энгельс свободно рассуждает не о философии, не о методологии науки, а непосредственно о физической форме материи, то есть о частно-научном физическом знании, давая свою острую критику современным ему представлениям и теориям.
Короче говоря, в естествознании идёт классовая борьба, накал которой не менее жаркий, чем, скажем, в философии.
Из статьи "О том, как леваки изучают формационную теорию" - https://prorivists.org/antimeisner/

О буржуазном и революционном праве 

#политика
Антикоммунисты до сих пор ставят в вину Сталину то, что он вмешивался в работу следователей и судей, что, якобы, было «незаконно». На самом же деле Сталин понимал, что буржуазные правовые институты достались советской власти практически в неизменном виде, а потому заставить их служить делу коммунизма очень непросто. Для этого придется убирать из права то, что препятствует бороться с контрреволюционерами.
Взять, к примеру, такой принцип буржуазного судопроизводства как принцип свободного судейского решения. Он означает, что судья в своем решении руководствуется принципом «внутреннего убеждения», выработавшегося после изучения всех обстоятельств дела, но не противоречащего нормам закона. Но ведь в таком случае с судей нужно требовать очень серьезной марксистской научно-теоретической подготовки. В противном случае, судьи и их решения должны находиться под жестким партийным контролем, и ни о какой «независимости» судей речи быть не может. Суд должен быть не просто народным, но партийным. На смену принципу свободного судебного решения встает принцип партийности судей, то есть необходимости принятия ими решений, служащих делу коммунизма, то есть решений высочайшего научного качества, решений, отражающих объективную истину.
Или другой принцип - «закон не имеет обратной силы». Еще одна «священная корова» буржуазного права. Закон, прежде всего, должен карать классовых врагов и помогать коммунистическому строительству. Если, к примеру, совершенное деяние нанесло такой ущерб делу коммунизма, мера которого действовавшим на момент его совершения законом определялась неверно, то наказание должно быть адекватно мере ущерба, а не юридическим формальностям.
Или взять пресловутую «презумпцию невиновности». Тот принцип, который провозглашает невиновным всякого, чья вина не доказана. Но ведь, к примеру, если человек, настроенный откровенно контрреволюционно, был неоднократно замечен в обществе таких же контрреволюционеров, готовивших заговор против советской власти и пойманных за руку, то вина этого контрреволюционно настроенного человека не требует доказательств. Правильнее как раз с него запросить доказательства того, что он у них просто закурить просил несколько раз.
Формализм буржуазного права обусловлен, во-первых, необходимостью представить право, как нечто, стоящее над классами, перед чем, якобы, все равны. Именно поэтому провозглашается «равенство всех перед законом», а правовые нормы прописаны так, будто они касаются всех одинаково. Таким образом, буржуазия оболванивает массы, побуждая их играть, якобы, по общим для всех, но на деле её - буржуазии - правилам.
Во-вторых, формализм буржуазного права обусловлен необходимостью в рамках этого декларируемого равенства реализовывать преимущество крупного собственника перед мелким, а мелкого перед наемным работником. Реализуется это, к примеру, при помощи приоритета соблюдения процессуальных процедур над доказательной стороной дела. Ведь если доказательства получены с нарушением процессуальных норм (соблюсти которые не всегда возможно или не всегда целесообразно), то они во внимание судом не принимаются.
Вспоминается известный эпизод из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», когда подброшенный Жегловым карманнику Сапрыкину украденный им же ранее кошелёк был «правозащитником» Шараповым назван грубым нарушением. Но в результате действий Жеглова карманник поехал на зону, и это главное. А соблюдение правовых норм привело бы к тому, что вор-рецидивист Сапрыкин гулял бы на свободе.
В отмирающем праве первой стадии коммунизма этот формализм необходимо преодолеть. На смену формализму должна прийти наука. Формализм буржуазного права возник в условиях материального неравенства, ненаучности общественного устройства и общественного сознания. В силу этого, к примеру, в рамках буржуазного права вопрос научной оценки социальной вредности того или иного деяния не ставится в принципе.
В право первой стадии коммунизма, наоборот, вносится элемент научности. Но постановка права на научные рельсы уже есть, по сути, отрицание права. На место необходимости сопоставлять то или иное деяние с теми или иными статьями того или иного кодекса приходит необходимость научного подхода к каждому конкретному деянию и принятия научно обоснованного судебного решения. По мере замены формализма научным подходом, право решает задачи коммунистического строительства, а не просто карает врагов советской власти.
Однако замена формализма в праве научным подходом не происходит изданием декрета. Эта задача решается роста научности общественного сознания на базе обобществления производства и ликвидации материального неравенства. Только успешная борьба с отношениями частной собственности и построение бесклассового общества на научной основе окончательно уничтожает почву для правовых отношений.
И ведь, действительно, в обществе всеобщего равенства высокоразвитых людей насилие и агрессия будут считаться дичайшим отклонением от нормы, а причины подобного поведения будут исследоваться в рамках психиатрии.
Из статьи "Реабилитация. Диалектика права" - http://proriv.ru/articles.shtml/fedotov?reabilitacia79

Истина непримирима

#пнц
В научно-теоретической форме классовой борьбы недостаточно заниматься изучением марксизма в отрыве от процессов, идущих сегодня в общественном сознании. В этой форме борьбы нет места для компромиссов, во-первых, потому, что идеологи и практики всех форм рабовладения и колониализма: демократы, клерикалы, феодалы, капиталисты, либералы, нацисты, на протяжении всей истории, не оставляли выбора носителям научного мировоззрения: «Если вы убеждены, что Земля шарообразна, да ещё вращается вокруг Солнца, то извольте, сударь, проследовать на костёр. Если вы поняли, что материя первична, а сознание вторично, что капитализм подготовил все материальные предпосылки для становления коммунистических отношений между людьми, то извольте проследовать в застенки жандармерии, гестапо, ФБР, на электрический стул, или к вам уже идёт наёмный убийца». Поэтому сегодня миллиарды практичных людей умственного и физического труда предпочитают, как всякие «премудрые пескари», находиться на «безопасных» антинаучных позициях в мировоззренческих вопросах.
Во-вторых, истина одна, и всякое примирение с иными мнениями есть разновидность заведомого оппортунизма.
Опыт загнивания КПСС обязывает редактора исключить попадание не только антинаучного материала на страницы курируемого им издания, но и дежурных, лозунгоподобных, сырых статей, писанных ради «галочки». Каждый случай компанейского, терпимого отношения лица, ответственного за позицию издания, к содержанию публикаций и является поощрением оппортунизма. Степень соответствия материалов критериям научного централизма в современных условиях, нравится это кому-нибудь или нет, определяется главным редактором или лицом, инициативно возложившим на себя аналогичные обязанности в любом из филиалов «Прорыва». Категоричность позиции позволяет и самому редактору проверить… свой уровень научно-теоретической состоятельности, авторитетности. Если автор докажет свою правоту на практике, тем самым посрамит редактора, то редакция обязана сделать выводы, в том числе, организационные. Всё, что оценивается редактором в присланном тексте как ошибочное, не доказанное ЛОГИЧЕСКИ, не связанное с построением общества всеобщего счастья и научно обоснованной гармонии, т.е. коммунизма, должно быть подвергнуто строгой доказательной критике. Идеальным является такой уровень развития общества, когда каждый половозрелый субъект сможет отличить научное от оппортунистичного, истинное от ложного. Только такими и могут быть люди, успешно строящие коммунистическое общество.
Из статьи «Полемика как продукт слабого усвоения марксизма» - http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?polemika79

Две типичные ошибки левых при анализе гибели СССР

#СССР, #философия , #экономика
Во-первых, следование формальному, описательному методу. Левые полагают, будто с помощью прилежного описания политических, экономических и социальных процессов в СССР сумеют вскрыть сущность этих процессов с точки зрения их развития, деградации и последующей контрреволюции.
Не владея диалектическим материализмом, они не понимают, что такое причина. Они руководствуются не марксистским, а словарным определением «причины» как обстоятельства, служащего основанием другого явления. Выделение причины в бесконечном многообразии фактов — это обязательный, но лишь самый начальный этап исследования. Нужно понимать, что взаимосвязь между причиной и следствием не может быть просто прямым развитием второго из первого; причина должна быть рассмотрена в единстве и борьбе со своей противоположностью; как раз отрицание этой самой противоположности и есть момент превращения причины в следствие. И возникновение следствия из причины — это не хронологическое явление, происходящее само по себе, а развитие материи, пусть и происходящее во времени. Некоторым кажется, что всё прошлое есть причина всего настоящего. И что можно любой исторический фрагмент соотнести с любым фрагментом более дальнего прошлого и таким образом обозначить причины и следствия. На самом деле, причинно-следственная цепочка всегда строго определённая, строго конкретная.
Следовательно, в марксизме категория «причина» принята для обозначения не просто исторического факта, предшествующего событию, а такого фактора, который достиг необходимой степени зрелости в единстве и борьбе со своей противоположностью, в отрицании ее. Иначе говоря, причина — это темп развития противоположных факторов, вовлеченных историческими обстоятельствами в единство и борьбу, в процесс отрицания отрицания. Само отрицание (т.е. момент скачка) немыслимо без накопления количественных изменений, приводящих к качественному скачку. Следствие, таким образом, есть новое устойчивое состояние, возникшее в результате развития или же деградации прежнего состояния.
Таким образом, копошение в отдельных фактах и фактиках советской истории, попытка произвольно выстроить их в некую логичную цепочку еще не есть поиск причины реставрации капитализма.
Во-вторых, левые исследователи сосредотачивают всё внимание на экономических процессах Союза, полагая, что именно они определяли политику КПСС, руководствуясь принципом «базис первичен, надстройка вторична». Они забывают слова Ленина:Также следует помнить изречение Энгельса из письма Шмидту:Проблема, как обычно, в вульгарном понимании теории марксизма.
Для начала следует различать базис и господствующие производственные отношения. Базис всегда многоукладный, он содержит в себе пережитки старых производственных отношений: патриархально-семейного, мелкокрестьянского, общинного производства и даже рабовладения. Например, в РФ по неточным данным насчитывается где-то миллион рабов, т.е. людей, незаконно лишенных свободы и вынужденных работать под страхом. В Советском Союзе также было много укладов: коммунистический уклад (госсектор), коллективно-колхозный (с разной степенью обобщения средств производства: от коммун, где общим было всё хозяйство, до ТОЗов, где общей была лишь земля), коллективно-ремесленный, частнособственнический (существующий легально в период НЭПа и позже расцветший в форме т.н. «теневого сектора»). Плюс все, даже самые высокие, формы производственных отношений находились под давлением мелкобуржуазных рудиментов в психологии трудящихся, усилившихся после рыночных реформ Хрущева, а к периоду «Перестройки» ставших просто господствующими в народе.
Далее, вопреки популярному мнению, из базиса непосредственно вырастает не вся духовная жизнь общества, а только соответствующая господствующим производственным отношениям надстройка — государство и его система права, идеология и проч. Остальные элементы общественного сознания только опосредованы базисом, но могут быть как сохранившимися с прошлых эпох, так и новыми, революционными.
В эксплуататорской формации, т.е. в синтезе базиса и соответствующей надстройки, главным и основным консервирующим элементом является именно надстройка, а не всё общественное сознание, которое содержит как реакционные, так и прогрессивные моменты. Господствующие же производственные отношения постепенно перезревают и сами готовы перейти в новое состояние, уступить место новым отношениям. Особенностью капитализма как последней эксплуататорской формации, его отличием от феодализма и рабства, является то, что более прогрессивные и сложные производственные отношения (коммунизма) не складываются сами собой стихийно в его недрах. Поэтому социалистическая революция не может опираться на какие-то готовые экономические связи, она опирается только на людей — на пролетариат, осознавший необходимость революционного слома «старого мира».
При коммунизме надстройка предполагает свободное и динамичное развитие базиса как органичной стороны общественного производства, а базис даёт простор для развития надстройки. В этом смысле формация «коммунизм» противоположна не формации «капитализм», а всем классовым формациям вместе. Вот почему глубоко ошибочными являются рассуждения разных левых теоретиков о противоречиях социалистического производства с общественными отношениями. Правильно говорить о борьбе старых эксплуататорских укладов с новым коммунистическим укладом.
Поскольку в эксплуататорском обществе социально-экономические процессы по большей части проистекают стихийно, царит производственная анархия, то в паре базис — надстройка ведущая роль остаётся за базисом, а надстройка является как бы отражением требования господствующих отношений базиса. В коммунистическом же обществе именно надстройка, в виде политики партии и государства, становится ведущей, а базис ведомым. Это очень важный момент, который левые не понимают. Именно поэтому Ленин утверждал, что достаточно рабочему классу в союзе с крестьянством взять власть и на базе диктатуры пролетариата можно отстроить базис коммунизма. Вот почему антимарксистскими являются заявления отдельных широко известных в левых кругах деятелей, что якобы СССР погиб потому, что Россия была слишком экономически отсталой. Для них великая сталинская индустриализация — это не строительство коммунизма, а всего лишь буржуазная модернизация экономики, ликвидация промышленного отставания. Они не хотят видеть, что при Сталине не просто строили много заводов и фабрик, создавая с нуля целые отрасли, а выстраивали именно что новые коммунистические отношения.
Итак, поскольку при коммунизме господствующие производственные отношения базиса выстраиваются сознательно при помощи политики марксистской партии, то темпы отмирания буржуазных пережитков в экономике и психике людей, переход общества от низшей (незрелой) фазы коммунизма к высшей (зрелой) обуславливается, главным образом, качеством марксистских кадров и руководством партии.
После смерти Сталина не оказалось ни одного подкованного марксиста, способного возглавить партию, произошел троцкистский переворот Хрущева и КПСС избрала обратный от коммунизма путь. Идейное перерождение руководства партии — причина реставрации капитализма в СССР. Сначала хрущёвцы заменили программу развития коммунизма на экономизм, стремление «догнать и пережрать» США и дискредитировали марксизм своей демагогией о «культе личности», перепахав общественное сознание, а потом уже горбачёвцы добили коммунизм рыночными реформами и оголтелой антисталинской и антикоммунистической пропагандой. И всё это происходило на фоне последовательной идейно-теоретической деградации советского народа.
Из статьи "Замечание о проблеме изучения левыми гибели СССР" - https://prorivists.org/85_lefts/

Об усилении классовой борьбы

#история , #политика
Сталина обвиняют в том, что он, якобы, уничтожил «ленинскую гвардию», осужденную на так называемых «Московских процессах». И на этих процессах, якобы, не было предъявлено ни одного вещественного доказательства связи подсудимых с иностранными разведками и их террористических намерений. Господа антикоммунисты, будучи не в силах преодолеть формализма буржуазного права, вопят о «нарушении законности». Хотя, на самом деле, если речь идет о шпионской, заговорщической деятельности, то вещдоков просто может и не быть. Вряд ли директивы Троцкого, если они и фиксировались на бумажном носителе, бережно хранились в сейфе. Скорее всего, они уничтожались сразу же по прочтению, а то и вовсе передавались устно. Во многих советских шпионских фильмах сотрудники КГБ бьются над тем, как бы поймать шпиона с поличным. Когда давно доказано и всем понятно, что он шпион. Но, видите ли, формальности соблюсти надо. Так вот в праве эпохи первой стадии коммунизма подобные формальности неуместны, ведь его задача - оградить общество от преступников и, в частности, от шпионов.
«Московские процессы» примечательны тем, что всю эту троцкистско-фашистскую агентуру, позже названную Хрущевым «ленинской гвардией», разоблачили настолько безупречно-доказательно (причем безо всяких вещдоков), что справедливость суда и приговора не вызвала сомнений даже у большинства делегированных на суд представителей капстран.
Весь сталинский период советское право было полем ожесточенной классовой борьбы. С одной стороны, под руководством Сталина право ставилось на научную основу (то есть нормы права приводились в соответствие объективным законам развития общества), преодолевался формализм и создавались условия для отмирания права как института. С другой стороны, низкое качество кадров в правоохранительной системе тормозило отмирание права и приводило к усилению формализма.
С одной стороны, классовая борьба по мере продвижения к коммунизму усиливается, враг все более свирепеет, его методы становятся всё более изощрёнными. Ловить и обезвреживать этих врагов необходимо, а для этого нужны кадры. Где их было взять в достаточном количестве, да еще и достаточно политически грамотных?
С другой стороны, низкое качество кадров тормозило отмирание института права через его перевод на научную основу и заставляло развивать формальные правовые механизмы, для смягчения идиотизма исполнителей. На уровне пропаганды советским людям внушалась необходимость уважать советские законы и правовые учреждения. Вся советская правовая система, при этом, по своей форме мало чем отличалась от буржуазной. Те же суды, прокуратура, адвокатура и т. п.
А вот о том, что право должно отмирать по мере роста научности общественного сознания, что правовые отношения противоположны коммунистическим, к сожалению, массам ничто не напоминало. Во многом, именно в силу этого хрущевцам удалось обвести массы вокруг пальца россказнями про «нарушения социалистической законности», якобы, допущенные Сталиным. По сути, хрущевцы воспользовались формализмом правовой системы в интересах борьбы с коммунизмом. Они просто вполне правовым путем издали новые законы и вполне «законно» выпустили на свободу сотни тысяч антикоммунистов, которые были, якобы, «незаконно осуждены».
Из статьи: «Реабилитация. Диалектика права» - http://proriv.ru/articles.shtml/fedotov?reabilitacia79

В поисках творческих личностей

#пнц
В чём состоит цель нашей газеты «Прорывист»? Мы пишем статьи по теории и практике марксизма-ленинизма, публикуем историографические и актуальные политические материалы с целью ФОРМИРОВАНИЯ КАДРОВ ДЛЯ ПАРТИИ.
У исполнения данной цели есть две неразрывные стороны: развитие теории и воспитание марксистов.
Исходя из нашего понимания объективных требований к качеству партии и исторических задач, стоящих перед ней, развитие теории является ведущей стороной. Будучи материалистами-диалектиками, мы не можем оторвать теорию от всего объективного.
Все остальные задачи, такие как охват пропагандой и агитацией широких слоёв пролетариата, обличение язв капитализма, разоблачение буржуазной пропаганды, поддержка социалистических государств и подобные, — второстепенны, производны. В отличие от многочисленных современных политических, экономических, искусствоведческих «ток-шоу», блогерских посиделок, где авторы и приглашённые эксперты необременительно и безответственно излагают свои личные, часто оплаченные мнения и рассуждения по текущим событиям, основанные на личном опыте и дипломированности, наша газета обязана обогащать читателя прежде всего диалектико-материалистической методологией как в её философском, так и в прикладном виде, когда читатель видит всю аналитику, дедукцию и индукцию, синтез противоположностей в логике наших авторов.
Мы должны стремиться к тому, чтобы физиономия и главная ценность газеты была представлена совокупностью полезных с точки зрения самообразования СТАТЕЙ ПО ВАЖНЕЙШИМ ВОПРОСАМ МЕТОДОЛОГИИ, ПРИКЛАДНОЙ ТЕОРИИ И ОБЩЕСТВЕННОЙ ПРАКТИКИ МАРКСИЗМА-ЛЕНИНИЗМА. Такие публикации предполагают максимально строгую редактуру. То есть следует стремиться к тому, чтобы редактор ничего в них сам не правил и не дописывал, только отправлял на доработку, если в целом направление мысли автора верное, но исполнение материала недостаточное. Наши авторы должны стремиться усиленно заниматься самообразованием, чтобы подобные статьи появлялись всё чаще. Пока же, кроме наших материалов, помещённых в «Прорывском минимуме», таких статей немого.
Желательно, чтобы вторым по значимости и количеству жанром в газете стали РЕФЕРАТЫ И РЕЦЕНЗИИ. Реферат — это один из основных способов закрепления и углубления самообразования. Рефератированию подлежат прежде всего работы классиков марксизма-ленинизма, а рецензиям — другие известные и популярные произведения как теоретического, политического, так и художественного характера. Хорошими примерами второго служат недавние работы Е. Сафиной о «Гранатовом браслете», М. Северовой и Бронислава об «Оводе» и некоторые рецензии на брошюру «Причины реставрации капитализма в СССР».
Задача рефератов и рецензий состоит не только в пропаганде марксизма и самообразования, но и, что главное, в росте самих авторов.
Лёгкому жанру ЗАМЕТОК И АГИТАЦИОННЫХ ЗАПИСОК, т. е. публикациям, основанным на личном опыте, окрашенными эмоциональными переживаниями статьям, эссе, комментариям политического, философского содержания или сообщениям о тех или иных событиях, тоже есть место на страницах газеты. Но он наиболее второстепенен, лишь придаёт изданию живости и в некоторых случаях представляет собой обратную связь с читателями.
Статьи же по наиболее значимым событиям и процессам в политике должны публиковаться в максимально отточенных формулировках, чтобы они служили ориентировкой нашим сторонникам. По важнейшим и наиболее «горячим» темам не стоит публиковать каскад однотипных статей от разных авторов. Авторам лучше придавать актуальности рефератам, обобщающим или исследовательским статьям по теории за счёт раскрытия сущности тех или иных текущих событий.
Смысл данных рекомендаций состоит в том, чтобы ИЗМЕНИТЬ ПРОПОРЦИИ между объёмом публикаций по текущим и фундаментальным проблемам марксизма в пользу последних. Читатель должен увидеть работу авторов над трудами классиков марксизма, особенно по вопросам положительного изложения вопросов диаматики и критики политической экономии. Нельзя считать надёжными прорывцами тех, кто берётся за освещение текущих проблем, не доказав достаточность своей научно-теоретической подготовки.
Из статьи "Итоги 2023 года газеты «Прорывист»" - https://prorivists.org/here-now2024/

Связь людей по поводу вещей

#философия
Для уяснения содержания частных отношений собственности необходимо осмыслить две вещи.
Во-1-х, то, что частные отношения собственности есть разновидность производственных отношений.
Поверхностный взгляд может протестовать по этому поводу: мол, причём тут производство, если речь идёт, например, о каких-то бытовых вещах? Но дело в том, что все или по крайней мере 99% всех вещей есть результат общественного производства. 99% всех потребительских благ потенциально предназначены для всех людей. И самое главное, среди всех разновидностей и категорий вещей есть особый их сорт — средства производства.
Суть средств производства состоит в том, чтобы, соединяясь с живым трудом, приумножать общественные богатства. Сегодня это прежде всего земля, производственные здания и сооружения, цеха, станки, машины (конвейеры, роботы и тому подобное), специальные компьютеры и так далее. Короче, любые материальные средства, которые необходимо используются на данном этапе развития для преобразования природы, т. е. в труде.
Развитие и совершенствование средств производства лежит в основе технологического прогресса общества в целом. Для иллюстрации: для появления технологии интернета необходимо было создать станки для производства всей его материальной инфраструктуры от кабелей до вычислительных машин.
Обрати внимание: одно дело — владеть зубной щёткой (предметом потребления), другое — фабрикой по производству зубных щёток. Но и там и там вещи (щётка и фабрика) являются обязательным поводом возникновения частных отношений собственности между человеком и остальным обществом. Грубо говоря, без собственности на землю, фабрики, заводы, трубопроводы, нефтебазы и т. д. была бы невозможна собственность на предметы потребления, их бы просто не существовало в нынешнем виде.
Во-2-х, необходимо понять, что такое общественные отношения собственности.
Многим кажется, что частная и общественная — это некоторые варианты одного и того же отношения собственности. На самом деле это не так.
Общественные отношения собственности есть производственные отношения между людьми по поводу вещей, которые возникают на основе адекватного понимания общественной сущности человека. Понимания того, что человек есть проявление общества и только в обществе он может развиваться и процветать, что общество есть первое и главное условие человеческой жизни вообще.
Частная собственность, напротив, — это неразумная, антинаучная, нецелесообразная, асоциальная связь между людьми по поводу вещей. Иными словами, частные отношения собственности — это любой вариант необщественных отношений собственности. И в этом их суть.
Частные отношения собственности возникают стихийно на основе атавизмов, инстинктов, индивидуализма, которые проще всего описать так: представление о собачьей сущности человека, об обладании как способе отстранения другого от средств существования.
Поэтому обывательское «моё» есть не что иное, как «не твоё». Хотя в слове «твоё» проявляется как будто другой индивид, но на самом деле там заключено само общество. «Моё, значит, не общественное».
Там, где нашлось место частным отношениям собственности (узурпации, отчуждению, обособлению, отторжению), не могут сформироваться общественные отношения собственности. Или — или. Или эгоизм, шкурность, рвачество, корысть, стихия и борьба между людьми, или альтруизм, товарищество, взаимопомощь и разумная организация труда и жизни в целом. Сталкиваясь, эти два типа отношений как бы отвергают друг друга. Подобно тому как в нормальной, здоровой семье или дружеской компании порицается, выдавливается эгоизм и индивидуализм. Подобно тому как в банке с пауками не бывает проявлений взаимовыручки и сострадания.
Как на практике могут выглядеть отношения общественной собственности в масштабах страны или всего мира? Все вещи в таком случае становятся элементами единого комплекса общественного производства, общественного и индивидуального потребления. Производство, распределение и потребление направляются на развитие общества, условием которого является удовлетворение растущих материальных и духовных потребностей каждой личности. Обладание и потребление вещей перестаёт быть двигательным мотивом людей, доступ к благам и вещам в целом перестаёт быть стимулом деятельности людей.
Производственные отношения, основанные на общественной собственности, в таком случае избавляются от искажений, пороков, связанных с частными интересами людей, слоёв и классов и их взаимной борьбы. Всё общество превращается в коллектив тружеников, заинтересованных в социальном прогрессе. Единственным ориентиром для организации взаимодействия между людьми в ходе производства становится познание, то есть наука, которая и соединяется с производством. Таким образом, целесообразными, наиболее продуктивными производственными отношениями является форма отношений между людьми, которая состоит в точном учёте всех необходимых пропорций качества и количества труда, применяемых орудий, используемых природных сил и самого тела природы. Это отношения, всецело основанные на научном познании процесса преобразования природы. А основополагающим условием этих отношений является полная консолидация усилий всех членов общества для обеспечения внутренней бесконфликтности общества и гарантии его расширенного воспроизводства.
Такого рода производственные отношения называются коммунистическими и внедряются на смену буржуазным, то есть наёмному труду и капиталу. Последние же, в свою очередь, и являются наиболее типичным для современности воплощением частных отношений собственности.
Итак, частные отношения собственности — это узурпация, отчуждение, обособление, отторжение вещей от общества в пользу отдельного лица. Вещи отделяются от общества как часть, поэтому отношения называются «частные».
Из статьи «Разговоры о важном» - https://prorivists.org/serious/

Уверенность в завтрашнем дне

#публицистика
Средняя заработная плата в 70-е годы составляла 120-170 рублей в месяц (у военных, учёных и квалифицированных рабочих - более 200 рублей). При этом стоимость обеда в столовой была не больше рубля, а для студентов - порядка 40 копеек (это при стипендии в 40 рублей). Проезд в автобусе стоил 6 копеек (в южных регионах - 5 копеек), в троллейбусе и трамвае - 3 копейки. Бензин марки А-93 стоил 10 коп. за литр. А теперь обратите внимание на цены в продуктовых магазинах: хлеб - от 14 до 22 копеек, картошка - 7-10 копеек за килограмм, столько же примерно стоили свёкла и морковь, десяток яиц - 80-90 копеек, килограмм сахара - от 77 до 98 копеек и т.д.
При этом цены на продукты питания не менялись целыми десятилетиями, так как государство постоянно дотировало из бюджета товары первой необходимости. Всё это позволяло советским продуктам, как отмечали западные экономисты, быть качественными и одновременно очень дешёвыми, что само по себе положительно сказывалось на уровне жизни населения. Такая стабильность позволяла людям ощущать уверенность в завтрашнем дне и планировать свою жизнь и все свои расходы на годы вперёд. Не случайно, видимо, в то время практически в каждой советской семье было по двое-трое детей. Материнского капитала тогда не было, но при этом все кружки, студии и секции были бесплатными. Точно так же бесплатно можно было получить среднее специальное и высшее образование.
К этому стоит прибавить и просто невиданные для нынешнего времени темпы ввода нового жилья. За три брежневские пятилетки новое жильё получили 162 миллион человек, то есть большая часть населения Советского Союза! При этом на две трети была обновлена вся коммунальная инфраструктура городов и посёлков (сравните с нынешним положением дел в «коммуналке», где степень изношенности составляет, по разным оценкам, от 60 до 80%). Стоимость коммунальных услуг не превышала 3% от дохода средней советской семьи (остальные расходы брало на себя государство).
То есть, средняя заработная плата позволяла подавляющему большинству людей не просто существовать, но и нормально жить, откладывать деньги на своё будущее и будущее своих детей. При этом реальные доходы на душу населения выросли за это время более чем в два раза...
Наиболее ярким показателем в этом плане может служить рост численности населения страны. При Брежневе оно увеличилось на 42 миллионов человек (сравните с сегодняшней демографической ситуацией).
Согласитесь, вряд ли на «стадии социального упадка и застоя» люди стали бы рожать столько детей.
А ведь Брежнев проработал на должности Генерального секретаря 18 лет - столько же, как и Лужков мэром Москвы...
НЕ ДАДИМ ОЧЕРНИТЬ ИСТОРИЮ СССР. ДА, ПРАВЯЩАЯ ПАРТИЯ ТОГДА УЖЕ НЕ ЯВЛЯЛАСЬ БОЛЬШЕВИСТСКОЙ, ОДНАКО БРЕЖНЕВСКИЙ «ЗАСТОЙ» - ЭТО АНТИСОВЕТСКИЙ МИФ
Из статьи "Брежневский «застой» - это антисоветский миф" - http://proriv.ru/articles.shtml/guests?brejnev79

Что есть право?

#философия , #политика
Одним из излюбленных полемических приемов антикоммунистов является подчеркивание факта, что «преступления Сталина» были изобличены самими коммунистами. Дескать, именно советское государство, советская судебная система признала незаконным осуждение громадного количества людей в ходе, так называемой хрущевской «реабилитации».
Однако здесь налицо непонимание антикоммунистами всех мастей диалектики права.
Итак, что есть право? Довольно часто через словесную форму просвечивается сущность понятия. Однокоренными слову «право» являются такие слова, как «управлять», «править», «правый», «правильный». Примечательно, что и в английском языке слово «право» (right) пишется точно так же, как слова «правильный» и правый (в смысле «правая рука»). Правая рука - наиболее сильная, «править» - по сути, применять силу, «правый» - на чьей стороне право (силы), «управлять» - вынуждать, посредством применения силы. Поэтому такая форма отношений между людьми, как право, по сути, сводится к подавлению «слабых» «сильными», навязыванию слабому большинству порядка, установленного сильным меньшинством; порядка, являющегося правильным, с точки зрения, сильных, которые, при этом, в меньшинстве (иначе, зачем им силой навязывать свою волю?).
Отношений права не могло быть в обществе первобытного коммунизма, где все были одинаково бессильны перед не познанными силами природы и им подчинены. Отношений права не может быть в условиях полноценного коммунизма - технологически развитом обществе равных в своем высоком уровне развития людей, где нет материального неравенства, а движущей силой развития общества становится наука, где законы развития общества познаны и являются, по сути, единственными законами, определяющими общественную практику.
Почвой для возникновения отношений права является классовое, на отношениях частной собственности основанное общество, в котором возникает государство. Право без государства не существует, как ни одно государство не существует без права. Источником права является правящий класс. При помощи правовой системы правящий эксплуататорский класс провозглашает свои интересы общественными и жесточайшим образом карает за покушения на власть своего класса.
Общество, где господствуют отношения частной собственности, есть общество неравенства, перманентной войны всех против всех. Там, где есть собственность, есть и те, кто от нее отчужден, и те, у кого ее меньше, чем у других. Отношения частной собственности, таким образом, есть источник, по сути, не человеческих, а звериных, конкурентных отношений между людьми. Их правящий класс тоже регулирует при помощи правовой системы, карая такие формы звериных отношений между индивидами, которые считает опасными для себя. Но на деле же, правовые отношения в обществе и есть те самые звериные отношения. В будущем коммунистам хорошо бы уделить должное внимание идее дискредитации правовых отношений в глазах масс. Правовые институты даже на уровне терминов должны вызывать у масс лишь отвращение.
Однако в правовом регулировании правящий класс проявляет поразительное лицемерие. К примеру, убийство одного наемного раба другим наемным рабом признается преступлением и карается, поскольку этим самым наемный раб, во-первых, посягает на монополию на насилие (принадлежащую только эксплуататорам) и, во-вторых, лишает эксплуататора права возможности высасывать прибавочную стоимость из убитого наемного раба в течение всей его жизни. В то же время, если наемный раб восстает против эксплуататора, и его убивает, к примеру, полицейский, то такое убийство уже не карается по закону или карается не строго. Убийство же одними наемными рабами других наемных рабов на войне и вовсе называется «защитой родины».
То же самое и, к примеру, с мошенничеством. Каждый предприниматель похищает жизненное время наемного работника обманным путём. Он не объявляет ему сколько прибыли приносит его наемный труд и какая доля перепадает работнику в виде зарплаты, а какую забирает капиталист. Он откровенно врет ему о причинах роста цен. Но такое мошенничество, жертвами которого являются миллиардные трудящиеся массы, преступлением не считается.
Апологеты капитализма объявляют право источником равенства. Дескать, все равны перед законом. На деле же, наоборот, право есть и следствие социального неравенства, и инструмент сохранения этого неравенства. Буржуазная правовая система всегда такова, что представители имущих классов уравнены с представителями не имущих лишь на бумаге. На деле правовой механизм таков, что решающее значение имеет уровень материального благосостояния сторон.
К примеру, все, якобы, равны перед судом, но не все равны перед адвокатурой. Хороший адвокат стоит хороших денег. Как правило, такой адвокат знает, кому и сколько надо дать, чтоб развалить или выиграть дело. И нас не должны здесь смущать случаи посадки представителей крупного капитала. Там, как правило, совсем другая ситуация. Сам класс капиталистов карает наиболее зарвавшихся своих представителей и подпитывает в массах иллюзию, будто перед законом все равны. На деле же правовая система капиталистов всегда служит тому, кто богаче.
Неверным является и утверждение, будто правовая система служит интересам, в том числе, трудящихся масс, карая преступников. Прежде всего, право охраняет отношения частной собственности. А именно отношения частной собственности, порождающие социальное неравенство, есть источник абсолютно всех преступлений.
Когда нанятый одним предпринимателем убийца стреляет в его конкурента, эта взаимосвязь лежит на поверхности. Но отношения частной собственности есть причина и любой пьяной поножовщины. Ведь все конфликты между людьми есть конфликты между людьми, являющимися продуктом тех общественных отношений, в которых они воспитаны. Проще говоря, голова любого алкаша, ударившего ножом соседа, есть продукт общественных отношений. А общество, где господствуют отношения частной собственности, насилием пропитано, насилие является его объективным законом. Отсюда все преступления, связанные с насилием над личностью.
Предприниматель насилует работника, присваивая его рабочее время за зарплату. Работник, обвешанный кредитами, понимая свою полную зависимость от предпринимателя, топит свои проблемы в алкоголе, применяет насилие к сыну-двоечнику или его матери. Насилие, таким образом, впитывается с младых ногтей, а потом применяется на практике.
Все преступления, связанные с имуществом и обманом, тоже есть продукт отношений капиталистического общества, на лжи построенного. Лжет предприниматель, якобы выплачивающий работнику ровно то, что тот «заработал». Лжет реклама с телеэкранов, лгут маркетологи и пиарщики. Лгут буржуазные политики и пропагандисты.
И воровством капиталистическое общество пропитано. Предприниматель ворует прибавочную стоимость, выплачивая лишь зарплату, потом ворует уже из зарплаты, повышая цены, ухудшая качество продуктов, уменьшая упаковку. Наемный работник видит, что воровство - путь к богатству, потому не видит в нём ничего предосудительного. Охраняя отношения частной собственности при помощи права, класс капиталистов сохраняет условия для такой формы взаимоотношения между людьми, как насилие.
Итак, право появляется там, где возникает государство, и отмирает там, где отмирает государство. Государство диктатуры рабочего класса, существующее на первой стадии коммунизма, является отмирающим государством, то есть оно призвано направлять государственное принуждение на создание условий для своего отмирания. Главное условие такого полного отмирания - уничтожение отношений частной собственности. Следовательно, и право эпохи первой стадии коммунизма является отмирающим правом, и оно тоже призвано создавать условия для своего отмирания, то есть беспощадно карать то, что тащит общество назад в капитализм, способствовать формированию нового человека, созданию условий всеобщего равенства, где говорить о праве уже нет ни малейшего смысла. Но это, как говорится, в общих чертах...
Реализовать всё это на практике - очень сложная задача. Поэтому очень важно проанализировать советский опыт построения первой стадии коммунизма и сделать верные выводы на будущее. Это тема для большой отдельной работы, поэтому в рамках данной статьи затрону лишь некоторые аспекты.
После победы революции у большевиков не было готовой теории отмирания права для первой стадии коммунизма. В обществе были сильны демократические иллюзии, поэтому отбросить все буржуазные правовые институты (конституция, кодексы, суды, адвокатура, прокуратура и т.п.) не представлялось возможным, приходилось наполнять их новым содержанием.
Фактически диктатура рабочего класса на первой стадии коммунизма получила «в наследство» от капитализма буржуазную правовую систему, которую следовало сломать, создать на ее месте новую, направленную на решение задачи построения коммунистического общества.
Прежде всего, большевики озаботились созданием новой законодательной базы. В самые первые годы Советской власти, когда старые законы были отменены, их заменили декреты. По окончании Гражданской войны дело дошло до издания кодексов законов. Так, в 1922 г появился первый Уголовный кодекс РСФСР. В его преамбуле сообщалось, что он вводитсяУже здесь мы видим серьезные отличия от буржуазного уголовного кодекса. Для сравнения, вот что сказано о задачах современного уголовного кодекса капиталистической РФ.Уже здесь мы видим серьезные отличия.
Первое. В буржуазном кодексе на первое место поставлены «права и свободы человека и гражданина». Но, как мы знаем, в условиях диктатуры буржуазии права, прежде всего, есть у нее. То есть понятно, у кого прав и свобод больше.
В советском УК на первое место поставлена защита рабоче-крестьянского государства и революционного правопорядка, то есть научно обоснованная задача. Коммунистам не зачем скрывать классовый характер своего государства. Поэтому прямо и объявлено, что защищаться будет ранее эксплуатировавшееся большинство. Здесь интересно еще и слово «правопорядок». Это не права граждан, а порядок в интересах большинства, обеспечивающийся правовыми институтами.
Второе. В буржуазном кодексе провозглашается охрана собственности. Это и есть его основная цель, а даже не защита «прав гражданина».
В советском УК о собственности в преамбуле нет ни слова, что подчеркивает отрицательное отношение коммунистов к частной собственности как таковой. Вопрос охраны собственности намеренно выведен за рамки кодекса. Хотя, конечно, статьи за имущественные преступления сохраняются. Но суть советского права в том, что оно отмирающее, а отмереть оно может не иначе как через уничтожение отношений собственности. Поэтому провозглашать целью охрану собственности совсем уж не уместно.
Третье. В буржуазном кодексе не могло быть такого понятия как «контрреволюционные преступления». В советском кодексе им посвящена целая глава. В ней, опять же, научным путем, определен круг преступлений, наиболее опасных для самого существования рабоче-крестьянского государства. И, кроме того, в преамбуле сказано, что рабоче-крестьянское государство будет защищаться не только от тех, кто преступления уже совершил, но и от общественно-опасных элементов. И в этом тоже видна сущность советского права как инструмента диктатуры рабочего класса.
Появляется в советском уголовном праве и новая терминология. К примеру, термин «народный суд» подчеркивает, что решения он должен принимать в интересах большинства народа, термин «мера социальной защиты» подчеркивает, что на первом месте именно защита общества от угрозы, а не наказание самой личности преступника, не месть.
Однако дело в том, что написать кодекс, определить в нем правильные цели и задачи, к сожалению, мало. Есть право, а есть правоприменительная практика. И здесь большевики столкнулись с той же, кадровой проблемой, которая преследовала их всё время существования СССР.
Да, на сторону советской власти перешли многие толковые работники буржуазной правовой системы. Многие из них даже служили советской власти вполне искренне, разоблачая и карая врагов коммунизма. Другое дело, что по-настоящему образованных марксистов среди этих людей практически не было. Поэтому выявлять и карать воров, убийц и бандитов, осуждать их по закону - получалось. А когда дело касалось борьбы с контрреволюцией, где уже требовались не просто аналитические способности, не выходящие за рамки формальной логики, а еще и понимание диалектики классовой борьбы в текущий момент, следствием и оценкой меры вины приходилось заниматься чуть ли не лично товарищу Сталину. Во всяком случае, НКВД регулярно подавало в Политбюро сводки о ходе следствия по важным делам о контрреволюционных организациях, а Политбюро вынуждено было направлять работу следователей и судей.
Уровень научно-теоретической подготовки сотрудников НКВД, судей и прокуратуры оставлял желать лучшего. Антикоммунисты до сих пор ставят в вину Сталину то, что он вмешивался в работу следователей и судей, что, якобы, было «незаконно». На самом же деле Сталин понимал, что буржуазные правовые институты достались советской власти практически в неизменном виде, а потому заставить их служить делу коммунизма очень непросто. Для этого придется убирать из права то, что препятствует бороться с контрреволюционерами.
Взять, к примеру, такой принцип буржуазного судопроизводства как принцип свободного судейского решения. Он означает, что судья в своем решении руководствуется принципом «внутреннего убеждения», выработавшегося после изучения всех обстоятельств дела, но не противоречащего нормам закона. Но ведь в таком случае с судей нужно требовать очень серьезной марксистской научно-теоретической подготовки. В противном случае, судьи и их решения должны находиться под жестким партийным контролем, и ни о какой «независимости» судей речи быть не может. Суд должен быть не просто народным, но партийным. На смену принципу свободного судебного решения встает принцип партийности судей, то есть необходимости принятия ими решений, служащих делу коммунизма, то есть решений высочайшего научного качества, решений, отражающих объективную истину.
Или другой принцип - «закон не имеет обратной силы». Еще одна «священная корова» буржуазного права. Закон, прежде всего, должен карать классовых врагов и помогать коммунистическому строительству. Если, к примеру, совершенное деяние нанесло такой ущерб делу коммунизма, мера которого действовавшим на момент его совершения законом определялась неверно, то наказание должно быть адекватно мере ущерба, а не юридическим формальностям.
Или взять пресловутую «презумпцию невиновности». Тот принцип, который провозглашает невиновным всякого, чья вина не доказана. Но ведь, к примеру, если человек, настроенный откровенно контрреволюционно, был неоднократно замечен в обществе таких же контрреволюционеров, готовивших заговор против советской власти и пойманных за руку, то вина этого контрреволюционно настроенного человека не требует доказательств. Правильнее как раз с него запросить доказательства того, что он у них просто закурить просил несколько раз.
Формализм буржуазного права обусловлен, во-первых, необходимостью представить право, как нечто, стоящее над классами, перед чем, якобы, все равны. Именно поэтому провозглашается «равенство всех перед законом», а правовые нормы прописаны так, будто они касаются всех одинаково. Таким образом, буржуазия оболванивает массы, побуждая их играть, якобы, по общим для всех, но на деле её - буржуазии - правилам.
Во-вторых, формализм буржуазного права обусловлен необходимостью в рамках этого декларируемого равенства реализовывать преимущество крупного собственника перед мелким, а мелкого перед наемным работником. Реализуется это, к примеру, при помощи приоритета соблюдения процессуальных процедур над доказательной стороной дела. Ведь если доказательства получены с нарушением процессуальных норм (соблюсти которые не всегда возможно или не всегда целесообразно), то они во внимание судом не принимаются.
Вспоминается известный эпизод из кинофильма «Место встречи изменить нельзя», когда подброшенный Жегловым карманнику Сапрыкину украденный им же ранее кошелёк был «правозащитником» Шараповым назван грубым нарушением. Но в результате действий Жеглова карманник поехал на зону, и это главное. А соблюдение правовых норм привело бы к тому, что вор-рецидивист Сапрыкин гулял бы на свободе.
В отмирающем праве первой стадии коммунизма этот формализм необходимо преодолеть. На смену формализму должна прийти наука. Формализм буржуазного права возник в условиях материального неравенства, ненаучности общественного устройства и общественного сознания. В силу этого, к примеру, в рамках буржуазного права вопрос научной оценки социальной вредности того или иного деяния не ставится в принципе.
В право первой стадии коммунизма, наоборот, вносится элемент научности. Но постановка права на научные рельсы уже есть, по сути, отрицание права. На место необходимости сопоставлять то или иное деяние с теми или иными статьями того или иного кодекса приходит необходимость научного подхода к каждому конкретному деянию и принятия научно обоснованного судебного решения. По мере замены формализма научным подходом, право решает задачи коммунистического строительства, а не просто карает врагов советской власти.
Однако замена формализма в праве научным подходом не происходит изданием декрета. Эта задача решается роста научности общественного сознания на базе обобществления производства и ликвидации материального неравенства. Только успешная борьба с отношениями частной собственности и построение бесклассового общества на научной основе окончательно уничтожает почву для правовых отношений.
И ведь, действительно, в обществе всеобщего равенства высокоразвитых людей насилие и агрессия будут считаться дичайшим отклонением от нормы, а причины подобного поведения будут исследоваться в рамках психиатрии.
Но вернемся к советскому опыту построения первой стадии коммунизма. В сталинский период, несмотря на сохранение формализма права, определенные шаги в направлении соединения права с наукой все же были сделаны. И это именно то, на что обрушиваются с критикой антикоммунисты всех мастей, считая подобные явления «нарушением правовых принципов».
Вообще, интересная закономерность. Любая контрреволюция сопровождается воплями о «законности», «торжестве права», «правовом государстве», «правах человека» и прочей галиматье. Антикоммунисты рвут глотки, обвиняя Сталина в пренебрежении правовыми нормами, в нарушении законов, и, с другой стороны, хвалят Хрущева за «восстановление законности», словно понимая, что присущий праву формализм ведёт в противоположную от коммунизма сторону.
Приведу несколько примеров.
Во-первых, Сталина обвиняют во вмешательстве в дела следствия и суда. Дескать, следствие и суд должны быть «независимы», а Сталин тщательно следил за следствием по очень многим делам и давал указания следователям, в каком направлении работать, а судам - какие выносить решения. Зараженный антикоммунизмом мозг не в силах понять, что право первой стадии коммунизма есть отмирающее право; право, соединяемое с наукой. Поэтому задача следствия и суда - выявление объективной истины, а не «соблюдение правовых норм».
Но беда в том, что, к сожалению, у большевиков вообще было плохо с кадрами. Из более-менее толковых теоретиков советского права можно выделить, разве что, Вышинского, а из тех, кто возглавлял органы госбезопасности, разве что, Дзержинского и Менжинского. Большая доля следователей и судей либо принадлежали к старой, буржуазной школе, либо были воспитаны буржуазной же профессурой. Они умели вычислять и ловить преступников, соблюдать процессуальные нормы, выносить приговоры по формальным признакам. Но когда дело доходило до преступлений контрреволюционных, и следствие и суд велось из рук вон плохо либо в силу их низкого научно-теоретического уровня, либо в силу тщательно скрываемого антикоммунизма. Их квалификации хватало для того, чтоб ловить открытых контрреволюционеров. А вот разглядеть опасность троцкизма они не смогли. Расследовать уход троцкистов в террористическое подполье, связанное с иностранными разведками, им пришлось лишь по прямому указанию Сталина. Не мудрено, что и определенная доля следователей и высших руководителей ОГПУ-НКВД... сами оказались связаны с троцкистским террористическим подпольем.
Если почитать речи Ягоды, Ежова, не говоря уже о руководителях рангом пониже, то бросается в глаза их полная политическая (и не только) безграмотность. Не мудрено, что того же Ягоду занесло в лагерь заговорщиков. Дело Ежова - до сих пор тайна за семью печатями, но, судя по сохранившимся документам, он, по всей видимости, был причастен к заговору маршала Егорова. Врагом оказался и министр МГБ Абакумов...
Судьба ряда высших руководителей органов госбезопасности есть доказательство не маниакальной подозрительности Сталина, а острейшей классовой борьбы в сфере права, в которой низкое качество научно-теоретической марксистской подготовки даже высших руководителей органов госбезопасности играло на руку буржуазии. А то и вовсе буржуазии удавалось подкупать этих руководителей. При этом все эти руководители вполне могли обладать определенным набором профессиональных качеств, позволявших им до поры до времени приносить делу коммунизму больше пользы, чем вреда.
Выполнение задачи соединения права с наукой с целью постепенного «изживания» права тормозилось вопиющей научно-теоретической безграмотностью исполнителей, которых приходилось держать в рамках закона, дабы не наломали дров. Скрытые и открытые антикоммунисты рассматривают вмешательство Сталина в правовые вопросы как нечто предосудительное. На самом же деле, разрушение правового формализма с позиций марксистско-ленинской науки имело очень ограниченный характер именно в силу того, что только Сталин понимал, что нужно делать для отмирания права. Было бы гораздо лучше для дела коммунизма, если б этот правовой формализм с научных позиций мог бы преодолеваться и на местах. Но достаточно грамотных кадров для этого просто не было. А там, где кадры безграмотны, растет значимость формальных механизмов, а, следовательно, правовые отношения не отмирают, а усиливаются, то есть усиливается и классовый враг.
Во-вторых, Сталина обвиняют в принятии судами «незаконных» судебных решений, когда, к примеру, за шпионаж осуждали тех, чья связь с иностранными разведками не была доказана. Или же когда виновников «несчастных случаев» признавали совершившими преступление по злому умыслу, а то и вовсе иностранными шпионами.
На деле же, и здесь мы видим проявление соединения права с наукой. Когда в рамках одного предприятия или одной производственной цепочки происходит несколько «несчастных случаев» или якобы случайных аварий, формально-законных доказательств существования вражеской организации, в общем-то, и не требуется. Особенно, если вскрывается, что ответственные лица ранее принадлежали к троцкистской оппозиции или просто были враждебно настроены против советской власти. Ну а то, что диверсии на объектах, имеющих оборонное значение, в условиях обостряющейся международной обстановки, являются, по сути, шпионажем и изменой родине - само собой разумеется. И не нужны тут никакие явки и пароли...
В-третьих, Сталина обвиняют в том, что он, якобы, уничтожил «ленинскую гвардию», осужденную на так называемых «Московских процессах». И на этих процессах, якобы, не было предъявлено ни одного вещественного доказательства связи подсудимых с иностранными разведками и их террористических намерений. Господа антикоммунисты, будучи не в силах преодолеть формализма буржуазного права, вопят о «нарушении законности». Хотя, на самом деле, если речь идет о шпионской, заговорщической деятельности, то вещдоков просто может и не быть. Вряд ли директивы Троцкого, если они и фиксировались на бумажном носителе, бережно хранились в сейфе. Скорее всего, они уничтожались сразу же по прочтению, а то и вовсе передавались устно. Во многих советских шпионских фильмах сотрудники КГБ бьются над тем, как бы поймать шпиона с поличным. Когда давно доказано и всем понятно, что он шпион. Но, видите ли, формальности соблюсти надо. Так вот в праве эпохи первой стадии коммунизма подобные формальности неуместны, ведь его задача - оградить общество от преступников и, в частности, от шпионов.
«Московские процессы» примечательны тем, что всю эту троцкистско-фашистскую агентуру, позже названную Хрущевым «ленинской гвардией», разоблачили настолько безупречно-доказательно (причем безо всяких вещдоков), что справедливость суда и приговора не вызвала сомнений даже у большинства делегированных на суд представителей капстран.
Весь сталинский период советское право было полем ожесточенной классовой борьбы. С одной стороны, под руководством Сталина право ставилось на научную основу (то есть нормы права приводились в соответствие объективным законам развития общества), преодолевался формализм и создавались условия для отмирания права как института. С другой стороны, низкое качество кадров в правоохранительной системе тормозило отмирание права и приводило к усилению формализма.
С одной стороны, классовая борьба по мере продвижения к коммунизму усиливается, враг все более свирепеет, его методы становятся всё более изощрёнными. Ловить и обезвреживать этих врагов необходимо, а для этого нужны кадры. Где их было взять в достаточном количестве, да еще и достаточно политически грамотных?
С другой стороны, низкое качество кадров тормозило отмирание института права через его перевод на научную основу и заставляло развивать формальные правовые механизмы, для смягчения идиотизма исполнителей. На уровне пропаганды советским людям внушалась необходимость уважать советские законы и правовые учреждения. Вся советская правовая система, при этом, по своей форме мало чем отличалась от буржуазной. Те же суды, прокуратура, адвокатура и т. п.
А вот о том, что право должно отмирать по мере роста научности общественного сознания, что правовые отношения противоположны коммунистическим, к сожалению, массам ничто не напоминало. Во многом, именно в силу этого хрущевцам удалось обвести массы вокруг пальца россказнями про «нарушения социалистической законности», якобы, допущенные Сталиным. По сути, хрущевцы воспользовались формализмом правовой системы в интересах борьбы с коммунизмом. Они просто вполне правовым путем издали новые законы и вполне «законно» выпустили на свободу сотни тысяч антикоммунистов, которые были, якобы, «незаконно осуждены».
Впрочем, даже с соблюдением советской законности у хрущевцев были серьезные проблемы. Они действовали откровенно топорно. Понятно, что их правовая эквилибристика вторична, а первично то, что в итоге не просто вышли на свободу, а были восстановлены в правах, получили право занимать ответственные посты откровенные враги коммунизма. Однако все же имеет смысл подробнее остановиться на этой хрущевской законотворческой практике. Ведь она наглядно демонстрирует, во-первых, принципиальную пригодность советского права для нужд контрреволюции и, во-вторых, готовность контрреволюции нарушать правовые нормы, коли они противоречат ее целям.
Из статьи «Реабилитация. Диалектика права» - http://proriv.ru/articles.shtml/fedotov?reabilitacia79

Революция и эволюция

#философия
Что же такое революция и эволюция с научной точки зрения? Общество — это форма материи, а значит, подчиняется наиболее общим фундаментальным законам материального мира.
Материя существует только в движении, как движущаяся материя. Это фундаментальное свойство бытия материи проявляется в виде единства противоположностей — изменчивости и устойчивости её форм. Всеобщая изменчивость является абсолютной чертой бытия материи, тогда как устойчивость — относительна и скоротечна.
Не подлежит изменению только само пространство, время, а также материя в целом, она не может в целом измениться, потому что бесконечна. Материя в целом существует в пространстве и во времени, что и проявляется в абсолютной изменчивости и относительной устойчивости непрекращающегося движения её форм. Материя образует бесконечное множество форм, связей, отношений и отражений. И всякая связь есть столкновение силы действия и равной ей силы противодействия, которые прямо противоположны по направлению друг к другу. Если один из элементов материи исчерпывает внутренние силы противодействия, то он изменяется, в том числе может разрушиться. Устойчивость — это и есть относительное состояние в границах силы воздействия, которая равна или меньше внутренней силы противодействия.
Устойчивость форм материи проявляется не просто в качестве «вещи», но как единство качества и количества. Всякое явление конкретно, и всякая связь явлений конкретна. Качество означает определённость: то, что делает конкретное явление абсолютно уникальным. Качество на каждом уровне проникновения внутрь обладает относительным подобием с другими явлениями. Таким образом выявляется количественная сторона.
Качество выражает прежде всего различия в противоположности всякого явления всему мирозданию, а количество определяет масштабы тождественности явлений. Различное количественное сосредоточение однотипных элементов образует различное же качество. После известных количественных изменений качество превращается в свою противоположность. Этот процесс называется периодическим законом смены качеств в результате количественных изменений. При всём том изменения качества происходят не исключительно путём изменения количества однородных элементов материи, но и через изменения количественных параметров связей явления, соотношения тех самых сил действия и противодействия.
Изменения качества объективно ограничены имеющимся формами — новые формы возникают из прежних форм, поэтому прежние формы содержат в зачаточном виде всё последующее развитие материального образования. Сущность изменения состоит в количественном росте и в качественном совершенствовании.
Однако как бы элементы материи ни изменялись, количество материи во вселенной остаётся неизменным — оно бесконечно. Материя меняет исключительно форму и исключительно по диаматическому закону отрицания, оставаясь при этом неуничтожимой ни при каких условиях. Что выражается, между прочим, всем известным со школьной скамьи законом сохранения энергии.
Капиталисты в 1990-е гг. уничтожали высокоорганизованную форму материи — советское общество, в частности производительные силы. Истребляли нищетой людей, банкротили заводы, громили образование и медицину. Но при этом материя лишь переходила из одного состояния в другое. Заводы превращались в металлолом и деньги на офшорных счетах, культура и общественные отношения перепахивались под капитализм и т. д.
Именно эта объективная противоположность, свойственная материи, т.е. непрерывное изменение и в то же время невозможность изменения материи в целом, незыблемость материи как таковой, порождает феномен устойчивости её форм и скачков в их отрицании, когда форма уже не соответствует новому количественному содержанию в ней материальных факторов: однородных элементов или давления сил, однако после скачка уже новая форма приходит в стабильное состояние до следующего момента преодоления известной меры.
Все изменения происходят в виде развития, но не все изменения отдельных элементов материи сводимы к развитию некоего целого, в которое они включены в виде частей. Например, далеко не всё развитие общественных явлений современного общества является развитием самого капитализма как формы его существования. Развивается и олигархия, и фашизм, и буржуазно-демократические институты, и даже элементы рабства, но всё это развитие относится к сущности капиталистического общества как разновидность его загнивания, т.е., образно говоря, совокупность изменений в виде регресса.
Понятие революции прямо связано с понятием развития. Обычно под развитием понимают изменения, происходящие от простого к сложному, от примитивного к совершенному, от единичного к всеобщему, от зародыша к всё более исчерпывающему проявлению качественной определенности. Однако сложность рассмотрения социального развития заключается в том, что в отличие от неживой природы, где ничто не мешает процессам смены форм материи, в обществе объективному изменению всегда предшествует субъективное осмысление. А значит, субъективный фактор придаёт объективному изменению конфликтность, колебательность и более выраженные очертания случайности.
Стратегическая тенденция развития в обществе называется прогрессом. Все элементы общества непрерывно развиваются. Но не всякий случай развития является прогрессом, то есть стратегическим развитием, затрагивающим движение общество в целом. Прогресс — это развитие системы общественного устройства от стихийной к сознательной, от ненаучной к научной, т.е. от несвободы к свободе.
Мы стоим на пороге перехода к коммунизму, т. е. обществу, отношения между людьми в котором строятся не на инстинктах и эгоистических интересах, а в соответствии с требованиями системы познанных объективных законов развития природы и общества и потому характеризуются отсутствием предпосылок для возникновения антагонизмов между индивидуумами. Незрелая фаза коммунизма начинается с обобществления средств производства и налаживания научного планирования, что даёт гигантские темпы экономического и социального развития. Как было, например, при Сталине. Наша страна, в отличие от многих других, уже достигала данной фазы, поэтому теперь нам предстоит повторить уже пройденный после 1917 г. путь в новых условиях.
Идеологи капитализма представляют дело так, что прогресс — это совершенствование технологий и рост доходов. Тогда как это вообще не прогресс, а лишь количественная предпосылка к нему. Путин всей своей позицией показывает, что задача буржуазной власти состоит в удержании установившегося экономического и политического порядка, т. е. в сохранении капитализма под видом той самой сокровенной стабильности и эволюции.
С научной точки зрения эволюция — это прогрессивные изменения, содержанием которых является накопление однотипных факторов в структуре явления. А революция — это прогрессивные изменения, суть которых состоит в смене качественной определённости на противоположную. Эволюция является не альтернативой революции, а её объективной подготовкой. Революция же, в свою очередь, закономерно венчает результаты эволюции.
Монополизацию капитализма ещё можно было считать прогрессивным изменением с точки зрения того, что государственно-монополистический капитализм является полной материальной подготовкой к коммунизму. Чрезвычайное укрупнение капитала, концентрация капитала в руках микроскопической группы олигархов и буржуазного государства делает революционное обобществление средств производства максимально безболезненным и лёгким.
Но то, что Путин считает развитием и эволюцией, т. е. рост ВВП, рост могущества буржуазного полицейского государства и даже некоторое перераспределение доходов, к прогрессивным изменениям не относится. Это лишь укрепление могущества конкретного олигархического отряда в конкурентной борьбе и способ сохранения капитализма и диктатуры буржуазии. Историческая миссия капитализма заключается в развитии производительных сил до необходимого для обобществления уровня. Этот уровень мы имеем изначально, с начала 1990-х гг.
Таким образом, сегодня реальная эволюция в нашей стране проходит исключительно в порядке подготовки субъективного фактора революции. Чем ближе массы пролетариата к организации в революционный класс, тем выше зрелость того необходимого однотипного эволюционного фактора, который переступит меру к революционному скачку.
Классовая борьба является формой существования всякого класса. Классовая борьба буржуазии состоит в поддержании экономического и политического порядка капитализма, главным образом посредством государства. Классовая борьба революционного работающего класса состоит в повышении уровня организации, вовлечении масс людей в процесс завоевания государственной власти. Коренной вопрос борьбы классов — власть.
Главным оружием организованного в работающий класс пролетариата является партия. Поэтому сейчас вся эволюция, вся подготовка социальной революции сосредоточена в проблематике необходимости формирования марксистской партии авангардного типа соответствующего историческим задачам качества. Сегодня, грубо говоря, каждый воспитанный нами грамотный марксист представляет собой кирпичик эволюционного развития. На следующем этапе эволюция будет состоять в организации самого революционного класса, в росте его силы.
Социальная революция — это скачок в развитии общества, который начинается с акта свержения власти капитала и установления диктатуры работающего класса. Революция — это скачок в развитии от старого к новому, который совершается путём обогащения старого его отрицанием. Революция представляет собой всю эпоху трансформации общества от капитализма к коммунизму.
Таково научное понимание революции и эволюции.
Из статьи "Выполнила ли Россия план по революциям?" - https://prorivists.org/43_revolution/

Как вести пропаганду коммунизма

#статья
Ответ Великого Сталина: «Глубоко вспахивать почву и серьёзно просвещать головы!»
Так что положите под сукно грандиозные планы о комиксах, мультиках, мемах и прочем, что не отвечает критерию серьёзности.
Кто-то может возразить: мол, при Сталине агитпроп вёлся широким фронтом — от песен, стихов, мультиков, музыкальных фильмов, картинок в букваре и на открытках до издания работ учёных-материалистов, классиков марксизма и БСЭ. И это верно. Однако даже по этому факту видно, что устойчивый прирост компетентных коммунистов обеспечило только серьёзное просвещение прежде всего теорией марксизма-ленинизма. Остальное кануло в Лету.
Мы идейные наследники не лучших образцов художественного творчества сталинской эпохи, а сталинских работ по ленинизму, «Краткого курса», «Экономических проблем социализма в СССР» и трудов Ленина, Энгельса, Маркса. А весь остальной советский агитпроп даже сталинского периода трогает и людей, бесконечно далёких от марксизма.
Итак, ближе к теме и по порядку.
С точки зрения политологии (буржуазной лженауки) пропаганда есть формирование и манипулирование общественным мнением. Политологам не интересна истина, тем более по поводу сущности общественных процессов. Политологи служат конкретным классам и вырабатывают средства и методы для того, чтобы решать конкретные задачи нанимателей. Естественно, они разрабатывают общие принципы воздействия на сознание людей для понуждения их думать тем или иным образом, действовать или бездействовать в тех или иных ситуациях.
Пропаганда — это разновидность общественных отношений. Содержание их и есть сам процесс распространения идей, который у буржуазных деятелей всецело подчинен умыслу.
Слово «пропаганда» получило негативный окрас, потому что пропагандистская информация намеренно сужает взгляд тех, на кого она направлена, представляет ситуацию только с выгодной для заказчика стороны. Поэтому контрпропаганда часто строится не на контраргументации или разоблачении пропаганды, а на знакомстве с различными, альтернативными точками зрения. Контрпропагандисту необязательно переубеждать, достаточно посеять зерно сомнений или запутать, тем самым снизив или нивелировав эффект от пропаганды.
Содержание буржуазной пропаганды прямо связано с порядком её осуществления. Иными словами, ЧТО говорится зависит о того, КАК это говорится, и наоборот. Поэтому слепо копировать те или иные элементы, средства, приёмы буржуазной пропаганды — не самый умный ход. Может получиться ярко, притягательно, рекламно и даже популярно, однако безрезультатно.
Важно понимать, что суть буржуазных пропаганды и контрпропаганды состоит в понуждении что-то делать или не делать (в реальности это даже не пропаганда, а агитация). Поэтому средства и методы пропаганды часто нелепы и аморальны (слухи, фейки, шокирование, домыслы, преувеличение, передёргивание).
Если бы у заказчиков буржуазной пропаганды была возможность принудить к исполнению их воли, то никакой пропаганды не существовало бы в принципе.
Есть, конечно, буржуазная пропаганда, которую агитацией не назовёшь. Например, в науке, образовании, публицистике и тому подобное. Но политология её к пропаганде, собственно, и не относит.
В отличие от буржуазной пропаганды, пропаганда коммунизма есть прежде всего просвещение, образование, то есть распространение научных взглядов. Прививание научного мировоззрения и развитие совести формируют сторонника коммунизма, а затем в ходе борьбы и личность коммуниста. Это первое, что следует уяснить по поводу пропаганды.
Чем отличается пропаганда от агитации?
«И то и другое есть привнесение сознательности в пролетариат, то есть внедрение в мировоззрение людей научных истин.
Пропаганда излагает, главным образом, теорию и теоретические положения, помогает разобраться с сущностью тех или иных явлений на основе научного понимания законов развития общества. Пропаганда обычно берёт в качестве объекта конкретное социальное явление и вскрывает его сущность через теоретическое изложение марксизма.
Агитация — это усечённый и упрощённый вариант пропаганды, направленный на усвоение одного или нескольких теоретических положений. Агитация обычно берёт в качестве объекта конкретный факт, с которым сталкиваются агитируемые лица, и наиболее доступным образом доказывает или указывает на его социальную причину. Иными словами, агитатор, отталкиваясь от факта, направляет мысль читателя, зрителя или слушателя на теоретическое положение марксизма о том или ином законе развития общества или сущности явления. Кроме того, агитатор старается воздействовать не только на знания агитируемых, но и особыми средствами на их настроение, вызывая желание встать на сторону сил прогресса и обеспечить их активную поддержку. Агитация имеет больший эмоциональный окрас, а навыки агитатора сопряжены с силой его харизмы и красноречия. Более обстоятельные средства — журнал, газета, книга, брошюра, доклад — по общему правилу используются в пропаганде, а листовка, речь, декларация, беседа, плакат, карикатура, видеоролик и тому подобное — в агитации. Агитация по своим основным свойствам способна воздействовать на более широкий круг лиц, чем пропаганда».
Сегодня пропаганда выдвигается на первый план, и это отличает нашу ситуацию от начала XX века.
Второе, что следует уяснить, — это то, что пропагандист, как и агитатор, должен стать существенно более образованным в области марксистской теории по сравнению со своим читателем. То есть недопустимо, чтобы пропагандист руководствовался принципом «главное начать, а там будем вместе разбираться…».
Или, иными словами, пропагандист должен браться за дело только тогда, когда сам разобрался досконально. Должен быть ответственным. Ответственный подход к делу и прямота — сопутствие завоеванию авторитета.
Отсюда следует, что нормальная пропаганда не совместима с превращением издательской деятельности в дискуссионную площадку, выяснение отношений, полемик, место для склок или личных мнений. Сначала нужно разобраться с теорией, прийти к единомыслию, а затем уже представлять публике свою позицию и стараться увлечь людей за собой.
У нас, прорывцев, такая позиция имеется, поэтому мы предлагаем нашим сторонникам её внимательно изучить и самостоятельно, добровольно и добросовестно к ней прийти. Если есть сомнения или несогласия, значит, или их необходимо самостоятельно изживать, или нам не по пути.
Третье — в основе пропаганды коммунизма лежит разработанная и разрабатываемая теория коммунизма. Не эмоциональное соучастие, не обострённое чувство справедливости, не классовое чутьё, не желание вернуть Советскую власть, а научное мировоззрение: от фундаментальных истин диаматики до прозорливого видения коммунистического будущего всего человечества.
Если обобщить сказанное, то можно подумать, что настоящим пропагандистом может стать только глубоко вспахавший почву теоретик. Это и так и не так.
В идеале пропагандист и должен быть теоретиком. Более того, пропаганда часто является средством развития самой теории. Но ничего идеального в жизни не бывает, поэтому всё необходимо рассматривать в процессе становления.
В деятельности по пропаганде марксизма есть элемент, который играет решающую роль в самообразовании — центральном звене в развитии личности марксиста, в превращении его в коммуниста. Это повторение уже известного своими словами.
Мне иногда говорят: «Дай тему для статьи». А когда я даю тему для статьи, разочарованно парируют, что об этом уже есть такая-то статья в газете и такая-то в журнале. И сетуют, что им всё равно не удастся написать лучше, чем уже написали старшие товарищи.
Дело здесь в том, что пропаганда именно так и работает — одна и та же мысль, одно и то же теоретическое положение повторяются десятки раз разными словами, на разных примерах жизни, на «свежем историческом материале». Идеала в этом смысле не существует. Иначе зачем было бы вообще что-то повторять за Марксом? Его всё равно не переплюнешь, он гений.
Причём как раз повторение можно подсмотреть у мастеров буржуазной пропаганды. Тиражирование одного и того же — это база всякой пропаганды, потому что так работает психика человека.
И дело не столько в поддержании внимания и концентрации. Уже не раз было сказано, что большинству навязано легкомысленное отношение к интеллектуальной работе. Чтобы достичь мастерства в любом «ручном» деле, нужно повторять операции десятки тысяч раз, оттачивать движения до автоматизма. Но чтобы разобраться в работах Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, якобы достаточно прочитать их один раз. Так это не работает.
То же и с пропагандой коммунизма. Чтобы донести какое-то либо теоретическое положение, необходимо его выразить во множестве различных статей, привести десятки аргументов, попробовать разные исторические подводки и связать его различным образом со всей системой марксистских истин. Читателю недостаточно один раз прочитать, ему нужно прочитать много раз и желательно в различных формулировках. Только так читатель и будет учиться думать.
Многократное повторение одного и того же — основа всякого результата. Ничего не бывает сделано хорошо с первого раза, в том числе и усвоение материала. Существует мастерство мыслить, существует мастерство политической ориентировки, существует привычка к пытливости и умение смотреть в корень — всему этому должна учить пропаганда коммунизма, многократное изложение марксистских истин.
Более того, чтобы правильно понять и хорошо усвоить прочитанное по поводу теории, это нужно продумать. И нет лучшего способа продумать усваиваемое, чем его пересказ, желательно для другого человека с целью его убеждения.
Поэтому вести пропаганду коммунизма нужно, максимально тиражируя нашу позицию в самых разных формулировках, на различном материале, разнообразным стилем подачи и так далее. При бескомпромиссном сохранении научного содержания!
Разумеется, пропаганда теории марксизма не ограничивается только повторением известного, сопряжена с развитием самой теории, её обогащением на основе практики. И это дело уже теоретиков.
Но теоретиками не рождаются. Нужно начинать писать высококачественные рефераты. И это немаловажная часть пропаганды, что не сознаётся многими начинающими литераторами.
Главное — не забывать сталинское «глубоко вспахивать почву и серьёзно просвещать головы».
https://prorivists.org/99_prop/

Сущность демократии

#политика #философия
В своей работе «Что есть демократия?», профессор Нисневич пишет, что, несмотря на то, чтоТеоретики РКСМ(б), владеющие только махистской методологией, могли бы насчитать и больше, кабы обратили внимание не только на подвиды, но и на «семейства», «роды», «племена», «группы» и «подгруппы» исторических случаев демократий. Но вызывает большое сомнение, что многообразие подвидов надстроечных явлений обусловлено объективными причинами, а не смесью субъективного коварства одних и субъективной необразованностью большинства демоса.
Если бы современные левые владели марксистской методологией, то они и без обширных исторических экскурсов знали бы, что любое явление общественной жизни возникает и существует, прежде всего, как единство противоположностей и, что именно это единство порождает и их борьбу, и развитие явления через отрицание отрицания. Они бы знали, что общее довлеет над особенным, и частные различия не отменяют СУЩНОСТИ явления, которая не меняется, пока существует само явление.
То, что демократия, как форма организации политической жизни общества, в соответствии с законами диаматики, могла возникнуть, но должна исчезнуть из практики, не может вызывать сомнений у диаматически начитанных людей. Но эта убежденность, проистекающая из доверия к гениальности Маркса, не освобождает марксиста от обязанности ПОНИМАТЬ и РАЗБИРАТЬСЯ в «механизме» объективного процесса, происходящего в НАДСТРОЙКЕ, в причинах, по которым он происходит.
Единство каких противоположностей порождает демократию?
Почему до сих пор существуют наперсточники и их дети, финансовые магнаты, начиная с Моргана, Ротшильда, Рокфеллера и, не кончая, Мэдоффом и Мавроди? Только потому, что недостаточно развитые в умственном отношении индивиды, имя которым - вкладчики, дольщики, пайщики, короче, легион, поступают так, как им подсказывает то, к чему они относятся с доверием, воспринимая первую родившуюся глупость, как гениальный ход своего ума. Т.е. подходя к наперсточнику (а равно и к банку), такие субъекты (пока еще с деньгами), твердо уверены, что, ВЫБИРАЯ один из трех наперстков, даже с закрытыми глазами, они имеют, как минимум, 33% шансов угадать, где находится шарик.
Однако только наперсточник точно знает, что ни под одним из наперстков шарика нет. В этом секрет и смысл его ремесла. А современный избиратель тупо, до последней своей копеечки, раз за разом выбирает пустой стаканчик из трех пустых стаканчиков и вот уже несколько тысячелетий не может понять, почему не может выиграть, хотя по теории вероятности у него в ВУЗе стояла пятерка.
Точно так дело обстоит и с банками, инвестиционными компаниями, пирамидами, риэлтерскими конторами и т.д. Они тоже предлагают всем простакам свободно ВЫБРАТЬ банк, фонд, туристическую контору, которым можно свободно подарить свои деньги за ОБЕЩАНИЕ вернуть деньги с процентами или в виде отдыха на курорте.
Особо выдающимся баранам, банки, в начале 90-х годов, предлагали до 1200 % годовых. Естественно, находились вкладчики, которые верили банкам, обещавшим по 1200% годовых. Они выбирали эти банки и очень удивлялись, узнав на следующий день, что такой хороший банк, и «вдруг»… исчез. Банкиры, обладавшие чувством юмора, зная заранее, как они поступят с вкладами людей, выбравшими их банк для сохранения и халявного преумножения своих накоплений, издевательски назвали свой банк «Чара-банк», что в переводе на бытовой язык означает «Банк-заморочка». Не обладавшие чувством юмора банкиры называли свои банки просто: «Альфа-банк», «Банк Москвы».
Злая изобретательность олигархов эпохи рабовладения состояла в том, что они, во-первых, правильно оценили умственную слабость демоса и, во-вторых, осознали безопасность предоставления такому демосу права выбора, начиная с ветвей власти и, кончая, ростовщиками, поскольку в основе логики рядового избирателя лежит его воинствующая некомпетентность, исключающая грамотный выбор, отражающий его собственный интерес.
С тех пор, право выбора лучшего из худших вариантов, заменило миллиардным массам демоса НЕОБХОДИМОСТЬ думать, не путать явление с сущностью и вырабатывать стратегию достижения СВОИХ собственных целей, а не быть безмозглым орудием в руках эгоистов.
Таким образом, с точки зрения диаматики, причиной возникновения института демократии, по общему правилу, является единство противоположностей, в данном конкретном случае просвещенной подлости олигархов, т.е. меньшей части населения, и дремучего невежества подавляющей массы демоса.
Века, прошедшие после возникновения института демократии доказали, что единство этих противоположностей и является условием существования рабовладельческих, феодальных, капиталистических республик и вытекающих из этого, шикарных прав господствующего меньшинства и самоубийственных обязанностей забитого невежественного большинства.
Отсюда, со всей очевидностью, следует, что демократия не изживет себя до тех пор, пока не исчезнет самовлюбленное невежество большинства демоса.
Независимо от моральных оценок, система выборов представительной власти есть форма признания некомпетентности, умственной несостоятельности, политической слепоты всех, кто выбирает себе властного поводыря.
По степени развитости демократических институтов и размаху демократических спектаклей, лучше, чем по поведению масс на футбольных матчах, можно безошибочно судить о степени распространенности и глубине невежества большинства членов общества. Чем активнее и красочнее предвыборные компании в той или иной стране, тем яснее, что массы избирателей данной страны легко поддаются внушению, и организаторы избирательных компаний это отчетливо видят. А кто победит, например, Обама или Клинтон, Гейтс или Маккейн, - эти мелкие детали, объективно совершенно несущественные для олигархов. После выборов обнаруживается, что эти непримиримые «противники» прекрасно работают в одной упряжке и выполняют единственную программу в интересах американского олигархитета. Если олигархи разочаровываются в своих ставленниках, они их просто расстреливают, как, например, в США - братьев Кеннеди и еще пятерых американских президентов.
Время от времени, в тех странах, где массы, с одной стороны, начинают понимать, что выбираемые ими лица работают, в лучшем случае, на себя, а с другой стороны, начинают более отчетливо сознавать свои интересы, они проводят «революции», хотя бы на манер цветных, и признают вождями не тех, кто открыто набивается в политическое руководство, а тех, кто, в ходе борьбы за свержение предыдущего режима, произвел впечатление порядочного и талантливого управленца. Причем, «выборы» такого рода проходят без прописных демократических процедур, а, прежде всего, через механизм непосредственной массовой активности граждан, сметающей старый режим явочным вооруженным порядком. Однако, в силу все того же неистребимого невежества, демос, доказав свою безграничную власть, опять соглашается на представительскую демократию, на сладкоголосые обещания и… Избирательная трагикомедия начинается в условиях всеобщего ликования, перерастающего в стрельбу. Так происходили, практически, все цветные революции, так, с незначительными вариациями, осуществилась и «арабская весна», повсеместно перерастающая в гражданские войны и дробление стран.
Следовательно, демократический выбор - это процедура, при которой несколько слегка образованных и, обязательно, лишенных совести, конкурентов, предлагают избрать СЕБЯ в… пастухи демоса. Моисей, тот или иной «мессия», Ельцин, Навальный, Прохоров, предлагавшие себя в поводыри народу, готовы были водить его, не раскрывая детали маршрута, от сорока лет до страшного суда… за нос и безо всяких гарантий, на основе обязательного слепого доверия. В этом и состоит сущность демократии.
Вот уже много сотен лет все избирательные системы построены так, что демосу приходится выбирать лишь то, что ему предложено, а не то, что ему необходимо и то, что ему сулит ГАРАНТИРОВАННУЮ выгоду.
Однако даже это не самое главное. Абсолютное большинство демоса никак не поймет, что если ты образован, а тем более, действительно, умен, тебе НЕ НУЖНО избирать, ты можешь, даже в условиях рыночной демократии, предлагать себя в качестве, пусть временного, но властителя. Если же ты не образован, а тем более, интеллектуально не развит, то твоим уделом остается ОДНО - выбирать из того, что дадут, но тешить себя мыслью, что ты тоже «крутой».
Т.е., современная демократия существует там и тогда, где и когда узкому кругу достаточно дипломированных людей противостоит недипломированная и неразвитая масса демоса, объективно неспособная разобраться в целенаправленно созданных хитросплетениях цивилизованного, правового общества, а потому вынужденная лишь верить обещаниям златоустов и выбирать лучшего из самых скользких. Практика научила господствующий класс, что главное в демократии создать в сознании масс демоса иллюзию, что они тоже власть, хотя необходимо скрыть от них, что избиратели это не законодательная, не исполнительная, не судебная власть, и даже не халиф на час, а так себе, диктатор на МГНОВЕНИЕ «тайного» голосования. И все.
Но, как ни странно, демократическая иллюзия оказалось прочнее алкогольного и наркотического бреда, с которым, очень часто, человеку достает интеллектуальных сил, чтобы порвать с ним навсегда. Но у человечества, пока, не хватает УМА, чтобы увидеть за иллюзией демократии, т.е. народовластия, тиранию олигархов.
Реакционная сущность процедуры выборов во все времена заключалась не в том, что недостаточно компетентные граждане выбирают во власть особо гениальных политиков, безусловно доказавших свои уникальные способности управлять и продемонстрировавших моральную чистоту, а в том, что некомпетентным массам приходится раз за разом, век за веком участвовать в процедуре поддержания института ВЛАСТИ над собой, за счет сменяемости политических «козлов отпущения».
Сегодня постоянное удорожание своей жизни львиная доля обывателей, как ни странно, связывает не с правом предпринимателей поднимать цены, а с происками «козлов отпущения», т.е. правительств, президентов, которые «Куда смотрят?». Именно этот бред СМИ прокручивают при каждом скачке цен. Дескать, куда же смотрит бездарное правительство? Даже нескончаемые судебные процессы, происходящие задним числом во всех демократических странах, по обвинению президентов, канцлеров, премьер-министров и губернаторов в коррупции, не приводят демос к пониманию, что взятки - это и есть плата политической, демократически выбранной верхушке, за то, что она не сует нос в дела олигархов. Какая, например, личная выгода Медведеву в том, что в ближайшее время начнется приватизация земли? Никакой. А существует ли личная заинтересованность олигархов в приватизации земли? Да! И огромная. Трудно ли будет Медведеву сформировать, в недалеком будущем, свой избирательный фонд? Легко.
Наши, ничего не читающие, кроме бульварных романов, обыватели, как из числа либералов, так и из числа патриотов, не ведают, что цены в рыночной экономике устанавливаются только продавцами, а покупатели могут свободно выбирать: покупать или не покупать. В этом и только в этом состоит аскетически-диетическая «свобода» современных массовых потребителей. Если у них спросить, кто разгоняет инфляцию, то они дружно обвинят правительство, не понимая, что инфляция есть рост цен и ничего более, следствием чего и является снижение покупательной способности зарплаты демоса, которое, для простаков, объясняется как мифическое снижение покупательной способности самой купюры.
Любые колебания индексов на биржах демос и СМИ связывают не с глупостью и подлостью основных биржевых игроков, предпринимателей, а с происками правительства и, после каждого подобного ограбления миноритариев, СМИ и массы требуют смены правительства и президента, даже не догадываясь о том, что за всеми трагедиями избирателей стоят расчетливые и бесцеремонные предприниматели и только предприниматели.
Частные СМИ, свободные журналисты, купленные олигархами, достаточно профессионально создают у демоса ощущение того, что публикации отражают мнение народа. Демос испытывает чувство мстительного удовлетворения от того, что он свободно, самыми базарно-рыночными словами, поносит на кухнях и митингах бездарных премьер- министров, президентов, министров экономик и финансов, а СМИ лишь вторят гласу демоса. И только PR-специалисты и политтехнологи, типа Джина Шарпа, знают, как именно ОНИ, кукловоды, за счет изощренных пропагандистских технологий и финансовой экспансии, формируют мнение демоса и указывают, что и как нужно вещать через СМИ, включая и интернет, чтобы демос думал, что его мнение родилось в его собственном «свободном» демососическом сознании.
Таким образом, у редколлегии нет никаких причин говорить что-то доброе в адрес демократии, поскольку, на протяжении всей своей истории, она служила лишь укреплению института ВЛАСТИ меньшинства над демосом и выпуску «пара» из социального «котла», перегретого тиранией олигархов. В демократической процедуре нет и не может быть никакого иного содержания, кроме придания институту ВЛАСТИ легитимного, юридически «оправданного» характера. Замена одной политической персоны другой, столь же эфемерной, нужна лишь для того, чтобы подогревать иллюзию влияния на власть у сменяющих друг друга поколений демоса, чтобы обновленная политическая машина насильственного принуждения непоколебимо стояла на страже главного положения всех конституций стран рыночной демократии: «Частная собственность священна и неприкосновенна». Она может быть отнята конкурентами, и проиграна в карты, и пропита, но она остается священной и недоступной лишь для того самого демоса, иначе олигархам не с кого будет драть три шкуры.
Как уже было отмечено, важнейшим необходимым условием возникновения и существования демократии в любой сфере и в любую эпоху состоит в поддержании уровня невежества большинства демоса и в предоставлении ему права и возможности выбора одного из трех… пустых «наперстков».
Если бы по какой-то исторической причине каждая личность получила гармоническое развитие и образование, то в таком обществе отпадет какая бы то ни было надобность в поводырях, тем более, политических, исчезнет класс наперсточников всех масштабов, закончится предыстория человечества и начнется история человечества разумного.
Естественно, отчетливо сознавая это, сторонники демократического театра абсурдов будут и впредь строить образовательные и юридические институты, формировать новые мистические «учения» космологии таким образом, чтобы праздник торжества некомпетентности, т.е. выборы, продолжался еще многие сотни лет.
Вот почему абсолютным экономическим законом коммунизма является всестороннее и полноценное развитие КАЖДОЙ личности, чтобы не на кого было показывать пальцем и применять слова: демос, пролетарий, чтобы КАЖДЫЙ индивид, с младенчества, имел СВОБОДНЫЙ доступ к полноценной системе всестороннего развития творческих способностей КАЖДОЙ ЛИЧНОСТИ и все необходимые условия для реализации всех своих талантов на практике, чтобы глубоко осознанная НЕОБХОДИМОСТЬ служения КАЖДОГО индивида обществу формировалась на основе глубоко осознанной необходимости ВСЕГО общества служить делу развития КАЖДОГО индивида. И это должно быть четко отражено в программе партии научного мировоззрения.
Следовательно, перед современным, ракетно-ядерным обществом стоит дилемма: развивать общество через развитие КАЖДОЙ личности и таким образом развивать потребности, ведущие к дальнейшему самосовершенствованию КАЖДОЙ личности, или упорствовать в насаждении явочным порядком олигархических, т.е. больных эталонов гастрономических, материальных, финансовых, сексуальных, властных излишеств, формирующих целые союзы стран изгоев и завистников, толпы шопоголиков, армии неудачников, армии бомжей, армии воров, эскадры пиратов, армии полицейских и просто армии, т.е. современный демос, уже почти сделавший выбор в пользу… новой мировой войны.
Из статьи "Демократический централизм, как питательная среда для размножения «бацилл» оппортунизма в коммунистической партии" - http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?contr_demcent_1