Сложные времена
55. Её душа наполнялась светом
Жизнь как она есть
- Что же ты нам ничего не сказала? - спрашивала Александра, прижимая к себе дрожащую Аню, - вот радость то какая!
- Я сама только узнала, - ответила невестка, - к Евдокии ходила, сама боялась ошибиться.
- И что она сказала?
- После нового года ждать, - проговорила молодая жена.
- Так срок уже несколько месяцев, - всплеснула руками Саша, - неужели ты не догадывалась?
Анна покачала головой.
- Если бы я знала, не убивалась бы так в поле, - вздохнула она.
Александра испуганно замерла.
- А ведь и правда, - ответила женщина, - Павел говорит, что ты наравне с мужиками работала, а я знаю, какого это. Я как Ивана понесла, меня свекровь сразу дома оставила, в поле ходить не велела.
- Я и подумать не могла, что это случилось... - чувствуя вину, ответила Аня.
- Но если всё хорошо, - поспешила успокоить её Александра, - значит ребёночек сильный, хорошо прицепился, - она гладила невестку по голове и старалась передать той уверенность. Вспоминала свои беременности, как носилась по дому, всё делала, тяжести таскала, пока свекровь не видела, считала, что ничего ей не грозит.
- Я на улицу теперь выйти боюсь, - вдруг сказала Анна, - со вчерашнего дня, как узнала, сама не своя. То одного страшусь, то другого. И вам пока не хотела говорить, чтобы вновь не расстраивать, если...
Она не договорила, замолчав. Произнести окончание фразы было выше её сил.
- Даже не думай об этом, - подхватила Саша, - всё будет хорошо, родишь здорового ребятёнка, будет нам с Павлом утешение в старости. А уж как Ваня обрадуется, - она улыбнулась, думая о сыне.
- Скольких родных нам надо было потерять, чтобы малыша обрести, - глядя куда-то вдаль, задумчиво проговорила Аня. - Моя бабушка раньше говорила: старик ушёл, младенец пришёл. А у нас столько людей в семье ушло, а детей всё не было.
- Времена сейчас другие, - вздохнула Александра, - и кажется, что даже законы Божьи изменились.
Женщины помолчали.
- Ты, если хочешь, полежи, - продолжала старшая из них, - а я пока на кухню пойду, пирогов приготовлю, тебе теперь за двоих есть надо.
Аня улыбнулась, голода она не чувствовала, а вот на душе стало легче.
- Спасибо, мама, - сказала она, с благодарностью глядя на свекровь. Та давно заменила ей родную маму и девушка не знала большей заботы о себе, чем со стороны семьи мужа.
Весь день она провела в праздности. Ходила по дому, бесцельно переставляя мелочи, сидела на завалинке, смотрела на небо, слушала пение птиц. Поражалась какой длинный день, когда ничего не делаешь. Такого в её жизни ещё не бывало. Сколько себя помнила, с раннего детства, она всегда была чем-то занято - то младших братьев с сёстрами нянчит, то за скотом ходит. А как юность пришла - так и мужская работа добавилась.
Сейчас же Аня будто заново открывала для себя мир, в котором есть не только тяжёлый труд, но и радость покоя. Она наконец смогла перешагнуть внутри себя тот день, когда попала под копыта лошади. Боясь спугнуть просыпающееся в душе счастье, она тихо благодарила Бога за то, что он дал ей. И чувствовала, что её душа наполняется светом.
Саша смотрела на неё и радовалась. Она сама настояла, чтобы невестка отдохнула и успокоилась.
- Как найдёшь себя, так делами займёшься, - говорила она, подразумевая, что Аня надо привыкнуть к своему новому состоянию, свыкнуться с тем, что её молитвы услышаны, найти внутри себя спокойствие.
Вечером, когда Иван вернулся с работ, жена встретила его такой улыбающейся и счастливой, что он сразу заметил перемены.
- День дома пошёл тебе на пользу, - сказал он, обнимая Анну, - смотри какая ты отдохнувшая и довольная. Может тебе не каждый раз с нами ходить? Мы с отцом и сами теперь справимся, не много осталось.
- А я с вами вообще больше не пойду, - игриво ответила жена, и натолкнувшись на удивлённый взгляд мужа, продолжила, - нельзя мне больше в поле работать, для ребёночка опасно.
- Для какого ребёночка? - переспросил Ваня, не понимая, что имеет в виду жена и даже оглянувшись вокруг, будто ожидая увидеть кого-то из пациентов Ани, оказавшегося у них дома на её попечении.
Аня счастливо рассмеялась.
- Кого ты ищешь? - спросила она, - его ещё не видно.
Она положила руки на свой живот и улыбнулась. Мужчина вопросительно посмотрел на неё. За столько лет, прошедших с потери их первого ребёнка, он устал надеется и верить, и уже ничего не ждал. Просто жил, смирившись с тем, что в его доме не будет детского смеха. Особенно остро Иван это почувствовал, когда стало понятно, что его братья не вернутся домой и их дети тоже никогда не появятся в доме Лебедевых.
Он осторожно положил свои ладони поверх рук Ани и, не веря своей догадке, спросил:
- Ты ждёшь ребёнка?
Она улыбнулась и кивнула. Иван аккуратно подхватил жену и покрутил на руках.
- Вот почему ты сегодня с нами не поехала? - спросил он.
- Да, я и раньше не должна была столько работать, - ответила она.
- А давно? - уточнил мужчина, не зная что ещё спросить.
- Несколько месяцев, - проговорила жена, - Евдокия сказала, что после нового года ждать прибавления.
- Наконец то, счастливый год будет, - проговорил муж, а потом стал очень серьёзным, - я теперь тебя пуще прежнего беречь буду.
- Я сама осторожней стану, - сказала Аня, - думаю перестать к больным ходить. Мне самой сейчас силы нужны. А то никак понять не могла, почему мне так тяжело последнее время лечить было. Совсем сил не чувствовала. Иду к ребёнку, а ноги домой поворачивают. Прихожу, сажусь к болящему, а руки холодные: не могу посмотреть, что у него болит, не реагирую на его болезнь. - она впервые так подробно говорила мужу о своих способностях, раньше стеснялась, - и исцелить почти никого не могла. Если им лучше становилось, то мне хуже. А я думала, что силы теряю и надо больше лечить. А оказывается, мне сейчас просто нельзя. Помню агафья как-то говорила, что во время беременность женщине надо подальше от всего этого держаться.
- А нашему ребёнку это навредить не успело? - уточнил муж.
- Нет, всё в порядке, - успокоила его Аня, хотя сама точно не знала, но расстраивать мужа не хотела.
Со следующего же дня она перестала ходить к больным детям, вызвав этим недовольство по всей деревне. Кумушки, собираясь в стаи, перемывали ей косточки.
- Мы ей самое лучшее отдавали, от себя отрывали, от детей, чтобы отблагодарить, а она что? Больше приходить не хочет, - говорили они.
О том, что они не просто так отдавали лучшее, а за исцеление своих чад, женщины почему-то не сказывали. Они привыкли, что если настои и отвары не помогают, надо за Аней посылать, как раньше в Агафье бегали, а теперь им опять обратиться не к кому стало.
Жена Ивана обо всём этом знала, но объяснять ничего не спешила, просто не выходила за свои ворота и на зов не откликалась. И лишь когда в деревне узнали, что она сама готовится стать матерью (Аню увидела случайно зашедшая к ним соседка), разговоры стихли. Зная её историю, многие порадовались, хотя были и те, кто считал, что их дети важнее и будущая мать могла бы ходить их лечить, опыта для своего ребёнка набираться. Так прошла осень 1925 года и наступил следующий год.
Комментарии 3