Мужчина и мужчины

Мужчины любят конкурировать с другими мужчинами. Помимо спорта, самая важная арена, где можно померяться силами, — это, наверное, профессия. Но в том, что может быть своего рода игрой, есть потенциал для борьбы не на жизнь, а на смерть. Мужчина способен стать беспощадным АО «Я сам», стирающим других в порошок. Или ему необходимо делаться все важней, выглядеть все более значимым в собственных и чужих глазах.
В расстановках мужчина переживает базовую соединенность и включенность в нечто большее, в жизнь. Что-то, с чем прежде, возможно, имелось согласие на интеллектуальном уровне, теперь становится личным эмоциональным опытом. И эго больше не нужно постоянно быть на переднем плане.
Кто становится ближе к своему отцу, тот может сближаться и с другими мужчинами. Вместо того чтобы искать спасения в понимании женщины, он может обнаружить принципиальную солидарность с мужчинами. Это большой подарок. Предполагаю, что мое почти десятилетнее участие в мужской группе и то, что после ее распада мне ее по-прежнему недостает, не случайно и связано в том числе с расстановками. Честный и открытый контакт среди мужчин спокойным и естественным образом питает собственное мужское начало.
Мужчины и женщины
Мужчина существует только потому, что существуют женщины. И наоборот. Природа задумала размножение через создание двух разных полов. У одной формы есть семя, мы называем ее «мужской», у другой — яйцо, мы говорим про нее «женская». И вся эта несколько сложная структура служит тому, чтобы производить способное к выживанию потомство. Это наша основа, которую мы то и дело охотно упускаем из виду. Поскольку человек – животное с самой большой культурной надстройкой, иногда эта надстройка кажется нам самым главным. Важна не форма, а то, как я себя чувствую. Вот один случай, который встретился мне в прессе: мужчина стал отцом, то есть зачал ребенка. Затем он сделал операцию по смене пола, стал женщиной и захотел фигурировать в документах ребенка как «мать». Семейные расстановки снова и снова демонстрируют мне силу и значение фактов. А по факту мужчина, зачавший ребенка, никогда не станет матерью – совершенно независимо от того, в какую сторону пошло его развитие после зачатия. Подойдя сейчас к происходящим сегодня коренным переменам, я задаю себе следующие вопросы относительно духа времени. Может быть, мужчина – устаревшая модель природы? В принципе ненужная (разве что, после смены пола…)? Ведь сегодня женщины могут все то же, что и мужчины, они делают все, что делают мужчины, будь то наука, политика, бокс или военная служба. То немногое последнее, для чего еще требуются мужчины, вероятно, тоже уже ненадолго благодаря прогрессу репродуктивной медицины.
Но, может быть, это вовсе и не потеря? Разве мужчина не паталогически агрессивен под управлением тестостерона? Мы наблюдаем агрессивный потенциал мужчин во время войн и военных конфликтов везде — в Африке, Палестине, Сирии. Мужчины убивают мужчин, а часто заодно женщин и детей. Кроме того, в массовых изнасилованиях, например, в распадающейся Югославии или сегодня в Африке, похоже, находит разрядку прямая коллективная ненависть мужчин к женщинам.
Следовательно, мужчина виноват в войнах и, соответственно, является причиной прошлых и нынешних бед человечества? К тому же он брутальный агрессор, насильник и угнетатель женского пола?
Общественные течения в прессе, науке и политике поддерживают сегодня такие мысли. Нет такого негатива, в котором нельзя было бы упрекнуть мужчин. Такое впечатление, что мужчины в принципе виноваты. Но тогда женщина – лучшее существо, более умный и добрый пол?
Возможно, многие мужчины задают себе сегодня в глубине души этот вопрос. Мои первые расстановочные группы я проводил поначалу вместе с одной коллегой. Мы договорились, что будем делать расстановки по очереди, а в заключительной фазе другой может что-то еще дополнить. После ее интервенций в конце расстановки в какой-то момент кто-то, как правило, все же оказывался у кого-то в объятьях. У меня самого такое случалось редко или не случалось вообще. Это подкрепляет мой только наполовину осознанный тезис: женщины в самом деле более любящий пол! Как мужчина я тут несколько неполноценен. И это чувство я не мог компенсировать тем, что у меня тоже были свои сильные стороны. Я «расцветал» и обнаруживал свою особую силу там, где речь шла о темах войны, вины и преступления. (Типичный мужчина?!) Здесь я мог поддержать и помочь прояснить, но ощущение того, что на самом деле я недостаточно хорош, периодически все же возникало.
Против латентного чувства вины в том, что ты мужчина, хорошо помогают расстановки. Они оказывают мужчине поддержку. Потому что пробуждают равное понимание к каждому. Никто не исключен, у всех есть свое место, никто не лучше и не хуже. В семейных расстановках мужчины и женщины равноценны. Они стоят друг напротив друга или рядом друг с другом и разговаривают на одном уровне. Благодаря семейным расстановкам мое понимание этого равенства очень возрасло. Благодаря им я узнал, что мужчины и женщины гораздо более похожи. Мой взгляд на женщин стал более реалистичным. Думаю, прежде я был в какой-то мере «романтиком», идеализировавшим женское начало. В глубине души женщины действительно казались мне более сердечным и потому лучшим полом.
Только в расстановках мне стало понятно, что женщины могут испытывать такую же убийственную ненависть, таить в себе и проявлять ничуть не меньший гнев, чем мужчины. На поверхности гнев виден лишь в том, что женщины порой мало уважают мужчин и часто смотрят на них сверху вниз. Поэтому в течение многих лет в расстановках, темой которых был Третий рейх, в качестве преступников и нацистов выступали только мужчины. Казалось, что женщины были исключительно жертвами. Только спустя продолжительное время в моих расстановках проявилась и женская сторона.
Вот пример такой расстановки. У клиента были плохие отношения с женой и он хотел их улучшить. Один его дед, отец матери, был убежденным нацистом, а дед по отцовской линии был противником нацизма. Родители эмигрировали в Швейцарию, где и родился клиент.
В расстановке стоят заместители жены и мужа, его отца, матери и обоих дедов. Мать не хочет иметь ничего общего со своим нацистом-отцом и стыдится его. Она смотрит на сына и находит его слабым. Она разговаривает с ним жестко и холодно. Ему становится страшно, а ее это радует. Я предлагаю ей сказать: «Я жестока и меня радуют твои страдания». Она соглашается. Тогда я прошу ее повернуться к ее отцу: «Я похожа на тебя, во мне тоже есть нацист». Да! Она смотрит на него с таким энтузиазмом, что я предлагаю им сделать гитлеровское приветствие, которое они оба очень энергично выполняют. Затем я приглашаю мать снова развернуться. Она по-прежнему исполнена презрения к сыну, так что предлагаю ей фразу: «Никакой пощады слабым!» Она с большим энтузиазмом ее произносит. Затем она говорит сыну: «Я полна насилия». Ее муж чувствует себя слабым. Она презирает и его тоже. Я прошу сына (клиента) посмотреть на отца матери, нациста, и предлагаю ему встать рядом с дедом. В конце концов он осторожно это делает, но рядом с ним ему становится страшно. На какой–то момент возникает связь и расслабление, но потом он снова отходит и становится очень маленьким и слабым. Внезапно жена клиента тоже преисполняется презрения и холодности. Я даю ему такую фразу: «Ты как моя мать, ты правильная жена для меня». Смех и недолгое расслабление. Затем снова наступает холод, и все остается так, как было, никаких импульсов к решению не возникает и я прерываю работу.
Как ведущий, я сам на какой-то момент внутренне запнулся, предлагая матери сказать сыну: «Я полна насилия». «Ведь этого не может быть, — шептал внутренний голос. — Это же мать!». Это был мой собственный внутренний маленький мальчик, который испугался правды момента. Младенцы и маленькие дети полностью зависят от своей матери, они практически полностью в ее власти. Если она злится на ребенка, то он воспринимает это как угрозу для своей жизни.
Дети нескольких недель от роду уже способны различать людей по полу. Для сына мать еще более чужой человек, чем для дочери. Возможно, в этом причина того, что даже взрослым мужчинам часто трудно обойтись с гневом своей жены. В «Дуинских элегиях» Рильке меня особенно привлекла одна строфа: «С красоты начинается ужас. Выдержать это начало еще мы способны; мы красотой восхищаемся, ибо она погнушалась уничтожить нас»[2]. Разве это не мать глазами маленького ребенка?
В нашем обществе отчасти утрачено естественное знание о многослойности, присущей и женскому тоже. Индийцы хотя бы знают Кали как богиню смерти и разрушения. У нее десять рук, ожерелье из черепов, юбка из отрубленных рук, а на ухе висит мертвый ребенок. У нас на христианском Западе есть только Мария — Матерь Божья, с болью держащая на коленях своего мертвого Сына. Но у человека есть обе эти стороны, и у мужчин, и у женщин.
Как в большом, так и в малом! «Кто виноват?» Похоже, это самый важный вопрос, который возникает, когда что-то идет не так. Поиски виновного в сегодняшних бедах в мире в общем и в мире отношений в частности кажутся неискоренимыми. «Кто-то же должен быть виноват!» (А другой или все остальные, соответственно, не виноваты). Когда виновный назван, наступает облегчение. Потому что теперь беда по крайней мере мысленно взята под контроль. За такими поисками вины часто скрывается (в том числе) что-то детское. Если кто-то виноват, то ты не находишься в полной власти жизни и случая. Тогда виновный должен измениться, исправиться или понести наказание – и этого никогда больше не произойдет. У человека снова появляется иллюзия контроля.
Взять, например, расставание пары, когда оба чуть не в отчаянии ищут виновного: для каждого виноват другой. Периодически может происходить разворот в обратную сторону: «Нет, это я виноват(а), это мне не хватало понимания!»
Какое освобождение приносят тогда в расстановке, где речь идет о расставании пары, следующие фразы. Муж и жена стоят друг напротив друга. Муж говорит: «Я беру на себя мою часть ответственности за расставание, а твою часть я оставляю тебе». Затем жена говорит ему то же самое: «Я беру на себя мою часть ответственности за расставание, а твою часть я оставляю тебе». Если это так и оба действительно начинают брать на себя свою ответственность, то они могут снова смотреть друг другу в глаза и видеть друг друга иначе, чем прежде.
#СтатьяМихаилБурняшев