Предыдущая публикация
Семейная тайна
В их маленькой семье, казалось, не было никаких тайн. Мать и дочь жили дружно. Настя была студенткой, ее мама, Тамара Ивановна, работала мастером участка на швейной фабрике. Жили в относительном достатке, тем более отец продолжал помогать деньгами. Мама говорила, что пожаловаться на него не может, алименты он все годы платил исправно.
Как и почему они развелись, Настя толком не знала. Мама не любила говорить на эту тему. А еще у Насти раньше был отчим, но он она его плохо помнила, он тоже исчез из их жизни. Поэтому мама с малых лет растила ее одна, а у отца была своя семья. Вернее, жена тётя Лена, детей у них не было.
Вот так и существовали они, живя в разных концах города. И виделась Настя с отцом все реже и реже. Он приезжал только на ее день рождения с подарками и цветами и на Новый год. Тоже «гостинца» привозил, как он это называл. В остальное время отделывался телефонными звонками время от времени.
Но Настя не обижалась на него. Ну, не сложилась у них с мамой жизнь, бывает. Человек он был неплохой, непьющий, рассудительный. Только немного грустный какой-то все время.
Сколько Настя его помнила, он всегда был чем-то озабочен, часто уходил в себя. А на нее, свою единственную дочку, смотрел всегда с какой-то затаённой жалостью.
Любила ли она его? В детстве да, папкой называла. А со временем просто жалела почему-то. Когда повзрослела, вдруг поняла, что тётя Лена его немного подавляет. Строгий нрав, характер начальницы почтового отделения, сильная натура. К Насте она относилась с прохладцей, все время пряча глаза при редких встречах.
Настя считала, что эта женщина просто чувствовала свою вину перед ней, что увела отца из семьи. А сама так и не смогла родить ребёночка. Или не захотела. Но расспрашивать не расспрашивала. Это их с отцом дело. А тётю Лену она видела очень редко, и не придавала этим встречам особого значения.
Все бы так и шло своим чередом, если бы не случайность.
Заболела Тамара Ивановна, и ее положили в больницу с подозрением на аппендицит. Возможна операция. Настя постоянно посещала маму, лучше ей не становилось, но врачи обнадеживали: прооперируем, и все будет хорошо.
А дома Настя грустила по вечерам. Волновалась за маму. Скорей бы все закончилось. Этим вечером она вошла к маме в спальню и увидела, что там беспорядок. Постель не убрана, шкаф нараспашку, ящики комода выдвинуты. Видимо, мама второпях собиралась, полис искала или что-то еще необходимое.
Она решила прибраться. Поменяла постельное белье, заправила кровать, закрыла платяной шкаф и стала аккуратно складывать в ящик комода его содержимое: бумаги какие-то, конверты, и тут ей в руки попался совсем маленький альбом с фото. Она непроизвольно открыла его и удивилась, что раньше не видела никогда.
Это, похоже, был мамин личный альбом, где она совсем молодая, с подружками, студентка еще. Вот она с каким-то молодым человеком, везде улыбающаяся, узнаваемая. Только самое последнее фото было немного странным.
На нем была изображена вроде как семья: точно ее отец, молодой совсем, какая-то незнакомая женщина, и они оба держат маленькую девочку, которой не больше года. На ребенке нарядное платьице, украшенное розочками.
Какое-то смутное предчувствие закралось в душу. Фото было не цветное, но Настя сразу же вспомнила это платье: оно долгое время было на ее любимой кукле Маше, которую она называла принцессой!
С ней она играла в детстве, а потом они с мамой отвезли куклу к бабушке в деревню. Сами вернулись, а кукла так у бабушки и осталась. Но бабушки уже нет в живых, и дом ее продали, и кукла Маша пропала.
«Странно, - подумала Настя, - кто эта девочка? Почему ее платье было у нас в доме, на моей кукле?» Она аккуратно сложила все в ящик, а фотографию оставила на комоде, прислонив к настольной лампе. Закончила приборку и вышла из маминой спальни с намерением поговорить об этом, когда мама поправится.
Все обошлось, операция прошла удачно, и маму через какое-то время благополучно выписали из больницы.
– Ну вот я и дома, - с облегчением сказала мама, войдя в свою комнату.
Фотографию она заметила сразу и посмотрела на дочь внимательно.
– Мам, кто это? – тут же спросила Настя, а мама переменилась в лице.
– Давай не сейчас, я очень устала, дочка. А это… даже не знаю, как сказать.
С этими словами мама убрала фото в ящик. И Настя не стала приставать с расспросами, хотя и почувствовала, что здесь какая-то то ли тайна, то ли давняя история, о которой маме или не хочется, или тяжело говорить.
Настя помогла маме переодеться, уложила ее в постель и принесла чашку чаю. Всему свое время, нет никакой спешки раскрывать семейные тайна прямо сейчас.
Прошло пару недель, мама совсем окрепла, будто и не болела вовсе. И как-то вечером они вместе смотрели передачу про то, как нужно быть правдивыми со своими детьми, не скрывать от них важных вещей, которые рано или поздно всплывут наружу, и тогда будет сложнее объяснить повзрослевшему ребенку, что, зачем и почему скрывали от него родители, да и доверие будет утрачено.
Мама с Настей переглянулись, и обе поняли, о чем каждая из них подумала.
– Расскажи, мама, - тихо попросила Настя. – Я ведь чувствую, что здесь какая-то тайна. И да, кстати, давно хотела тебя спросить: почему мое свидетельство о рождении выдано, когда мне исполнилось уже три года? Только не говори, что оно затерялось, и вам выписали новое. Это ведь не так?
По лицу мамы пробежала тень, оно стало скорбным и было видно, как трудно дается ей этот разговор. Но был ли смысл дальше обманывать дочь? «Доверие будет утрачено», - как сказал умный семейный психолог только что в передаче.
Тамара Ивановна встала, пошла в свою спальню и возвратилась с фотографией. Вновь села на диван и расправила фото на коленях.
– Я знала, что рано или поздно настанет момент истины, когда придется рассказать правду. Это ты, Настя, это твой отец, понятное дело, а это… - она дрожащей рукой указала на женщину, - это Люда, жена твоего отца, первая жена и…
– И? – переспросила Настя, когда мама замолчала не в силах произнести самого главного.
– И да, это Люда, твоя родная мама…
Когда, наконец, это было произнесено, обе застыли в немом оцепенении. Как же тяжело было во всем признаться, как невыносимо тяжело рассказать, но пришлось.
Все, что Настя узнала в этот вечер, не отвернуло ее от мамы, женщины, которая ее вырастила, воспитала и любила как родную дочь все эти годы. Хотя, как оказалось, Настя ей приемная дочь.
Случилось это почти двадцать лет назад. Фото было сделано в день рождения Людмилы, а не цветное, так как фотографировал Настин дедушка на своем старом фотоаппарате. Он был заядлый фотограф, только где все его снимки – теперь уж одному Богу известно. Только это и уцелело.
А вскоре после этого Настины родители попали в аварию, возвращались из деревни, где оставили Настю, и старый автобус на трассе перевернулся. Отец, к счастью, не сильно пострадал, отделался переломом ключицы и двух ребер. А Люда получила травмы, не совместимые с жизнью, как и еще несколько несчастных. Ее не стало.
Родители Люды, Настины бабушка с дедушкой, тоже долго не протянули после такого горя, и Борис остался один с полуторагодовалой дочкой на руках.
– Мы по соседству жили тогда. Я стала помогать несчастному мужчине, он весь от горя в работу ушел, не до тебя было. Я и в ясельки тебя отведу, и заберу вечером. Ночевала ты у меня зачастую. Борис приходил, плакал, начал пить. Тут уж я стала и за него бороться…
Тамара всей душой полюбила маленькую Настю и привязалась к ее отцу. Чего греха таить, мечтала о том, что у них получится семья, но… Примерно через год Борис привел в дом Елену.
– Спасибо тебе, Тома, за все. Я очень признателен, но теперь Настю будет моя будущая жена воспитывать. Ты уж не обижайся, но придется тебе от Настюхи отвыкать.
– Как же больно мне было тогда, ты уже мамочкой меня называла. Я плакала, старалась вам на глаза не показываться. Но это горе длилось не очень долго. Как-то вечером прозвенел звонок в дверь, а на пороге твой отец с тобой на руках.
– Не справляется Елена с ней, Тамара. Не ладят они. Обе в слезах. Не заберешь Настю, пока я все улажу? – спросил он.
Тогда Тамара и сказала, что заберет девочку совсем, оформит опекунство.
- Ох, как сложно было это все, Настенька, - призналась мама. – Мне пришлось и замуж поспешно выйти, чтобы была полноценная семья. А как уж я удочеряла тебя, и не спрашивай! Огонь, и воду, и медные трубы прошла. Правда, Борис помогал. В итоге выдали новое свидетельство, где он записан как отец, понятное дело, а я – как мать! Как же я была счастлива тогда, Настя.
– Значит, вы никогда не были с отцом даже женаты?! – удивилась до глубины души Настя.
– Нет, не были. Я все надеялась, пока он Елену не привел. Потом они переехали, и вы стали реже видеться. Но он помогал всегда, платил исправно, тебя не забывал… А с мужем мы быстро расстались. Ты, наверное, и не помнишь его.
Настя обняла маму и сказала:
– Нет, не помню. Но, знаешь, мамочка. Дочери, возможно, и могут быть приемными. А мамы нет. Ты моя мама, самая родная, самая любимая. Спасибо тебе за все, что ты пережила, что не бросила, воспитала. Я очень тебя люблю.
Тамара прижала дочь к себе и ответила:
– Ты мое самое большое в жизни счастье. А мужчины… не всем везет встретить в жизни настоящего. Пусть Бог пошлет тебе такого. И не вини отца. У каждого своя жизнь, своя судьба. Ему такая досталась.
Дзен Канал Ночная собеседница
#ночнаясобеседница
Источник
https://dzen.ru/ozarenie?share_to=link
https://dzen.ru/ozarenie?share_to=link
Следующая публикация
Комментарии 4