Предыдущая публикация
85 ДНЕЙ.
ОБРАТНЫЙ ОТСЧЕТ
ГЛАВА 6. ЗНАКОМОЕ ЛИЦО
День 6-13.
«На протяжении этой недели к нам в комнату начала наведываться Елена Юрьевна. Она лишь смотрела на мою девочку, но не прикасалась к ней. Эта ужасная женщина садилась напротив нашей кровати и пыталась вести со мной диалог».
– Как чувствует себя наша Вельзевул? – мерзко сюсюкая, говорила сектантка.
– Не называйте так мою дочь! – Виктории совсем не нравилось, что эта женщина называла маленькую девочку именем одного из Князей Тьмы…
– Ты слишком глупа, чтобы познать истину… Это не твоя дочь! В этом ребенке возродится верный слуга нашего Господина. И если ты желаешь своей, как ты ее называешь дочери, добра, то ты сделаешь то, о чем я тебя попрошу… – сверкая недобрым блеском в глазах, сумасбродно проговорила Елена Юрьевна.
– Я ничего не буду делать для Вас! – резко вспылила Виктория.
– Не для меня… Для нее… Ты же хочешь спасти ее душу? – многозначительно произнесла двуличная женщина.
– Что значит спасти ее душу?
Виктория была в растерянности. В этот момент она увидела за спиной Елены Юрьевны полупрозрачный силуэт Сергея. Он говорил ей, чтобы она не слушала эту женщину, после чего сразу же испарился.
– Если ты сама убьешь ее, то душа девочки попадет в Р-р-рай… – поклонница Дьявола еле выговорила слово «Рай». Этой демонессе в облике женщины с трудом удавалось произносить вслух светлые слова, которые, так или иначе, касаются Бога…
Виктория хотела разорвать ее на куски, но многомесячная медикаментозная кома дала о себе знать. Ее организм все еще не восстановился. Роженица была без сил. Даже дневник Сергея она продолжила вести через силу, заставляя себя взять в свою руку шариковую ручку. Виктория с большим усилием воли оставляет на его страницах неровные записи, старательно выводя каждую «пляшущую» по строке букву…
Чуть ли не зарыдав от бессилия, она вновь увидела полупрозрачный силуэт, но уже своего отца. Он также сказал ей, чтобы она ни в коем случае не поддавалась на уговоры этой женщины.
Ни Евгения Александровича, ни Сергея эта женщина увидеть не смогла, но она ощутила их присутствие у себя за спиной. Виктория слишком вглядывалась в одну и ту же точку по левую сторону от Елены Юрьевны, поэтому сектантка даже дважды обернулась в ту сторону.
– Кто здесь? – заинтересованно прошипела сектантка.
– Никого… – слегка мешкая, ответила ей Виктория.
– Признавайся, мерзавка! Кого ты видела?
Елена Юрьевна закричала на нее и влепила ей тяжелую пощечину, от которой девушка откинулась в сторону ребенка. Девочка закричала. Взбешенная женщина, не в силах слышать плачь новорожденной, спешно покинула комнату Виктории. Медсестра быстро ринулась к ним и успокоила девочку. Жаль только, что помочь им сбежать она не могла, как не могла сбежать и сама. Девушку с зашитым ртом приковали длинной цепью. Она могла передвигаться по квартире, но не могла покинуть ее. Виктория тоже была прикована к своей постели слабостью после комы, а ноги ее были прикованы к той же постели цепями…
«Эта женщина хочет, чтобы я собственноручно погубила свою дочурку. Они хотят превратить мою девочку в сосуд для вселения этого их Вельзевула. Я не знаю, как мне это предотвратить, ведь каждую ночь Теневой человек втемяшивает мне эту ужасную мысль, от которой я никак не могу отделаться. Я боюсь, что однажды я, все же, выполню его приказ…».
День 14-30.
«Мне стало лучше. Силы вернулись ко мне, но моя малышка заболела. Этот врач-сектант давал указания медсестре как вылечить ее, но становилось лишь хуже. Однажды он хотел сам взять ее на руки и провести какую-то процедуру, но не смог. Он еще даже не успел до коснуться до нее, как его руки будто обожгло адским пламенем. Ожоги на его ладонях выглядели устрашающе. Теперь уже ему самому требовалась помощь. Медсестра, не колеблясь, поспешила ему на выручку. Любое промедление в исполнении его воли и ее прямого долга страшно каралось. Она не желала терпеть все те пытки, которые устраивал ей этот жестокий сектант всякий раз, когда ей не удавалось устроить все должным образом.
Елена Юрьевна, конечно же, галопом примчалась в комнату, когда услышала дикий вопль своего благоверного».
– Идиот! Ты же знаешь, что эту малявку ни при каких условиях нельзя трогать! Ты забыл наказы нашего Господина? Жизнь тебе совсем недорога? – она готова была сама испепелить его, что, в принципе, и делала – своим взглядом.
– Да! Я такой идиот, всего лишь пытаюсь спасти сосуд для слуги нашего Господина. Он нас точно по головке не погладит, если этот младенец вот так умрет!!! – сектант кричал на нее в ответ, также испепеляя ее взглядом, правда одного глаза, ведь один из них был испепелен самим Дьяволом.
«Наверное, это какое-то противоречие или я чего-то не знаю, неправильно понимаю, но они все время вдалбливают мне в голову, чтобы я убила свою дочь. А теперь, когда она серьезно заболела и действительно может умереть, то пытаются спасти ей жизнь. Чего хотят эти люди? Как можно желать ей смерти и в то же время не желать этого?»
День 31-40.
«Какое же это счастье, что моя девочка выздоровела, но для этого пришлось покинуть квартиру. Под пристальным присмотром этого горе-врача мы отправились в поликлинику на прием к педиатру. Конечно же, к знакомому педиатру этого сектанта. Видимо он не был знаком с его темной стороной, а знал его лишь как врача-коллегу, потому что он не боялся прикасаться к моей девочке, и ничего не жгло его руки.
Прописав нам все необходимые лекарства, педиатр отправил меня с малышкой в коридор, а своего коллегу попросил остаться. Этот сектант был явно недоволен тем, что придется оставить нас без присмотра. Ведь я могла попросту сбежать. Попытку эту я, конечно же, предприняла, но он очень быстро нагнал меня у выхода из педиатрического отделения на входе в дневной стационар…
Сектант больно схватил меня за локоть, но этот грубый выпад с его стороны оборвал Батюшка. Он едва докоснулся до его руки, как сектант быстро одернул ее. Видимо руки священнослужителя также опасны для него, как и маленькие ручонки моей дочурки. Священник хотел было зачитать ему лекцию, но почему-то взглянув в мое лицо, он не стал этого делать. Он лишь перекрестился, еле скрывая ужас в своих глазах. От того, что Батюшка перекрестился, сектант, нехотя зажмурил свой глаз. Видимо любые божественные проявления, а также упоминания о самом Боге жгло его как изнутри, так и снаружи.
В этот момент Батюшка незаметно для этого сектанта положил мне в карман пальто свое распятие. Мне показалось, этот священник знает меня, но я почему-то никак не могу припомнить его…»
© Мелисса Вальсготт | литература ужасов
Следующая публикация
Нет комментариев