Предыдущая публикация
Как ребенка обмывали.
На тот момент, когда всё это случилось, я лежала в больнице. Не подумайте плохого… Родила дочь. Да и «виновницей» этого происшествия, можно сказать, тоже была я.
Сотовых телефонов тогда ещё не было и узнать новость из больницы можно было с помощью проводного телефона, которых в деревне было очень мало. Или, лично заехав в больницу, спросить о состоянии человека. Кум тогда ещё не был нашим кумом, но мы уже дружили семьями. Так вот, работал кум на молоковозе, возил молоко в район, там раньше стоял молокозавод. Молоко туда свозили со всех деревень. Делали сыр, творог, кефир. В общем, пользовался спросом у населения.
А потом перестройка, всё и «перестроили», развалили, значит. Теперь его и в помине нет. Так вот, больница находилась тоже в районе, поэтому кум и изъявил рвение и заехал попутно.
Как говорится, любопытство не порок. Так и узнал кум первым, что родилась у нас здоровенькая маленькая девочка. На радостях, что его никто не опереди (он первый), поспешил сообщить эту радостную весть счастливому новоиспечённому отцу. Сообщил! И на этой хорошей ноте, как и полагается по обычаю, надо «обмыть» новорожденного. «Обмыли!» Самогон тогда свой был, хороший, настоянный на горохе. Градусов, эдак, сорок семь. Как говорят: «для себя фуфло не гоним».
Обмыли хорошо! Пошел кум домой. Путь его был «не близок, ни далёк», что трезвому один километр, то пьяному десять. И пошёл он домой: шаг вперёд – два назад., через рощу, так ближе! Что было потом,
история умалчивает, но когда меня выписали из больницы с дочерью, тогда я всё и узнала.
Кум рассказал:
- Шёл я, шёл. До рощи дошёл. Иду… И что-то боязно мне стало. Ноги, как будто, к дороге прилипают, шага ступить не могу. Одним словом – ступор. А в голове мысли всякие дурные крутиться начали. Голова-то хмельная. А тут ещё по телевизору недавно передавали, что зеки сбежали из тюрьмы. А вдруг, здесь прячутся. Место хорошее, кусты кругом, не так часто человека встретишь. Тем более, что ночью темно, мало ли, кто шастает. Кроны густые над головой смыкаются. Страху нагоняют. Тени всякие чудятся. Лучше бы не смотрел. А с закрытыми глазами идти неудобно, да и мысли не закроешь. А тут, вдруг, одна так и засела в голове. А вдруг они тут. Я как запою во всю мочь, думаю, пусть подумают, что нас много, тогда и не полезут, испугаются. Так до дома и дошёл, с песнями.
Жена встретила, удивляется, чего это я среди ночи песни горланю. Рассказал ей про свои страхи.
- Дурак! – говорит. Так потихоньку шёл бы, да шёл, никто бы и не заметил в темноте. Летом среди ночи птички поют, кузнечики стрекочут, шагов бы и не слышно было. А ты разорался на всю «Ивановскую», петухов и тех перебудил. Кто же не услышит?
- Ну, - думаю – а она, ведь, права. Но ничего уже не поделаешь, что сделано, то сделано. Хорошо ещё, что всё обошлось.
Одно дело: «у страха глаза велики», а у кума – горло.
Следующая публикация
Нет комментариев