Предыдущая публикация
Любовь с полынной горечью
(часть 21)Брусникины рассказы
— Ну как встретила тебя новая родственница, — задала вопрос сыну Варвара, когда он вернулся, — небось нос задирала, как же городская, образованная, не чета нам деревенским?
— Хорошо встретила, — отвечал сын выкладывая из сумки городские гостинцы, — Розалия Львовна замечательная женщина.
— Надо же, имечко какое, Розалия, — с ехидством передразнила Варвара.
Виктор сделал вид, что этого не заметил, и продолжил.
— Встретила, накормила, напоила, подарок вот тебе передала.
И подал матери бумажный свёрток. Она его развернула, внутри оказалась большая цветастая шаль.
— Батюшки, красота то какая, — ахнула Варвара, — деньжищ наверное немерено стоит?
— Не знаю, не узнавал.
— Ты вот что, скажи своей Аде, пускай к нам приходит, я пирогов напеку, посидим тут с нею поговорим.
— Хорошо передам, придёт, — пообещал Орлов.
Виктор рассчитывал как только возвратятся из города, так сразу и напишут заявление на регистрацию в Сельском совете. Но задуманному не суждено было сбыться. Секретарша, Татьяна Михайловна Пескова, заболела, отправили аж в Курск, пришлось делать какую-то сложную операцию.
— Придётся вам ребятки подождать, — развёл руками председатель сельсовета, Семён Иванович Булкин, — я тут в её бухгалтерии ничего не понимаю, вернётся тогда и напишите своё заявление, а пока ждите.
В результате заявление было подано только в апреле. Дату свадьбы назначили на двенадцатое мая.
— Не женятся у нас в мае, примета плохая, — заявила Раиса, когда Ада сказала о назначенном времени.
— Да ну тебя, — отмахнулась от неё как от назойливой мухи Ада, — тебе всё не слава Богу, то апрель не нравился, теперь вот май чем-то не угодил. Я в ваши дурацкие приметы не верю, всё у нас с Витей будет хорошо.
— Говорят ты к будущей свекровке в гости ходила?
— Ходила.
— И как тебя приняла Рогачиха?
— Кто? — не поняла Ада.
— Ну Рогачиха, мать Виктора, у них подворье Рогачиковы, а тётку Варвару, Рогачихой все за глаза зовут.
— Господи, дикость какая, передёрнула плечами Ада, — нормально приняла. Пирогами угощала, потом я помогла ей картошку семенную из погреба достать и перебрать.
— Ну понятно, работница ей в дом нужна. Вот она тебя и запрягает с самого первого дня, чтобы не расслаблялась.
— Рая, какую чушь ты несёшь, какая работница? Я прекрасно теперь знаю что жизнь в деревне это большой труд, и ни от чего отказываться не собираюсь. Буду делать, всё что она скажет.
— Ну, ну, давай, подставляй шею, она быстро на тебя хомут накинет, да ещё подстёгивать станет. А ты тащить этот воз будешь.
— Рай, ты опять за старое, снова гадости говорить начинаешь, поссорится хочешь?
— Не хочу я с тобой ссорится, просто предупреждаю, сильно перед Рогачихой на задних лапках не бегай, покажи характер, чтобы знала, что пахать на тебе не получится.
— Никто на мне пахать не собирается, и отлынивать от домашней работы я не стану. Буду выполнять всё что требуется от замужней женщины, хозяйки в семье.
Раисе хотелось возразить подруге, язык так и чесался, но она предпочла промолчать.
Геннадий Петрович Карякин, в воскресенье возвращался домой после рыбалки на озере. Проходя мимо учительских домиков, заметил в ограде Антонину, она пыталась починить упавший штакетник.
— Добрый день, Антонина Николаевна, — окликнул он её.
Антонина разогнулась, посмотрела на него и улыбнувшись ответила.
— Добрый, Геннадий Петрович. Много рыбы наловили?
— Да так мелочь одна, разбойники мои коту скормят. Вам может помощь нужна?
— Нужна, у самой никак не получается. Подопрел столбик и свалился. Если так оставить, соседские куры весь огород разворошат.
— Так давайте я всё починю. Молоток с гвоздями найдётся?
— У меня всё найдётся, столько лет тут одна живу, многим обзавестись пришлось.
Пока Карякин возился с забором, Антонина быстро приготовила ужин, и как только работа была завершена, пригласила к столу. Он поначалу было стал отказываться, а потом согласился.
— Хозяйка вы Антонина Николаевна отменная, готовите так что язык проглотить можно, — похвалил её стряпню Геннадий откидываясь на спинку стула. Накормили до отвала
— Да, хозяйка, только стараться не для кого, — грустно ответила она, теребя угол передника.
— А почему вы одна? Ведь такая женщина, просто награда для мужчины.
— Так получилось. Был у меня один герой, только не оценил по заслугам, с тех пор верить никому не могу.
— Это вы зря, не все мужики подлецы, есть конечно отдельные особи, впрочем, как и среди женщин.
— Вы один по этой причине, потому что такая особь попалась?
— Ну не совсем поэтому, жену свою обвинять не хочу, случилось то, что случилось. Её тоже понять можно, столько лет со мной по гарнизонам разным моталась. Не выдержала трудностей, женщины слабый пол. Захотелось простого уюта, и чтобы муж всегда был рядом, а не по великому празднику.
— Но ведь у вас дети, их как она смогла оставить?
— Детей ей я не отдал, не мог себе даже представить, что будут жить мои сорванцы с чужим дядькой. Договор у нас, летом на каникулах, она их на море отвозит, а живут мальчишки со мной.
— И она на это согласилась?
— На что на это?
— На то, чтобы видеть детей пару месяцев в год.
— Согласилась, потому что это было условие, иначе я не соглашался на развод.
— Я, будь у меня дети, на такие условия бы не пошла. По мне так, вышла замуж, родила детей, всё, о себе забудь, семья самое главное для женщины.
Корякин с любопытством взглянул на Антонину.
— Ну я же сказал, что вы наградой для мужчины можете стать. Дурак тот кто не оценил вас по достоинству. Встретились бы вы мне в своё время, полковником уже был, а так майором пришлось уволиться, и всё из-за мальчишек, чтобы рядом сними быть. А армия была для меня всё. Послушайте, может в следующие выходные в город съездим, я ребятне давно обещал цирк показать. А после представления погуляем, в кафе посидим, мороженым угостимся, — неожиданно предложил Карякин.
— Я не против, — заливаясь краской ответила Антонина, — давно в город не выбралась, одной просто не хотелось.
Проводив гостя, она долго стояла во дворе глядя на заходящее солнце: “Господи, неужели ты услышал меня. Если у нас с этим мужчиной что-то сложится, я буду самой счастливой на земле”.
(часть 22)
Наконец настал май, и вместе с этим последним месяцем весны в сердце Ады поселилась тревожная радость. Это была её первая весна в деревне. Теплые солнечные лучи отогрели все то что пыталась заморозить и застудить ледяными ветрами зима. Природа Верхотурья показала себя во всей своей красе. Особенно, необычайно красивым был цветущие школьный сад. Черемуха, яблоня, вишня, сирень, цвели в нём на перегонки. Словно соревнуясь в красоте и пышности цветения. От этого воздух был постоянно наполнен дивными ароматами. Ада уже привыкла, что после занятий в школе сразу бежала домой к Виктору, там они вдвоём с Варварой сажали грядки на огороде. В один из таких дней будущая свекровь спросила её.
— Гостей городских на свадьбу много приедет?
— Да нет, только бабушка и соседка наша Полина Григорьевна.
— А что, больше родни у тебя нет?
Ада утвердительно кивнула головой.
— Больше нет, родители погибли когда я была совсем маленькая. Бабушка с дедушкой со стороны мамы умерли до моего рождения. Дедушка со стороны папы умер когда я в школе училась. Правда у мамы сестра есть, её Людмилой зовут. Бабушка говорила что после гибели родителей она приезжала, потребовала вернуть ей все мамины вещи. Бабушка требование выполнила, но после этого никаких отношений уже не поддерживала. Так что я не знаю где она живёт и есть ли у неё семья.
— Мои вот тоже, разлетелись кто куда, один Виктор при мне остался, отсылала я его в город, но он не поехал, сказал что не оставит меня здесь одну. Но на свадьбу все приедут и Николай и Муська, давно письмами отписались, обещали что будут.
— Какое интересное имя Муся, — удивилась Ада.
— Да самое обыкновенное, Марусей её зовут. Муся это так, по-домашнему, по-деревенски.
Варвара приглядывалась к будущей невестке и думала: “А девчонка то ничего, старательная, вон как за работу берётся, ничем не гнушается. Послала вчера в гусятнике почистить, слова не сказала, обула резиновые сапоги и пошла, — постепенно неприязнь к Аде у неё таяла, на сердце становилось теплее, — Бог даст, хорошей женой будет, только бы мой охламон её не обижал, а то начнёт гулять после свадьбы на право и налево. Есть ведь в кого, отец покойник таким же был. Сколько слёз пролила, да скандалов вытерпела, отыскивая его у очередной любушки”.
Постепенно приближался день свадьбы. В пятницу вечером, Володька по наказу Раи, встретил в Касторном Розалию Львовну с Полиной Григорьевной и привёз их в Верхотурье.
— Боже мой, какая природа, какая красота вокруг, ты только погляди Роза, а воздух, воздух то какой, — восхищалась Полина Григорьевна.
Но Розалии было не до прелестей природы. Её беспокоила будущая судьба внучки. Войдя в домик, где жила Ада, подруги огляделись.
— А тут миленько, — сделала заключение Полина, — всё так колоритно, настоящий деревенский дом, молодец Ада, сумела настроить свой быт. Роза, — обратилась она к Розалии Львовны, — твоя внучка большая умница. Всё-таки деревенские корни в ней живы, вон как всё тут обустроила.
— Бабушка, Полина Григорьевна, вы наверное устали с дороги, проходите на кухню, умойтесь, а я пока на стол соберу, — хлопотала Ада.
— Устали это не то слово, — согласилась с Адой, Полина Григорьевна, — путешествовать в нашем возрасте, это слишком утомительно.
После того как гости перекусили с дороги, Полина взяла небольшой чемоданчик с которым приехала и раскрыла его.
— Ада, подойди сюда, — позвала она девушку, — смотри какое чудо мы тебе привезли.
Первой на свет появилась невесомая, словно лёгкое облачко фата, с венком из восковых цветов. Прозрачная ткань была расшита цветочным орнаментом и блёстками.
— Как тебе это? — спросила Полина Григорьевна.
— Бабушка, где вы такую красоту взяли, — удивилась Ада.
— Через знакомую в комиссионке достали, — ответила Розалия.
— Ну а это, самое главное, — Полина Григорьевна достала из чемодана аккуратно упакованное свадебное платье.
Когда его развернули, Ада ахнула. Это было непросто белое атласное платье, а настоящее произведение искусства. Оно соединило в себе красоту атласной ткани и нежность рукавов из гипюра. Корсет был украшен необычной драпировкой. Низ пышной юбки отделан широкой капроновой лентой, что делало фасон очень шикарным и в то же время необычно нежным и хрупким. В ярком солнечном свете, оно струилось и играло бликами.
— Ну как нравится — задала вопрос Мельникова, любуясь произведённым эффектом.
— У меня слов нет. Честно признаюсь, сомневалась что без примерки можно сшить нечто подобное, — не скрывая восхищения произнесла Ада.
— А ты примерь, — предложила Полина Григорьевна.
Ада забрала платье и скрылась за занавеской, где стояла её кровать, переоделась и вышла к бабушке и Мельниковой. Платье сидело как влитое.
— Ну, что я говорила, золотые руки у моей мастерицы.
В это время в комнату без стука вошла Раиса, увидела Аду в свадебном платье и обалдела.
— Адка, красота какая, в магазине такого не купишь. В салоне для новобрачных не платья, а сплошное убожество. Слушай, когда я замуж выходить буду, одолжишь?
— Одолжу, ты только скажи когда.
— Наверное скоро, может в сентябре, а может раньше. Мы с Володькой всё никак решить не можем. Он настаивает чтобы летом, а я говорю осенью, в это время в огороде всё поспеет, ничего покупать не нужно будет.
— Бабушка, Полина Григорьевна,это моя подруга, — она представила Раису, — Раиса Павловна Сухина, учительница начальных классов. Она и её родители помогли мне здесь обустроиться, всячески поддерживают и многому научили. Рая будет свидетельницей на свадьбе.
— Приятно познакомится, — откликнулась Розалия, а потом обратилась к внучке, — Ада, ты переодевайся, и отведи нас к родне жениха, свадьба ведь там будет, может помощь какая нужна.
— Хорошо сейчас, — Ада снова скрылась за занавеской, и через минуту была уже в простеньких брючках и блузке.
— Слушай, мама там пирог печёт, которым вас завтра из сельсовета встречать будут. Меня спросить послала, как его украшать. А я увидела тебя в этом платье и про всё забыла, — спохватилась Раиса.
— Ой Рая, не знаю, скажи тёте Вере пускай всё делает по своему усмотрению, как у вас здесь положено, — ответила Рая.
— Хорошо, тогда я побежала, — через минуту Раисы уже и след простыл.
— Бойкая девчонка, прибежала, убежала, — заметила Полина Григорьевна.
— Раиса у нас такая,— улыбнулась Ада, — она очень хорошая и добрая. Бывает иногда несдержанная на язык, но это так, мелочи. Ну что пойдём к Виктору, познакомлю вас, — позвала она своих гостей.
В доме у Орловых стоял дым коромыслом. На улице и летней кухне что-то пеклось, варилось,жарилось. В саду под вишнями мужчины устанавливали свадебные столы. Ада подвела к бабушке и Полине Григорьевне, невысокую, с сединой в волосах женщину.
— Знакомьтесь мама, — Ада сделала над собой усилие, чтобы назвать матерью Варвару, — это моя бабушка, Розалия Львовна. А это наша соседка, Полина Григорьевна. Я вам про неё рассказывала.
— Проходите в дом, — позвала Варвара, — правда у нас там всё по-простому, обычная сельская изба.
— А нас этим не смутишь и не удивишь, мы жизнь долгую прожили, в войну в эвакуации всякого насмотрелись, — успокоила её Полина.
— Да я так к слову, — смутилась Варвара.
— Мы пришли узнать, может помощь какая нужна, — спросила Розалия.
— Да вроде не нужно ничего, соседки вон всё почти на себя взяли, у нас тут народ дружный, — развела руками Варвара, — разве что посуду сполоснуть да перетереть.
— Посуду так посуду, мы всё можем, — откликнулась Мельникова.
— Ну тогда идите вон туда, под навес, там дочка моя Маша с невесткой. Они вам всё расскажут, что делать нужно. Ада проводи бабушку и Полину Григорьевну.
Ада повела женщин к навесу, что был сделан в углу двора, а Варвара глядя им вслед подумала: “Надо же, городские, образованные, и такие простые. Помогать пришли, не думала что у Ады такая родня. Может оно и ничего, что Витька её выбрал, всё хорошо будет”.
(Продолжение следует)
#Антонина_Четверикова
Наконец настал май, и вместе с этим последним месяцем весны в сердце Ады поселилась тревожная радость. Это была её первая весна в деревне. Теплые солнечные лучи отогрели все то что пыталась заморозить и застудить ледяными ветрами зима. Природа Верхотурья показала себя во всей своей красе. Особенно, необычайно красивым был цветущие школьный сад. Черемуха, яблоня, вишня, сирень, цвели в нём на перегонки. Словно соревнуясь в красоте и пышности цветения. От этого воздух был постоянно наполнен дивными ароматами. Ада уже привыкла, что после занятий в школе сразу бежала домой к Виктору, там они вдвоём с Варварой сажали грядки на огороде. В один из таких дней будущая свекровь спросила её.
— Гостей городских на свадьбу много приедет?
— Да нет, только бабушка и соседка наша Полина Григорьевна.
— А что, больше родни у тебя нет?
Ада утвердительно кивнула головой.
— Больше нет, родители погибли когда я была совсем маленькая. Бабушка с дедушкой со стороны мамы умерли до моего рождения. Дедушка со стороны папы умер когда я в школе училась. Правда у мамы сестра есть, её Людмилой зовут. Бабушка говорила что после гибели родителей она приезжала, потребовала вернуть ей все мамины вещи. Бабушка требование выполнила, но после этого никаких отношений уже не поддерживала. Так что я не знаю где она живёт и есть ли у неё семья.
— Мои вот тоже, разлетелись кто куда, один Виктор при мне остался, отсылала я его в город, но он не поехал, сказал что не оставит меня здесь одну. Но на свадьбу все приедут и Николай и Муська, давно письмами отписались, обещали что будут.
— Какое интересное имя Муся, — удивилась Ада.
— Да самое обыкновенное, Марусей её зовут. Муся это так, по-домашнему, по-деревенски.
Варвара приглядывалась к будущей невестке и думала: “А девчонка то ничего, старательная, вон как за работу берётся, ничем не гнушается. Послала вчера в гусятнике почистить, слова не сказала, обула резиновые сапоги и пошла, — постепенно неприязнь к Аде у неё таяла, на сердце становилось теплее, — Бог даст, хорошей женой будет, только бы мой охламон её не обижал, а то начнёт гулять после свадьбы на право и налево. Есть ведь в кого, отец покойник таким же был. Сколько слёз пролила, да скандалов вытерпела, отыскивая его у очередной любушки”.
Постепенно приближался день свадьбы. В пятницу вечером, Володька по наказу Раи, встретил в Касторном Розалию Львовну с Полиной Григорьевной и привёз их в Верхотурье.
— Боже мой, какая природа, какая красота вокруг, ты только погляди Роза, а воздух, воздух то какой, — восхищалась Полина Григорьевна.
Но Розалии было не до прелестей природы. Её беспокоила будущая судьба внучки. Войдя в домик, где жила Ада, подруги огляделись.
— А тут миленько, — сделала заключение Полина, — всё так колоритно, настоящий деревенский дом, молодец Ада, сумела настроить свой быт. Роза, — обратилась она к Розалии Львовны, — твоя внучка большая умница. Всё-таки деревенские корни в ней живы, вон как всё тут обустроила.
— Бабушка, Полина Григорьевна, вы наверное устали с дороги, проходите на кухню, умойтесь, а я пока на стол соберу, — хлопотала Ада.
— Устали это не то слово, — согласилась с Адой, Полина Григорьевна, — путешествовать в нашем возрасте, это слишком утомительно.
После того как гости перекусили с дороги, Полина взяла небольшой чемоданчик с которым приехала и раскрыла его.
— Ада, подойди сюда, — позвала она девушку, — смотри какое чудо мы тебе привезли.
Первой на свет появилась невесомая, словно лёгкое облачко фата, с венком из восковых цветов. Прозрачная ткань была расшита цветочным орнаментом и блёстками.
— Как тебе это? — спросила Полина Григорьевна.
— Бабушка, где вы такую красоту взяли, — удивилась Ада.
— Через знакомую в комиссионке достали, — ответила Розалия.
— Ну а это, самое главное, — Полина Григорьевна достала из чемодана аккуратно упакованное свадебное платье.
Когда его развернули, Ада ахнула. Это было непросто белое атласное платье, а настоящее произведение искусства. Оно соединило в себе красоту атласной ткани и нежность рукавов из гипюра. Корсет был украшен необычной драпировкой. Низ пышной юбки отделан широкой капроновой лентой, что делало фасон очень шикарным и в то же время необычно нежным и хрупким. В ярком солнечном свете, оно струилось и играло бликами.
— Ну как нравится — задала вопрос Мельникова, любуясь произведённым эффектом.
— У меня слов нет. Честно признаюсь, сомневалась что без примерки можно сшить нечто подобное, — не скрывая восхищения произнесла Ада.
— А ты примерь, — предложила Полина Григорьевна.
Ада забрала платье и скрылась за занавеской, где стояла её кровать, переоделась и вышла к бабушке и Мельниковой. Платье сидело как влитое.
— Ну, что я говорила, золотые руки у моей мастерицы.
В это время в комнату без стука вошла Раиса, увидела Аду в свадебном платье и обалдела.
— Адка, красота какая, в магазине такого не купишь. В салоне для новобрачных не платья, а сплошное убожество. Слушай, когда я замуж выходить буду, одолжишь?
— Одолжу, ты только скажи когда.
— Наверное скоро, может в сентябре, а может раньше. Мы с Володькой всё никак решить не можем. Он настаивает чтобы летом, а я говорю осенью, в это время в огороде всё поспеет, ничего покупать не нужно будет.
— Бабушка, Полина Григорьевна,это моя подруга, — она представила Раису, — Раиса Павловна Сухина, учительница начальных классов. Она и её родители помогли мне здесь обустроиться, всячески поддерживают и многому научили. Рая будет свидетельницей на свадьбе.
— Приятно познакомится, — откликнулась Розалия, а потом обратилась к внучке, — Ада, ты переодевайся, и отведи нас к родне жениха, свадьба ведь там будет, может помощь какая нужна.
— Хорошо сейчас, — Ада снова скрылась за занавеской, и через минуту была уже в простеньких брючках и блузке.
— Слушай, мама там пирог печёт, которым вас завтра из сельсовета встречать будут. Меня спросить послала, как его украшать. А я увидела тебя в этом платье и про всё забыла, — спохватилась Раиса.
— Ой Рая, не знаю, скажи тёте Вере пускай всё делает по своему усмотрению, как у вас здесь положено, — ответила Рая.
— Хорошо, тогда я побежала, — через минуту Раисы уже и след простыл.
— Бойкая девчонка, прибежала, убежала, — заметила Полина Григорьевна.
— Раиса у нас такая,— улыбнулась Ада, — она очень хорошая и добрая. Бывает иногда несдержанная на язык, но это так, мелочи. Ну что пойдём к Виктору, познакомлю вас, — позвала она своих гостей.
В доме у Орловых стоял дым коромыслом. На улице и летней кухне что-то пеклось, варилось,жарилось. В саду под вишнями мужчины устанавливали свадебные столы. Ада подвела к бабушке и Полине Григорьевне, невысокую, с сединой в волосах женщину.
— Знакомьтесь мама, — Ада сделала над собой усилие, чтобы назвать матерью Варвару, — это моя бабушка, Розалия Львовна. А это наша соседка, Полина Григорьевна. Я вам про неё рассказывала.
— Проходите в дом, — позвала Варвара, — правда у нас там всё по-простому, обычная сельская изба.
— А нас этим не смутишь и не удивишь, мы жизнь долгую прожили, в войну в эвакуации всякого насмотрелись, — успокоила её Полина.
— Да я так к слову, — смутилась Варвара.
— Мы пришли узнать, может помощь какая нужна, — спросила Розалия.
— Да вроде не нужно ничего, соседки вон всё почти на себя взяли, у нас тут народ дружный, — развела руками Варвара, — разве что посуду сполоснуть да перетереть.
— Посуду так посуду, мы всё можем, — откликнулась Мельникова.
— Ну тогда идите вон туда, под навес, там дочка моя Маша с невесткой. Они вам всё расскажут, что делать нужно. Ада проводи бабушку и Полину Григорьевну.
Ада повела женщин к навесу, что был сделан в углу двора, а Варвара глядя им вслед подумала: “Надо же, городские, образованные, и такие простые. Помогать пришли, не думала что у Ады такая родня. Может оно и ничего, что Витька её выбрал, всё хорошо будет”.
(Продолжение следует)
#Антонина_Четверикова
Следующая публикация
Комментарии 9