В течении нескольких дней я, буквально, следовал за Оливией по пятам. Мне пришлось жить в особняке Большаковых. Потом всё же привезли маячок. Именно такой, о котором я говорил. С Михаилом Аркадьевичем приехал какой-то парнишка. Это был спец. Я спросил его, как отслеживать сигнал?
- Могу твой мобильник подключить к маяку.
- Подключи. - Отдал сотовый парню. Тот поколдовал на мобильником.
- Всё готово. - Он приложил маяк своей руке. Потом включил мобильник. На экране отобразилась карта местности. Маяк заработал. На экране я увидел пульсирующую точку. - Вот видишь, по карте это коттедж, в котором мы находимся. Точка, это сигнал маяка. Дальность действия маяка до 70 километров. Потом сигнал пропадает. Понятно?
- Понятно. - Кивнул ему.
- И ещё. Пока ты смотришь за сигналом, ты не сможешь позвонить по мобильнику. Тебе придётся выйти из режима приёма сигнала. За это время сигнал может пропасть по разным причинам. В том числе и из-за мобильника.
- Почему из-за мобильника?
- Ну бывает же в каких-то местах плохая связь?! Вот по этой причине может сигнал пропасть... Нет, не так. Пока ты ловишь сигнал, он не пропадёт. Но тебе понадобилось кому-то позвонить, например. Ты переключаешься, выходишь из режима приёма сигнала и звонишь. Потом опять входишь в режим приёма сигнала. Но связь плохая и всё, сигнал поймать ты не сможешь пока не выйдешь из плохой зоны. И даже потом не сразу его поймаешь, если он вообще не выйдет за приделы дальности.
- Понял. И на том спасибо.
- Всё? - Спец вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул, что всё. Он встал, откланялся и свалил. Михаил Аркадьевич и Оливия смотрели на меня тоже вопросительно.
- Оливия Михайловна, давайте договоримся, Вы будете носить маяк постоянно. Или я умываю руки и прошу освободить меня от работы телохранителем.
- Хорошо. Я буду носить. - Оливия насупилась и недовольно смотрела на меня. - И где мне носить этот маяк? На заднице?
- Это было бы предпочтительно. Но лучше в лифчике.
- А где именно, в лифчике? Может, Антон, продемонстрирует мне? Причём на мне. - Оливия встала и скинула блузку, в которой была. Осталась в юбке и в лифчике. Очень даже сексуальном. Стояла и с вызовом смотрела на меня. Я протянул ей маячок.
- Пожалуйста, Оливия Михайловна, закрепите маячок с внутренней стороны одной из чашечек Вашего лифчика. Так, чтобы он обязательно соприкасался с Вашей несравненной, прекрасной и самое главное горячей грудью.
- Папа, выйди пожалуйста. - Попросила девушка Михаила Аркадьевича. Большой босс удивлённо посмотрел на свою дочь.
- Не понял, дорогая. Мало того, что ты стоишь в одном своём бюстгальтере, наплевав на приличия. Так сейчас ты меня выгоняешь, чтобы остаться в неглиже с молодым мужчиной?
- Да, папа. Я прошу тебя выйти, пожалуйста. Мне надо остаться с Антоном не едине. И ещё, папа. Я уже большая девочка у тебя. И то время, когда ты купал меня маленьку, уже прошло. И если я буду оставаться в неглиже, то прости, папа, не в твоём присутствии.
Михаил Аркадьевич встал, сокрушённо покачал головой и вышел. Я стоял с непроницаемым лицом. Когда большой босс вышел, Оливия, глядя на меня сняла лифчик и протянула его мне. Мои глаза сразу зафиксировали красивую женскую, молодую грудь с темными сосками и большими ареолами. Но ни один мускул не дрогнул на моём лице. Я памятник. И как в том бессмертном фильме: "Он же памятник! Кто же его посадит?" В моём случае, кто же меня смутит? Оливия стояла с протянутой рукой, держа в ней лифчик. Я взял. Глядя на Оливию спросил:
- Оливия Михайловна. Я всё понимаю. Но можно грудь прикрыть хотя бы ладошками?
- Нельзя, Антон. Зачем? Или считаешь, что мне надо стесняться своей груди? Она не красивая? Скажи?
- Нет, Оливия. Ваша грудь обворожительна и прекрасна. Как и любая грудь молодой женщины. И стесняться Вам её не стоит. Стоит только не показывать такую интимную часть своего тела непонятно кому.
- А ты, Антон, не непонятно кто. Ты рисковал ради меня. Прикрывал меня. Наконец, парил в бане. Ты меня голую видел. Так что извини. Я не стесняюсь своей груди и ради бога, хочешь, смотри на неё... Маячок прикрепил?
- Прикрепил. Оливия наденьте лифчик, пожалуйста.
Девушка надела своё нательное бельё. Потом блузку.
- Всё , Антон, ты доволен? Увольняться не будешь?
- Нет. Спасибо, Оливия Михайловна.
Я вышел из комнаты...
Оливия дождалась, когда Антон выйдет. При этом сохраняла благожелательное выражение лица. Но когда этот чёртов Дубровин вышел, со злостью, схватив подушку, бросила её о стену.
- Сволочь такая. Мерзавец. Что тебе ещё надо? - Оливия заплакала...
Я стоял за пределами её комнат и сохранял спокойное выражение лица. Хотя если честно, её обалденная грудь стояла перед моими глазами. И вообще, Оливия мне очень нравилась и... Наверное, я влюблялся в эту девчонку. А это было не есть гут... Я не должен испытывать чувств к клиенту, а особенно любовь. Тем более, кто я такой? Простой наёмник. А она принцесса многомиллионного состояния. Так что не надо не нужных инсинуаций. Сохраняем прежнее спокойствия и профессионализм.
Стоя за пределами покоев Оливии, увидел Михаила Аркадьевича.
- Антон, пошли со мной. Есть для тебя информация. Ту, которую ты заказывал. Насчёт серии. Не хотел говорить при дочке.
Мы прошли в кабинет к Михаилу Аркадьевичу. Он сел за свой стол. Я напротив него.
- Короче, Антон. Серия есть. Но не у нас. В соседней области. Полгода назад погибло, официально, так как их тела нашли, четыре девушки. Возраст от 23 до 29 лет. Все подверглись сексуальному насилию и были задушены цепью.
- Цепью? Не понял???
- Именно цепью. На шеях всех девушек остались синяки и кровоподтёки именно от звеньев цепи. Их всех задушили. Но это ещё не всё. В некоторых регионах были ещё похожие дела. Два и три года назад. Все жертвы задушены цепью. Почерк одинаковый. Те же самые следы от цепи. У нас, слава богу такого не было ещё...
- Будут, если урода не остановить.
- Ты уверен? Всё же ничего подобного у нас не было. - Большаков смотрел на меня с огромной надеждой в глазах. Потом сказал. - Антон, обещай мне, что с моей дочерью ничего не случится? Прошу тебя. Не велю, тебе не приказываю или ещё что, а прошу. Хочешь на колени встану? Она всё, что у меня есть.
- Михаил Аркадьевич, на колени становится не надо. Не надо просить меня. Я просто делаю свою работу. И я обещаю, что с Оливией ничего страшного не случится. Я решу проблему.
- Обещаешь, Антон?
- Даю слово.
После этого разговора с Большаковым-старшим прошло ещё две недели. Оливия ездила, когда со своим отцом, когда одна, но всегда в моём сопровождении в один ресторанчик. Очень уютный. Там было хорошо посидеть. А ещё я был уверен, что этот урод сорвётся с катушек и пренебрежёт мерами предосторожности...
Продолжение следует...
Комментарии 7