А вот Елена Подкаминская, сыгравшая роль стервозного арт-директора ресторана «Клод Моне» Виктории, уже успела стать мамой.

И ей тоже приходилось совмещать материнские обязанности с актерскими. Она снималась в фильме «О чем говорят мужчины» почти сразу после родов и каждые 10 минут звонила домой узнать, как там дочь. А еще часто приносила малышку на площадку и прямо там, среди осветительных приборов, ее кормила. Этот период Елена вспоминает как страшный сон. Но своей работой Ольга очень дорожит, потому что с детства о ней мечтала. Хотя, поступая в театральные вузы, провалилась везде. Вернулась домой в Щербинку за утешением. Рыдали все — сама Елена, ее мама, сестра. Семья была небогатой, но папа Елены во всем привык идти до конца, он и приказал дочери не сдаваться. Ей удалось поступить в «Щуку», Александр Ширвиндт взял ее к себе в Театр сатиры, именно спектаклям Елена всю себя и отдает в перерывах между полюбившейся ей «Кухней». Она чувствует себя очень виноватой перед театром. И перед дочкой Полиной, которая в последнее время видела маму только по телевизору. — Было смешно, когда Полина узнавала меня и радовалась: «Мама! Мама!» Я же там непривычная, в «боевом» раскрасе, с бешено взбитыми кудрями, но тем не менее ребенок меня узнавал, — рассказывает Подкаминская. К счастью, Полина окружена бесконечно любящими ее людьми — родителями Елены, ее папой, няней. — Мои родители — гениальные педагоги, которые посвятили этому всю жизнь. С ними дочь никогда не чувствует себя одинокой или недолюбленной. Полина очень интересно развивается, хорошо говорит и двигается, любит танцевать, сочинять сказки, играть на разных музыкальных инструментах. А первое ее слово было «Обалденно!», — смеется Елена. В детский сад Елена пока не готова отдать Полину. — Я вспоминаю садик своего детства как один из самых страшных периодов жизни, — признается Подкаминская. — У нас были очень жестокие воспитательницы. Они не разрешали выйти в туалет во время тихого часа (да и вообще, в целом позволяли только по их команде)… Обещали залить глаза зеленкой, если ребенок не засыпал. Заставляли пить какао, от которого меня рвало. А как они смотрели на детей — словами не передать! Волком! Мама вспоминает, что, когда меня забирали из яслей, я минут пять просто орала, как будто из меня выходили пережитые за день отчаяние и ужас. В школе ситуация повторилась. Наш педагог хватала первоклашек за уши и нравоучительно ударяла головой о доску. На третий год я перешла в параллельный класс, в котором училась моя лучшая подружка. Когда учителя начали ставить меня в пример, и мной заинтересовались мальчики, «подружка» устроила мне бойкот. Весь класс со мной не разговаривал, я стала изгоем. Словом, жестокости преподавателей и детей я наелась вдоволь. Поэтому поберегу пока психику Полины.