Предыдущая публикация
...
Если ты разведешь огонь, который будет светить, но не будет греть, то он для тебя бесполезен. Если у тебя есть лампочка, которая не горит, то она тебе ни к чему.
Итак, для того чтобы что-то сделать, ты должен жить в трезвении и молитве, так чтобы твое бытие наполнилось славой Божией, тем, что свойственно Богу. Тогда Бог становится нашим и испускает Свои лучи через нас. Его излучение — это наши добродетели. Так что здесь говорится не о дарах Святого Духа, но о святости, которая исходит из нашего бытия, когда мы освящены Богом.
Для того чтобы это стало понятным, проведем аналогию: священник призывает Отца, чтобы Он послал Святого Духа освятить Честные Дары и сделать их Телом и Кровью Христа, а потом молится, чтобы Христос, «сущий в Честных Дарах», возниспослал ему то, в чем он нуждается. Иначе говоря, Дух освящает Честные Дары, а Христос, «сущий в Честных Дарах», преподает священнику дары. Божественное причастие, Тело и Кровь Христа, становятся источником освящения. Точно так же становлюсь источником освящения и я. Душа моя начинает испускать лучи — добродетели, которые помогают мне жить духовной жизнью.
Первая великая добродетель — это не мерить себя, то есть тебя не должно волновать то, чего ты достиг, есть ли у тебя добродетель, есть ли грехи, что ты за человек. Я освобождаюсь от страдания, от кошмара: «Что я сделал, чего не сделал? Посмотрю-ка, стал ли я смиренным? Какого уровня я достиг? Кажется, ближний лучше меня, надо его превзойти. Чего я достиг на сегодняшний день? Что мне даровал Бог? Исполняю ли я Его волю? Непорочен ли я? Восходит ли моя молитва к небу?». Таким образом я измеряю себя.
У человека, который присматривается к себе для того, чтобы увидеть свои добрые дела, преуспеяние или неуспех, появляется или тщеславие, как мы сказали, или чувство собственной неполноценности: он попадает в бездну злого уныния, то есть печали, а в конце концов и разочарования.
Человек, мерящий себя, не может преуспеть, потому что ему недостает доверия к Богу. Он думает, будто что-то собой представляет, будто что-то может делать, и не понимает, что искушает Бога. Он говорит: «Я просил Бога, чтобы Он исцелил мою маму, даровал мне кротость, дал мне почувствовать в молитве оставление грехов. Что же, достиг я этого?».
Как ужасно ты искушаешь Бога! Это все равно что посадить Его на скамью подсудимых и сказать: «Господи, я Тебя просил, а Ты мне не дал. Я стучался, а Ты не открыл. Я умолял, а Ты не услышал». Так я сужу и обвиняю Бога и в конце концов Его теряю, и тогда моя жизнь никуда не годится. Позволь Богу делать Свою работу, а сам подвизайся только в предстоянии пред Ним. С той минуты, как ты начинаешь чего-то ждать, ты становишься неудачником.
Давид всякий раз, когда говорил о своем предстоянии пред Богом, когда смирялся и просил, чтобы Господь увидел его, стремился именно к этому — чтобы Бог его увидел, а не он сам увидел Его. Псалмопевец очень реалистично смотрит на вещи. Подобным образом мыслят все люди, ищущие Бога. Они предстоят пред Богом с сознанием, что Господь видит все, а значит, и их тоже. Таким образом, они пребывают в вездеприсутствии и под владычеством Господа. Итак, очень важно не мерить себя, иначе человек подвергается сатанинскому искушению потерять всякий плод своих трудов.
Вторая великая добродетель — это переносить поношения, то есть не беспокоиться о том, как со мной поступает ближний. Я попрошу у него воды, а он мне ответит: «Оставь меня в покое!». Попрошу у него помощи, а он мне откажет. Скажу ему: «Зачем ты шумишь, я устал, дай мне немного поспать», а он мне возразит: «Что, мне из-за тебя работу бросить?». И будет еще больше стучать. Что бы он мне ни сказал, меня совершенно не должно это задевать. Ведь люди переживают трагедию своего одиночества, немощи, страстей, борьбы и не знают, как себя вести. И потому, когда я жду, чтобы ближние изменили свое поведение, я тем самым показываю, что Бога со мной нет. И напротив, Бог у меня есть, когда я даю своей жизни направление, соответствующее тому, каким хочет меня видеть мой ближний.
Третья великая добродетель — это не желать, чтобы твое имя упоминалось при каком-либо распоряжении о делах мира сего. «Распоряжение» здесь означает включение в число, признание, назначение. Итак, смысл этой фразы такой: пусть другие обо мне не думают, не принимают меня в расчет, не уступают мне места, пусть я буду по возможности самым забытым в своем роду, среди своих, в своем монастыре. Последите за собой, и вы убедитесь в том, что, например, в какой-то ситуации, когда мы ожидаем, кому же отдадут предпочтение, мы сразу начинаем думать: «Как ко мне отнесутся, как на меня посмотрят?». Немного похвалят нас, покажут, что нас ценят, уважают, с нами считаются, — мы довольны и говорим: «Ну до чего хороший человек!». Но если нам начнут говорить о других, хвалить их, то наше сердце никогда этого не примет. Внутренне, сами того не понимая, мы противимся.
Итак, слово «распоряжение» означает, что нас назначают на какую-либо должность, дают определенное место. Но авва Исаия утверждает, что не нужно желать не только того, чтобы люди дали нам хорошее место в своем сердце и обществе, но и того, чтобы о нас вообще помнили. Мы должны знать, что наше место среди ангелов, а не среди людей.
Если потрудишься стяжать это, когда будешь подвизаться в том, чтобы не мерить себя, не беспокоиться о том, как с тобой поступают ближние, тогда эти добродетели уготовят венцы душе твоей.
Архимандрит Эмилиан (Вафидис)
Следующая публикация
Комментарии 2